Глава 3. Горечь битвы

Этим временем. Крит.

В небольшом помещении стоят два человека, пространство между ними разделено тактическим электронным столом, где на ионно-синих панелях в ансамблях световых проекций и отражений развернулось настоящее поле боя. Комната не являет собой образ бункерного укрытия, совершенно наоборот, складывается ощущение, что тут живёт богатый лорд или аристократ. Белые стены, с деревянно-ламинированным подножьем, под которым проходят перекрытия тепловых коммуникаций, по углам расставлены изысканной работы горшки с цветами, широко раскинувшими листья, отчего складывается впечатление, что это наполовину дендрарий. Шкафы с множеством книг и обтянутые кожей, покрашенной в томный коричневый цвет, кресла, вместе с прекрасной люстрой, звенящей мотней изумительной работы стекляшек, добавляет утонченный дух к антуражу. Источником света стали два больших окна, покрытых изощрённой работы стальной сеткой.

– Господин Марон, – обратился рослый статный светловолосый мужчина, с небольшой бородкой и треугольными пропорциями лица, стоящий ближе к окну, взглянув на собеседника коньячными глазами. – Герцог на нашей стороне?

Оба человека одеты в одинаковую одежду, отражающую их военный статус… их положение при Императоре. Чёрный кожаный камзол до колен, расшитый злотыми нитями и прикрывающий брюки цвета угля, которые слегка налегают на остроносые туфли. И на каждом камзоле, на левой стороне над сердцем сияет золотая нашивка, на которой виднеются чёрные буквы, отразившие статус сих людей – «Консул».

– Нет, господин Лиро, – ответил среднего роста мужчина, с длинным до плеч каштановым волосом, прямоугольно-пропорциональным ликом и глазами цвета шартреза. – Доуху совершенно не на нашей стороне. Но со времён битвы за Иллирию его… уверенность в компетентности сами знаете кого пошатнулась.

– Ох, Иллирия и Эпир, сколько они забрали его верных сынов, – губы консула тронула странная улыбка. – А вы сказали, что там превалировала воля вышнего?

– Всенепременно, господин Лиро. Ох, вспомните, как он вёл войска в битве за Иллирию.

– Точно. Их потерю под Эпиром он трудно пережил. Как вы тогда, господин Марон торжествовали, как вы радовались гибели людей.

– Лиро, – губы другого Консула тронула зловещая улыбка. – Нам заповедывает наш повелитель выжимать из союзников всё по максимуму. Я не такой прямой и тупой, как наш друг Каратос, а поэтому буду использовать венецианский ресурс, умно, нерасточительно, но убийственно. А вы, Лиро, видимо полны сожалений к тем, кому бы не стоило.

– Нет, господин Марон, просто нужно быть аккуратней, иначе величайшая задумка его может не сбыться. Вы же понимаете, как важно наставить на путь правильный нашего дорого друга, убедить его в том, что все действия – воля того, кто правит из Рима.

– Но герцог всё ещё считает волю тирана нечто правильным, однако я вынужден заметить, что у него появились колебания.

– Правда, господин Марон, а в чём это выражается? – вопросил мужчина, приложив руку к белой бородке. – Я хотел бы это услышать, поскольку тогда мы сможем оказать существенное давление.

– Боюсь, эта информация конфиденциальна, господин Лиро, – Марон провёл рукой над тактической картой. – Я предлагаю вернуться к надзору за армией, иначе мы не принесём сладостной победы для нашего Императора.

– Солидарен с вами, господин Марон, – сказал человек и убрал руку от бородки, аккуратно касаясь клавиши возле стола.

Секундный писк сменился на эхо статики и помех, которые звучали секунд десять, после чего раздался громкий мужской, немного хрипловатый голос:

– Герцог Доуху Рэ на связи!

– Доложите обстановку, господин герцог, – потребовал Марон.

– Противник хорошо закрепился в центре города Иерапетра, а подступы защищены укрепрайонами и прикрываются корабельной артиллерией противника. Мы находимся в пригороде и ведём тяжёлые бои против армии Великого Израиля и Турецкого Султаната.

– Продвигайтесь дальше и займите город полностью, – заявил Лиро. – Так требует генерал.

– Мне бы не помешала поддержка вашего ордена Поборники Справедливости, господин Лиро. Или Чёрные Судьи Марона помогли бы нам выбить противника.

– Эм, простите герцог, но сейчас мы не можем оказать вам поддержку. Так же мы бы хотели, чтобы вы заняли дворец Солнца у озера Брамиана. Там, судя по показаниям разведки содержатся важные данные. Командирская флэшка с полумесяцем на корпусе.

– Тогда пусть этот приказ будет надлежаще оформлен и передан мне через вышестоящих командиров.

– Вместо орденов по нашему прошению к вам был направлен Деций Аристофан на своём линкоре «Непобедимый» при поддержке его ударного флота. Мы надеемся на вашу поддержку, господин Герцог. Конец связи.

Стратегическая карта, передающая фотографии и проекции битвы, считанные с парящих в небе дронов, запылала новыми передвижениями и маневрами, и консулы впились в неё глазами, наблюдая за тем, как идёт битва. Прежде чем полностью окунуться в смотрение на зрелище, Лиро томно сказал:

– Передай Гарсиа, чтобы поднимал своих птиц и ждал приказа…

На другой стороне Крита, которая изображена на карте во всю пылает жар боя. Положив рацию, могучий воин вернулся в горнило битвы. Вокруг него рокочут сотни орудий, артиллерия месит квартал за кварталом, а над головой небо разрывается от рёва реактивных истребителей, и кажется, что всё вот-вот поглотит неугасимый пламень войны.

Но пара секунд для мужчины стала вечностью, чтобы он помянул в памяти тех, с кем говорил. Марон и Лиро – славные консулы Империи для Доуху Рэ, которых он впервые встретил пять лет тому назад на церемонии подписания договора об автономии Балкан. Они ему показались добродушными и открытыми, своей чистотой и честностью, чем-то смахивающие на детей, которых взрастил Канцлер. А консул Крыльев ветра – Таймураз был подобен мудрому воину-наставнику, несущему правду Рейха. Там, он узнал, что любимым занятием Лиро было высаживание пионов, ростки которых он преподнёс Доуху; Марон писал картины, одну из которых подарил герцогу, а Таймураз делал хорошие луки, один из которых был вручён Рэ. Все они были рады, что в своё время герцог стал союзником Империи и ещё больше были рады его встретить. Да и сам Доуху ад был встретить таких светлых людей, но в них со временем что-то изменилось, будто бы тень пала на их лица.

«Битва ждёт», – подумал командир и вернулся к сражению.

Не менее тридцати воинов расположились в ложе от снаряда, прикрытые трёхэтажными остовами сгоревших до тла и разрушенных зданий, которое похожи на зловещий каскад костей тела былого мира.

Три десятка бойцов в пёстрой броне, ставшей гвардией герцога, на самом острие атаки, готовы пройти дальше, впиваясь в плоть обороны противника. Их торсы покрыты малинового цвета плотным панцирем, исцарапанными шалыми пулями, который переходит в небольшую доспешную юбку, покрытую нежно-красными накладками, тёмно-кремового цвета налегающую на такого же цвета штаны. Землю топчут чёрные толстые сапоги, защищённые щитками с бело-малиновой раскраской. Руки защищены наплечниками с белой сердцевиной и светло-алой окантовкой и перчатками с броневым покрытием. Ничьих лиц не видно, ибо они за масками шлемов, которые украшены пёстрым гребнем цвета крови.

– Господин герцог! – раздалось обращение от воина. – Противник приближается! Не менее роты обычной пехоты Аравийских Объединённых Эмиратов!

На это отвлёкся один воитель, не похожий на остальных тем, что у него шлема нет, и его голова открыта, а элемент защиты зажат в руках, а пластина на груди украшена гербовым львом. Карие глаза на измученном лице с прямоугольными чертами, которое покрыто тенью приближающейся старости, уставились на солдата и его взгляд встретился с двумя безжизненными тёмно-зелёными линзами шлема.

– Отряд, нам нужно пробиваться теперь на юго-запад, – сказал воин и облачил голову в боевой шлем, и тут же серебристая седина пропала под малиновым покрытием брони, а обычный взор на происходящее заменил тактический интерфейс. – Там будет дворец противника.

Три десятка солдат подняли карабины, представленные большой малиновой коробкой, под которой прямоугольная батарея, покрытая металлом, от которой исходит серебристый ствол и укрупнённое дуло.

Небеса разразились грохотом и сверкнула яркая вспышка молнии, озарившая синюшнее тяжёлые облака, от горизонта до горизонта выстлавшие небосвод. Через секунду по доспехам застучали капли дождя, уподобившись зловещей дроби барабанов войны.

– Воины, выступаем! – отдал приказ один из бойцов. – За мной, цепью!

– Постойте! – прервал его герцог. – Что скажет наше информационное обеспечение? Вы, господин только вчера же прибыли?

Одна из точек в пространстве между солдатами замерцала и заиграла искажениями пространства, а затем из пустоты явился ещё один воин, голова которого покрыта капюшоном, а тело сверкает металлическими частями и алым плащом. В его руках архаичного вида оружие, похожее на длинную винтовку, а вместо магазина барабан, в котором видно слабое синее сверкание.

– Вы звали, меня, господин? – раздался металлический холодный голос. – Да, я только вчера тут присутствую.

– Да, Андронник, что ты можешь сказать об обстановке и куда нам топать? И как скоро мы оттуда сможем выдвинуться к середине города?

После вопроса все обернулись на воина

– Так точно, господин герцог. Наша цель находится в километре на юго-западе на побережье и анализ данных показывает, что противник собирается перейти к обороне, а затем отступать. Контратаки не предусматриваются.

– Спасибо. А что касается центра?

– Да, я вынужден задать дополнительный вопрос для более точной формулировки ответа, – Андронник на секунду остановился. – Вы хотите получить аналитические данные касательно прибытия к центру города, потому что сейчас в том направлении бои ведёт ваш сын?

Доуху нахмурился, но понимая обстановку спокойно ответил:

– Я не думаю, что это имеет значение.

Андронник, обращаясь к процессорам, дополнительно установленным к мозгу, понял, какие эмоции скрыты за этими словами герцога, а поэтому подбирает наиболее подходящий ответ:

– Нет. Судя по данным о состоянии вражеской обороны, приблизительное наше прибытие к центру составляет не более трёх часов.

– Хорошо, выдвигаемся!

Андронник влился в отряд герцога, к которому его прикрепили вчера. Киберарий на мгновение обратился к архивным данным о том, кому теперь он несёт службу и если бы у киборга остались чувства, он испытал бы восхищение этим человеком. Смотря на ранец за его спиной, Андронник прокручивает информацию, переводя её в мысли – «Доуху Рэ – Герцог Военного Благородного Собрания, предавший Большой Совет Владык Аристократов ради идей Канцлера и возглавивший войска, перешедшие на сторону Рейха».

Остатки Венецианской Гвардии сейчас окружают герцога и готовы идти за ним хоть в адово пекло, ибо больше верности они питают не к Рейху, а к своему господину, которому дали клятву служить до смерти.

Андронник плавно движется возле отряда, анализируя звуки, доносящиеся отовсюду. Помимо воплей раненных, трезвона перестрелок и грохота снарядов да грома, киберарий ясно слышит топот подошв сапог и поверхность асфальта, который устилает улочки между полуразрушенными кирпичными двухэтажными и одноэтажными зданиями. Шарканье обуви становится всё отчётливее, и аудиосенсоры ловят странную речь, которая ретранслируется в знакомый текст: «Обойдём их и ударим с тыла».

«Что же это за язык?» – задал себе вопрос Андронник и поисковые системы сознания мгновенно обнаружили нужные ключи и базы данных, из которых вывели лингвистическую сущность. – «Новый Иврит».

По дороге им попадается разбитая бронетехника, витиеватые линии колючей проволоки, разбросанные груды камней и кусков строений, а так же неубранные тела погибших при авианалётах и бомбардировках. Продвигаясь по длинной серой улице, ставшей картиной застывшего ужаса, отряд практически покинул пределы строений и ещё пара десятков метров ему остаётся до чёрного от павшего дыма и смога песка, на котором со слабым хрустом колышется чёрные поросли выжженной травы.

Внезапно киберарий остановился, посмотрев на свои руки, которые расчерчены струйками дождевой воды, но созерцание моментально перешло в действо. Он коснулся трубы на поясе и поднял её к небесам.

– Что он вытворяет? – недовольство вопроса прозвучало в эфире.

Скорректировав траекторию, он нажал на кнопку и со свистом вылетел снаряд, который жужжащим волчком взметнулся в небо и яркой кометой рухнул за ближайшим зданием. Через секунду раздались крики и истошный вопль.

– Бойцы, приготовьтесь отразить нападение! – отдал приказ герцог и отряд мгновенно рассеялся у бронетехники и осколков разбитых зданий, которые в спешке свалены в укрытия.

Из-за строений дальше по улице на улицу хлынули люди, на которых Андронник разглядел песочно-оливковую форму – бронежилеты и щитки, шлемы и куртки, и даже берцы с оружием одной расцветки.

– !הקרובהמשיחלתפארת, – раздались громогласные и торжественные крики со стороны противника, и Андронник быстро перевёл речь: «Во славу грядущего Машиаха!».

Быстро завязал перестрелка. Солдаты Великого Израиля атаковали волной в полсотни бойцов, рассредоточившись у укрытий, и улицу мгновенно затопил свет от плевков яркого света, исторгнутых от короткоствольных орудий. Имперцы ответили оглушительным взрывным лязгом карабинов, вздымавший асфальт салютом мелкой крошки.

