Читать бесплатно книгу «Восхождение к власти: падение ангелов» Степана Витальевича Кирноса полностью онлайн — MyBook

«Рыцарь» обвёл лезвием секиры собравшихся, проводя дугу и явно ликуя от того, что победа будет за ним. Он видит, что пол усеян телами двух десятков киберариев против четырёх из его гвардии, однако его ликование мгновенно прервалось, когда через окно ринулась пламя, и Данте показалось, что зажглось ещё одно солнце. Он зажмурил от страшной боли глаза, когда светоносный поток небывалой яркости огня выбил окно и охватил «рыцаря». Смрад горелой плоти и плавленого металла был отфильтрован через маску капитана, но вот Комарову не посчастливилось, и он ощутил весь спектр вонючих ароматов, отчего он поднёс ладонь ко рту.

Крики и скулёж врага был заглушён рёвом буйного пламени, а когда всё прекратилось, Данте увидел лишь почерневший коридор и угольки, облачённые в опалённую броню. Ничего и никого больше, лишь пара гвардейцев со странами ранами всё ещё кряхтят и шуршат по полу ладонями, но ими уже решились заняться киберарии, неся вечный покой.

– Нам нужно скорее покончить с командованием, – Комаров показал на укреплённую дверь. – Скоро подойдёт вражеское подкрепление.

– Да, давай, – Данте вогнал последнюю обойму в автомат. – У тебя есть план как её пробить?

– Парни, – крикнул капитан на непонятном для Данте языке. – Ставьте плавитель С-04. Выжжем эту дверь нафиг! Вытащим этих тварей на свет Божий!

– Андронник, – обратился Данте. – Пусть твои киберарии прочешут остальные помещения штаба и нейтрализуют всякое сопротивление.

– Будет исполнено, господин Данте.

Десяток бойцов собрались у двери, устанавливая четыре странных диска, обращённых зеркалу поверхностью к металлу. Пока они копошились, проводя алые провода между дисками и ведя его к одному большому устройству, на третий этаж успел подняться Яго.

– Братец, ах ты бандит лихой, ты живой! Какая радость!

Данте рад видеть Яго, только его улыбку скрывает маска с противогазом, а радость в глазах покрыта чёрными линзами.

– И этими пластинками вы собрались пробить дверь? – нахмурился Яго. – Да как так-то?

– Да, – мрачно ответил Комаров. – Я советую вам отойти и зажмурится.

– Не думаю, что твои дискеты что-то сделают, но как пожелаешь.

Отряд отошёл на расстояние и отвернулся в сторону, как и требовал капитан. Сигнал устремился по проводам к цели и раздался истошный громкий гул, а затем Данте услышал шипение и звук перетекания одновременно с чувством неистового жара, что коснулся его спины до пота.

– Всё, пошли!

Послушавшись Комарова, отряд одномоментно развернулся, и ему встретилось облако пара и дыма, сквозь которые Данте увидел, что дверь превратилась в сгусток металла, который растёкся по бетонному полу, словно парафин плавленой свечи. В ещё не остывшую дверь капитан рванул в небольшой проём, образовавшийся от работы устройства, и Данте только поразился, как Комаров смог так юркнуть в такое отверстие. Жар, обжигающий тело, встретил Данте, когда он прыгнул через образовавшийся проём, сквозь марево плавленого воздуха и дыма.

Небольшая комната совсем не пестрит разнообразием. Справа Данте видит клетку, стальные толстые прутья, образовавшие стену толстых штырей, впереди свет падает через единственное окно, а слева расположился единственный стол, за которым на кресле с высокой спинкой, рядышком с белым сейфом, расположился человек. Красно-фиолетовый камзол, синие погоны и оранжевые туфли вражеского офицера показались капитану слишком сумбурными, будто перед ним клоун, а не командир вражеского войска. Из рации на столе то и дело доносятся множественные донесения, трещит статика и нервный тяжёлый взгляд карих глаз ложится на связное устройство.

– Не трогать! – приказал Комаров, целясь во вражеского командира, квадратное лицо которого отразило гримасу ненависти. – Ваша оборона рухнула, полковник.

