Татьяна принялась вынимать по частям на свет божий (или в полумрак подвальный, что гораздо точнее) содержимое коробки. Заклубилась пыль. Софья принялась отчаянно чихать. К ней присоединилась Таня.

Пышное платьице. Пушистые крылышки. Чепчик.

– Ну как? Нравится? – радостно вопросила Танька.

Соня поморщила нос.

– По-моему, в этом я буду похожа не на ангела, а на черта. На Мефистофеля!

– Это почему же?

– Да оно же все черное от пыли!

– Но постирать-то недолго!

– А это что за дырка на макушке чепчика?

– А это крыса, наверное, постаралась.

– Бр-р-р!!! Какой ужас!

– Да какая разница? Кто там на макушку твою смотреть будет?

– И крылышки несколько облезлые, – Соня брезгливо приподняла одно крыло.

– А ты их шампунем! «Пантином» с кондиционером! Они сразу станут мягкими и объемными. Давай-ка примерим!

– А может, не стоит? – с сомнением спросила Соня.

– Это как же не стоит? Конечно, стоит! Кто, кроме меня, сможет дать тебе рациональный совет, пойдет тебе это одеяние или не пойдет. Дома будут только льстить.

– Ну, не факт, – попробовала возразить Соня. – Моя мама обладает очень даже тонким вкусом.

Но Таня ее не слушала. Она взбивала платье, так, как обычно встряхивают половики. И пыли, кстати, было не меньше. Не успела Соня опомниться, а подруга уже напяливала на нее платье. Софье показалось, что ее схватили разбойники с большой дороги и пытаются запихать в грязный мешок. При помощи английских булавок Таня повесила Соне на спину крылышки, нацепила на голову будущего ангела чепчик.

– На ноги ничего нет, – сказала Таня. – Но могу дать добрый совет. Если не захочется ходить босиком, можешь приобрести на любом рынке белые тапочки. Я думаю, они не будут слишком дисгармонировать с твоим костюмом.

– Какой кошмар! – только и смогла выдохнуть Софья.

– А теперь можно пройти наверх, посмотреться в зеркало.

Соня громко чихнула.

– А я не буду выглядеть слишком эпатажно?

– По-моему, в самый раз!

По дороге в Танину гримерную Софья ловила на себе изумленные взгляды. Почему-то проходившие мимо люди шарахались от нее, после чего неизбежно раздавались смешки.

В гримерной Соня приблизилась к зеркалу и не узнала себя. Лицо ее было перепачкано пылью. Если бы она увидела кого-нибудь в таком наряде здесь, в театре, то, может, и подумала бы о «Божественной комедии» Данте, но неизбежно бы решила, что актер собирается сыграть черта. А еще она подумала бы, что актер забыл приладить к костюму рожки и хвост.

– Клок волос из-под чепчика торчит, – заметила Софья. – Как-то неестественно смотрится.

– А ты заплату не забудь дома поставить. Да! Еще момент! Сейчас я принесу тебе белокурый парик с локонами. Настоящий ангел должен выглядеть именно так! Уж поверь мне!

«Интересно, откуда она с такой точностью знает, как должен выглядеть настоящий ангел?» – подумала Соня.

Тем временем Таня уже надевала на голову Софьи парик.

Почему-то наивная Сонечка полагала, что это будет что-то в духе Мэрилин Монро. Но этот кошмар почему-то больше напомнил ей фильм «Лев ушел из дома».

– Парик давно никому не нужен, – пояснила Таня, – и ты можешь его… э-э-э… Несколько подстричь!

– Подстричь???

– Ну да. Пообкромсать. Чтобы больше соответствовал типажу ангела. У них должны быть более жидкие волосы.

– Хорошо, – Соня расстроилась. Ее ожидания не оправдались.

– Это все, – сказала Таня. – Конечно, костюм в несколько непрезентабельном, я бы даже выразилась, в нетоварном виде, но ты же творческая личность! Ты можешь что-нибудь придумать из всего этого!

– Конечно, – не в силах прийти в себя, промолвила Соня.

– Ну вот и ладушки! Будешь снимать костюм?

– Да, конечно. Чуть не забыла.

Соня принялась стягивать с себя платье. Ее вновь окружило облако пыли.

– Надо было это делать, наверное, в подвале, – задумчиво проговорила Таня.

Когда костюм упаковали в полиэтиленовый пакет, Соня с сомнением оглядела свою одежду.

– Такое впечатление, что я отработала восьмичасовой рабочий день в кочегарке, – сказала она.

Таня махнула рукой.

– Ничего, дома бросишь одежду в стирку.

«Стирка, стирка! – с досадой подумала Соня. – Знала бы ты, как это тоскливо – стирка!»

