Глава 5

С началом занятий скучать Гвен стало некогда. Любопытствующие не оставляли новую учительницу в покое. Среди них, вопреки предупреждениям жены старосты, оказались не только отцы и старшие братья учеников, но также их матери, сёстры, тётушки. Гвен стоило большого труда быть со всеми улыбчивой и вежливой, особенно в моменты, когда её начинали забрасывать вопросами, которые преподавательницы в пансионе назвали бы бестактными, а то и возмутительными. Увы, деревенские жители не видели как в своих словах, так и в желании выведать о девушке всю подноготную, ничего странного. Приходилось постоянно напоминать себе о том, что здесь она – Гвенда Грин, скромная фермерская дочка, которая не имела многого, что доставалось некоторым её соученицам по праву рождения, и всё же не унывала и гордилась тем, что смогла получить образование. То, что письмо от настоящей Гвенды до сих пор не пришло, добавляло тревог. Гвендолин надеялась, что оно в пути, и представляла себе почтовые кареты, отмеряющие милю за милей по дорогам королевства, и то мгновение, когда в её руках наконец-то окажется долгожданный конверт.

Налаживание общего языка с учениками двигалось со скрипом. К счастью, новых «подарков» Гвен больше не получала, но и других сложностей хватало. Пришлось научиться торговаться – одна история за две решённые задачи, ещё одна – за выученное стихотворение. Гвен старалась не приближать к себе никого из ребят, чтобы её не обвинили в том, что она заводит любимчиков. Впрочем, дети и сами к тому не стремились. После уроков они спешили домой, ведь у каждого, помимо учёбы, имелись и другие обязанности – приглядывать за домашней скотиной, помогать матерям с уборкой, нянчить младших братьев и сестёр.

Сама Гвен проводила вечера в компании Арчибальда. Его история пока ещё не приближалась к концу, но писательница уже раздумывала, в какие издательства и журналы можно отправить рукопись. При мысли о том, что кто-то чужой прочтёт написанные ею строки, появлялось странное волнение, однако надежда увидеть их напечатанными придавала решимости. Иногда Гвендолин вспоминала о том молодом человеке – Криспине Дэе, – но первая встреча с ним так и осталась единственной, ведь концертов у неё под окнами больше не устраивали, а сама она практически не выбиралась в деревню. Даже Джесмин не радовала новыми новостями о нём. Занятая подготовкой ко дню рождения, дочь старосты забегала теперь редко и, если о чём-то и говорила, то лишь о предстоящем торжестве. Она задумала настоящую вечеринку с танцами, играми и богатым угощением, и родители, учитывая, что дочь у них единственная и любимая, а совершеннолетие бывает лишь раз в жизни, ни в чём ей не перечили.

Так в суматохе пролетела первая рабочая неделя Гвендолин.

В выходной её ждали на празднике у Джесмин, а в последний учебный день, закончив занятия, Гвен решила воспользоваться хорошей погодой и немного прогуляться в лесу, который почти вплотную примыкал к деревне.

Наслаждаясь теплом и свежим воздухом, наконец-то пахнущим весной, она размышляла о сюжете своего романа, в котором наметился долгожданный финал. Арчибальд имел право на то, чтобы окончить свои скитания, обрести счастье и зажить мирной жизнью с хорошей девушкой, которая, конечно же, не будет любить его так, как Гвендолин, но зато сможет подарить ему детей.

Увлечённая своими мыслями, Гвен не сразу услышала шум и стук копыт, но, как ни странно, заметила небольшой предмет, скатившийся с пригорка к её ногам. Выточенный из синего с золотистыми прожилками камня шар темнел на снегу, и она не удержалась от того, чтобы поднять его, а когда топот и конское ржание приблизились, не задумываясь, опустила находку в карман юбки.

– Ты! – резко окрикнул подлетевший к ней всадник. Подняв глаза, Гвен обомлела, увидев сначала направленный прямо на неё пистолет, а затем и державшего его мужчину, лицо которого закрывал чёрный платок, и видно было тёмные глаза между краем платка и шляпой. – Верни то, что тебе не принадлежит, иначе отправишься туда, откуда не возвращаются!

