ГЛАВА 2. Коварные замыслы

Если кто-то думает, что в детстве меня звали Сорокой, потому что моя фамилия Сорокина, он ошибается. Все детство я была Галкой. Смешно, да? Это меня Шашка так звал, вот Сорока и не прижилась. Шашка, кстати, сам стал жертвой моей изощренной фантазии. Да нет, шучу, не фантазии он обязан своим смешным прозвищем. На самом деле он пострадал от моего дефекта речи: в младшей группе детского сада я не выговаривала букву «с». Вот Сашка и стал Шашкой.

А Галка, кстати, тоже не плод его умственного труда, это имя у меня такое – Галка. Галка Сорокина.

Когда зазвонил мой мобильник, я доедала третью булочку. Что поделать – люблю я их родимых: пышные, мягкие, щедро посыпанные корицей. Поэзия! С некоторым напряжением я достала телефон из кармана пиджака и счастливо вздохнула: наконец-то адекватный человек позвонил. Шашка.

– И чего это ты от работы отлыниваешь, а? – тут же заняла я эфир. Интересно, что у него за дело ко мне? Мой друг никогда не звонит мне в рабочее время, если на это нет веских причин.

– А ты чего безобразничаешь? – услышала я бас товарища. – Я тебе на работу звонил, между прочим, и совершенно случайно узнал о тебе много нового и неизвестного. Пошто прогуливаешь-то, Галка?

Я уныло хмыкнула. Разве он поймет меня? Он никогда не позволил бы себе такое поведение, он у нас благородный и правильный, и подумать, что кто-то из его братства способен на низость и подлость, он не может.

Меня, конечно, в детстве обижали иногда, и Шашка всегда становился моим защитником. Не от всего, правда, он мог меня оградить и обезопасить, но тумаков я почти не получала, как только во дворе и в школе все поняли, что Шашке это не нравится. А поскольку мы с ним по жизни все время были вместе, очень скоро меня оставили в покое районные хулиганы. Больно надо им было связываться с этим крупным мальчиком, грозно хмурившимся, когда он видел мое зареванное лицо.

Нам легко дружить – мы из одного двора. Просидели вместе, ноздря к ноздре, в садике на горшках, и в школе за одной партой. Только универы разные выбрали. Я в гуманитарный пошла, а он в технический. Сейчас Шашка планомерно поднимается по карьерной лестнице на судостроительном, совершенно заслуженно метя в главные инженеры, а я вот… медленно обтекаю и обсыхаю. Стоило вкладывать силы и старание в учебу, завоевывать авторитет на работе, чтобы какой-то пи… пингвин разрушил это в один момент.

– Шаш, чтобы тебе ни сказали про меня, это все неправда, – всхлипнула я.

– Галка, ну ты что? Что случилось, подруга? Да что бы ни произошло, тебе нечего бояться и переживать – прорвемся! – он сразу почувствовал мое настроение.

В чуткости ему никогда нельзя было отказать. Умный вообще человек, люблю я его. Впрочем, чего-то меня занесло. Я вытерла слезинки и вздохнула.

– Шаш, а я работу потеряла, – проговорила я и губы мои искривились.

– Эй, что, серьезно? Ну дела…

– Я это, и зарплату даже не получу, – продолжала жаловаться я.

Я всегда любила поплакать в жилетку своего друга. В детстве как было – наябедничаешь, бывало, тихонько, и все, жди отмщения: от Шашки еще ни один негодяй не уходил безнаказанно.

При этом я всегда знала, о чем можно ему говорить, а о чем нет. Он так никогда и не узнал, какая лютая ненависть полыхала в моей душе к моему братцу. Впрочем, сейчас мне других проблем хватает, а то Валька ни к месту припомнился.

– Что же такого ты натворила, что с тобой так, а? – искренне недоумевал мой друг. – Гал, давай вечером встретимся, и ты мне все обстоятельно расскажешь, лады? Разберемся, порядок наведем, негодяев накажем. Как тебе планчик?

– Идеальный! – хмыкнула я с большой долей скептицизма. Это как же я ему буду рассказывать, что Ладогин мне в тр… куда нельзя залезть хотел? Или как шеф прошлой зимой подобное пытался вытворить? – А чего звонил-то, Шаш?

– Я это… – парень замялся, и я так и представила его лицо, когда он усиленно моргает, выпучив глаза и подбирая слова, при этом растерянно почесывая макушку. – А, не важно уже, забудь. Короче, в восемь у фонтана, да?

