Надеюсь, ничего страшного не произошло в мое отсутствие. Да и что может произойти в отлаженном механизме устоявшегося коллектива, который был в состоянии нормально функционировать даже без генерального директора. Я вообще не понимаю, зачем понадобилось менять предыдущего? Дела в концерне шли нормально, на мой взгляд, хотя учредителям виднее, кто лучше всего справится с этой должностью.

По офису курсировали слухи, будто бывший был пойман на присвоении определенной суммы денег, но официального подтверждения не было. А кто в наше время не ворует? Если разобраться, то абсолютно все. Каждый тянет то, что плохо лежит. Наверное, я тоже могла бы приносить домой пакетики с чаем, бутылочки с минеральной водой и чистую бумагу. Да только не нужно. Чай я пью определенного сорта, минералку не уважаю, а офисная бумага в хозяйстве вряд ли пригодится, даже если ее сильно-сильно помять. Потому, как альтернативу, покупаю туалетную, хоть и за свои кровные, зато вреда для собственной попки не будет.

Вот в таком настроении я отправилась на работу.

* * *

Офис встретил меня тишиной. А откуда взяться шуму, если я прихожу сюда как минимум на час раньше всех? Жаворонок, он и в Африке жаворонок. Ничего не могу с собой поделать. Встаю рано, а дома в утренние часы заняться нечем. Не к телевизору же прилипать с утра пораньше. Может, хомячка завести? Для ощущения полноты жизни. Его кормить, поить надо, клетку чистить, выслушивать ночные побудки в виде криков, когда у них наступает сезон спаривания. Не помню, кто кричит: самка или самец? У одной моей знакомой девочки в детстве был хомячок, так орал благим матом, когда ему приспичивало. А вонял еще хуже. Вот если себе такую тварюшку заведу, то хлопот будет полон рот. Некогда будет рано на работу приходить.

Была бы Светка рядом, обязательно сказала бы, что мне мужика не хватает, и опять полезла бы со своими советами. Позвонить ей что ли, поболтать о том о сем? А то хороши подруги, уже с неделю точно ни я ей, ни она мне. Так недолго и в разные стороны разойтись.

Я проверяла по ежедневнику список дел на сегодня, как услышала, что кто-то чертыхается в коридоре и, не стесняясь в выражениях, костерит автомат с кофе.

Нам этот агрегат установили совсем недавно, но проблем с ним было много. В первую очередь мне, поскольку лишь у меня с первого раза получалось добиться порции горячего напитка от этого железного монстра. У всех остальных автомат или забирал деньги и не выдавал товар, или мог налить кофе без стаканчика, или еще чего-нибудь придумать, что взбредет в его причудливые микросхемы. Самое главное, что автомат работал у наладчиков как надо, но стоило им завернуть за угол, как он начинал бесноваться и показывать характер. И только ко мне он питал теплые чувства. По этой причине все, кто хотел кофе, обращались ко мне. Я уже настолько привыкла помогать сотрудникам, что не дожидалась, когда меня очередной раз позовут.

Кого же это принесло с утра пораньше? Вроде бы до этого ни у кого, кроме меня, не возникало желания появиться в офисе так рано.

Я отложила документы в сторонку, встала из-за стола. Сегодня я опять была в костюме с юбкой. Пиджак узкий и застегивается достаточно высоко, потому под него, кроме белья, ничего не надела. Неудобно двигаться, если есть еще один слой одежды.

Волосы, чтобы не мешали, я закрутила в узел и воткнула в него два карандаша, закрепив прическу на манер японских гейш. Проходя мимо зеркала, висящего на стене моего кабинетика, заметила у себя рожки из ластиков, закрепленных на концах карандашей. Улыбнулась сама себе. Настроение было радужное.

Выглянула в коридор. Причина недовольства многих сотрудников офиса – автомат с кофе – виднелась в дальнем конце. Возле него, как пчела, вился человек. Судя по бранным словам, доносящимся до меня, мужчина был разгневан и только что не собирался вызвать на поединок механического монстра.

