Все-таки отсутствие породы сказывается. Впрочем, убогое происхождение и воспитание не помешали ему завести больше сорока ткацких мануфактур и при этом остаться совершеннейшим чурбаном. Мы прожили вместе пятьдесят лет, а я впервые улыбнулась в день его похорон и с тех пор не перестаю веселиться.
Мысль давит мне на плечи, заставляет вернуться, но я не могу побороть того, кем я был, если просто сбегу из созданной им жизни. Надо быть твердо уверенным в том, кем именно я хочу стать.
По-вашему, выходит, что потеря памяти – это дар? – говорю я, чувствуя, как мое уныние развеивается.– А как же иначе? Вам выпал редкий шанс, – кивает она. – Если вам не нравится, кем вы были раньше, то станьте другим.