Глава 7

Остаться или уехать? Роше принял решение за несколько секунд.

Он поднялся по ступенькам и свистнул громко и переливчато. Когда они с Максом были маленькими, то тщательно отрабатывали технику свиста. Надо сказать, что результат был впечатляющим.

– Блю! – крикнул он что есть мочи. – Открой дверь!

Она замерла у окна и наблюдала за Роше, стоящим на крыльце. Что он задумал? С одной стороны, она чувствовала себя бабочкой, которую поймали в сачок, лишив права поступать по своему усмотрению, а с другой – была очарована его вниманием.

Этот мужчина не походил на тех, которых Блю знала раньше. В ее отношениях с мужем всегда присутствовали страх, боль и унижение. Роше же был совсем другим. Он пускал в ход все свое обаяние, демонстрировал искреннюю заинтересованность ее жизнью, и Блю не хотелось, чтобы это закончилось.

Внезапно Роше раскинул руки, запрокинул голову и закричал на всю улицу:

– Блю! – и стал озираться по сторонам, как нашкодивший мальчишка.

Блю от удивления открыла рот. У нее было ощущение, что либо она сейчас совершит один из самых разумных поступков в жизни, либо примет такое решение, о котором еще долго будет жалеть.

Она опять открыла дверь.

– Ох, спасибо, – произнес Роше с легким поклоном. – Во-первых, мне надо вымыть руки, а во-вторых, я намерен сделать тебе непристойное предложение. – Он широко улыбнулся и переступил порог.

Блю ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Она немного расслабилась. От злости Роше не осталось и следа.

Он прошел в душный холл, куда уже успела пробраться уличная жара.

– У тебя нет кондиционера? – удивился он.

– Есть, но я выключаю его, когда ухожу.

Роше включил воду на кухне.

– Но сейчас ты здесь. Очень неприятно приходить в душный дом, особенно когда чертовски устал. Я имею в виду вообще, а не сейчас. Когда выматываешься на работе, жара еще больше угнетает.

Блю постаралась посмотреть на него с другой стороны – благополучный, уверенный в себе мужчина, стремящийся все контролировать, но совсем чужой.

– Ты абсолютно прав, – сказала она, – но, согласись, глупо охлаждать пустое помещение. Тогда мне надо завести собаку, чтобы хоть для нее оставлять работающий кондиционер.

Роше подставил руки под струю воды и обернулся через плечо. Полотенце висело на ручке духовки, но он его либо не заметил, либо просто привык, чтобы ему все подавали. В жизни Блю уже был мужчина, который требовал, чтобы его обслуживали. У нее не было желания входить в одну реку дважды.

– Извини, – произнес Роше, – скорее всего, оно прямо передо мной, но я его не вижу. Где полотенце?

– Вот оно, – ответила Блю, смутившись и кляня себя за мелочность.

Роше посмотрел, куда она указывала.

– Ох, как хорошо! – воскликнул он, вытирая руки. – Знаешь, наверное, действительно лучше выключать кондиционер, когда уходишь.

Блю казалось, что Роше заполнил собой все пространство кухни, впрочем, такое чувство возникало у нее, когда они оказывались в любом помещении. Чтобы не смотреть на него, такого счастливого и довольного, стоящего в лучах яркого солнечного света, Блю побежала включать кондиционер. Духота стало понемногу отступать.

Роше почувствовал, как холодный воздух заполняет помещение, и повернулся, подставив лицо под прохладную струю. Он выглядел спокойным, но Блю казалось, что он не прочь остаться с ней еще на некоторое время.

Роше мысленно пытался найти повод задержаться. Ему совсем не хотелось волновать или расстраивать эту женщину своим присутствием, но он понимал, что стоит ему уйти, и она вновь ускользнет в кокон, откуда ее потом будет очень трудно вытянуть. Он не должен ее отпускать.

– Как быстро стало прохладно, правда? – сказала Блю, возвращаясь в кухню. – Извини за временные неудобства.

– За что ты извиняешься?

– Тебе же было жарко и некомфортно. – Блю сцепила пальцы рук так крепко, что они побелели. Она так часто делала.

– Ты меня не приглашала, я сам напросился. Так что единственный человек, о чьем комфорте стоит позаботиться, – это ты.