Я заверила его, что буду вовремя. Бедная Лина, значит, придется ей этот вечер провести в одиночестве – ее дружок опять со мной будет возиться. Остается только благодарить небо за то, что девушка моего друга детства оказалась понимающей и адекватной.

А у меня в голове уже стали определяться тонкие контуры одного плана. Я не позволю каким-то засранцам вытереть об меня ноги и выкинуть как какую-то шваль. Я им покажу колготки в сеточку и декольте до пупа! Обалдеют!

Только бы шеф ни о чем не догадался, хотя, он слишком плохо меня знает, чтобы заподозрить в подобной афере.

Шашка в принципе мне не очень-то и нужен для этого дела, просто я трусиха и боюсь темноты. С ним все же не будет страшно, и мне не придется отвлекаться на странные шорохи, которые обязательно раздаются в тишине, будь ты в лесу или в доме, забитом людьми.

Что ж, решено! Я, во всяком случае, уже решилась. Будет весело. Жалко только, что я их ошарашенных рож не увижу. Но ничего, у меня богатая фантазия, я эту сцену сама додумаю.

ГЛАВА 3. Стратегия и тактика

В восемь вечера я уже сидела на прохладном мраморе парапета, ограждавшего фонтан, главную достопримечательность площади Воскресения, и задумчиво бросала хлебный мякиш шустрым воробьям. А что, им тоже есть чего-то надо. Ну да ладно, это лирика. Главное – дело.

Шашка запаздывал, но я не теряла времени даром. Весь день проваляв дурака, сейчас я составляла подробный план действий на ближайшую ночь, а то, что мы с Шашкой не сомкнем глаз – это точно. По-моему, план получился конкретным и обстоятельным.

Первое – это нанести сокрушительный удар. Второе – произвести контрольный выстрел. Третье – замести следы. Четвертое – как следует отметить абсолютную победу. Ну и пятое – придумать внятное и более-менее приемлемое оправдание перед Филом, почему у меня в телефоне так много его пропущенных и ни разу не отвеченных вызовов.

А что? Помочь он мне все равно не сможет, да я и не рискну его посвятить в столь щекотливое дело, как месть обиженной работницы частной фирмы. Знаю я его: все, что он может предложить для решения этого конфликта, является приемлемым только для него – замочить этих с@к, и сжечь, нафиг, их офис.

В принципе, я бы охотно разделила его мнение, и в моем сердце даже не шевельнулся бы червячок сомнения в справедливости таких действий и соразмерности наказания и провинности. Но вся кровь, которой я сейчас обильно поливала асфальт, существовала только в моем воображении. Достойным отмщением для меня будет обескураженность моих врагов тем, что я планирую предпринять часа этак через три-четыре.

Шашка появился из ниоткуда, ухнул филином мне над ухом, заставив подскочить и распугать старательно прикормленных птичек. Вот терпеть не могу эту его привычку подкрадываться и выпрыгивать из-за спины как черт из табакерки! Ну не школьники мы уже, ну честное слово!

Я готова была столкнуть его в бассейн, но мокрым он был для меня малоэффективным, поэтому я сдержалась, прошипев только, что в его возрасте пора бы уже хотя бы делать вид, что зачатки интеллекта у него все-таки имеются, пусть даже в рудиментарном виде, на что он безмятежно заметил, что не глупее меня, и щелкнул меня по носу. Ну да ладно, ему можно. Я же знаю, что за его действиями не стоит никакого подтекста, и он никогда не обидит меня.

– Короче так, – произнесла я, успокоившись, – сейчас едем ко мне в офис и…

– Эй, подруга, я чего-то не догоняю, – сразу перебил Шашка, – ты не забыла, который час? – он озадаченно посмотрел на меня.

– Ты прав, еще довольно рано до назначенного часа Ч, и у нас в запасе есть как минимум, два часа, но ничего, – я насмешливо улыбнулась, глядя на его озадаченное лицо. – Мы же старые друзья, неужели нам не найдется, о чем поговорить!

Конечно же, я понимала, что он устал – в отличие от меня пахал весь день. Вот, сидит со своей сумкой через плечо, и мечтает, наверное, о пельменях, которые Лина готовит просто мастерски, а тут я со своими заморочками и жаждой мести. Но что поделать, если без него мне никак не обойтись!

