Цитаты из книги «Комплекс Чебурашки, или Общество послушания»

Здесь имеет смысл говорить о наследовании. Следуя определению психологов, то, что было замолчано одним поколением, оказывается впечатанным в тело следующего

Психологическим и социальным наследием, которое мы все получили от предшествующих нам поколений, является внешний локус контроля, встроенный в наше тело и ждущий своего осознавания. Так, можно осознать, что благо достигается не испрошением у патрона и служением ему, но собственным деланием. Так, можно осознать, что одобрение и похвала могут реализовать базовую психологическую потребность в принятии и любви, но при определенных обстоятельствах могут становиться спекулятивными тактиками доминирования и власти.

Одна из таких унаследованных и – в отсутствие осознания – разворачивающихся в постсоветском настоящем в матрицу реальности тайн – недоверие к собственному опыту. Отказ от собственных чувств и собственного опыта (внутренняя и внешняя конформность Снегурочки, «белого и пушистого», Чебурашки) обеспечивает устойчивую, почти рефлексивную связь жизненного успеха с внешней оценкой.

молчанное становится той реальностью, в которой последующие поколения живут ровно до тех пор, пока не смогут эту «тайну» различить.

главный выбор которого состоит в том, чему учиться, а не как жить.

Опыт подчинения и власти, отношений клиента и патрона, взыскания оценки со стороны старшего становится основой социального делания в нашем обществе.

Итогом школьного обучения становится инкорпорация ценностей государства в сознание его граждан. Прежде всего такой ценностью становится квазиродство со школой, не с соучениками, а именно со школой и учителями.

Для начала напомню, что аналога у спутницы рождественского дарителя нет в культуре Нового Света и Старого Света, а также в восточных культурах. Также важно и то, что ни Снегурочка, ни Дед Мороз не были традиционными рождественскими персонажами в дореволюционной России. Пара эта – конструкт советской идеологии и педагогики.

фольклор всегда будет существовать, и, кстати, именно поэтому всегда будет появляться новый фольклор, необходимый людям, чтобы справиться с новыми тревогами и страхами».

По мнению Алана Дандеса, «одна из функций фольклора состоит в обеспечении социально санкционированной отдушины для выражения того, что не может быть проговорено более привычным, прямым образом». [