Андронник ушёл во тьму небытия, и под покровом невидимости сблизился с противником, не издавая не звука, пока мир вокруг него наполнился интенсивным треском и громыханием. Герцог, и пара его солдат, сосредоточили огонь на одиночных целях, пытаясь групповыми залпами уничтожить по одной мишени, и вскоре противники стали падать наземь один за другим, с разбитыми бронежилетами и дырами в груди. Киберарий же пошёл на хитрость и, подступив к позиции врага, сдёрнул с себя пару гранат и швырнул их за спины неприятеля. Послышался взрыв схожий с тем, если бы разбилась сотня стёкол одновременно, на фоне которого звонкие хлопки. Острозаточенные как лезвия бритвы осколки рассыпались, поражая всякого, с аппетитом впиваясь в мягкую плоть и на сумасшедшей скорости прошивая защитную экипировку.

Киберарий сунулся из-за укрытия, взобравшись на возвышение из кучи строительного мусора обрушенной стены, оказавшись под сенью ржавой электронной вышки. Свистящие залпы озарили дуло винтовки, а трасс пуль прочертил яркую траекторию и спустя мгновение весь барабан был опустошён, залив вражеские ряды двадцатью свистящими снарядим, которые прожигали броню, и воины армии Великого Израиля стали падать один за другим.

– Отряд, наступаем! Подавить противника!

Приказ герцога немедленно взялся к исполнению и «Венецианские Легионеры» юркнули от укрытия до укрытия, обсыпая неприятеля градом убойных снарядов. Карабаны то и дело грохочут и дрожат, а враг пятится назад под смертоносные аккомпанементы винтовки Андронника.

– !נסיגה, – раздалась команда меж оставшимися двумя десятками бойцов ближневосточной страны, и они бросились наутёк, под непрекращающийся звон орудий имперцев.

«Про видимому, этот отряд Великого Израиля не был готов столкнуться с элитой имперской армии, не имел подготовки и опыта ведения боя с лучшими воинами императора», – такая мысль посетила Андронника, когда он спускался с горки.

– Приём, отец! – раздался радостный голос из передатчика рации, встроенного в шлем герцога. – Приём!

– Да, Жак! Как же я рад тебя слышать. Ты сейчас где?! – моментально ответил Доуху, забыв про всё на свете. – С тобой всё в порядке?

– Я подхожу к центру! Мы ведём тяжёлые бои возле улицы Мпаритаки. Я тут перехватил их передачу.

– И что же они вещают!

– Говорят, что штаб сформирован в городском порту. Я уже запросил разрешение со своим полком туда пробиться, жду ответа от генерала.

– Что ж, хорошо. Дерзай и будь осторожнее. Вспомни историю военного дела и сверься с руководством воин, так как впереди могут быть засады.

– Ничего, прорвёмся, – слышится бодрый голос, доносящийся с помехами.

– И помни, ты не можешь там умереть. Как это всё кончится, я хочу отвести внука в миланскую галерею, и ты лично мне его передашь.

– Это уже учтено. Ты меня очень хорошо научил. Всё, конец связи!

– Конец связи, сын!

Спустившись и шаркая по асфальтовой крошке, Андронник перекинул винтовку за спину и сблизился с герцогом и взор диодных, ярких как раскалённый уголь очей встретился с таким же прохладным взором, за непроницаемыми тёмно-зелёными линзами.

– Господин герцог, я вынужден вам дать предупреждение о том, что ваша эмоциональная привязанность может послужить препятствием для выполнения поставленной задачи.

– Прости, но это тебе чувства не ведомы, и ты не знаешь, что такое любовь. Я помню, что раньше было всё иначе, но сейчас это для тебя всего лишь пустой звук.

– Господин герцог, это помогает мне выживать, а теперь давайте вернёмся к выполнению задачи.

Андронник отвернулся от Доуху и пошёл вперёд, став впереди всей группы, которая устремилась за ним. Группа вышла на поверхность земли, устланную почерневшим от гари песком, и перед ними открылась картина – огромный дворец, похожий на коробку в виде одного здания на фоне озера, в котором плескается мутная вода, на чьей поверхности колышется слой мусора, а берег устлан кучами гниющих отходов. А сам дворец, некогда выстроенный в стиле рококо, выкрашенный в игриво-голубые цвета, и построенный с архитектурной капризностью и лёгкостью трёх этажей, сейчас превратился в осунувшуюся груду камней, стекла и металла, окружённый окопами и укреплениями, ощетинившийся пулемётными гнёздами и пушками, ставший ещё мрачнее под сводами мрачных облаков.

– В атаку! – приказал герцог, и отряд ступил на мокрый песок, вознеся перед собой карабины.