– Дя как висмеети! – залепетал вражеский офицер на непонятном для слуг Рейха северном языке. – Я есть командрирь военства свобода! Ви должны уважать мой права!

– Комаров, проклятье, ты понимаешь его? – спросил Яго.

– Да.

– И что он говорит.

– Хочет, чтобы мы его не трогали и уважали права.

– И что мы с этой рожей будем делать?

– У нас есть приказ захватить вражеское командование и доставить в штаб к консулу нашего ордена.

– Пленники, – повернулся Яго, смотря на то, как за клеткой копошатся и стенают, слабо и слёзно завывают люди. – А зачем они здесь?

– Вы ведь не всех гражданских эвакуировали из города при отступлении? Кто-то остался… вот они оставшихся и пленили, чтобы использовать для… содомских утех, – пояснил Комаров, кидая злобный взгляд на вражеского полковника, и держа его на прицеле автомата.

– Содомских утех?

– Да, их должны доставить в Либеральную Капиталистическую Республику, где одних отправили бы обслуживать… э-э-э, каких там… короче, самую либерально-прогрессивную прослойку их гнилого общества. Кого-то бы пустили на органы для партийного старичья из иерархов-конституционщиков. Женщины наверняка стали бы… э-э-эм, инкубаторами для пополнения населения. Иначе говоря, ничего хорошего их бы не ждало.

Услышав это, Данте стало не по себе. Много лет прошло с тех пор, как он пёкся о благе людей, которым он нёс штандарт Канцлера и даже после событий в «городе бога», когда его душа остыла, сердце продолжало слегка содрогаться и болеть о тех, к кому они ли с огнём и словом нового закона. И здесь он так чувствует, что его дух содрогается от вспыхнувшей злобы, чувства несправедливости из-за того, что вытворяют «республиканцы».

– Откуда ты знаешь? – допытывается Яго.

– Читал доклады Службы Внешней Разведки, да и… во время не лучшего состояния моей родины, Конфедерация проводила переговоры… о поставках, – Данте уловил дрожь в голосе Комарова, понял, что ему тяжело сейчас вспоминать события прошедших дней. – О поставках… людей из тюрем… для всего этого. И эта скотина, – Комаров ткнул дулом в полковника. – Промышляет этим.

– Это не правители, – сокрушается Яго, смотря на пленных гражданских и тут же переводя взгляд на офицера противников. – И даже не люди… верхушка власти в «Республике». Э-э-это долбанные коршуны, проклятые стервятники от «свободного» мира!

– Теперь мне понятна твоя ненависть к… «либшизе», как ты их называешь, – с подавленной яростью твердит Данте.

Внезапно полковник раскричался на непонятном наречии, языке одного из субъектов «Республики», активно жестикулирую, что-то вопя и требуя.

– Изъяснись мне нормально! – потребовал Комаров.

– Что ви там говорите! Мой права закреплены Хартией! Ви не иметь права против меня что-то сделать! Я – военнопленный и ви должны меня выдавать мой командование! Ви должны обеспечить моя положение самим лучшим! Еда и питье! Да-да!

– Может эту пташку прямо тут положить, – предложил Яго, демонстративно подняв автомат на полковника. – А консулу скажем, что вальнули его за побег. Во, или вообще за то, что отстреливался.

– Нет, – резко оборвал Данте. – Мы должны доставить его в штаб.

– Я согласен с твоим братом. Как бы мне самому не хотелось прикончить эту сволочь, но он обладает важной информацией. Только прошу, передайте его вашим инквизиторам, чтобы они выпытали у него всё с особым пристрастием.

– Хорошо, – Данте закинул автомат за спину и обратился к сквозному дверному проёму, который перестал испускать дым и застыл оплавленной дырой, а часть двери осталась блестящей лужей на полу. – Андронник! Позовите Андронника!

– Вы звали меня, – тут же в дыру пролезла фигура, окутанная красным плащом. – Господин капитан?

