Господи, ну почему все кончается так же кошмарно, как в дурном боевике? Неужели Анри был прав, постоянно повторяя мне о том, что нужно быть начеку и ни в коем случае не расслабляться. И не зря, ох не зря Ася говорила и о благополучном возвращении тоже. Пока я особого благополучия что-то не замечала.

Не пристрелили бы еще для полноты картины, так сказать. Сейчас ведь это проще пареной репы: несколько выстрелов из пистолета с глушителем или без, два вполне конкретных трупа – мой и мужа, масса свидетелей, которые дают самые противоречивые показания, преступники скрываются на угнанной машине, милиция объявляет очередной план «Перехват» или «Сирена»…

На чем все благополучно и заканчивается, потому что все эти планы почему-то почти никогда не дают нужного результата.

В этот момент машина резко затормозила, так что я ткнулась носом в переднее сидение. Подняв голову, я увидела, что выезд на шоссе блокирован ярко-красными «Жигулями». А от них в нашу сторону быстро направляются двое мужчин. Чисто рефлекторно я выхватила из сумки пудреницу и засунула ее в карман на сидении.

– Как же они догадались, сволочи? – услышала я изумленный голос Олега. – И откуда вообще взялись эти кенты?

Сергей не сказал ничего: по-моему, он даже не успел «вписаться в тему». Он только переводил недоуменный взгляд с меня на двух приближающихся мужчин, и теплоты в этом взгляде было не больше, чем в какой-нибудь морозильной камере.

А дальше события разворачивались одновременно и стремительно, и как бы в замедленной съемке. Каким образом и почему у меня сложилось такое впечатление – непонятно. Но Олег бесконечно медленно вылезал из-за руля и так же растянуто плавно начал драться с джинсовым.

Меня же практически мгновенно из машины выволок второй мужик. С заднего-то сидения – через переднюю дверцу! И потащил к «Жигулям», одновременно пытаясь отобрать у меня сумку. Я не то, чтобы крикнуть – пискнуть не успела от такого натиска. Что же касается моего мужа, то он на какое-то время просто окаменел: то ли от изумления, то ли от злости – у него не поймешь.

В «Жигули» я не хотела ни под каким видом и, оправившись от первого шока, оказала довольно бурное сопротивление, в результате которого мы оба свалились в траву, сумка вывалилась у меня из рук и все ее содержимое оказалось на земле. Я даже зажмурилась от ужаса: фляжка с коньяком, мои новые духи, всякие дамские мелочи – в общем, маленькая трагедия имени Александра Сергеевича Пушкина. Только бы ничего не разбилось и не пропало!

В этот момент очнулся муж, до сих пор пребывавший как бы в ступоре, и с каким-то даже рычанием набросился на мужика, забыв о новой подаренной ручке, которая свалилась на землю прямо у колес «Москвича». Улучив удобный момент, я ее подобрала и спрятала понадежнее в… ну, неважно, куда.

Мужику, конечно, не повезло. Мой муж внешне не производит впечатления атлета. Но на самом деле силушкой его Бог не обидел, а все остальное он приобрел путем многолетних самоистязаний с гантелями, эспандером и прочей чепухой. Ну и, разумеется, когда наши океанологи еще имели возможность ходить в кругосветные научные экспедиции, там тоже тяжелой физической работенки хватало. Плюс – двухлетние занятия каратэ и, соответственно, черный пояс сэнсэя. Или как там у них это называется, точно не помню.

Так что схватка была короткой, жесткой, в стиле незабвенного Ван Дамма и с вполне предсказуемым концом: мужик отлетел к своим «Жигулям» и прилег у их колес, свернувшись калачиком. К этому времени Олег еще не разобрался со своим спарринг-партнером, пришлось Сергею еще повозиться. В результате джинсовый тоже отступил к «Жигулям», правда, своими ногами, а не по воздуху, но достаточно шаткой походкой. Шофер оттуда предусмотрительно не вышел, видимо, берег здоровье. Поле битвы осталось за нашим экипажем.

Интереснее всего было то, что с шоссе прекрасно просматривалось все побоище. Но ни одна из мчавшихся по нему машин даже не притормозила, не говоря уже про то, чтобы остановиться. Впрочем, я никого не осуждаю: по нынешним временам ввязываться в любую драку смертельно опасно, неизвестно, с какой стороны получишь пулю, удар ножом или перелом ребер. О, времена, о, нравы!

Джинсовый кое-как запихал своего напарника в машину и освободил нам дорогу. Я горячо понадеялась, что в пылу схватки мой супруг все-таки не зашиб кого-нибудь до смерти, иначе дело обернется вообще полнейшим кошмаром.

