– Честно говоря, не знаю, Оксана… Сначала, конечно, любил, а потом… потом… – Он вдруг повернул к ней лицо и почти прокричал: – Я очень занят! Ты же знаешь! Работа – это смысл моей жизни, и меня… не хватает на любовь! Уж ты-то давно должна была это понять!

– А я не хотела этого понимать! – тоже закричала Оксана. – Я надеялась на любовь, как надеется любая женщина. Я не хотела считать себя секс-приложением к твоему треклятому бизнесу! А ты – подлец! Использовал меня целых десять лет, а теперь бросаешь, как ненужный обрезок деревянного бруса… или… еще чего-нибудь… чем ты там в своем «Древе» занимаешься.

– Оксана! – взял ее за плечи Корнеев. – Ты ведь в любой момент могла послать меня ко всем чертям! И я бы понял тебя правильно! Я ушел бы!

Оксана сбросила с плеч его руки и тихо сказала:

– Ты идиот, Корнеев. Деревянный чурбан. Настоящее древо!!! Я же тебя любила… да что там… – она безнадежно махнула рукой, – я и сейчас люблю…

После этих Оксаниных слов Иван обнял ее, прижал к себе, и в этот вечер и ночь все опять было, как всегда. Оксана изо всех сил пыталась доказать Ивану, что никакая близлежащая секретарша не сможет доставить ему такое наслаждение и так любить, как любит его она. После этого Корнеев еще несколько раз приходил к ней, но от него пахло все теми же удушающими духами.

– Слушай, Ваня, зачем ты ко мне ходишь, нанося тем самым невосполнимый урон фирме «Древо жизни»? – спросила как-то Оксана.

– В каком смысле? – взвился Корнеев. – При чем тут фирма?

– Ну как при чем? Один из директоров компании целых два раза в сутки позволяет себе отвлекаться на женщин! Так можно завалить все дело!

Иван, сурово сдвинув брови, ничего не ответил на этот ее выпад, а Оксана, отодвинувшись от него на край постели, сказала:

– Я отпускаю тебя, Ваня…

– Оксана! – тут же навис над ней Корнеев. – Ну… ты прости меня, если, конечно…

– Никаких «если, конечно»! – увернулась от него Оксана, чтобы опять не попасть под чары его черных глаз. Надо изгнать наконец его из своей жизни. – Я еще не договорила. Итак: я тебя отпускаю, но ты… – Она резко села в постели и ткнула ему пальцем в грудь, – ты платишь мне… неустойку или… отступные… Как хочешь, так это и называй!

– В каком смысле? – изумился Корнеев.

– В прямом! Ты ведь у нас бизнесмен?

– Допустим…

– Бизнесмен! – повторила Оксана. – А в мире бизнеса все покупается и продается, не так ли?

– Я не понимаю, о чем ты…

– О том самом, Ванечка! Я хочу… нет… я требую, чтобы ты заплатил мне за те десять лет, которые я на тебя убила!

– Убила? – слегка охрипшим от негодования голосом спросил Корнеев. – Мне кажется, ты говорила о любви!

– Вот и заплати мне за мою безответную любовь и десятилетнюю преданность, – не сдавалась Оксана, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Этих ее сдерживаемых рыданий Корнеев не заметил, вскочил с постели и стал поспешно одеваться, роняя поочередно носки и промахиваясь то одной, то другой ногой мимо брючин.

– И сколько же ты хочешь? – сухо спросил он и опустился на постель в расстегнутых брюках и скомкав в руке рубашку.

– Шестьдесят тысяч, – ответила она.

– Надеюсь, рублей?

– И не надейся! Долларов! Зелененьких хорошеньких баксов!

– Почему так много? – изумился Корнеев.

– Ты считаешь, что моя любовь стоила меньше?

Бросив на нее испепеляющий взгляд, Иван опять вскочил и начал одеваться дальше.

– Надо же, как благородно мы негодуем! – не удержалась от нервного всхлипа Оксана. – А ты не задавался вопросом, как я стану жить, когда ты от меня окончательно отвалишь?

Корнеев молча рассовывал по карманам выпавшие из пиджака вещи: мобильник, бумажник, связки ключей. Оксана тоже вскочила с постели, набросила на плечи халатик и в один прыжок очутилась у дверей комнаты, чтобы помешать ему уйти все так же молча.

– Я тебе, благородный бизнесмен, посоветовала бы узнать зарплату медсестры, каковой являюсь. И смотри не перепутай! Сумму тебе укажут не в долларах, а в рублях! В родных голубеньких тысячах!

– Все равно не понимаю, зачем тебе такая куча баксов? – недовольно буркнул Корнеев.

– А я хочу открыть свое дело! Тоже желаю заниматься бизнесом, как ты!

– Каким еще бизнесом? – скривился он.

