Цитаты из книги «Новая семья. Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире»

В подобных ситуациях он любил повторять такую фразу, полусерьезно-полушутливо: «You, women, fought for your rights — now carry your bags» («Вы, женщины, боролись за свои права — теперь носите свои сумки сами»).

Моему удивлению не было предела, когда из кабинки вышел… мужчина! Туалет с пеленальным столиком оказался мужским.

Западные психологи уже придумали официальный диагноз — сlimate anxiety, «синдром климатической тревожности». Для многих зумеров это более чем весомая причина отказаться от родительства. По данным опроса американской компании Morning Consult среди бездетных представителей нескольких поколений и этнических групп, почти каждый четвертый называл изменения климата в числе главных причин, заставивших воздержаться от деторождения

«Может быть, дело в моем перфекционизме, а может, в отсутствии чувства защищенности. Мне кажется, мы с мужем сами в каком-то смысле как дети — эгоистичны и инфантильны. Нам самим еще хочется играть в игрушки, и третий нам не нужен. Не хочется брать на себя ответственность. Нет желания выходить из зоны комфорта, жертвовать свободой. К тому же дарить любовь можно не только кому-то из твоей яйцеклетки. Вокруг столько детей, нуждающихся в любви».

Исупова считает, что причины не заводить детей у мужчин и женщин различаются: у большинства женщин-чайлдфри более высокий уровень образования и дохода, чем у решающих остаться бездетными мужчин. Выбирая бездетность, женщины думают скорее о времени, необходимом для ухода за ребенком, а мужчины — о предстоящих расходах. Женщины-чайлдфри предпочитают сосредоточиться на карьере и не уверены, что смогут совместить ее с ребенком. Решение мужчины, заводить детей или нет, тесно связано с тем, сможет ли он их обеспечить: не все готовы зарабатывать больше ради ребенка и при этом меньше тратить на себя.

«А если бы у вашего мужа появилась подруга на стороне?» — интересуюсь я. Моя собеседница невозмутимо парирует: «Если он способен потянуть еще одну женщину, не ущемляя мои потребности, — пожалуйста».

Еще одним культурным шоком для Татьяны оказалось отсутствие в Дании понятия «чужой ребенок»: женщина с детьми на рынке невест котируется так же, как бездетная. Поразил ее и тот факт, что датские папы принимают активное участие в жизни детей даже после развода, в отличие от ее бывшего мужа, который за всю жизнь «не поменял ни одного памперса».

«Раньше разводились, когда было очень плохо. Теперь расстаются, когда недостаточно хорошо», — я вспоминаю эту цитату из моего интервью с психотерапевтом Мариной Травковой, когда слушаю рассказ еще одной жительницы Стокгольма.

«Конечно, я могла бы попытаться выскочить замуж, просто чтобы родить, и в случае чего быстренько развестись. Но никогда не знаешь, как экс-партнер потом себя проявит. Поэтому мне было проще изначально взять всю ответственность на себя».

«Здесь важен не тот факт, что человек живет один. Важно, ощущает ли он себя одиноким, — пишет в своей книге социолог Эрик Кляйненберг. — Наш жизненный опыт дает достаточно подтверждений для обоснования такого вывода. Все, кто развелся или разошелся со своим супругом или супругой, подтвердят, что нет жизни более одинокой, чем жизнь с человеком, которого вы не любите».