– Да, – Данте показал на пленных, на покрытые ржавчиной металлические балки, вдолбленные в пол и в потолок, превратив часть комнаты в клетку. – Нужно вывести этих гражданских к нам в тыл, – затем рука капитана показала на расфуфыренного полковника. – А этого попугая в штаб к инквизиторам. Отправляйся со всеми своими киберариями.

– А как же вы, Данте? – в безжизненном голосе Андронника капитан смог уловить что-то от беспокойства. – Анализ обстановки показывает, что при контратаке противника вы не сможете достаточно долго продержаться для момента подхода подкрепления и с вероятностью в семьдесят восемь процентов будите окружены и уничтожены. Передислоцирование моего…

– А-а-а, мы поняли тебя, – махнул Яго, лицо его нахмурилось под маской. – Прости, но ты слишком долго говоришь.

– Я вас понял, господин Яго.

– Просто выполни, что приказано, Андр и возвращайся.

– Так точно.

Командир механических солдат отдал приказ по радиолинии и киберарии моментально приступили к выполнению задачи, портативными лаз-резаками прожигая металл клеток и цепляя наручники на полковника, наполнив помещение терпким запахом плавленого железа, воем инструмента и воплями полковника.

– Я пойду, проконтролирую всё, – Яго поспешил на выход. – Да и нашим скажу, чтобы готовились к обороне.

Комаров, словно уставший, присел на стол, предварительно лёгким движением скинув с него стопки бумаги, планшет и рацию. Данте взглянул на союзника, приметив, что выражение его лица мрачнее и грознее дождевой тучи, а на душе его вьётся боль.

– Может, расскажешь, что произошло? – аккуратно начал вопрос Данте. – Вы не просто не любите «республиканцев»… вы их ненавидите.

– У меня… крайне смешанные чувства. Нет сил на ненависть, но есть желание избавить землю от этой нечисти.

– А в чём собственно причина? Да и сколько вам?

– Сорок годов отроду. Шесть лет тому назад пало то, что ещё можно было называть Россией… пало под натиском оппозиционных сил. Последний островок того, что связывало страну с прошлым, последняя нить… оборвалась.

– Шесть лет… а сколько твоя страна потратила на возрождение?

– Пять февралей минуло с той поры, как государь скинул иго

– Так что случилось?

– Я тогда был сержантом, служил в Федеральных Внутренних Гвардейских Войсках, был сержантом. Пока твоя страна воевала на юге Европы, моя непрестанно воевала, боролась за куски территорий, и потерянное века назад единство. Мы сражались с нашими некогда братьями, бились с червями внутри системы.

– И что же погубило вас?

– Гниль, пропитавшая мою страну. Федерация пала, но не по вине сепаратистов, а потому что режим оказался неустойчивым. Вспыхнула революция в Москве, война и полились реки крови.

– И ты сражался не на стороне мятежников?

– Конечно же нет, – сплюнул Комаров. – Я с нашими союзниками пытался противостоять революции на улицах столицы, но врагов оказалось слишком много…

– Вы проиграли, – мрачно констатировал Данте.

– Да. А дальше увольнение, порицание и преследование. Нас, тех, кто остался верен родине, заклеймили отступниками и гнали как собак, объявили охоту, как за дикими животными. Проклятые регионалисты готовы были растерзать меня… они отобрали дом, семью и лишили родины, – Комаров резко поднялся и Данте увидел, что тот захотел хлопнуть по столу, но вовремя удержал гнев, прошептав одно лишь слово. – Ненавижу.

– Я думаю, вы мне не договариваете, – под маской нахмурился Данте. – У вас должна быть причина для злобы посильнее, чем потеря работы, крах родины и выживание.

– Может быть, в будущем я расскажу больше, – Комаров подтянул автомат. – Но не сейчас, нет настроения.

Данте только захотел продолжить диалог, но комната заполнилась басовитым криком из рации русского:

– Товарищ капитан! Наши стационарные аппараты ближнего обнаружения зафиксировали движение на севере. До ваших позиций им три километра.

– Сколько сигнатур?