– Не волнуйся, не деревоперерабатывающим! Конкуренции твоему мерзостному «Древу» не составлю!

– И все-таки каким?

– А вот это, Ванечка, не твое дело! Я собираюсь окончательно и бесповоротно от тебя отпочковаться… отпасть и зажить наконец нормальной самостоятельной жизнью.

– Ну… ты зря так злишься… – начал сдаваться Корнеев. – Просто у меня нет сейчас такой налички… и потом… в деле бизнеса я мог бы тебе что-нибудь подсказать… помочь…

– Никакой помощи мне от тебя, Ваня, кроме денег, не надо. А наличку можешь… копить, пока у меня еще есть другие дела.

– Какие? – ревниво спросил Корнеев.

– Ваня-я-я… – укоризненно протянула Оксана. – Пора перестраиваться! Теперь ты должен жить интересами исключительно своей новой секретарши!

Корнеев попытался отодвинуть ее со своего пути и выйти в коридор, но Оксана стояла неколебимо.

– Так когда я могу прийти за деньгами? – спросила она.

– Куда прийти? – отшатнулся от нее Иван.

– В твое паршивое «Древо»!

– Зачем тебе идти? Я могу тебе привезти…

– Ну нет! Забудь сюда дорогу, Ваня! – Оксана постаралась как можно презрительнее смерить его взглядом. – Ты распорядишься, чтобы твоя новая любовница выписала мне пропуск, и передашь мне деньги из рук в руки в твоем собственном кабинете!

Оксана знала, что Корнеев не любит торговаться и тратить время на уговоры, поэтому надеялась на его согласие. Так оно и случилось.

– Хорошо, – кивнул головой Иван. – Я позвоню.

Оксана пропустила его в коридор, терпеливо подождала, пока он наденет обувь и куртку, и высунула вслед за ним голову на лестничную площадку, чтобы крикнуть:

– Не забудь позвонить, Ваня! А то я сама позвоню, и трудно спрогнозировать, что услышит от меня твоя секретарша!

Корнеев опять кивнул, но уже не поворачивая в ее сторону головы, и скрылся за дверями подъехавшего лифта. Теперь можно плакать, рыдать, биться в истерике, но слез почему-то не было. Очевидно, они все испарились от того жара, с каким она забрасывала словами Корнеева. Интересно, что он подумал о ней и обо всем только что между ними происшедшем? Наверно, обрадовался, что вовремя свалил от оголтелой акулы, которая долго маскировалась под любящую женщину, а теперь наконец проявила всю свою подлую сущность. Ну и ладно! Пусть он лучше ее ненавидит и живет с собственной секретаршей. Она, Оксана, его, конечно, все еще любит, но уже не с таким надрывом, как десять или хотя бы пять лет назад. Яркое радужное чувство несколько поистерлось и посеклось, как любимый, но уже очень старый шелковый платок, подаренный ей еще бабушкой. Надо начинать новую жизнь. Ей всего тридцать пять. Не пенсионерка. Она еще найдет свое счастье. Не зря же говорят, что тридцатилетние женщины нравятся всем, начиная от сопливых тинейджеров и заканчивая безнадежными стариками.

Корнеев не обманул. Оксане не пришлось ему ничего напоминать. Он пригласил ее в «Древо жизни» очень вовремя.

Часа три Оксана потратила на прическу, макияж и выбор подходящей одежды. Ей хотелось, чтобы Корнеев пожалел о том, что променял ее на другую, а той, другой, дать понять, что у Ивана Леонидовича есть о-го-го какие знакомые и что расслабляться ей не стоит.

Новая секретарша оказалась очень светлой блондинкой лет двадцати с небольшим. Никаких других достоинств Оксана в ней не заметила. Тяжелые терпкие духи были скорее ее недостатком. Бросив на девушку пренебрежительный взгляд, походкой супермодели Оксана без слов прошла мимо нее в кабинет Корнеева. У Ивана чуть не отвалилась челюсть, когда он ее увидел не раздетой на ночь и не в минимизированной одежде пляжей Анталии, а в полной боевой готовности. На ней был стильный черный брючный костюм без блузки. Волосы она свернула на затылке в узел, выпустив по обеим сторонам лица легкие прядки. Довершали картину помада под названием «Кофейный десерт», пудра «Золотая пыль» и тушь для ресниц «Стрелы любви».

Все с той же не закрывающейся челюстью Корнеев передал Оксане плотный конверт и даже вышел ее провожать в собственную приемную. У стола секретарши Оксана вытащила мобильник и набрала номер приемной. Белобрысая девчонка резво схватила трубку. Глядя ей прямо в глаза, Оксана не дала секретарше даже произнести: «Приемная господина Корнеева».

