Цитаты из книги «Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху»

С хирургией я справляюсь без проблем, а вот с политикой – гораздо хуже.

Я слушал рассказы Бада о Вьетнамской войне, о том, как медицинский вертолет доставлял его к раненым в самый разгар военных действий, и о том, что он всегда сидел на шлеме, чтобы не оторвало мошонку.

Иногда хочется забыть о врачебной конфиденциальности и рассказать родственникам пациента обо всем, что думаешь об этом случае.

Временное сердце тоже может сослужить хорошую службу.

Сердечная недостаточность – то еще дерьмо

День за днем, с утра до вечера занимаясь трупами, работники морга отличаются от остальных людей.

Хирурги должны сохранять объективность и не давать волю человеческим эмоциям.

Я заметил, что употребление алкоголя занимает почетное место в списке занятий, которым хирурги любят предаваться на досуге, а их состояние во время неожиданных ночных вызовов лишь подкрепляло мои подозрения.

В этой тусклой, безжизненной комнате для вскрытий я многому научился: понял, насколько сложна человеческая анатомия, постиг тонкую грань, отделяющую жизнь от смерти, и ощутил на себе, что такое психология отчуждения. В патологической анатомии нет места сантиментам. Крупица сострадания, может, и будет уместна, но ни о каком сопереживании трупам и речи быть не может

И как этой мягкой извилистой серой массе удается управлять нашими жизнями? Как вообще хирурги могут проводить операции на этом трясущемся холодце?