Он знает, что ему пора уходить, но тянет время.

Блю неожиданно улыбнулась, ее зеленые глаза засветились.

– Тебе всегда здесь рады. – Она откинула назад волосы.

– Твоя улыбка – убийца, Блю. – У него внезапно сдавило горло, и это показалось странным и необычным.

– Это комплимент?

– Думаю, да. Я хотел сказать, что твоя улыбка убила меня наповал, настолько она прекрасна. Обычно ты грустная, а зря, у тебя такой красивый смех.

– Хм. – Блю убрала волосы наверх, подняла подбородок и подставила лицо холодному воздуху. – Мне нравится ход твоих мыслей. Раньше мне никто этого не говорил.

– А должны были. – Роше внимательно наблюдал за ней, разглядывая линии лица и шеи, тонкие красивые руки. Несмотря на прохладу, ему стало жарко. Он хотел бы посмотреть, как она танцует, обнаженная, а он тайком следил бы за ней. Роше подумал, что мог бы смотреть на Блю вечно.

Но что ему действительно хочется, так это гладить ее нежную кожу, намазать ее чем-то теплым и мокрым, ласкать ее грудь, живот, спускаясь все ниже, погрузиться в ее мягкую теплую плоть…

Надо уходить. Прямо сейчас.

– Какой сегодня чудесный день, – сказала Блю. Она слегка нагнулась и поправила юбку, завернувшуюся вокруг прелестных ножек.

Роше не сводил с нее глаз и не знал, что ответить. Все его мысли были заняты сексуальными фантазиями.

– Спасибо, что провел со мной это утро, – продолжала Блю. – Иногда я бываю грубой, но мне, как и всем людям, необходимо общение. Думаю, ты заслужил чашку кофе. Нам так и не удалось спокойно позавтракать.

Роше сел за старый круглый стол светлого дерева, вероятно пятидесятых годов двадцатого века. Должно быть, она каждый день его натирает. Вся остальная мебель в доме была еще более старой, но тоже в хорошем состоянии. Похоже, Блю за ней тщательно следила. Роше обратил внимание на старый, канареечного цвета телефон с диском для набора. В углу стоял небольшой диванчик, один из тех, которые можно увидеть во многих американских кафе. Его осенила мысль, что у Блю просто не было денег, чтобы что-то изменить в доме. Он никогда об этом не думал, а ведь она получает зарплату в таком же небольшом приходе, как и Сент-Сесиль. Похоже, других источников дохода у нее нет.

– Апельсиновый сок? – предложила Блю, доставая из холодильника кувшин.

– С удовольствием, – ответил Роше, думая о том, что теперь ей не придется беспокоиться о деньгах, и испытал облегчение.

Она налила ему сок и взяла свой стакан. Роше залюбовался, с каким удовольствием Блю пьет, откинув голову и слегка прикрыв глаза. Ему так захотелось обнять ее.

Поезжай домой, Роше, поезжай, пока не поздно.

Блю поставила стакан на стол и рассмеялась.

– Извини. Я привыкла быть одна, отвыкла следить дома за своими манерами. Сейчас приготовлю кофе. Ты пьешь черный или с молоком?

Роше откашлялся.

– Черный. Спасибо.

Блю достала чашки и поставила на стол. Она двигалась быстро, уверенно и уже не выглядела уставшей. Казалось, она вся светится изнутри.

Роше отвернулся. Сможет ли он справиться с ее противоречивой натурой? Слава богу, она не может читать его мысли и чувствовать его внутреннее состояние. У Роше должно хватить сил изменить ее.

– У меня не так много мебели, – сказала Блю, – но мне с ней уютно. Это даже хорошо, не люблю возить с собой много вещей.

– А тебе приходилось переезжать с большим багажом? – спросил Роше и пожалел, что задал этот вопрос.

– Можно и так сказать. Время идет, все меняется, и ты понимаешь, что для тебя важно, а что нет.

Роше взглянул на «ролекс» – шикарные наручные часы, к которым он привык, хотя марка его совершенно не интересовала. Да и что его, в сущности, действительно интересовало, кроме работы?

Блю ловко накрыла на стол, принесла две тарелки и приборы, поставила две чашки кофе, вазочку с печеньем и корзину с яблоками и грушам.

