Введение

Травма всегда была частью человеческой жизни. Но только где-то последние тридцать лет специалисты в сфере медицины и психического здоровья постепенно стали уделять больше внимания тому, какое огромное влияние она оказывает на человека. Они разработали методы исцеления травмы, адаптированные под физиологические, ментальные и эмоциональные состояния пациентов.

Сейчас все больше внимания уделяют тому, как терапия способна справляться с разными травматическими ситуациями, и, возможно, именно поэтому психологические раны и их лечение стали одной из важных тем в профессиональной среде и в разных духовных сообществах. Любой современный терапевт должен иметь хотя бы общее представление о том, что такое психологическая травма и как с ней работать, а лучше и вовсе пройти соответствующее обучение. Порой у меня даже возникает ощущение, что бо́льшая часть человеческих страданий так или иначе связана именно с травмой. Поэтому нужно работать над формированием информационной среды, которая знакомит людей с этой темой и приобщает их к ней. В прошлом на психологические травмы практически не обращали внимания, и никто не лечил их подобающим образом. С людьми, которые страдали от травмы и обращались за профессиональной помощью, часто обращались так, что им становилось только хуже. Доходило даже до того, что они были еще сильнее травмированы теми, кто должен был им помочь.

В повседневной жизни «травма» иногда употребляется как модное словечко, и люди называют любой просто неприятный или болезненный опыт травматичным. Разумеется, далеко не все испытания и проблемы, с которыми мы сталкиваемся в жизни, можно назвать травматичными, и точно не все проблемы обратившихся за терапией требуют именно лечения какой-то душевной раны. Является ли для человека какой-то опыт травмирующим или просто болезненным, зависит от конкретного события и способности этого человека с ним справиться – то есть от того, что мы можем назвать личной психологической устойчивостью (к этому мы еще вернемся). На формирование личной устойчивости во многом влияют генетические предрасположенности, история семьи, воспитание, жизненный опыт и то, до какой степени человек сумел проработать прошлое знание на физиологическом, эмоциональном и духовном уровне. Травматическим называют опыт, который подавил способность человека адекватно реагировать и нормально функционировать на всех уровнях. К самым распространенным признакам травмы относятся оцепенение и диссоциация. Каких-то четко очерченных границ между травмой и нетравмой не существует, потому что опыт каждого человека довольно многослоен.

Травмирующая ситуация может затормозить личностное развитие и прогресс человека на духовном пути. Следовательно, очень важно прорабатывать травматичное прошлое, причем как индивидуальное, так и коллективное, и возвращать себе жизненную энергию, которая зацепилась за событие и перестала способствовать дальнейшему росту. Часто говорят, что излеченная рана превращается в персональную силу, а рана, которую игнорируют, в конечном счете все разрушает.

Излечение от травмы может стать катализатором для глубокой духовной трансформации – то, что способно сломать жизнь, может превратиться в мощный двигатель для внутренней революции. Останется рана разрушительной силой или же трансформируется в силу пробуждающую, зависит от многих факторов, причем мы далеко не всегда можем увидеть их все в совокупности. Человек не способен постоянно осознавать абсолютно всё. Так и мы, ведущие специалисты, далеко не всегда точно знаем, сможем ли помочь кому-то. Несмотря на то что в нас всех по умолчанию встроена способность к излечению от травм и есть резервы на то, чтобы полностью раскачать внутренний потенциал, все равно остается тайной, сумеем ли мы воплотить это все в жизнь.

Эта книга – вклад в повышение уровня осведомленности о том, что такое личная и коллективная травма, и о том, как способствовать излечению от нее. Также в книге делается акцент на травмах привязанности, и я даю краткое описание всех основных подходов метода соматического переживания Питера Левина для работы с личной травмой, а также метода системно-семейных расстановок Берта Хеллингера для работы с коллективными аспектами травмирующей ситуации. Я объясняю, как в каждом из них рассматривается травма и каким образом ее можно излечить, и рассказываю о собственных разработках, в которых оба подхода можно совместить в одной сессии.

Наконец, я постараюсь рассмотреть травму в более широком контексте полноценного развития человеческого потенциала. Для этого во многие главы я добавил медитации, которые читатель может практиковать самостоятельно. Только сознание в медитативном состоянии способно выйти за рамки отождествления с телом и разумом в такое пространство, где никакая травма не способна до него дотянуться.