Каблуки гулко стучали по напольной плитке. Мужчина обернулся на звук. Свет горел только в дальнем конце коридора, а там, где находилась я, было достаточно темно. Экономика должна быть экономной, потому и не включила свет при входе.

– Ба. Да тут и аборигены водятся, – услышала приятный баритон.

– Что в этот раз? Деньги проглотил, а кофе не выдал? Или вылил все мимо? – поинтересовалась у мужчины.

– Этот гад мало того что кофе не дал, так еще и сдачу зажал, – пожаловался мне мужчина. – Под пресс его надо или в топку.

Как будто услышав слова мужчины, внутри автомата раздался какой-то шум, бряцанье, но ни чашка с кофе, ни сдача так и не появились.

– Еще и ругается, – продолжил жаловаться мужчина.

Мои глаза привыкли к полумраку, и я начала узнавать своего собеседника. Это оказался один из ремонтников, виденных мною вчера. Те же глаза цвета неба и приятная внешность. Долго разглядывать его было неудобно, да и воспоминания о вчерашнем конфузе немного глодали душу.

– Что, вчера не успели закончить? – поинтересовалась у синеглазого.

– Да как бы работы навалом. Не на один день, – осторожно ответил он.

Я же подошла вплотную к автомату и начала нажимать кнопки на панели управления. В агрегате опять послышалось скрежетание, и сдача упала в лоток для денег.

– Так. Сдачу отдал, – приговаривала я. – Забирайте.

– Да вы кудесница, – услышала в ответ.

Мужчина, повинуясь моему приказу, выполнил указанное действие.

– Сколько можно тебя ждать? Только за смертью посылать. Ушел на минутку. Там проводка горит, а он тут любезничает, – прогремел сзади хриплый голос, от которого у меня мурашки побежали по рукам и волосы на загривке встали дыбом.

Столько недовольства было в этом ледяном тоне, словно лавина сошла и загрохотала в ущелье.

Моего собеседника как ветром сдуло.

Мне это совершенно не понравилось. Почему-то захотелось защитить мужчину, хотя он совершенно не нуждался в этом.

– Если горит, то почему вы торчите здесь, а не тушите? Надо пожарных вызывать, а не перекладывать ответственность на других.

Разворачиваясь от автомата к пожарной сигналке, я совершенно не думала, что уткнусь лицом во что-то твердое и теплое.

От неожиданности я успела лишь отвести голову назад. Мне в ноздри буквально ударил запах геля для душа с ментолом, перемешанного с известным парфюмерным ароматом с нотками муската. От этого запаха по телу снова побежали мурашки.

В голове закрутились видения, как я утыкаюсь в ложбинку между ключицами и втягиваю в себя запах мужчины. Он дурманит похлеще веселящего газа. Голова идет кругом. Мыслей нет. Одни эмоции. Чувства. Ощущения. Мне не хватило выдержки, и я высунула язык, коснувшись им кожи, источающей дурманящий запах. Она имела свой, ни с чем несравнимый вкус. Все мы животные. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Но именно звериный инстинкт толкает нас на необдуманные поступки, заставляя делать то, чего бы мы никогда не сделали в здравом уме и твердой памяти.

Мне было мало этого оголенного участка кожи, мне нужно было больше. Я хотела видеть все, что скрыто под одеждой. Хотела узнать, что от меня прячут. Бархатиста ли кожа на ощупь? Ощущаются ли под ней мускулы или нет? Покрыта ли она волосками? Если да, то какого они цвета? Насколько растительность покрывает тело? А может быть, у него на теле нет волос вообще, за исключением «тещиной дорожки», змейкой спускающейся вниз, указывая путь к средоточию мужественности? А ниже…

– Что вы делаете? – хриплый голос набатом ворвался в мои уши.

Тут до моего сознания дошло, что я только что лизнула постороннего человека. Незнакомого мне человека.

Что со мной творится? Я в ужасе подняла взгляд, чтобы узнать, в чьих глазах я только что упала ниже плинтуса, и встретилась с черными смородинами вместо радужек. В глазах бесились чертята. Мамочка. Опять. Это опять произошло.