Гвендолин в страхе отступила и, наткнувшись на что-то ногой, полетела на землю. Почудилось, что она неведомым образом оказалась в своей же книге, вот только у неё, в отличие от Арчибальда, не имелось при себе никакого оружия. А если бы и было, пользоваться им она все равно не умела.

– Она видела это и прикоснулась, значит, может рассказать, – послышался ещё один голос. – Не нужно оставлять свидетелей.

Понимая, что сбежать ей не позволят, девушка даже не пыталась встать на ноги. Уж лучше полежать пока на снегу, а там, может быть, что-нибудь изменится. Например, появится кто-то и спасёт её…

Если честно, Гвен сама почти не верила в это, но судьба неожиданно расщедрилась на чудо. Раздались крики, звонкий лай собак и громкий выстрел. Гвен уткнулась лицом в рукав, не рискуя поднять голову.

– Удрали, господин! – огорчённо сказал кто-то.

Набравшись храбрости, Гвендолин взглянула на своих спасителей. Первым, кого она увидела, оказался молодой мужчина в охотничьем костюме и высоких сапогах. Шляпу он то ли не носил вообще, то ли она слетела во время быстрой скачки, и короткие тёмные волосы разлохматились, предавая незнакомцу легкомысленный вид.

Второй мужчина, постарше и одетый намного проще, очевидно был лишь слугой и почтительно держался за спиной хозяина, когда тот наклонился к Гвендолин и подал руку.

– Целы? – Получив в ответ кивок, он ухватил её запястье горячими даже через замшевую перчатку пальцами и резко дёрнул, поднимая Гвен на ноги. – Ваше счастье, что мы оказались рядом.

– К-кто вы? – запинаясь, спросила она.

– Эмрис Торнбран. Альд Эмрис Торнбран, – уточнил он, очевидно, решив, что ей самой непросто будет распознать в нём аристократа. На красивом холёном лице промелькнула усмешка. – А кто вы, и как забрели в мои владения?

– В ваши? – смутилась Гвен, поняв, что замечталась и отошла уже далеко от Трелони.

– Да вы, похоже, совсем окоченели! – неверно истолковал её растерянное бормотание спаситель. – Сейчас мы это исправим.

Она ожидала, что он предложит ей фляжку с чем-нибудь горячительным, чтобы согреться, и уже приготовилась вежливо отказаться, когда альд Торнбран вдруг щёлкнул пальцами. Глаза его, сразу казавшиеся просто серыми, налились зеленью, и по телу Гвен словно пронёсся горячий ветер. Он высушил одежду, растопив колкие снежные крупинки.

– Рисуюсь, – ухмыльнулся мужчина.

Гвендолин потупила взор и отодвинулась на несколько шагов. Несмотря на то, что её вещи высохли, и должно было стать теплее, по коже пробежали ледяные мурашки. Торнбран – Гвен вдруг вспомнила, где уже слышала его имя. С этим магом встречался альд Линтон в день её приезда.

– Спасибо, – заставила себя произнести она. – За… всё… Простите за доставленные хлопоты…

Развернулась и быстро зашагала прочь.

– Чудная, – хмыкнул ей в спину маг. И тут же скомандовал – видимо, слуге: – По коням, Джером. Я же сказал, что хочу поохотиться? По-моему, разбойники – отличная дичь.

Сказано это было таким тоном, что разбойникам Гвен не завидовала. Но, впрочем, и не сочувствовала. Всё, чего она хотела – скорее убраться подальше и, хоть никто и не думал её останавливать, боялась даже оглянуться, а когда, спустя время, увидела сквозь поредевший лес деревню, припустила бегом.

– За вами точно призраки гнались! – прокомментировала её возвращение Талула. – Просто лица нет! Никто не обидел?

– Всё в порядке, – нервно отмахнулась Гвен. – Приготовь чай! Только не предлагай больше те чёрствые булочки, их нужно скормить птицам!

О своей необычной находке она вспомнила уже после ухода служанки. Разглядывая каменный шарик, Гвендолин чувствовала исходящее от него тепло. Словно она сжимала в ладонях кусочек солнца, но ласковый, ничуть не обжигающий. Должно быть, какая-то магическая штука, но для чего она?..