– Примерно полторы тысячи. По-видимому, это недобитки из Сибирской Федерации и Московской Республики. Дошли всё же…

– Хорошо, конец связи, – Комаров отключил рацию, бросив пристальный взгляд на Данте. – Мне только что сообщили, что полторы тысячи боевиков к нам приближаются с севера. Они попытаются выбить нас с занятых позиций и восстановить власть республики в этом регионе. Что вы будете делать?

Данте призадумался, опустив голову к земле. Он стоит в только что отбитом штабе, за который они лил кровь, и неистово бились и сейчас отступать – значит признать тщетность всех потуг к победе. Но если он отступит, то сохранит жизни своих людей и себя, не даст семье остаться без отца, однако нарушит прямой приказ Императора и навлечёт позор на свой орден.

«Ещё одна дилемма… ещё один выбор… как же хочется не выбирать», – горестно подумал Данте.

– Комаров, понадобится твоя помощь… ты же хочешь поквитаться за Москву?

– Ох, Данте. Молод ты ещё… местью мало что можно исправить… исковеркать душу – да, но не исправить. Свою рюмку «горькой» мести я уже выпил.

– Проклятье! – вспылил Данте и ткнул в сторону распиленной решётки, там где ещё пару минут назад сидели пленные. – Ты видел, что они вытворили!? Ты хочешь, чтобы это повторилось в масштабах города-миллионика? Бога ради, не уж то в тебе нет милосердия?

Данте решился защищать этот клочок земли до последней капли крови. Так повелел Император, так требует безопасность миллионов людей, которые прячутся от кошмаров войны в городе за линией фронта и это необходимо для его семьи. Если он сейчас отступит, то имперская кара коснётся не только его, но и Сериль с дочерью.

– Вот чтобы ты сделал на моём месте, Комаров?

– Я бы на твоём месте отступил, Данте, но раз у тебя случай «особенный», так и быть, помогу. Приказа от полковника не поступало, с полком связь оборвалась, и мы сейчас одни, – Комаров, запрокинув автомат, бросил печальный взгляд в сторону окна. – Только попытайся выжить. Для семьи ты важнее, чем для страны, ибо твоя жена и… кто там у тебя был… дочь; им без тебя тяжко придётся, а Рейх пошлёт ещё одну порцию жертв на алтарь войны.

– Постараюсь, – Данте протянул руку в сторону Комарова. – Спасибо.

– Не меня благодари, а ребят моих, что решились помочь «союзнику в деле противодействия противнику Государства Российского».

– То есть? – насупился Данте, но маска скрыла это, являя лишь безжизненно-чёрные очертания экипировки.

– Под моим командованием – отделение добровольцев и больше тут нечего говорить.

– И что же их сподвигло?

– Это неважно. Лучше скажите, как вы будите строить оборону? Врагов около две с половиной тысячи, а нас в несколько раз меньше.

– Пойдём, найдём командиров.

Спустившись, и выйдя из здания, Данте направился через внутренний двор, ступая по опалённым кускам строения, выдранных из зданий неудачными попытками гранатомётчиков уничтожить танк. Пространство ужимают стены, у которых, на месте старых клумб разбросаны мешки и ящики из пластика, а под ногами хрустит камень из выбитой брусчатки. Позади него плетётся Комаров, меланхоличным взглядом посматривая по сторонам.

– Ох ты, братец! – во двор, в сопровождении одного человека вошёл Яго. – И что же вы нарешали?

– А это, кто с тобой? – Вопросил Данте, указав на высокого человека, на котором иная униформа, чем на «плачах»; это плотный панцирь на груди, прикрывающий весь торс и покрашенный в цвет вороного крыла с эмблемой пурпурного креста на сердце, с прикреплёнными наплечниками и высоким горжетом; высокие бежевые сапоги с голенными знаками двуглавого орла, под чёрными щитками и покрывающие цвета ореха плотные штаны; на руках перчатки, украшенные растительным орнаментом и обеспеченные электронным дисплеем; а защита головы представлена плотным шлемом и маской с пурпурными визирами на маске, у которой вместо противогаза трубка, отведённая назад.