Только я собралась кинуться в пучину позора за содеянное и посыпать голову пеплом, осуждая себя за непонятные видения и поступки, как автомат лязгнул, и мне пришлось срочно принять меры, чтобы нас не обдало горячей струей сладкого или не очень напитка. Я уже запомнила, как обычно ведет себя автомат, и по звуку могла определить намерения этого монстра.

В настоящее время он был настроен совершить гадость. Потому я отставила все свои терзания в сторону и уделила внимание чуду техники. Главным было вовремя поймать выплюнутый стаканчик и придержать рукой, поскольку предохранительный щиток самоустранялся в самый неподходящий момент.

Я ловко подхватила стаканчик и протянула опешившему мужчине.

– Хотите? Еще горячий.

– Хочу, – и так двусмысленно это прозвучало, с придыханием.

Словно он не кофе попросил, а в постель потянул. От него исходила такая аура желания, которую я не могла не заметить. Голос заставлял проваливаться в эротические видения и совершать странные поступки, за которые я злилась на себя, а еще больше на обладателя этого сексуального голоса. В глаза я боялась смотреть, да и гадости проще говорить, когда не глядишь на человека.

– Тогда пейте и идите доделывать проводку, а то вас коллега уже заждался, – и добавила мстительно. – Вообще-то, это его кофе.

– Был его, станет моим.

И зачем так рычать? Можно же нормально сказать. Или у него по-другому не получается?

Однако стаканчик с кофе он не взял, а я как дура продолжала протягивать его ему. Ну и как это понимать? Очередное неловкое положение? Я стала тихо ненавидеть этого мужика.

Не сказать, что он был красив. Черты лица грубые, резкие, словно состоящие из одних углов, без мягких линий и округлостей. Волосы иссиня-черные, коротко постриженные, но не настолько, чтобы казаться прической лагерного зэка. Рост. Хм. Рост большой, даже с учетом моих каблуков он был выше меня почти на голову. Ширина плеч могла бы быть и поменьше, на мой вкус, уж больно подавляла фигура свой мощью. А вот бедра казались на удивление узкими. Неужели его ваяли в скульптурной мастерской по спецзаказу? «Злой Кен» пришло на ум прозвище. Именно так бы выглядел антипод слащавой куклы-мутанта, если бы его оживили и увеличили до нормальных размеров.

Судя по всему, кофе забирать у меня не собирается, поганец. Я уже ступила на путь, откуда обратной дороги нет. А потому решила закончить начатое. Раз он не желает протягивать свою лапищу, то стаканчик самостоятельно окажется в ней. С моей помощью. Всего-то надо его туда транспортировать.

Свободной рукой я сцапала кисть мужчины и бухнула в нее кофеек, но поскольку сделала я это очень быстро, то жидкость благополучно продолжила свое движение по инерции.

Расширившимися от страха глазами я наблюдала, как горячий кофе выплескивается на руку мужчине. Твою ж мать, я только что ошпарила ремонтника. В моем воображении уже рисовались волдыри, скорая помощь и курс лечения от ожогов. И все за мой счет, начиная от лечения волдырей и заканчивая компенсацией морального вреда.

– Решили мне дать проверить температуру напитка? Не слишком ли остыл? – ровным голосом с легкой хрипотцой произнес брюнет.

Ни единый мускул не дрогнул на его лице. Кофе струйкой стек на пол, где расплылся грязными каплями. Теперь уже я удивленно смотрела на мужчину, не веря своим глазам. И продиагностировала напиток сама, засунув палец в стаканчик.

И тут же с криком отдернула руку.

– Ой, он же горячий!

Кофе опалил мне палец.

– Не верь глазам своим, – произнес мужчина.

Что он имел в виду? Что ему больно, и он не показывает это? Или кофе не настолько обжигающий, чтобы ошпарить? А может быть еще что-то?

