– Милый, покорми своего нового друга, а я пока с доктором обсужу вопросы по уходу за питомцами.

Маленький шестилетний Мидеус побежал со звонко потявкивающим игривым щенком на кухню. Но картинка не двинулась за ним. Она осталась в той комнате.

– Я плачу вам сто кредитов. Вы должны сообщить, что щенок заражён и усыпить его.

– Вы хотите избавиться от щенка?

– Верно.

– Хорошо, я скажу, что щенок заражен, его нужно усыпить и заберу его с собой. Верно?

– Нет. Вы должны усыпить его на глазах у ребёнка.

– Но… Леди! Дети в таком нежном возрасте не должны видеть смерть! Тем более смерть любимцев! Да и щенка жалко. Отличная порода и прекрасное здоровье! Позвольте, я заберу его?

– Нет! Вы сделаете так, как я сказала. На глазах у ребёнка. Мальчику нужно быть сильным. Ему будет больно, но со временем он привыкнет к боли. Вы знаете, кто я. Знаете, что я могу сделать с вами, вашей клиникой и вашей семьёй. Надеюсь, мы правильно понимаем друг друга?

– Да, леди. Я Вас понял.

Смена событий в голограмме… И везде! Везде его мать! Его мать. Та, которая не предаёт… Что? Акадия?!

– Нет, леди. Я не пойду на такую подлость и не предам Мидеуса даже ради миллиона кредитов. Можете не предлагать. Я его даже за миллиард не предам.

– Ты так его любишь? – презрительная усмешка исказила красивое лицо матери, – Я думала, ты умнее.

– Не знаю, люблю ли, он мне нравится. Но не поэтому. Просто он не заслуживает такой боли. Он лучший из всех, кого я знаю. И он, как никто, нуждается в поддержке.

– Что ж… Ты сама выбрала свою судьбу, детка. Прощай.

…смена картинки. Мать в какой-то лаборатории?

– Матрица девушки готова?

– Да леди. Вот кристалл. Иллюзия запускается стандартным образом. Капля крови.

– Да, я знаю. Деньги Вам уже перечислены.

…смена картинки. Мать даёт кристалл незнакомой девушке.

– Деньги я тебе перечислила. Как договаривались. Можешь проверить. Если ты меня разочаруешь…

– Я всё сделаю. Не беспокойтесь.

…Смена картинки.

– Отец, я не могу! – сквозь рыдания говорит Акадия, – Ты не понимаешь, я – не могу!

– Родная, я не буду тебя неволить. Ты всё знаешь. Условия его матери у тебя есть. Я приму любое твоё решение, – обреченно проговорил поседевший отец девушки.

– Да, папа. Я не могу поступить по-другому. Я подпишу брачный договор. Я одна, а у вас еще два моих братишки. Вам не тягаться с этой тварью. Об одном прошу. Передай письмо Мидеусу. Я вечером принесу.

Смена картинки… Мать сжигает письмо Акадии перед её избитым отцом.

Смена картинки… Смена картинки…. Смена картинки… А вот гибель Сантаны. Всё мать. Боже… Что же он наделал. Почему он был так слеп?! Ведь были же предчувствия! А так ли важно это?

И мама говорила… Он должен стать следующим императором. Чтобы это сделать – надо уничтожить нынешнего императора. Отца. Братьев. Казалось, что от братьев он избавился. Казалось, ещё немного и он сможет…. Еще немного. Зачем теперь всё? Зачем власть? А нужна ли ему власть? А братья? А жизнь? Пустота. В душе, в сердце, в эмоциях, в голове… пустота. Зачем всё? Зачем он? Она была для него всем. Другом, единственным родным человеком, его дыханием. Так, кто не предаёт. Пустота. Почему нельзя просто взять и умереть? Можно. Тогда будет хорошо. Тогда не будет ничего. Его не будет. Уйти туда, где темно и тихо. Где нет ничего. Не быть.…

Внезапно мощный всплеск энергии, как кутёнка за шкирку, вытащил сознание из пустоты, куда оно начало погружаться.

– Остановись, сын!

– Зачем, мой император? – безжизненный голос юноши снова вызвал боль в душе императора. Мать Мидеуса была права, Диметрион любил своих детей. Всех.