– Это я вам звоню, – сказала она. – Запоминайте, милочка, мой телефонный голос и в будущем соединяйте меня с Иваном Леонидовичем без всяких промедлений. Поняли, деточка?

Оксана отключила телефон. «Деточка» испуганно кивнула, продолжая держать у уха пищащую трубку. Дожидаться, пока она сообразит ее положить, Оксана не стала, а все той же походкой уверенной в себе женщины вышла из приемной. На улице она чуть не расплакалась. На кого ее променяли? На жалкого испуганного ребенка! Она же в дочери ему годится! Неужели Ивану все равно, с кем спать? Не любит же он эту девчонку, в самом деле! Ему, наверно, удобно, что у нее по молодости и глупости еще меньше к нему претензий, чем у Оксаны? У секретарши небось заходится сердчишко, когда прямо в кабинете к ней под юбочку лезет сам босс и одновременно красавец-мужчина в самом расцвете лет и половых сил. А она в ответ, конечно же, собирается пролезть к нему в жены, наивная простушка!

…И вот сегодня Оксана почему-то опять позволила Корнееву приехать. Зачем? Она уже почти отодрала его от себя. Стоит ли бередить почти зарубцевавшуюся рану? Впрочем, он с таким равнодушием говорил с ней по телефону, что, скорее всего, произойдет только деловая передача денег и не более того. Оксана решила даже не переодеваться к приходу Ивана. Спортивный костюм – самая подходящая одежда для предстоящего свидания.

Когда время стало приближаться к 21.00, Оксану почему-то вдруг начало трясти. Днем она совершенно спокойно думала о Корнееве, но стоило за окном сгуститься осеннему мраку, как ей вспомнились его поцелуи и объятия. Как же она его любила! Как же соскучилась по его горячим нетерпеливым губам и сильному красивому телу! К черту спортивный костюм! Она встретит его в том замечательном пеньюаре из пенистых кружев, который Иван сам же ей и подарил! Пусть попробует устоять! Его белой мыши такие кружева не подойдут. Она с ними сольется и вообще пропадет с глаз долой!

Оксана юркнула в душ, тщательно вымылась с самым душистым гелем, надела на благоухающее тело пенные кружева и принялась сушить длинные, по пояс, волосы. «Он не устоит!» – билось у нее в висках. Он не сможет устоять, даже если по Нелькиной теории будет находиться в интеллектуальной ипостаси. Она, Оксана, конечно, запросто может поговорить с ним о деревянном брусе и вагонке, но всякий брус встанет у него поперек горла, когда он увидит ее блестящие волосы и просвечивающее сквозь кружево тело. Все-таки она здорово похорошела с тех пор, когда они только с ним познакомились. Далеко не всегда юность является преимуществом… А уж когда он почувствует исходящий от ее кожи запах мадагаскарского жасмина…

Звонок в дверь застал ее с феном в руках и в состоянии сумасшедшего желания мужских объятий. Торопливым движением Оксана забросила фен на шкафчик ванной комнаты, тряхнула за ворот пеньюар, чтобы он самым соблазнительным образом спустился с плеча, и пошла открывать.

На пороге стоял Иван Корнеев под ручку со своей белобрысой секретаршей, взятой, очевидно, в качестве секьюрити. Возможно, он ожидал подобной провокации со стороны Оксаны и решил подстраховаться. Нечеловеческим усилием воли подавив подступившие к горлу рыдания, Оксана почти выскочила на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь и, как можно эротичнее, проговорила:

– Извините, что не приглашаю. У меня… гость… сами понимаете… – И она повела плечом, чтобы кружева сползли еще больше. – Так что у тебя, Иван, всего несколько минут.

С перекошенным от не слишком ясных Оксане чувств лицом Корнеев сунул руку во внутренний карман куртки и вынул еще один плотный конверт, абсолютный близнец первому, в котором он уже передавал ей деньги. Оксана ловко выхватила его у него из рук, послала бывшему любовнику воздушный поцелуй и скрылась за дверями своей квартиры. Она закричала бы изо всех сил раненым зверем, если бы те двое еще не стояли на площадке в ожидании лифта. Надо же быть такой идиоткой! Сегодня она с полным основанием может отнести себя ко второй категории женщин в градации журнала «Настоящий мужчина». Весь вечер она вела себя как дура, которая даже не догадывается об этом. Ведь уже давно ясно, что между ней и Корнеевым все кончено. И чего она так раздухарилась? Гель, духи… кружева на обнаженном теле… Мужской ласки захотела? Маньячка! Шизофреничка! Но у его белой мышки глаза чуть не вылезли из орбит! Значит, все-таки один – ноль в ее, Оксанину, пользу! Это приятно, но больше она встречаться с Корнеевым не станет. Себе дороже. Она отошлет ему долг частями, электронными переводами.