Пока я гадала, мужчина перехватил мою руку, которую я только что засовывала в стаканчик. Палец я по-прежнему оттопыривала в сторону. Черноглазый склонил голову и втянул мой указательный палец в рот. Сказать, что меня обожгло, это не сказать ничего. Как мне показалось, температура во рту мужчины гораздо выше температуры злосчастного напитка. Горячий язык прошелся вдоль моего пальца.

– Кофе надо пить, а не лить на пол, – объяснил он.

Я застыла.

Мое тело вспыхнуло, словно бенгальская свеча в новогоднюю ночь, простой жест заставил раскалиться до предела все нервные окончания. Соски набухли и готовы были протаранить несколько слоев материала, дабы вырваться наружу. Одежда сразу стала тесной, и хотелось сбросить ее к чертовой матери. Я уже не контролировала собственное тело, оно жило своей жизнью, отдельной от мозга, который находился в ступоре. Из транса меня вывел громкий звук заработавшего внезапно перфоратора. Я вздохнула с облегчением: еще чуть-чуть – и я бы снова провалилась в видения, которые стали меня сильно беспокоить.

Фирма этажом ниже недавно разорилась, все оборудование продали с молотка, и помещения пустовали. Видимо, хозяин здания нашел новых арендаторов, и они приводили сейчас в должный вид распотрошенный офис.

– Брать надо, когда дают, – парировала я замечание мужчины.

– А вы еще не предлагали, – черносмородиновый взгляд, казалось, пронзал насквозь, словно хотел узнать, что я думаю. – Хотя мне это и не надо.

О чем это он? Мои мысли заметались, как осенние листья, подхваченные порывом ветра. Я уже почти забыла, что только что облила горячим кофе мужчину, и лишь по чистой случайности он не ошпарился. Или все же пострадал, да не признается? Спросить или нет?

– Разве вам не горячо? – не выдержала я.

– Очень, – и опять какой-то двусмысленный ответ. – Я весь горю.

– Ну, по вам не скажешь, вы даже не вскрикнули, – успокоив тем самым совесть, продолжила я. – Раз с вами все в порядке, то я пошла работать. Передавайте привет своему товарищу, – вырвалось у меня напоследок.

К чему я это произнесла, я и сама не поняла, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Мужчина моментально изменился в лице. Мне даже показалось, что у него заходили желваки, будто я сказала что-то оскорбительное. Глаза сузились и полыхнули странной решимостью.

– Сами передадите, – грубо ответил он.

Подобного я точно не ожидала.

– Но как же? Сегодня вы закончите, и я его больше не увижу.

Зачем я вообще это сказала?

– А вот в этом я сильно сомневаюсь, – скривился черноволосый.

Выяснять дальше у меня не получилось, поскольку до меня донеслись звуки разрывающегося телефонного аппарата. Он у меня был настроен на постепенное увеличение громкости звонка. Она как раз достигла максимального уровня.

– Ой, меня кто-то хочет… – слышать, я имела в виду.

Развернулась и, не сказав больше ничего, побежала к себе в кабинет. Уже краем уха услышала фразу.

– Это точно…

Странный ремонтник. Очень странный. А еще удивительнее реакция моего тела на его присутствие. Ничего подобного раньше не случалось. Точно надо завести любовника. Гормоны разбушевались. Вот только где же его взять?

Любовники же на дороге не валяются, штабелями под ноги не падают. И как только другие умудряются их подхватывать?

Вот взять ту же Светку; сказать, что она Мерилин Монро, это значит омрачить светлую память выдающейся женщины. Она же полнейший ее антипод. Крупная, «широкая в кости», сколько бы ни худела (а покушать она любит, да еще как), вряд ли станет меньше пятидесятого размера, ну, в крайнем случае, сорок восьмого. Такая вот конституция. И ничего поделать нельзя. Светлана старалась и так и эдак, но все было без толку. А мужики у нее менялись с частотой автоматной очереди. Мне кажется, она даже не запоминала, как их зовут. Причем ей ничего не надо делать, они сами как мухи на мед липнут. Наверное, их влекут огромные глаза с поволокой или длинные кудрявые черные волосы, поскольку фигурой подруженька не вышла. А может быть, она знает какой-то секрет? Который мне, глупой, до сих пор недоступен. Не знаю. А спросить как-то неудобно. Стыдно.

Я добежала до своего кабинета и вытащила из ящика злосчастный телефон. Ну точно, это она. Стоит только подумать про Светланку, как она тут как тут, звонит в дверь или по телефону.

– Да. Слушаю.

– Где тебя носит? Я уже трубку собралась бросить. Тебя спасло то, что я отвлеклась на разворот мужского нижнего белья, – начала наезжать моя драгоценная.

– Чего это ты с утра пораньше наяриваешь? Что случилось, а? – не осталась я в долгу. Не люблю, когда меня ни за что начинают распекать.

– Соскучилась. А ты нет? – недовольным тоном выдала она.

– Я-то тоже, но не с утра же пораньше, – пошла я в контратаку.

– Ладно. Не бурчи. Как у тебя дела? – сменила она гнев на милость.

– Ты только для того и звонишь, чтобы поинтересоваться как у меня дела? – задала я встречный вопрос.

– А что? Имею право. Ты же моя единственная подруга.

Еще бы. Ведь остальные у нее друзья. Вернее, любовники. Либо бывшие, либо настоящие, либо будущие. Светлана женщин терпеть не могла. Считала их конкурентками, впрочем, как и мужчин, которые западают на мужчин. Она так и говорит про геев – «мои конкуренты». Мол, мужиков и так мало, а если их еще и мужики будут уводить, то порядочным женщинам вообще не останется из кого выбирать. Либо заняты, либо дураки (наркоманы, пьяницы и так далее – список можно продолжить), либо ни на что не годные бездельники. Хотя чем ей безрукие не угодили, я не знаю, поскольку интересовали ее мужчины лишь в одной плоскости – горизонтальной. Все остальное время занимала работа. А в постели, с ее же слов, у мужчины должен работать центральный орган. Впрочем, как и пальцы с языком.

– Так ты же не горишь особым желанием заводить других.

На работе она со всем женским коллективом держалась холодно и отстраненно.

– Мне конкурентки не нужны. Я тебе сто раз говорила, – возмутилась подруга.

– А как же я? – насмешливо поинтересовалась у Светланы.

– Ты вне конкуренции, – это была ее коронная фраза.

Меня она действительно не воспринимала как угрозу ее популярности у мужчин и, наоборот, всячески старалась пристроить в хорошие руки.

– Да ладно, – улыбнулась я в ответ.

– Как там твое новое начальство? – перепрыгнула она на другую тему.

– А фиг его знает? Я еще с ним не встречалась.

– Как так? Ты же говорила…

– Я-то, может, и говорила, но меня вчера отправили по делам куда подальше, вот я и не в курсе событий, телефон вчера на работе забыла. Так что информацией я пока не владею. Скоро народ подтянется, тогда и узнаю.

– Тьфу на тебя, а я тут себе нафантазировала, что новый шеф у тебя красавчик…

– Опять начинаешь? Я же тебе сколько раз говорила, что в своем стаде я овец не собираюсь тягать. В любом случае. Это только ты можешь, – упрекнула Светланку.

– И что тут такого? Приятное с полезным, – голосом бедной овечки выдала подруга.

– А дальше как с этим быть? Как встречаться? В глаза смотреть?

Этот вопрос меня интересовал в первую очередь.

– А чего в них смотреть? Ты лучше на другое смотри, – села Света на своего конька.

– Давай перестанем переливать из пустого в порожнее. Сколько можно? Сама разберусь. Не маленькая, – сказала я.

– Вот учишь тебя, учишь, а все как об стенку горох. Сколько у вас хорошеньких мальчиков? Небось, много? А ты все теряешься.

– Света, кончай. Надоело. Мне работать надо.

Если ее не прервать, то это надолго. Бывают у нее подобные заскоки, когда стремится поучить, как жить дальше.

– Давай встретимся? – пока я не бросила трубку, спросила подруга.

– Давай! Только предварительно созвонимся ближе к концу недели, – предупредила я.

И разговор закончился.

* * *