Цитаты из книги «Конец эпохи self-help: Как перестать себя совершенствовать»

Если вы хотите посмотреть на одно из лучших произведений, когда-либо написанных политиком, я рекомендую «О хорошей жизни и хорошей смерти» — собрание писем и речей Цицерона,

«Чтобы не гневаться попусту на отдельных людей, прости всех сразу, окажи снисхождение роду человеческому», — писал Сенека

Почему же «жизнь, взятая в целом» — необходимое условие морали или этики? Потому, отвечает Рикёр, что если другие не могут положиться на то, что я завтра буду таким же, как сегодня и вчера, то у них нет причины доверять мне и верить, что я выполню свои обещания и в целом свои обязательства. И если я не знаю своего собственного прошлого и не стремлюсь установить связь между «вчера», «сегодня» и «завтра», то у других людей нет оснований на меня полагаться. Если у меня нет того, что Рикёр называет «самоидентичностью», то ни я сам, ни другие не могут рассчитывать на меня.

Если вам нужно ответить на вопросы типа «Кто вы?» или «Чего вы хотите?» (как нам постоянно советуют делать в терапевтической культуре развития), то лучше дать ответ, который расскажет о вашей жизни и поступках в широкой биографической перспективе, чем остановиться и начать исследовать свои сиюминутные ощущения, как некий стоп-кадр вашей личности. Чтобы знать, кто мы, нужно знать, откуда мы.

трезвомыслящие исследователи креативности говорят о том, что смысл в нешаблонном мышлении есть только тогда, когда мы знаем, что шаблон все-таки существует (и каков он). Тогда было бы разумнее балансировать в рамках шаблона с небольшими вариациями и импровизациями на знакомые и проверенные темы82. Новое имеет смысл только в пределах горизонта уже известного. Если вы ничего не знаете о прошлом и традициях, то не можете создать ничего нового, что будет полезно.

важное в истории идей — не прорывы, а повторения. Например, «Ренессанс» вполне буквально означает «возрождение» — в это время были заново открыты греческая философия, гуманизм, искусство и наука. Шекспир также не претендовал на изобретение чего-то нового — он переписывал Овидия или прямо использовал речи римского сената.

индустрия книг по самопомощи отражает потребительский менталитет культуры ускорения, где продукты (в данном случае — книги), которые обещают читателю помочь найти самого себя, вместо этого подталкивают к постоянному изменению себя — «бесконечное непрерывное улучшение». Это еще одно проявление действия машины парадоксов.

В музее хранятся и почитаются предметы, которые, с одной стороны, представляют собой просто старый (или новый) хлам. С чисто утилитарной позиции это, конечно, бессмысленно. Но напоминает нам о том, что мы стоим на плечах культурной традиции, которая породила наш общий коллективный опыт. Может быть, твердо стоять на ногах будет проще, если встать на плечи других?

Если вы помогаете окружа­ющим только ради собственной выгоды, то это, строго говоря, не дружба, а скорее партнерство, основанное на имплицитной договоренности (я почешу твою спину, а ты почешешь мою).

Согласно Аристотелю, друг — это человек, с которым вы проводите время с удовольствием для обеих сторон. Но вы также желаете другу добра просто так, а не потому, что вам это выгодно. Таким образом, дружеские отношения обладают самоценностью: друг — это тот, кому вы помогаете ради него самого.