– Ты нужен мне, сын. В том, что случилось, есть и моя вина. Скажу тебе больше, это целиком моя ошибка. Твоя мать… Доступ к родовой памяти даёт не только информацию, но и эмоции. Твоя мать мне нравилась, как и многие другие. Но она не была моей предназначенной парой. Это совсем не то чувство. У меня были и есть другие женщины, и я никогда не скрывал от Делиции этого. Она была согласна с таким положением вещей. Была рада, когда появился ты и уговорила меня отдать тебя ей. На время, пока ты не вырастешь. Она уже изменила свою кровь тогда, и я не видел её истинных эмоций. Я решил, что раз Виташи так любит тебя, ты останешься с ней. Разумеется, я следил за тобой, но в том, что с тобой происходит, смог разобраться лишь несколько лет назад. Я пытался направлять тебя. Хотел, чтобы ты сам понял, что бы сам справился и пришёл. Но уже было поздно. Она подавила твою личность, твою суть. Скажи мне, сын, как ты относишься к короткоживущим? К людям?

– Рабы, – произнес безразличный голос младшего сына императора.

– Ко мне? К братьям?

– Братья – досадные помехи к трону, которые интересно было устранять. Вы, император – тот, кто недостоин своего места. Тот, кто обидел и унизил мою мать и выбросил меня.

К чему теперь скрывать. Император итак всё знает. И мысли, и чувства, и эмоции… и спрашивает, скорее всего, лишь для того, чтобы Мидеус сам понял себя.

Император задумался на некоторое время. Что ж, теперь всё встало на свои места. Первоначальный план придётся изменить. Диметрион устало потер виски. Ошибка. За его ошибку расплачивается его младший сын. Его ребёнок, который рос без него. Он император и не имеет права на проявление эмоций. В глазах окружающих это будет восприниматься слабостью. А, тех, кто знает, что чувства – это не слабость, а сила, тех, у кого есть доступ к родовой памяти, можно пересчитать по пальцам. И его младший сын не в этом числе. И это вина его, Диметриона. Отца. Что может быть важнее?! Император внезапно, поддавшись душевному порыву, привлёк к себе сына и обнял его. Мальчишку, у которого сейчас разрушилась вся его маленькая Вселенная. Весь его мир. Потерянного ребёнка. Его сын только что потерял мать и не успел ещё приобрести отца и братьев. Пока ещё один. Но это временно. Дорога верная, но впереди боль и битва с самим собой. Самая страшная и тяжелая.

Диметрион почувствовал горячую влагу на своей груди – слёзы Мидэуса. Плачь, малыш, плачь. Сын. Не взрослый, амбициозный и успешный руководитель направления внешнего потенциала разведки империи, а подросток, потерявший в одночасье всё, чем он жил до этого. Это правильные слёзы. Чтобы наполниться светом, надо сначала очиститься от тьмы и освободить место.

– Я помогу, сын. Тебе снова будет больно, но ты должен пройти через эту боль. Только так ты сможешь воскреснуть. Помни то, что я тебе сейчас скажу, всегда, что бы ни случилось. У тебя есть я, есть братья. Мы семья. Мне жаль, но ты должен выковать себя заново. И ещё, знай, что я люблю тебя, сын. И твои братья тоже. Ты сильный. В тебе, кроме твоей матери, есть и я тоже, и все предки нашего рода. Ты справишься. Ты должен. Иди отдыхать. Через несколько дней тебе придется отправиться в один из тех миров, которые ты обрек на гибель. И ещё, сын. Твой доступ к родовой памяти откроется только тогда, когда ты будешь достоин. Ты должен победить в себе паразитизм и потребительское отношение ко всему.

– Что это значит, мой император?

– Ты всегда зовёшь меня мой император. Никогда не обращался ко мне как к отцу…. Мне жаль. Что касается твоего вопроса. Это значит, что ты должен будешь победить в себе гниль. Сам.

– Что такое гниль?

– Если коротко, это потребительское отношение к окружающему миру и существам, его населяющим. Негативные чувства и эмоции, которые основаны на паразитизме, которые берут верх над теми, что мы называем правильными. Это компромиссы с самим собой. Договоры со своей совестью. Это сложно объяснить словами. Правильные чувства служат балансу. Ты поймёшь со временем. Главное – вспоминай наш разговор чаще и слушай свою душу. Не ищи легких путей – они, как правило, ведут, в лучшем случае, в тупик, а в худшем – в трясины болот. Доверяй себе. Я должен буду забрать у тебя вторую сущность и блокировать её дар. Ты будешь обычным человеком в одном из обреченных тобой миров. Доступ к дару и твоей второй сущности откроется через родовую память. Как только ты сможешь пользоваться родовой памятью, ты вернешь свою вторую сущность и её дар и сможешь вернуться в наш мир. Ты выдержишь. Ты мой сын. Ты нужен мне.

Тишина.

– Я не могу тебе корректировать личность. Этот путь проще и быстрее, но он не правильный. Это будешь уже не ты. Не мой сын. Я верю в тебя. Можешь пока идти в свои покои. На твоём коммутаторе уже есть информация по миру, в который ты отправишься. Изучай её. У тебя есть неделя.

Мидеус ушёл.

– Ксандарион, ты всё слышал. В течение дня подготовь мне свои вопросы и ситуации, требующие моего вмешательства по управлению Одрионом.

– Отец, – высокий темноволосый мужчина, имеющий внешнее сходство с императором, материализовался перед Диметрионом прямо из воздуха, – Он справится? Может подстраховать его?

– В нём мои гены. У него нет выбора. Он справится. Нам нельзя вмешиваться. К тому же, его вторая сущность останется с ним. Я лишь заблокирую её, но не отниму.

– А ты? Ты вновь уходишь на М – 838?

– Да, сын. Осталось немного и мир Элиа погибнет. Тенденция к социальной деградации выявлена уже давно, Квантовая воронка реальности мира крайне близка краю горизонта событий. И сейчас начинается заключительный этап. Возможно, часть населения будем эвакуировать. Мне надо понять, кто нам нужен и как наиболее эффективно использовать гибель мира. Может быть попробовать отключить генераторы энергии от М-838. Но вряд ли это поможет в конечном итоге. Энергия мира больше не преобразовывается. Измен социум. Заражена сама суть. Если отключить генераторы, то не усвоенная и не преобразованная энергия лишь ускорит процесс разрушения энергетической матрицы мира. Процесс необратимый, и мне необходимо присутствовать при развязке. Это крайне уникальный шанс для нашей расы. Быть может в этот раз удастся понять причину, заметить то, что упустили раньше.

– Как бы мне хотелось быть там, рядом с тобой. Кстати, пап, а чем ты на этот раз объяснил своё отсутствие Повелителю драконов и этому Корну?

– Разведкой в земли орков, – усмехнулся император.

– И всё же, отец, я не понимаю. Ты – император. Почему бы тебе не поручить задачу разобраться со смертью мира мне или Ларгусу? Ты ведь знаешь, мы не подведём…

– Потому что здесь более глубокая задача, нежели просто смерть какого-то магического мира. Ты знаешь, что наш родной мир, Z-1893 или Киора, погиб не так и давно, по меркам нашего рода. Несколько тысяч лет для тех, у кого есть родовая память – это недалёкое прошлое, которое помнится. Кроме нашего мира, мы потеряли ещё несколько звездных систем. Теория эволюции не верна. Она относительна и субъективна, как и всё во Вселенной. Мы, как и звёздные системы и галактики эволюционируем лишь относительно самих себя. М – 838, мир Элиа, разумен. Его гибель, кроме энергии для нашего мира, может помочь разобраться с причинами смерти наших миров. Ты знаешь об этом. Наш нынешний мир – тоже мертв. Нам требуется энергия других миров, потому что наш мир не вырабатывает свою. Мы как паразиты. Но рано или поздно мы высосем ближайшие миры полностью. И вновь переселение. Это неправильный путь. Необходимо найти причину. Наша раса давно занимается этим вопросом, но, так близко, как я, еще никто не подбирался. Требуется понять причины угасания и найти способ генерации нужных энергий. Элиа в этом плане наиболее интересен. В период своей медленной смерти этот мир несколько раз возрождался. Кроме того, я чувствую, что это моя задача от Рода.

Но это лишь одна из причин, и она не главная. А вот главную причину необходимости личного присутствия императора знать никто не должен. Никто кроме него и самого древнего чтеца реальности, у которого нет имени.

– Я понял, пап. В следующий раз ты прибудешь снова через месяц? Экстренная связь как обычно?

– Да, всё в стандартном порядке. Ты прекрасно справляешься с руководством Одриона. Ты великолепный император, сын… А Элиа… для меня жизнь на Элиа еще и неплохая перезагрузка. Я так давно не был простым разумным. К тому же, как ты знаешь, я держу руку на пульсе относительно нашего мира.

– Но я не император, отец! Я лишь замещаю тебя.

– Ты уже император, Ксандарион. Последние несколько десятилетий я существенно не скорректировал ни одного твоего решения. Я горжусь тобой. И вот еще что. Подтяни Ларгуса до уровня управления планетой и ее социумом, вскоре он может понадобиться. Ориентир на планеты класса три.

– Зараженные радиацией гибнущие миры?!

– Да.

– Я понял тебя, сделаю.

– Кидай оставшиеся вопросы мне на коммутатор и через два часа собирай совет. Через восемь часов я отбываю на Элиа. Совет ведешь снова ты. Я наблюдаю. Готовься.