– Чей-то я не понял, чего ты хочешь сделать-то? – Шашка подсел ко мне ближе и пристально посмотрел, состроив смешную гримасу, будто сомневался в моей адекватности. Нет, ну пора уже взрослеть, мой мальчик, пора!

– Справедливость я хочу сделать, понятно? – не сдержав эмоций, воскликнула я.

С Шашкой, конечно, я чувствовала себя спокойно, но все же обида от незаслуженных оскорблений никуда не делась, и жажда мщения не прошла, поэтому понятно, что я сейчас нервничала и переживала.

– А я-то тебе зачем понадобился? Плечом дверь вышибать, что ли? – смешной, пытается дойти своим умом до истины, на копья которой меня толкнули жестокие дураки.

– Нет, ты, конечно, можешь вышибить дверь, – согласно качнула головой я, – так сказать, в рамках самодеятельности, но… – я сделала загадочные глаза и достала из кармана ключ.

– Оп-па, ключик! – насмешливо произнес Шашка.

– Ага, золотой, – я повертела его в руках, поцеловала, громко чмокнув, после чего снова убрала в карман пиджака.

– И какие двери он открывает, а, Буратино? – Шашка легонько толкнул меня плечом. Легонько – потому что не хотел, чтобы я улетела в бассейн от его «дружеского» тычка.

– Все! Абсолютно все! – я порывисто поднялась. Мне уже надоело сидеть, если честно, да и попа замерзла на холодном камне. – Во всяком случае, сегодня ночью я попытаюсь открыть им дверь в мое светлое будущее.

– Ладно, давай, колись, чего задумала? В чем все-таки дело?

– Э, чего так сразу-то? А где твое заботливое «Пойдем сначала поедим чего-нибудь»?

– Ну пойдем, – Шашка вздохнул и покорно встал, понимая, что сегодня ему от меня так просто не отделаться.

– «Ну пойдем», – передразнила я его, сморщив лицо, – ты и за Линой так ухаживал, да? Как только она на тебя клюнула? Чем ты ее только взял с такими-то манерами?

– Я покорил ее неземной красотой и нечеловеческой силой, – гордо заявил мой друг, насмешливо сверкнув глазами.

– Да из жалости она с тобой сошлась, понятно? – не поверила ему я. – Из простого человеколюбия.

Нет, Шашка красивый. Слава богу, он не в моем вкусе, а то страдала бы я по-черному, когда он Лину привел в нашу тусу полгода назад. Высокий, могучий, кареглазый брюнет с веселыми глазами и добрым характером. На него западали буквально все, никогда он не мог пройти и остаться незамеченным, но при этом доступность моих сестер не сделала его распущенным и развращенным.

В общем, не зря я Шашку любила и уважала.

Мы посидели в «Чайковском», поужинали и поболтали на отвлеченные темы. Новостей особых не было – и так каждый день, практически, видимся, все друг про друга знаем – так что вскоре после того, как перешли к десерту, я рассказал ему про свои тридцать три несчастья. И про шефа, и про Ладогина, и про следователя прокуратуры.

Услышав о том, что из-за Фила мне грозят неприятности, мой друг нахмурился. Я понимаю, почему Фил не нравится ему: человек, который не в ладах с законом, а все трудности рвется решать с помощью кулаков, не может импонировать Шашке. Тот, хоть и обладает недюжинной силой, все же предпочитает могучий русский во время сложных переговоров, переходя к рукоприкладству в крайнем случае. Только если видит, что оппонент ну никак не в состоянии понять, что от него требуется. А вообще с Шашкой мало кто спорит и связывается, так что его, несмотря на рост метр девяносто и кучу старательно и с любовью прокачанных мышц, смело можно назвать пацифистом.

– Я вот всегда чувствовал, что Фил этот твой еще подложит тебе свинью, – проговорил он, хмурясь.

Знакомое выражение, не сулящее виновнику ничего хорошего. Я хмыкнула. Фил меньше и тоньше его, но совершенно не боится ни Шашкиных кулаков, ни грозно сведенных бровей. Фил вообще никого не боится, а вот его боятся многие. А из-за него за меня боится и мой друг детства.

Но я-то чувствую и понимаю, что мой возлюбленный не может причинить мне никакого вреда и тем более зла, и тем более намеренно…

Хм, как я ошибалась… Ну да ладно, главное сейчас на повестке вечера: проникновение в мой офис с целью достижения справедливости и воцарения гармонии.