– Я Дюпон фон Ульрих, – заявил воин бодрым голосом. – Кастелян второго братства первой роты «Розарий», ордена «Пурпурный крест».

– И что же вас сюда привело?

– Мы выполняли задачу по уничтожению передовой энерго-станции противника, откуда питался третий роботизированный полк «республики» и после выполнения задачи слава Господу поймали передачу от вас.

Данте слегка развеселила та бодрость голоса, рвение и звонкость с которой отвечал Дюпон.

– Хорошо. У нас появилась новая задача.

– Да, мне ваш брат уже сообщил, – Дюпон повернулся в сторону Яго. – Противник приближается, и мы должны защитить позиции.

– Да, только засранцев будет две с половой, а нас меньше сотни, – возмутился Яго. – Штаб нас бросил здесь и всем плевать.

– Комаров, – Данте не стал обращать внимания на возмущения брата. – Что ты можешь рассказать о противнике? Подготовка? Техника? Вооружение… в общем, нам нужно всё. – Завершил Данте, хлопнув кулаком о ладонь.

– Что тут можно сказать, – задумался капитан, посмотрев на небо. – У них из вооружений одно старьё, да ржавая техника. Опасность могут представлять сибирские гренадёры с бронебойными винтовками и гранатами, но у них осталось мало боеприпасов после последней стычки с моим полком, и поэтому будут рукопашные.

– А как с ними эффективнее бороться? – поинтересовался Дюпон. – С Божьей помощью и вашими знаниями мы одолеем врага.

– Всё что стреляет, подойдёт. Армия Российской Конфедерации ещё была чем-то грозным, но вот ошмётки вроде сепаратистских формирований ничем примечательным не обладают.

– То есть?

– Любое оружие будет эффективно. Они постараются нападать по фронту, и в то же время совершить фланговый маневр. Нам нужно будет укрепить фланг, иначе нас окружат.

– Я отдам распоряжение, чтобы мы укрепили северные позиции… там как раз остались наши строения, – сказал Данте, с небольшой грустью вопросив. – Но кто нам поможет в обороне флангов?

Неожиданно во двор вбежал ещё один солдат, в такой же форме, что и Дюпон, только без креста, громогласно заявив:

– Господин, хорошие новости. К нам подошли две роты ордена «Крылья ветра» и они занимают фаланговые позиции, чтобы нас прикрыть.

– Отлично, – обрадовался Яго. – А теперь на позиции господа. Либеральная погань ждать не будет.

Спустя пару-тройку минут приказы разлетелись поотделением, воины заняли позиции, а Данте смотрит вперёд, не чувствуя напористого ветра, который прорывается через амбразуру в бункере. Севернее штаба лишь перепаханные выжженные поля, где укрыться можно только в воронках и возле груд разбитой техники.

К рации, установленной у воротника, прильнул капитан, тихо говоря:

– Яго, Комаров, Дюпон, доложите о готовности?

– Всё путём, братец… кхм, господин капитан. Мы засели и ждём свистопляски.

– Моё отделение готово встретить противника, – доложил Комаров. – Я всё ещё пытаюсь связаться с полковником для вызова удара с воздуха.

– Мы готовы отразить удар противника, – раздался бодрый голос Дюпона. – Да поможет нам Господь!

Как только Данте узнал готовность подразделений, на горизонте показались части противника, наступающие рассыпчатыми группами по выжженной равнине. БТР и БМП клиньями едут через пересечённую местность, а за ними россыпью идёт пехота. Активировав правый визор, Данте смог приблизить изображение и рассмотреть флаги и штандарты, установленные на первых бронемашинах. Там он видит два вида боевых знамён – первое – зелено-бело-полосатое и голубым полотнищем сбоку, на котором рисуется большая снежинка; второй представляет из себя алое полотнище, на фоне которого воин в сумбурных доспехах и разящий двуглавого орла.

«Эти твари извратили столь прекрасное изображение», – выругался Данте в мыслях.

1
...
...
13

Бесплатно

3.71 
(7 оценок)

Читать книгу: «Восхождение к власти: падение ангелов»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно