– Он скоро будет, – сообщила я Соколовской, когда поговорила с Гурьевым.

* * *

Валерка прибыл быстро – через пятнадцать минут, я даже не ожидала от него такой оперативности.

– Привет, – кивнул он мне, и я представила их с Соколовской друг другу.

– Алла Николаевна попала в неприятную ситуацию, – объяснила я. – Она сама тебе все расскажет.

И, передав слово Соколовской, я принялась за мороженое, которое мы заказали, пока ждали Валерку.

– А у кого мог быть мотив убить вашего мужа? – спросил Валерка, дослушав до конца историю Соколовской.

– Если бы я знала… – вздохнула Алла Николаевна.

– Я мог бы взяться за это дело, но если будет что-то интересное, то мне хотелось бы сделать из этого передачу. Если вы не имеете ничего против…

– Я уже говорила Ирине Анатольевне. – Соколовская посмотрела на меня. – Я не против, самое главное для меня сейчас, чтобы с меня были сняты всякие подозрения. Вы ведь понимаете, – проговорила она, глядя Валерке в глаза. – Это совершенно необоснованное обвинение, я не имею никакого отношения к смерти своего мужа. И потом, я глава крупного охранного агентства, и мне никак нельзя, чтобы мое имя попало на страницы криминальной хроники, поэтому уж если вы будете делать репортаж об убийстве, я бы попросила, чтобы все выглядело как можно корректнее.

– Конечно, – согласно кивнул Валерка. – Но для того, чтобы взяться за расследование вашего дела, я должен получить максимально полную информацию о вашем супруге. Все, что вы можете рассказать…

– Хорошо. Что конкретно вас интересует? – Алла Николаевна снова стала похожа на ту, прежнюю Соколовскую – твердую, решительную и сильную женщину.

– Все. Все, что касается его личной жизни. Его работы, прочих дел.

– Что касается личной жизни, то тут я мало чем могу помочь. Единственное, что могу сказать, Богдан был большим любителем женского пола. Подружек у него было море, я даже не могу вам сказать, как часто они менялись. Он волочился за каждой юбкой, появлявшейся на горизонте.

– Извините, Алла Николаевна, – прервала я Соколовскую. – А почему же вы не развелись? Зачем жить с человеком, который так относится к вам?

– Все дело в наших детях, – грустно ответила Соколовская. – У нас двое детей. Поздних. И они просто обожали Богдана, а он их… Дети бы просто не пережили разлуки с отцом. Ведь развод родителей всегда большая травма. Я сама пережила это, когда была маленькой. Я помню, как плохо мне было, как я мучилась, не понимала, почему мама и папа не могут жить вместе… И, надо отдать должное Богдану, он был прекрасным отцом. В детях он просто души не чаял. Я не могла отнять у них отца, которого они так любили… Мы договорились, что будем жить вместе из-за детей, но по сути у каждого из нас была своя независимая друг от друга жизнь. Кроме того, у нас ведь совместный бизнес.

– А у него была постоянная подруга? – спросила я.

– Вообще-то нет. В какое-то время мне вообще стало казаться, что он остыл к женщинам. Но после я поняла, что это не так. Незадолго до смерти у Богдана, кажется, появилась более или менее постоянная подружка. Но я о ней ничего не знаю. Даже имени. Об этом вам лучше спросить у его друзей. Я дам все адреса и телефоны.

– А что касается работы? – спросила я. – Вы сказали, что Богдан работал в одном агентстве с вами?

– Да, это так, – согласилась Алла Николаевна. – Все дело в том, что раньше, несколько лет назад, когда я только родила детей, у Богдана была эта фирма. Доход приносила небольшой, но нам на жизнь хватало. А потом он пристрастился к алкоголю. Кроме того, начал еще и играть, и это очень сильно пошатнуло наши дела: Богдан проигрывал крупные суммы, начал делать долги. Я пыталась повлиять на мужа, говорила, что ему надо остепениться, что у нас дети, и все такое… Он вроде бы брался за ум, бросал играть, пытался работать… Но потом все начиналось опять. В какой-то момент я поняла, что дальше так продолжаться не может, и сама взялась за управление делами. Я по образованию бухгалтер-экономист, поэтому хорошо себе представляла, что нужно делать, чтобы агентство не разорилось в самое ближайшее время. Наняв аудиторов, я сделала проверку, потом приступила к работе. Постепенно мы вылезли из долгов и даже начали зарабатывать какие-то деньги. Сначала небольшие, потом более крупные. Агентство потихоньку встало на ноги, и я увлекалась работой еще больше. Мне нравилось то, что я делала. Богдан же, наоборот, постепенно отходил от бизнеса все больше. Он понял, что теперь ему даже работать незачем. И в конце концов я все взяла в свои руки. Но я боялась, что Богдан снова примется за старое, начнет пропивать и проигрывать деньги, которые я с таким трудом зарабатывала. Тогда я предложила мужу выкупить у него его долю, чтобы совсем не зависеть от него. Но Богдан сказал, что поскольку он сам создал эту фирму, то вовсе не намерен оставаться в стороне. Он настоял на том, чтобы у него остался небольшой пакет акций, и я согласилась. Теперь я владею контрольным пакетом, а у Богдана лишь незначительная часть бумаг.

– Ясно, – кивнул Валерка. – А кто становится наследником Богдана в случае его смерти?

– В том-то и дело, что я, – мрачно ответила Алла Николаевна. – Именно за это милиция и ухватилась. Они сочли, что я убила собственного мужа из-за ничтожных нескольких процентов акций. Как будто мне и так не хватало? У меня ведь контрольный пакет, для чего мне еще акции? – Соколовская пожала плечами.

– А в случае вашей смерти кто наследует? – задала я вопрос.

– Муж. Когда мы делили имущество, сразу решили написать и завещания. Чтобы ничего не ушло из семьи и досталось детям, мы решили поступить таким образом. Так что завещания у нас одинаковые. После смерти Богдана наследницей становлюсь я, а после моей смерти – он.

– Получается, что ему было гораздо выгоднее избавиться от вас, чем вам от него, – проговорила я.

– В том-то и дело, а следователь заладил, раз вы наследница, значит, именно вам была выгодна смерть вашего мужа. Начитался дешевых детективов, придурок! – неожиданно выругалась Соколовская.

– А что на работе? Какую должность ваш муж занимал в агентстве?

– Он возглавлял один из отделов. По сути, работой он мало занимался, в основном всем управлял его зам, а Богдан только подписи на бумажки ставил…

– А там все было в порядке? – спросила я.

– Не знаю деталей, но в целом все было нормально. Вы знаете, я слишком занята, чтобы еще вдаваться в подробности работы каждого из моих отделов. Вы можете выяснить все это в агентстве, поговорив с заместителем мужа.

– Запишите и его адрес тоже, – попросил Валерка.

– Алла Николаевна, а вы не подозреваете никого из охраны? – спросила я.

– Из наших охранников? – Соколовская недоуменно подняла брови. – Их в доме было всего трое на тот момент… – задумчиво проговорила она. – Все проверенные ребята, никогда ничего такого ни за кем не было замечено. Иначе, как вы понимаете, они бы просто не работали у нас…

– Всего три охранника? – удивилась я. – У вас такой огромный дом да еще территория… И всего трое охранников.

– Я объясню, – сказала Соколовская. – Все дело в том, что в дом можно проникнуть только двумя путями. Это через центральный вход, там, где заезжали вы, и еще через небольшую заднюю дверь во дворе. Ворота и дверь у главного входа контролируются охранниками. Там камеры слежения и все всегда закрыто. Поэтому пройти там беспрепятственно, так чтобы никто не заметил, просто нереально. Что же касается задней двери, то там, во-первых, кодовый замок, вскрыть который невозможно, – их тоже производит и устанавливает наша фирма. Во-вторых, сигнализация. Также наша. Безусловно надежная, самая лучшая в Тарасове и одна из лучших в России.

– Но ведь замок можно и вскрыть, – перебил Соколовскую Гурьев. – А сигнализацию отключить. Тем более если у вас там есть специалисты…

– Нет, вы не дослушали. На заднем дворе, там, где черный ход, территория не охраняется ни охранниками, ни камерами. Но там на территории постоянно находятся собаки. Специально обученные, натренированные псы, которые разорвут любого, кто сможет проникнуть за забор. И даже если кому-то и удастся пройти через заднюю дверь, что совершенно невероятно, то собаки в любом случае не позволят ему свободно передвигаться по двору.

– А с собаками все в порядке? – спросила я.

– Безусловно, – удивленно посмотрела на меня Соколовская. – Вы думаете, что собак могли отравить?

Я кивнула.

– Это невозможно, – покачала головой Алла Николаевна. – Я ведь уже сказала, что псы не дадут и секунды времени нарушителю. У него даже не будет времени бросить им отравленную еду. Кроме того, собаки никогда не возьмут ее у постороннего.

– Значит, выходит, что это был кто-то из своих, – высказал предположение Валерка.

– У меня нет никаких подозрений и предположений, – покачала головой Соколовская.

– А охранников уже допрашивали? – спросил Гурьев.

– Да, их почти сразу увезли в отделение. Я не знаю, что там удалось выяснить, но не думаю, что кто-то из них взял и сказал, что это был он.

– Я попробую узнать через своих знакомых, каковы были результаты допроса ваших людей, – проговорил Валерка. – А кто расследует дело?

– Следователь городской прокуратуры Белов, – сказала Соколовская.

– Знаю такого, – кивнул Гурьев и что-то кратко записал в своем блокноте.

Мы засиделись допоздна, когда я посмотрела на часы, было уже половина двенадцатого. Мы с Валеркой еще о многом расспросили Аллу Николаевну, Валерка все время что-то строчил в своем блокноте. А я по мере того, как узнавала об этом деле, все больше заинтересовывалась. Как мог проникнуть на территорию некто, если все так тщательно охранялось? Загадка, да и только. Мне стало ужасно интересно, как такое могло произойти. Ну не по волшебству же, в конце концов?

Уже около двенадцати мы распрощались. Алла Николаевна поехала к себе. А меня Валерка довез до моего дома.

Володька уже весь извелся, ожидая нас.

– Как же вы долго, – проговорил мой муж, когда мы предстали с Валеркой на пороге нашей квартиры. – Все в порядке? – обратился он ко мне.

– Да. Более или менее, – кивнула я. – Валерка, заходи. Попьем чайку, – предложила я Гурьеву, и он без долгих колебаний согласился.

Пока я готовила чай и легкие закуски к нему, мы с Валеркой наперебой разговаривали об истории Соколовской. Володька только слушал, ничего не понимая.

– Вы о чем? – спросил наконец он, не выдержав.

– Да о Соколовской же. Весьма запутанная история, – ответила я. – Алла Николаевна рассказала нам все о смерти ее мужа, а Валерка теперь будет делать репортаж об этом. А я ему помогать.

– Да знаю я, как ты будешь помогать, – усмехнулся Валерка. – Опять, как всегда, возьмешь все на себя, сама найдешь все и всех, а мне останется только пожинать плоды.

– Так чего же ты недоволен? – хитро спросила я Гурьева. – Если вся черновая работа достанется мне, а лавры – тебе.

– Ирина, ты все-таки решила ввязаться в это дело? – с опаской спросил муж.

– Да, Володечка. Меня так заинтересовала вся эта история, что я просто не смогу удержаться, чтобы не выяснить все обстоятельства смерти Богдана Соколовского.

– Так, может, тогда хоть мне расскажете? – слегка обидевшись, попросил Володька.

– Да тут без поллитры не разберешься, – подмигнув Володьке, сказал Валерка и покосился на меня.

– Ах вы, алкоголики! – пожурила я мужчин, но все же достала из холодильника запотевшую бутылку водки. – Тогда я сейчас приготовлю закуски побольше, а то на голодный желудок так напьетесь, что завтра будете болеть.

– Я помогу, – спохватился обрадованный Володька.

– Я тоже! – вскочил с места Гурьев.

* * *

За импровизированным ужином мы с Валеркой, то и дело перебивая друг друга, рассказали Володьке всю историю, он тоже увлекся.

– И как же, интересно, мог проникнуть убийца, если все так хорошо охраняется? – слегка захмелев, спросил Володька.

– А черт его знает! – махнул рукой Гурьев. – Разве что подкоп сделал или же на дельтаплане туда прилетел.

– А мне кажется, что все-таки кто-то из охранников впустил его, – предположила я.

– Или же просто сам все сделал, – добавил Володька. – Чего проще…

– Но тогда подозрение сразу же падает на него, – возразила я.

– Нет, мне все же кажется, что преступник проник самостоятельно, без помощи охранников, – покачал головой Валерка. – Тем более что людей, у которых имелся повод, мягко говоря, не любить господина Соколовского, была масса.

– Да, – согласилась я с Валеркой. – И любовницы, и их мужья, и какие-нибудь конкуренты или же просто недоброжелатели по работе.

– Запросто, – кивнул Володька, разливая по рюмкам очередную порцию водки. – Ну давайте выпьем за то, чтобы эта история побыстрее завершилась. И главное, благополучно!

Валерка с Володькой чокнулись и осушили бокалы. А я лишь пригубила коктейль из апельсинового сока и водки.

* * *

Утром я проснулась раньше всех. Гурьев вчера засиделся у нас так долго, что пришлось оставлять его на ночь. Мы уложили Валерку в зале, откуда всю ночь раздавался его храп.

Открыв глаза, я взглянула на мужа – тот посапывал, морщась чему-то во сне. Я осторожно выбралась из-под одеяла, стараясь не разбудить его. А заглянув в зал, увидела Валерку, который лежал не менее живописно, – разметав одеяло и раскинув руки в разные стороны.

Умывшись, я принялась готовить завтрак. Когда же все было готово, отправилась будить Володьку.

– Володь, вставай. – Я дотронулась до его плеча, и муж мгновенно открыл глаза.

– А? Что?! – испугался он.

– Ничего, – улыбнулась я. – Просыпайся, пора вставать… На работу.

Володька потянулся и взглянул на часы.

– О-ох… – измученно вздохнул он и поморщился. – Что, уже пора?

– Пора, пора. Давай вставай, а я пойду разбужу Гурьева.

Этого пришлось будить значительно дольше и основательнее. Валерка ни в какую не желал просыпаться, то и дело отмахиваясь от меня.

– На работу проспишь, и тебя выгонят, – требовательно сказала я.

– Угу, – пробурчал Валерка и открыл наконец глаза. – А сколько времени?

– Уже пора.

– Ладно, сейчас встаю… – Гурьев потянулся и лукаво посмотрел на меня. – Выйди, я стесняюсь. И вообще, что ты делаешь в комнате для мальчиков?

– Ладно, одевайся, умывайся, завтрак уже готов. – Я оставила Валерку собираться, а сама отправилась на кухню.

Завтракали мы в полном молчании. Мужчины плохо себя чувствовали после вчерашнего. И Володька, и Валерка время от времени шумно вздыхали и брались за голову.

– Нет, зря мы вчера всю водку выпили, – посетовал Володька. – Надо было, как Ирина, с соком ее разводить…

– Это девчачий напиток, – возразил Валерка. – Еще не хватало всякие коктейли пить… О-ох!.. Голова моя бедная.

– Я бы тебе налила опохмелиться, – проговорила я, сжалившись над Гурьевым, – но ты ведь за рулем сегодня.

– Да уж… – снова вздохнул он. – Я наказан рулем…

– А я не наказан! – оживился Володька. – Мне налей.

– А тебе в институт! – строго взглянув на мужа, проговорила я. – Еще не хватало, чтобы студенты увидели тебя пьяным.

– Да что они не люди, что ли? – заканючил Володька. – Сами небось такие же. Чего они, не понимают?

– Нет, я сказала! – проговорила я и поднялась. – Володька, поскольку тебе сегодня к десяти, ты убираешь со стола. А нам с Валеркой пора. Пойдем. – Я посмотрела на Гурьева.

Он с мученическим видом поднялся из-за стола и, схватив кусок колбасы с тарелки, запихнул его себе в рот, на ходу пережевывая.

Валерка подвез меня до работы, потом поставил машину на стоянке и отправился в ближайший магазинчик, как он выразился, немного поправиться.

А я пошла к себе. На работе уже сидели Галина Сергеевна и Лера.

– Доброе утро, – кивнула я.

– Привет, – помахала мне рукой Моршакова и спросила. – Ну как дела?

– Дела наши неважные.

– Что случилось? – спросила Лера.

– Вернее, нет, не так. Я неправильно выразилась. Наши-то дела вроде бы и ничего, а вот дела госпожи Соколовской плохи.

– А что такое?

– Она вчера звонила мне, и мы встречались. С ней и с Валеркой.

– Да? – удивилась Казаринова. – И что, она согласилась на передачу?

– Нет, не по этому поводу. – Я кратко пересказала все, о чем мы вчера узнали с Валеркой от Аллы Николаевны.

– Ну и дела! – произнесла Моршакова, покачав головой. – Не повезло Алле Николаевне… Неужели они действительно смогут обвинить ее в убийстве собственного мужа?

– Не знаю. Поэтому Соколовская и попросила нас разобраться в этом деле. Кроме того, выходит так, что мотив избавиться от супруга был только у нее. По крайней мере так кажется на первый взгляд. Ведь именно она становится наследницей по завещанию. Это первое. И во-вторых, Соколовские давно не жили как муж и жена, а Богдан был большим любителем женского пола. В конце концов, как бы там ни было и что бы Алла Николаевна ни говорила, но она тоже живой человек, и ей просто могла надоесть вся эта нелепая ситуация – жить в одном доме с человеком, который и мужем-то тебе по сути не является… Кроме того, постоянно наблюдать его измены… Так что для ментов Соколовская – самая удобная кандидатура на роль злодейки.

– Но как они могут себе представить, что она, находясь в собственном доме да еще при стольких свидетелях, решилась бы на убийство… – проговорила Моршакова.

– Может, они считают, что она не сама, не собственноручно сделала это, а просто посодействовала убийце. Вероятно, следователь думает, что за то время, пока Соколовской не было, она пошла и открыла дверь убийце, проводив его куда следует. А потом выпустила, когда он сделал свое дело.

– А по-моему, полный абсурд, – недовольно фыркнула Лера. – Ну какой нормальный человек будет вести себя подобным образом? Чушь все это!

– Чушь не чушь, а версия правоохранительных органов такова, – заключила я.

– А что говорит Валерка? – спросила Лера.

– Да он пока и сам толком не разобрался со всей этой историей. Так что мы с ним беремся за расследование, – подвела я итог.

– Как это? – удивилась Казаринова. – Вы же сказали, что Гурьев сам будет делать передачу.

– Ну и что, – пожала я плечами. – А я намерена ему помочь в этом. В конце концов, у кого самый большой опыт в подобных делах? – не без гордости заметила я.

– Ну да, – кивнула Галина Сергеевна. – Памятуя о том, сколько таких дел тебе удалось распутать, можно с уверенностью сказать, что если ты возьмешься и за это, то наверняка докопаешься до истины.

– Спасибо за комплимент, – скромно улыбнулась я.