Воспоминания, как обычно бывало, пришли без предупреждения. Нахлынули солёной морской волной, сбивая с ног. Стало тяжело дышать, точно чьи-то холодные пальцы стиснули её сердце.

Просторная тёмная комната – несмотря на то, что в доме не бедствуют, свечи экономят всё равно. Тяжёлые занавески из плотной жёсткой материи пахнут пылью. За ними прячется девочка в коротком платье с оборками. Волосы заплетены в косу, перевитую голубой ленточкой. Ладошки всё ещё пощипывает от ударов линейкой.

– Бездарность! – Слова – как удар кнута. – И это моя дочь? Недоразумение! Ошибка природы!

– Успокойся, – второй голос звучит размеренно, но за мягкой интонацией пробивается беспокойство.

– Я потратил целый день на то, чтобы хоть чему-нибудь её научить, но нет! Проверка не ошиблась. В ней нет и не будет ни капли магических способностей, ни малейшей искорки дара.

– Они могут проявиться позже.

– Уверен, такого не случится. Ты ведь помнишь? Я в её возрасте…

– Ты – другое дело.

– Почему мой сын, мой наследник, умер? Почему не стало моей жены? Почему их нет, а она выжила?

– Не говори так. Малышка не виновата в слабом здоровье матери и в том, что в город пришла эпидемия, убившая её брата. Как и в том, что у неё к болезни оказался иммунитет.

– Больше не хочу её даже видеть.

Занавески нещадно колются, но маленькая Гвен утыкается в них лицом и плачет навзрыд, больше не беспокоясь о том, что её могут обнаружить в этом ненадёжном укрытии. Кажется, она может умереть прямо здесь и сейчас, и отец не станет горевать. Более того – вздохнёт с облегчением…

Воспоминания рассеялись, оставив в слезах девушку, сидящую на краешке жёсткой кровати. Разжав пальцы, она наблюдала за тем, как шарик медленно покатился по полу и остановился в углу. Затем вытерла щёки и подняла шар, золотистые огоньки в котором, казалось, засияли ярче, напоминая звёзды, вспыхивающие и гаснущие на ночном небе, и спрятала в шкатулку с украшениями. Пока более подходящего места не найдётся, лучше ему полежать здесь.

Склонившись над привязанным к стулу человеком, Эмрис Торнбран всмотрелся в бледное лицо с потухшими глазами и раздражённо цыкнул. До чего нежные, оказывается, эти разбойники! А ведь он их и пальцем не тронул, так – слегка «пощекотал» магией. Первый лишился сознания почти сразу же, второй продержался достаточно, чтобы ответить на все вопросы, но рассказал не так уж и много. А хуже всего, что после этого рассказа Эмрис чувствовал себя дураком. Кинулся за бродягами, приставшими к какой-то девице, а поймал, как выяснилось, воров. И обокрали те не кого-нибудь, а самого же альда Торнбрана. Причём он об этой краже мог и не узнать, как не подозревал даже о том, что в замке хранился этот шар: дядюшка Сайлас оставил в наследство столько хлама, что всего и не упомнишь. Но кому-то этот хлам вдруг понадобился настолько, что он нанял людей его выкрасть.

– Нужно сообщить в Службу Правопорядка, – сказал альд Торнбран слуге. – Но только о проникновении в замок, а не о краже. Не хочу выставлять себя на посмешище перед законниками.

– Но ведь тогда их, – Джером кивнул на скрученных преступников, – почти тут же отпустят. Отделаются неделей, если за ними других проступков не числится.

– Я этого и хочу.

Назвать нанимателя воры не могли, на условленную встречу с ним уже опоздали, но, быть может, тот сам решит их найти, когда они окажутся на свободе. Но сначала нужно отыскать девицу, которая, по словам разбойников, подобрала шар. То-то эта бледная овечка так странно себя вела! А он даже имени её не узнал.

– Ничего, – зло прошептал маг, с хрустом разминая пальцы. – Никуда она от меня не денется, кем бы ни была.

Ошибкой было считать, будто Эмриса Торнбрана можно оставить в дураках. И кому-то предстояло жестоко поплатиться за эту ошибку.