Но вроде бы запиханный в машину субъект подавал какие-то признаки жизни, то есть убит все-таки не был. И на том, как говорится, спасибо. Пока «Жигули» разворачивались и покидали поля боя, я на всякий случай запомнила номерной знак. Хотя из кинофильмов и книг знала, что эта штука вполне может быть липовой. Но все-таки хоть какая-то информация…

Пыль, поднятая отъехавшими «Жигулями», улеглась. «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать».

У Олега оказались разбиты костяшки пальцев и прилично подбит один глаз. Я лишилась парика, который валялся в траве неподалеку, зато приобрела два роскошных синяка: на коленке и на руке.

Легче всего отделался мой муж – ни царапинки, только моральное потрясение. Ох, и влетит же мне дома… если мы до него доберемся, конечно. Но не может же у моих неизвестных преследователей быть по машине с боевым экипажем за каждым поворотом? Или – может?

Я все-таки соображала еще довольно вяло: сказался пережитый стресс. Н-да, жизнь становилась не столько интересней, сколько загадочней с каждой минутой. Узнаю я когда-нибудь, что все это значит? Или меня так до самого конца и продержат в качестве «болвана» в преферансе?

А пока я тщательно собрала все то, что было вывалено из моей сумки. Похоже, ничего не разбилось, не сломалось и не потерялось, кажется, все было на месте, кроме… той ручки, которую я купила для мужа. Значит, охота за сувенирами продолжалась. Но почему тогда в гостинице не тронули пудреницу? И стоило ли поднимать такой сыр-бор вокруг обыкновенной, хотя и довольно симпатичной, канцелярской принадлежности?

– Домой? – спросил Олег, усаживаясь за руль.

– А что, есть варианты? – огрызнулся муж. – Я не для того тащился в Шереметьево, чтобы потом на машине полдня кататься.

Олег, по-моему, удивился, но комментировать ничего не стал. А у меня не пропадало впечатление того, что события пошли по совершенно неожиданному сценарию, и что приезд Сергея в аэропорт каким-то образом помог мне избежать еще больших неприятностей.

Впрочем, времени на глубокие размышления у меня уже не было. Олегу я вручила для передачи Асе парик (открыто) и ручку (тайком). Если бы пришлось объяснять мужу, что новый экспонат не пополнит собой его коллекцию, а отправится к ненавистной ему Асе… Последствия такого объяснения даже я не могла себе представить.

Как выяснилось впоследствии, это было очередной моей ошибкой: молчаливое и тайное поведение при передаче довольно оригинального послания от Анри Асе. Мне бы было гораздо легче и проще выдержать десяток сцен супруга, чем пережить все те события, которые впоследствии обрушились на мою голову. Тот самый случай, когда лучше было говорить, чем жевать, если слегка перефразировать популярную рекламу. Ну, так если бы… Если бы у бабушки были колеса, была бы не бабушка, а автобус.

К счастью, вечерние пробки на столичных улицах еще только начинали появляться, и до дома мы добрались относительно быстро, а главное – без новых приключений. По-моему, за нами даже никто не следил, впрочем, не поручусь за стопроцентную верность этого предположения. Но хотелось бы думать…

Мы благополучно высадились у нашего подъезда, распрощались с Олегом, который к концу поездки почему-то стал совсем мрачным, и наконец вернулись домой, к неописуемому восторгу собаки Элси и под стенания мужа о том, что из-за дурацкой потасовки он потерял мой подарок.

– Да перестань! – не выдержала я. – Подумаешь, ручка! Я привезла тебе кое-что посущественнее. Во всяком случае, нестандартное. За качество напитка, правда, не отвечаю: тут вся фишка в упаковке, а не в содержимом. Кстати, твои доллары я привезла обратно, вот, спасибо за материальную поддержку.

Эти новости супруг, как я и ожидала, воспринял с гораздо большим благодушием, нежели все предыдущие. Он настолько оттаял, что предложил распить коньяк сегодня вечером совместно, по случаю моего возвращения из заграничного турне.

– А закуски еще остались? – поинтересовалась я. – Или нужно быстро бежать отовариваться продуктами?

Обычно это делала я: Сергей терпеть не мог покупать что-либо, кроме сигарет, да и вообще считал, что создан для более возвышенных дел, нежели закупка провизии. Конечно, раньше он исправно помогал доволакивать до дома картошку или полученные мною в институте продовольственные заказы. Но картошку теперь доставляют на дом, а все остальное имелось в любом из трех магазинов в пределах десяти минут ходьбы. Так что я на такой расклад обязанностей не слишком роптала.

– По-моему, в холодильнике еще что-то есть, – отозвался мой супруг.

Показалось мне или нет, что он ответил как-то неуверенно. То есть в том, что закуски есть, он вроде бы не сомневался, но понятия не имел – какие именно. Довольно странно. Теоретически, сделанные мною перед отъездом заготовки и полуфабрикаты должны были закончиться еще позавчера, ну, в крайнем случае, вчера. Тогда я посчитала, что сутки супруг как-нибудь проживет на самообеспечение. Судя по всему, так и произошло, но почему в голосе такая неуверенность?

Я отправилась на кухню и провела краткую ревизию холодильника. Продуктов там было вполне достаточно, только не тех, которые я оставляла. В основном, это были довольно дорогие деликатесы, которые мы позволяем себе только по большим праздникам. Но может быть мое недельное отсутствие как раз и приравнивалось к событиям такого ранга? В общем, непонятно.

Попутно я удивилась тому, что в квартире очень чисто. Поскольку уборка тоже считается у нас «не мужской» работой, то я усомнилась: а жил ли мой ненаглядный здесь, пока я отсутствовала? Или пригласил кого-то, когда увидел, во что без меня превратилась квартира?

Самостоятельно разгадывать эти загадки мне совершенно не хотелось, поэтому я вернулась в комнату и спросила мужа, увлеченно рассматривающему фотографии Парижа:

– Ты вообще-то здесь жил?

– Не понял, – приподнял брови мой супруг.

– В холодильнике – деликатесы…

– Это к твоему приезду, – быстро отозвался Сергей.

– Наполовину початые? – безмятежно осведомилась я. – Хотя, в принципе, устоять действительно было сложно, тут я тебя понимаю. Но вот чистота в квартире…

– Опять не угодил? – вдруг окрысился мой муж. – Наверное, нужно было нарочно насвинячить побольше, чтобы у тебя не возникло никаких дурацких подозрений. Как же до меня не дошло…

Он осекся и замолчал. Я терпеливо ждала, когда он соизволит объяснить, что именно и когда до него не дошло. А он, похоже, пытался найти ответ, который меня бы удовлетворил. Во всяком случае, молчание затянулось до неприличия и я решила, что хватит заниматься сыскной деятельностью.

Вполне возможно, что здесь побывала женщина, но чистая квартира и продукты в холодильнике – это еще не улика. Любая женщина мгновенно нашла бы объяснение такому феномену, но мужчины… Впрочем, устраивать сцены ревности я не собиралась: это было амплуа моего мужа, пусть оно его и останется. Да и морального права на это я сейчас не имела. Сама хороша.

– Послушай, – сказала я, – по-моему, мы занимаемся ерундой. Закуски, квартира… Посмотри лучше, что я привезла Элси.

Услышав свое имя, собака тут же навострила уши. Я достала из сумки ошейник и продемонстрировала ей обновку, попутно объясняя, что уж теперь-то она ни за что не заблудится и не потеряется, потому что сможет предъявить любому свою бляху, и нам тут же позвонят. Элси обнюхала ошейник и, кажется, осталась довольна, во всяком случае, дала его на себя надеть и лизнула мне руку.

Животные все-таки гораздо умнее, чем принято о них думать. Вот если бы они еще говорить умели… Элси быстренько рассказала бы мне все, что тут без меня происходило, и все вопросы были бы мгновенно решены. Жаль, что такое случается только в сказках – говорящие собаки. Равно как и все остальные чудеса.

– Себя-то не забыла? – не без иронии осведомился мой супруг. – Удивительно, что ты ничего не перепутала: мне привезла коньяк, а собаке – ошейник. Париж явно оказал на тебя благотворное влияние.

Так, кризис, судя по всему, миновал. Если Сергей начинает язвить и подпускать шпильки, значит, чувствует себя в своей тарелке, то есть уверенно. Вот и отлично: конфликт в первый же вечер мне был совершенно не нужен. Если вдуматься – не нужен вообще.

К сожалению, одна ситуация, чреватая конфликтом, еще оставалась: мне нужно было позвонить Асе и доложить, что все в порядке. Но более верного способа взбесить моего неизбежного просто не было: он и так не поощряет наше общение, как я уже говорила.

Придется, наверное, подождать, пока он пойдет гулять с Элси. Если она, конечно, не заартачится. Судя по всему, собака действительно по мне безумно соскучилась, потому что практически не отходила от меня, да еще постоянно укладывала морду прямо мне на ноги, чтобы, значит, сидела на месте и не двигалась. Кстати, Элси-то сегодня кормили?

– У нас животное кормлено? – спросила я. – А то перед тем, как мы начнем праздновать мое возвращение, неплохо было бы собачку прогулять, а потом дать поесть.

– Да кормил я ее с утра, – отмахнулся Сергей. – Видишь, спокойно сидит, ничего не просит. Не волнуйся, ничего с твоей любимицей за эту неделю не произошло. А гулять мы можем пойти все вместе.

Этот вариант меня устраивал меньше всего. Либо с собакой гуляю я и звоню Асе из автомата, либо я остаюсь дома, тогда вообще никаких проблем. Поэтому я сделала жалобное лицо и тихонько заныла:

– Слушай, я же не такая закаленная, как ты. Это тебе трое суток идти без отдыха по пересеченной местности – пара пустяков, только крепче заснешь потом. А я просто без сил: смена часовых поясов, этот кошмар в Шереметьево…

– Ты имеешь в виду драку? – осведомился Сергей.

– Да всю процедуру прилета по совокупности! В общем, будь другом, выгуляй псину, а я тут тихонечко столом займусь.

– А она захочет с тобой сейчас на время расстаться? – не без иронии осведомился мой супруг.

– Спроси ее, – пожала я плечами. – Если заартачится, придется мне совершить подвиг, но тогда прогулка сократится до минимума. Я действительно сегодня очень устала. Да и неделька выдалась хоть и прекрасная, но довольно-таки напряженная.

– Я тебя понимаю, – сказал Сергей без всякого сарказма или ехидства, вышел в коридор и вернулся с поводком.

– Гулять, девочка.

Элси не соизволила отозваться. Тогда я взяла поводок из рук мужа, пристегнула его к новому ошейнику и сказала:

– Пойди, пройдись немножко, Элси. У меня сегодня нет сил. Пожалуйста…

Не знаю, кто больше изумился: я или мой муж, но Элси неторопливо поднялась и пошла к дверям, всем своим видом изображая великомученицу, которую влекут на эшафот или костер. Неужели она действительно понимает? Или ориентируется на интонации? Нет, собаки все-таки загадочные создания, почти как кошки.

– Вы не долго, – попросила я. – Минут пятнадцать максимум. Просто для порядка. С завтрашнего дня будем гулять нормально.

Сергей согласно кивнул головой и дверь за ними захлопнулась. А я, разумеется, тут же кинулась к телефону. Аськин номер, к счастью, был свободен. Но радовалась я рано. На том конце провода был автоответчик. Значит, опять отправилась с супругом на какой-нибудь прием.

Я сообщила, что благополучно вернулась, что жажду общения и принятия моего отчета о проделанной работе и буду звонить завтра утром. Или пусть позвонит сама, но не слишком рано. А помимо этого свяжется с Олегом. И пошла готовить как бы праздничный стол.

Но на полдороге остановилась, пораженная странной мыслью: я нажала – чисто случайно – не кнопку, на которой у меня числился Асин телефон, а кнопку повтора. Не мог же Сергей неделю моего отсутствия вообще никому не звонить, равно как и маловероятно, что за этот период никто не звонил нам. Сам же он Асе звонить не мог просто по определению, это даже мне было понятно. В общем, мистика какая-то.

Впрочем, я действительно сильно устала, и ошибка с кнопками мне могла просто померещиться. Наверняка все я сделала правильно, а теперь сама себе задаю неразрешимые задачки. Мало мне тех, которые Ася устроила? Пожалуй, хватит, и даже сверх того. Нужно переключаться на нормальную жизнь, точнее, готовится к новой, более приятной в деловом смысле.

А не в деловом? Если Анри действительно приедет в Москву и все пойдет по разработанному им плану, то как я смогу жить с Сережей? Уж если он ревнует к сущей ерунде, то настоящую измену вряд ли пропустит, обязательно заметит. И что тогда произойдет – даже подумать страшно. Так что лучше и не думать, пусть все идет так, как полагается, то есть по тому сценарию, который кто-то там, наверху, за нас пишет.

Парижская сказка кончилась, с этим нужно смириться. Жить-то мне все равно предстоит в Москве, а мужем моим все равно будет Сергей, какие бы романтические чувств я ни испытывала к Анри, и что бы мне там гадалка ни пророчила. Романтика, конечно, штука совершенно замечательная, но в реальной жизни абсолютно непригодная. Проверено житейским опытом.

Тем более что служебный роман – это не только пошло, но и глупо, это знает любая мало-мальски сообразительная женщина. Мне же никогда не залетала в прелестную голову мысль завести романчик в своем институте, хотя определенным успехом у мужчин я там пользуюсь. Так почему на новой работе я должна нарушать старое, доброе правило?

Размышляя обо всех этих занимательных вещах, я чисто машинально накрывала на стол в кухне. Выбор был неплохой: заливной язык в желе, сырокопченая колбаса, какой-то салат в особой коробочке, кусок буженины, зелень и всякие огурцы и помидоры. Даже хлеб был, правда, только белый, который я почти никогда не ем, предпочитаю черный, точнее – ржаной. Ну, уж этот-то «деликатес» никуда от меня не уйдет: завтра же куплю в ближайшей хлебной лавке.