По дороге домой Софья все же заглянула на рынок и на всякий случай приобрела пару белых пушистых тапочек.

* * *

Костюм, как ни удивительно, процедуру стирки воспринял вполне положительно. Крылышки действительно словно ожили после мытья шампунем с кондиционером. На чепчик удалось наложить заплату. А посмотрев на новую стрижку парика, Соня решила, что безбожно загубила в себе талант парикмахера.

Она вновь примерила костюм перед зеркалом. И все же, несмотря на все попытки привести его в ангельский вид, выглядел он по меньшей мере убого. Скорее серый, чем белый. Чепчик напоминал головной убор санитара из морга. Крылышки болтались на честном слове и как-то обвисали. И только новые тапочки цвета первого снега заставляли сердце прыгать от радости.

– Ну что ж, – вздохнула Софья. – Авось пронесет. В крайнем случае скажу: времена сейчас тяжелые, люди совсем грешными стали, а потому даже их ангелам-хранителям туго в таких условиях лямку тянуть…

* * *

До вечера оставалось время, и Соня решила помедитировать. «Какую бы медитацию выбрать, чтобы получше приготовиться к предстоящему действу?» – задумалась Соня, открывая книжку под названием «Сборник медитативных упражнений».

Ароматические палочки уже успели придать комнате мистический образ, когда Соня наткнулась на следующую статью:

«МЕДИТАЦИЯ АБСТРАКТНЫХ ПОНЯТИЙ

Сядьте в позе лотоса и выберите любое абстрактное понятие, то, которое вам ближе. Жизнь, мудрость, Космос. Выбор может быть любым. Откройте чакры, как это описано на стр. 123, и установите с понятием эмоциональный и ментальный контакт. Попробуйте ощутить логические и чувственные зоны понятия, соответствующие вашим чакрам. Попробуйте сами стать выбранным вами понятием. Ведь природа любого понятия, как и природа человека, – атманическая! Продолжайте упражнение до полного слияния с понятием. Закончив сеанс, обратите внимание, насколько более полно вы теперь чувствуете и осмысливаете выбранное вами понятие. Упражнение желательно повторять не реже трех раз в день».

«Помедитирую-ка я на понятие «ангел», – решила Софья.

* * *

– Ты какая-то загадочная, – заметила Маргарита Ярополковна, когда Сонечка вышла из своей комнаты.

– Ангелы всегда оставались загадкой для грешных людей, – голосом, будто получившим благословение с неба, проворковала Соня.

– Ангелы? А ты, я вижу, скромница!

– Конечно, скромна и чиста, как подснежник…

Маргарита Ярополковна рассмеялась.

– Ах ты, мой ангел! Тебе снова мужчина звонил. Не Рыбак. И не Светлинский…

– Страсти грешные отвращают от истинного блага, Царства Божия, – смиренно молвила Софья.

– Спрашивал, как у тебя дела! – не обращала внимания на просветление дочки Маргарита Ярополковна. – И голос, по-моему, вполне приятный. Я все-таки добилась от него имени. Он долго не хотел говорить, утверждал, что это будет сюрпризом, когда он сможет поболтать с тобой лично. Он так и сказал: поболтать. Ах, романтик! Очень красивое у него имя!

– Лишь одно имя мне дорого, имя Господа нашего!

– Михаил Александрович Цереберов!

– Вот дьявол! – со злостью воскликнула Софья, и чакральный контакт оборвался.

* * *

Действовать Соня решила ночью. А поскольку ночью девушке одной разгуливать по городу не полагается, она решила снова прибегнуть к помощи Олега Рыбака. Только у него была возможность оказать ей услугу по реализации замыслов.

Олег приехал к Соне в девять часов вечера.

– Я помню, ты прекрасно умеешь пользоваться отмычками, проникать за запретные двери, – сказала Соня Олегу за чашкой кофе.

– Ты хочешь провернуть очередной взлом?

– Да. Ты можешь вскрыть замок бесшумно?

– Постараюсь.

– Дело в том, что в квартире будет хозяйка.

– А это не опасно, Соня? Вдруг она проснется?

– Ничего страшного. Я сама собираюсь ее разбудить.

– Ничего не понимаю!

– Я все объясню. А еще необходимо будет проделать какую-нибудь штуку, чтобы в квартире погас свет.

– Можно попробовать.

– Вот и ладушки. А теперь слушай, что я задумала.

* * *

– Отвернись, пожалуйста, я переоденусь, – сказала Соня Рыбаку, находясь в парадной перед дверью в квартиру Верящей на последнем этаже. На полу стояла, излучая тусклый свет, свеча. В парадной было темно. Олег случайно вырубил пробки во всем подъезде.

– Конечно, – с неохотой ответил Олег и отвернулся.

Соня принялась наспех переодеваться. Одна последняя деталь оставалась никак не разрешенной, заставляя нервничать Рыбака. Новенькие белые тапочки. Потом Соня все же решила, что пол в подъезде достаточно холодный и грязный, а потому отказываться от тапочек было просто глупо. Когда все было завершено, она сказала Олегу:

– Начинай!

Олег, увидев Соню в столь странном обличье, усмехнулся:

– Ну вылитый падший ангел!

– Зря ты смеешься. Ты не представляешь, каким чистым ангелом я была после медитации абстрактных понятий!

– Ну-ну! – покачал головой Олег и вынул из кармана кусок проволоки, который нашел по дороге к дому Верящей.

Он углубился в процесс вскрытия замка.

Софью же угнетали проблемы. Во-первых, только что обнаружилось, что крылышки, которым было суждено болтаться у нее за спиной, оказались несколько подпаленными. И как Софья не заметила этого раньше? Понятно – там, на складе, когда костюм был совершенно черным, но потом… И почему Танька не предупредила? Ведь это наверняка произошло при каких-то особых обстоятельствах! А во-вторых, занозой в душе засел Михаил Александрович Цереберов. И какого черта ему пришло в голову ей звонить!..

Что-то громко лязгнуло. Соня в испуге метнулась в сторону.

– Извини, – сказал Олег. – Совсем тихо не получилось. Зато теперь все.

– Подстрахуешь меня здесь?

– Конечно.

Соня прокашлялась и взяла в руки свечу. Потом она подумала, что для пущей убедительности хорошо что-нибудь петь. Тихонько так, высоким-высоким голосом. Как назло, ничего подходящего не вспоминалось. Зато прочно обосновала позиции в голове песня, слышанная в маршрутке, когда они с Рыбаком ехали сюда: «Черный бумер, черный бумер, стоп-сигнальные огни…» Соня решила, что если будет петь совсем тихо, а именно так должен петь настоящий ангел, то Верящая ничего не поймет. А потому, решительно переступая порог квартиры со свечой в руке, Соня замурлыкала себе под нос песенку про «черный бумер». Уже в гостиной она с досадой обнаружила, что тапочки неэстетично шаркают по полу.

Соне повезло. Спальню Верящей она обнаружила почти сразу.

Надежда Любовьевна напоминала спящую красавицу.

Спала она без одеяла, в кружевных трусиках и бюстгальтере.

Фигура ее отличалась идеальными пропорциями, а гладкое милое личико выражало безмятежность. Соня сама чуть не залюбовалась этим шедевром перекомбинации хромосом.

Словом, способность Верящей дарить мужчинам надежды не показалась Соне сверхъестественной. «Как хорошо, что Олега здесь нет!» – обрадовалась она и вспомнила, что ей необходимо играть роль.

Соня расправила крылышки и замурлыкала:

– Надежда-а! Надежда-а!

Та сладко потянулась и сексуально выгнула спинку.

– Надежда-а! – повторила Соня, взывая к грешной душе.

– Милый, это ты? – услышала Софья голос, который сразу ее смутил, так как должен был принадлежать настоящему ангелу.

– Раба божия Надежда!

Верящая пошевелилась. Мерцало в темноте пламя свечи.

– Кто там? – недовольно спросила она и открыла глаза.

– Это я! Твой ангел-хранитель!

– Господи всемогущий! – закричала Верящая и набожно перекрестилась.

– Я твой ангел-хранитель! – настойчиво повторила Соня. – Я пришел передать тебе предупреждение Господа!

«О том, как низко пала твоя грешная душонка!» – чуть было не вырвалось из уст, но она вовремя сдержалась.

– Как ты сюда попал?

– Мы, ангелы, – бесплотные существа. Нам нет нужды в греховном теле. Мы можем проникать сквозь любые двери.

– Но я ничего не сделала! Я ни в чем не согрешила! – Похоже, Надежду Любовьевну посетила паника. Соня с удовлетворением отметила этот факт. Еще немного, и наступит искреннее покаяние.

– Как же так? А грех прелюбодеяния?

– Но ведь я отмолила этот грех!

– Знаешь ли ты, что это – один из смертных грехов?

– Да, но Христос прощает все!

– Но ты ведь торговала не только телом, но и душой!

– К-как так, д-душой?

– Ты давала влюбленным в тебя людям надежды, а сама использовала их ради своей красивой жизни!

Соня почувствовала, что чепчик предательски сползает на лоб. Изящным, граничащим со святым величием, взмахом руки она исправила ситуацию.