– Если бы я тебя не знал, решил бы, что работаешь официанткой, – сказал Роше, наблюдая за ее действиями.

– Я и работала. Несколько раз, – ответила Блю, усаживаясь напротив.

Она протянула ему вазочку с печеньем, и он взял одно.

– Как же так получилось, что ты работала официанткой? Ты же учительница, кроме того, талантливый оратор, прекрасный организатор.

– Хотела покончить со школой. Ерунда, ничего особенного.

– Ты сказала, что работала несколько раз. За что тебя увольняли? На чем ты погорела? Проткнула грушу вилкой? – Он широко улыбнулся.

– Меня никогда не увольняли, по крайней мере с должности официантки.

– Тогда почему ты так часто меняла работу? А откуда тебя увольняли?

– Послушай, ты слишком любопытный. Я бы даже сказала, ты ведешь себя просто неприлично. Да, именно так. Может быть, когда-нибудь я и отвечу на все твои вопросы, но не сейчас, – твердо заявила Блю. Пусть знает.

– Ты права. Извини, это профессиональное. Я так привык задавать людям вопросы о личной жизни, что иногда забываюсь.

– Хорошо, прощаю.

– Знаешь, а меня однажды уволили, когда работал фотографом на пляже, – продолжал Роше. – Я наступил кому-то то ли на голову, то ли на ногу. Отходил назад, чтобы в кадр попала вся картина. Так что это фотоаппарат виноват. Видишь, я же не боюсь говорить о своих ошибках.

– Твое признание меня тронуло, – улыбнулась Блю. – А теперь пей.

Роше сделал глоток кофе. Это был самый вкусный напиток, который он пил за последнее время, о чем он и сообщил Блю. Размахивая замечательным сырным печеньем, Роше указал на угловой диванчик.

– Отличная вещь! – воскликнул он. А что еще он мог сказать об этой рухляди?

Блю довольно улыбнулась:

– Спасибо! Я очень люблю стиль сороковых и пятидесятых годов. Просто обожаю ретро. В такой атмосфере чувствую себя свободнее. Теперь я живу одна и могу позволить, чтобы меня окружали только те вещи, которые мне действительно нравятся. Я еще присмотрела несколько интересных экземпляров.

Иными словами, Блю сбросила с себя груз прошлого, возможно неудачного замужества.

– Мне нравятся старые музыкальные автоматы, – признался Роше. – У меня есть два, правда, они хранятся у Макса и Энни. В Роузбэнке нет для них места.

Роше жил в Роузбэнке, потому что никак не мог решить, купить ли ему старый дом и отремонтировать или построить новый в Туссэне. Пока в Роузбэнке ему было вполне комфортно.

Блю молча пила кофе, и, казалось, совсем его не слушала. Роше замолчал.

– Я сказал что-то обидное? – спросил он после некоторой паузы.

– Ой. – Блю сделала большой глоток. – Нет-нет, просто я думаю о музыкальном автомате. Всегда мечтала иметь такой. Даже собирала фотографии. Как-нибудь покажу тебе. Извини, тебе это, наверное, будет неинтересно.

– Шутишь? Я сам собираю фотографии и всегда слежу, не появился ли где интересный экземпляр. Недавно видел в кафе «У Паппи» «Вурлитцер-1015»^[2]. Настоящий, не подделка.

– Да? Я не видела. Надо будет посмотреть. – У Блю загорелись глаза.

Роше казалось странным, что ее действительно интересуют такие вещи. Но взгляд был открытым и искренним. Нет, она не притворялась.

– Обязательно покажу тебе те, что хранятся у брата. Как-нибудь все вместе поужинаем. Если я предложу приготовить барбекю, они всегда нам будут рады.

Блю по-прежнему выглядела свежей и веселой, но ее задор стал понемногу угасать.

– Спасибо, – сказала она, – это было бы здорово. Потом я бы могла пригласить их к себе, например на спагетти. Такой незатейливый ужин в итальянском стиле.

Роше посмотрел на ее руки. Деньги определенно были для Блю одной из главных проблем. Сейчас она чувствовала себя неловко, что не может приготовить шикарный ужин для семьи Макса.