Часть I: понятие травмы

Глава 1. Что такое травма?

Травма субъективна. Только от человека зависит, каким на самом деле было событие – травматичным или просто болезненным. Из-за этого трудно точно определить, что это такое. Обычно травматичным считается событие, вызывающее чувство потрясения. Степень травмированности варьируется не только от события, но и от того, насколько человек способен справиться с ним. Конечно, существуют ситуации, способные травмировать любого человека, но есть и такие, которые для одного станут вызовом, а другого потрясут до глубины души. Как правило, легче всего травмируются дети, потому что им еще не хватает эмоциональной и физиологической устойчивости, чтобы выдержать натиск тяжелого события и обработать его. Такие детские травмы как, например, ранняя сепарация от родителей, насилие или война, могут оставить после себя душевные шрамы на всю жизнь.

Всех нас природа наградила врожденной способностью к восстановлению после стрессовых жизненных ситуаций. Эта черта также связывает нас с братьями нашими меньшими. Дикие животные ежедневно сталкиваются с угрозами своей жизни, но при этом не кажутся травмированными, а вот люди могут так до конца и не восстановиться после какого-нибудь тяжелого события. Чтобы понять, почему так обстоят дела, нужно разобраться в нашей физиологии и в том, что происходит в моменты, когда разум воспринимает происходящее как угрозу для жизни.

Современная психология довольно поздно начала разбираться в том, что же такое психологическая травма. Всплеск исследований на эту тему был сначала после Первой мировой войны, а потом и после Второй – психологи старались помочь жертвам холокоста, а позже – ветеранам Вьетнама. Но термин психотравматология появился лишь в 1990 году, и только с середины 90-х начался настоящий всплеск исследований и появления курсов.

Когда мы травмированы, то теряем связь с самими собой, другими людьми и окружающей средой. Травма – это отчуждение. Мы в некотором роде перестаем чувствовать себя естественной частью этой жизни. Бывает, что мы чувствуем отчуждение даже от собственной физической оболочки и от близких людей. Так как обычно это все не случается в один момент, а растягивается во времени, обнаружить наличие травмы иногда сложно.

Всем нам в тот или иной период пришлось пережить травму и частично или полностью излечиться от нее. Исцеление потенциально может наделить нас удивительной силой и глубоким пониманием тайн жизни или открыть дверь к духовному пробуждению. С другой стороны, если с травмой ничего не делать, она может уничтожить в нас всю радость и живость, и сделать это либо внезапно и быстро, либо медленно и незаметно.

В этой главе я сначала в общем расскажу, что такое травма с точки зрения соматики, опираясь на различные источники, и в особенности на метод соматического переживания авторства Питера Левина. Также я расскажу о собственных озарениях, основанных на личном травматическом опыте.

Травма, заключенная в теле

Травма – это распространенный феномен, и природа снабдила нас способностью восстанавливаться после нее. Чтобы действительно понять, как это работает, нам нужно узнать кое-что о реакции нашего тела на испытания или стресс.

Организм устроен так, что по природе своей реагирует на окружающую среду через изменение уровня энергии. Когда мы проходим через тяжелый опыт, наше тело откликается путем некоторых гормональных и физиологических изменений: повышается пульс и давление, учащается дыхание – организм активирует физиологическую энергию и подготавливает нас к преодолению сложной ситуации. Когда трудное остается позади, уровень энергии снижается, весь ее избыток разряжается, и мы успокаиваемся. Этот процесс постоянно происходит в нашей жизни в ответ на внешние раздражители. Он управляется автономной нервной системой, которая регулирует все жизнеобеспечивающие функции и, как понятно из ее названия, делает это автоматически, то есть мы не можем ее сознательно контролировать.

Природа очень мудро поступила, спроектировав нас так: все, что жизненно необходимо для физического выживания, тело делает автоматически, нам даже необязательно об этом задумываться. Если бы мы были обязаны постоянно помнить о сердцебиении и циркуляции крови, то, вероятно, не смогли бы прожить и пары минут.

Таким образом, когда мы попадаем в опасную ситуацию, глаза или уши отправляют сигнал в амигдалу – часть мозга, которая отвечает за обработку подобной информации. Амигдала интерпретирует образы и звуки, и, если улавливает опасность (не важно, реальную или воображаемую), отправляет стрессовый сигнал в гипоталамус, который выполняет роль центра управления стрессовыми реакциями. Он взаимодействует со всем остальным телом через автономную нервную систему, отвечающую за непроизвольные функции организма (например, за дыхание, кровяное давление, сердцебиение, расширение или сужение определенных кровеносных сосудов и мелких дыхательных путей в легких).

Автономная нервная система состоит из двух отделов – симпатического и парасимпатического, которые отвечают за деятельность одних и тех же органов. Первая работает как педаль газа: в активном состоянии она повышает кровяное давление, ускоряет сердцебиение и дыхание, напрягает мускулы и обостряет чувства. Благодаря этим изменениям повышается наша выносливость и сила, увеличивается скорость реакции, обостряется внимание к внешним стимулам. Иными словами, симпатическая нервная система запускает реакцию «бей или беги». Когда действие стрессового сигнала прекращается, активируется парасимпатический отдел: сердцебиение снова замедляется, дыхание успокаивается и увеличивается скорость пищеварения. Парасимпатическая нервная система действует как тормоз, отвечающий за пищеварение и физический отдых, а также выключает реакцию симпатической нервной системы.

Работа этого саморегулирующегося механизма может нарушиться, если уровень активности организма превысит определенную планку или если человек будет настолько поражен каким-то событием, что не сможет на него соответствующе реагировать. Вместо работы во взаимозаменяемом режиме, то есть поочередной смены друг друга, симпатическая и парасимпатическая системы активизируются одновременно. Можно провести аналогию с системой энергоснабжения дома: когда тока становится слишком много, пробки выбивает. Нечто подобное происходит и в теле человека, когда он переживает шок. Симпатическая и парасимпатическая системы активируются одновременно, работая на полную мощь. Это как одновременно нажать на газ и на тормоз. Человек впадает в оцепенение в состоянии сильного возбуждения.

Для животных такое состояние является последним уровнем защиты от угрозы смерти. Когда они не могут сбежать от хищника, их организм в один миг перестраивается из состояния высокого возбуждения в совершенно безжизненное. Они прикидываются мертвыми, что максимально повышает их шансы выжить – хищнику может стать скучно, что дает жертве шанс сбежать. Еще такое состояние является седативным средством от боли в случае, если хищник начнет поедать ее живьем.

Природа снабдила человека точно таким же механизмом. Когда больше нельзя ни бежать, ни сражаться, тело активирует защиту, которую еще называют реакцией замирания. Такого рода оцепенение должно длиться ограниченное количество времени, а когда оно закончится, телу предстоит заново ожить, высвобождая весь накопленный заряд напряжения.

Например, можно понаблюдать, как животные иногда начинают дергаться или активно трястись после возвращения из режима оцепенения, вызванного тем, что они попались в лапы хищнику. Газель в когтях гепарда, впавшая в полумертвое состояние, может заново отмереть, как только хищник отойдет куда-нибудь (может, за своими детьми, чтобы те могли полакомиться добычей). Выходя из оцепенения, жертва несколько секунд интенсивно трясется, а потом как ни в чем не бывало возвращается к своему стаду.

У людей же возникает проблема: у них часто не получается выйти из режима замирания, в который они впали под влиянием травматического опыта. У нас, как и у животных, есть «экстренная» реакция на угрозу жизни, независимо от ее реальности. В подобных ситуациях функции новой коры мозга уступают более примитивной его части, которая отвечает за реакции выживания и рефлексы. Иными словами, в ситуациях уровня жизни и смерти мы реагируем как животные.

Но когда угроза остается позади, участки новой коры обратно перенимают контроль – организмом снова управляет разум. И, по-видимому, это мешает нам высвободить ошеломительное количество энергии, выработавшейся для выживания. Кто-то, например, может вопреки желаниям тела подавить дрожь, считая ее чем-то постыдным: «Как же я могу трястись и плакать?» Кто-то может испугаться предстоящей бурной реакции организма и предотвратить ее. Все подобные действия становятся основой для развития симптомов посттравматического стресса.

Так что травма – это не просто болезненное событие. Это ситуация, которая перегружает систему, запускающую реакцию «бей или беги» таким образом, что наш организм прибегает к последнему средству – оцепенению.