Цитаты из книги «Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы»

Уошо, впервые увидев на прогулке лебедя, назвала его комбинацией знаков «ВОДА» + «ПТИЦА», Люси называла редис «ЕДА» + «БОЛЬНО», а арбуз — «ФРУКТ» + «НАПИТОК» (по мнению же Уошо, арбуз — это «КОНФЕТА» + «ПИТЬ»). Тату (самка шимпанзе из так называемой семьи Уошо) назвала Рождество «КОНФЕТА» + «ДЕРЕВО», День благодарения — «ПТИЦА» + «МЯСО». Горилла Коко обозначила маскарадную маску как «ШЛЯПА» + «ГЛАЗА», длинноносую куклу Пиноккио — как «СЛОН» + «ДИТЯ». Майкл именовал побеги бамбука комбинированным знаком «ДЕРЕВО + САЛАТ», орангутан Чантек изобрел сочетание знаков «НЕТ» + «ЗУБЫ», которое означало, что он не будет кусаться во время игры43, а Уошо сама придумала жесты для понятий «ПРЯТКИ» и «НАГРУДНИК».

Зафиксирован случай изобретения Алексом нового слова — banerry (от banana — ‘бананʼ и cherry — ‘вишняʼ) — для неизвестного ему на тот момент яблока (интересно, что он пытался научить этому слову своих наставников, произнося его по слогам, подчеркивая звуки — так же, как делали они, обучая его).

шифтеры27 — такие слова, значение которых меняется в зависимости от ситуации

у носителей разных культур и разных языков строение мозга оказывается несколько различным. Было подробно исследовано, как обрабатывает языковую информацию мозг людей, владеющих двумя языками.

в порождении и распознавании речи участвуют далеко не только зона Брока́ и зона Вéрнике, так что в некотором смысле «языковым органом» оказывается весь мозг в целом, включая даже такие подкорковые структуры, как гиппокамп

Как уже говорилось, формирование определенных поведенческих навыков может предшествовать генетическому закреплению тех особенностей, которые оптимальны для их реализации (эффект Болдуина).

Весьма вероятно, что первоначально основными носителями намеренно передаваемой сигнальной информации у гоминид, как и у современных приматов, были жесты (они подчинены волевому контролю и могут использоваться для создания ad-hoc-сигналов). Но, когда объем манипулятивной активности гоминид возрос, в частности за счет изготовления и применения орудий, сочетание обычной и коммуникативной деятельности стало затруднено1215: руки не могли одновременно делать орудия и знаки, мозгу приходилось выбирать, какой сигнал посылать на руки, какую информацию обрабатывать — от практических движений или от сигнальных (подобные затруднения легко смоделировать, попытавшись говорить и одновременно с этим жевать жвачку). Это, по-видимому, привело к эффекту замещения: сигнал из мозговых структур, управляющих коммуникацией, стал подаваться не только на руки, но и на органы звукопроизводства.

Предложенный алгоритм (накопление знаков с последующим возникновением двойного членения и грамматики), как кажется, может быть реализован на любой субстанции, будь то жесты, мимика, нечленораздельные вокализации, членораздельная звучащая речь или сочетание нескольких носителей. Различия могут касаться лишь природы элементарных единиц (будут это фонемы, хиремы или, например, ноты) и типа модификации.

При изучении проблемы происхождения языка невозможно обойти вопрос о том, сложился ли язык как достраиваемая система символьных знаков, обладающая словарем и грамматикой, только на базе членораздельной звучащей речи или же он мог сформироваться ранее и лишь впоследствии перейти на звуковую основу.

Модификация знака путем добавления к нему другого знака порождает синтаксис: