Глава 3

Алиса Селезневская

Я согласилась на обед с ним. С ненавистным мне типом, решившим уничтожить океанариум и всех его обитателей ради собственного обогащения.

Бросив взгляд из-под ресниц на Данилу Ворошилова, снова подумала, что его образ далек от того, что уже нарисовался в моей голове.

Надо же, Стрелов… Стрельцов… Как глупо я попалась!

Гоша чуть не умер в ту ночь, отравившись какой-то дрянью, когда мы с главным (как оказалось) злодеем мило проводили время в клубе «Зевс». Но откуда мне было знать?! Да никто в здравом уме не догадался бы… Только вот мой ум был замутнен спиртными напитками, усердно навязанными парнем, способным разрушить привычную жизнь, окончательно превратив ее в ад.

– Ты такая хмурая. – Данила открыл для меня дверь роскошного черного авто, и я снова остановилась в сомнениях. Как же не хотелось ехать с ним! Кто бы только знал, как я мечтала вернуться в океанариум и просто побыть рядом со своим питомцем.

Но Ворошилов чего-то хотел от меня, намекал, что я смогла бы воздействовать на его решение. Дурой я себя никогда не считала и, анализируя это, пока еще не высказанное, предложение, понимала, что именно он потребует. Секс. Данила, привыкший получать все, что хочет, не закончил начатое со мной, вот и… Или нет? Врожденная неуверенность в себе мрачно нашептывала: мол, на такую, как ты, он никогда бы не позарился, ему нужно что-то иное. Но что? Старый дом, стоящий на пятнадцати сотках земли? Больше у меня ничего не было…

Тихо, я бы даже сказала, мягко закрылась соседняя дверь, Ворошилов уселся на место водителя, поелозил на кожаном сиденье и снова уставился на меня.

– Ты не замерзла? – Он потянулся к какой-то кнопке с моей стороны, касаясь меня локтем через куртку. Я вздрогнула и отодвинулась. – Это всего лишь печка, Алиса. Не надо так реагировать. Я же не кусаюсь.

Данила примирительно улыбнулся, обнажая идеально ровные зубы и явно намекая, что кусаюсь здесь только я.

А у меня аж скулы свело от этой «типа вежливости». Потому что я не дура, а он – подлая сволочь! Но… сказать подобное стало бы фатальной ошибкой. Я не имела морального права сейчас поддаться ненависти, даже не попробовав узнать, чего он хочет.

– Мне нездоровится, – ответила, стараясь говорить спокойно. – Всю ночь пришлось провести в бассейне и отпаивать Гошу лекарствами.

Я хотела еще добавить, что коктейли со льдом тоже сыграли свою роль, и теперь в горле неприятно першило, но Данила перебил, словно мысли прочел:

– Бедняга, если бы знал, где ты работаешь, никогда не стал бы поить ледяной водкой. После ужина я могу завести тебя к хорошему врачу, он посмотрит…

– Водка, значит, – пробормотала я. – Ну хоть не наркота, и то спасибо.

Вид Ворошилова сделался оскорбленным, он даже притормозил на светофоре.

– Запомни, Алиса: я и эта дрянь никогда даже близко рядом не стояли. В этом плане у меня строгие принципы.

Я едва не прыснула от смеха. Серьезно, что ли? Принципы у человека, собирающегося окончательно разорить океанариум? Принципы, позволяющие споить девушку, чтобы поиметь? Блестяще!

Я смотрела на красавчика перед собой и думала, думала… О том, почему природа и жизнь так несправедливы? Почему он родился богачом с шикарной мордой, при этом с настолько гнилым нутром? Сколько более достойных людей могли бы родиться на его месте и принести миру пользу, сея вокруг счастье и радость, а не разрушая самое дорогое…

Но нет, вот он сидит: спортивного телосложения, дорого одетый, вкусно пахнущий, с извиняющейся улыбкой и глазами, полными похоти. И в его руках судьба океанариума. Не знаю, что могло случиться хуже.

– Ладно, вижу, что ты не в настроении, но еще раз извини. – Вид Данилы сделался еще более виноватым. – Просто в «Зевсе» редко бывают приличные девушки, как ты. Вот я и решил, что… – Дальше он предусмотрительно замолчал и продолжил уже на другую тему: – Сейчас накормлю тебя, Алиса, и сразу станет легче.

– Думаете? – Мой голос сочился злостью.

– Сто процентов. – Он подмигнул мне и вывернул руль влево, выезжая на шоссе. – К слову, давно ты работаешь в этом… в океанариуме?

Судя по заминке и характерному выражению лица, Ворошилов считал наши места едва ли не трущобами.

– Давно. И планировала работать еще долго, – проговорила, не отводя от него глаз.

– А как насчет переквалификации? – Он бросил на меня взгляд, вернул внимание дороге. – Какое у тебя образование? Пробовала что-то еще, кроме работы с рыбками?

Я сжала кулаки, почувствовала, как дернулось веко.

– Хотите предложить что-то еще?

– Так точно, – снова посмотрел на меня, а потом взгляд скатился в область моей груди и ниже. – В новом клубе понадобятся новые сотрудники, и зарплата будет поприличней, чем та, что тебе платят сейчас. Сколько, кстати, платят?

– Это неважно, – отчеканила, обнимая себя за плечи. – Мне нравится то, чем занимаюсь. И мне важна судьба питомцев океанариума. Вы сказали, что мы сможем обсудить…

– Да-да, – перебил он, внезапно вскидывая руку. – Слушай, давай после обеда? Кто ведет деловые переговоры на голодный желудок? Ну серьезно. Мы почти приехали, здесь неподалеку отличный ресторанчик, для меня всегда там есть бронь.

Спустя секунду он включил радио, сделал погромче, очаровательно улыбнулся и окончательно отвлекся от меня, глядя на дорогу.

Я поджала губы, все отчетливее понимая, что ничего хорошего из нашей поездки не получится, но надежда – такая странная штука, она теплится в душе даже тогда, когда здравый смысл уже загнулся в агонии…

В конце концов, если он предложит какую-нибудь гадость, я его точно пошлю. А потом пойду писать петиции в интернет, говорят, сейчас это помогает.

Наконец машина остановилась. У действительно дорогого ресторана. Даже глядя на него со стороны, мне стоять рядом становилось неудобно. Накатывало ощущение, что сейчас выйдет охранник и прогонит меня поганой метлой.

Но ничего такого, конечно, не произошло. Скорее наоборот, Данила, словно королеве, помог мне выбраться из авто, галантно подав руку, а в конце еще окончательно ошарашил.

– Ты такая необычная, – хрипло произнес он. – Никогда таких не встречал. С ума по тебе схожу.

– С-спасибо, – пробормотала, делая шаг в сторону и пряча руки в карманы. – Может быть, поедим?

– Да, конечно, – Данила улыбнулся так, что я на миг забыла, кто он и что собирается сделать.

Этот мужчина явно умел производить впечатление и знал цену каждому своему жесту. Подобные мысли отрезвили, заставляя тряхнуть головой и посмотреть в сторону ресторана, чтобы перевести тему.

– Нас точно пустят туда? Все-таки я не одета для такого заведения, да и вообще вид так себе.

– Со мной тебя пустят куда угодно, – шепнул Данила, снова оказавшись ближе, чем я хотела ему позволить. – Идем.

Моя рука принудительно оказалась в его, и мы зашагали по направлению к пафосному ресторану, в который я бы в жизни не пошла по доброй воле: там было неоправданно дорого и слишком непривычно.

Поднимаясь по мраморным лесенкам к двери, в очередной раз думала о том, как несправедливо устроен мир. Еще перед рождением мы все насильно играли в лотерею, выбирая тело, в которое вселяется душа. Как много зависит от того, кем ты родишься! Можешь быть полным идиотом, но появиться на свет в семье принца, и все будут заглядывать в твой рот, слушая глупости с лицами, полными почтения. Или вот как мужчина, шедший рядом со мной… Он ведь явно родился в хорошо обеспеченной семье. Я видела таких: наглых, напористых, считающих, что мир должен прогибаться исключительно под них. А есть такие, как я. Мы должны барахтаться в своем болоте, как головастики, чтобы выплыть и… остаться в том же болоте.

Никогда не питала иллюзий по поводу того, кем являюсь и чего могу достичь. Мне просто хотелось жить, заниматься любимым делом и не зависеть от людей, подобных Даниле Ворошилову.

Разве многого я просила?

Видимо, да. Потому что вот он, идет рядом, крепко сжимая мою ладонь, поглаживая ее тыльную сторону большим пальцем и бросая на меня взгляды, полные обещания чего-то непристойного.

В ресторан нас и правда пустили без проблем, и даже администратор посмотрела на меня без всякого презрения, с улыбками и расшаркиваниями. «Мы рады приветствовать вас и вашу спутницу…» – так она сказала. А я вдруг представила, как прихожу сюда одна… Интересно, с какой скоростью появился бы охранник, чтобы указать на дверь?

Впрочем, я улыбалась в ответ приятной девушке, потому что понимала одно: она делает свою работу. Ничего личного, как говорится.

– Лучший столик, – щебетала администратор, указывая на местечко рядом с окном, за которым открывался поистине шикарный вид. – Как вы любите.

– Угу. – Данила взмахнул рукой, то ли благодаря, то ли просто отсылая девушку, и сразу обратился ко мне: – Как тебе, Алиса? Нравится здесь?

– Наверное, – произнесла, неловко оправляя совершенно не подходящую случаю одежду. – Здесь… красиво.

И пафосно. И слишком вычурно для меня. Я хотела бы уйти отсюда! Сейчас же.

– Я рад, – ответил он, не имея возможности услышать все то, что пронеслось в ужасе в моей голове.

Или просто не желал додумывать, ведь ему хотелось, чтобы я сидела здесь. Рядом. Как верный пес, а точнее су…

– Садись поближе, – сказал Данила, и я невольно усмехнулась, понимая, насколько точно предвидела желание богатого Буратино.

– Мне удобнее у окна, если вы не против, – произнесла тихо, но не села, ожидая одобрения.

Он внезапно засмеялся.

– Милая, я же не деспот какой-то. Это просто дружеский обед, за кого ты меня принимаешь?

Я скованно пожала плечами и села на стул, Данила тут же приблизился, положив руки на мои плечи, чуть сжал их и уточнил:

– Не будешь скучать, если я отойду на минутку? Мне нужно позвонить.

– Нет.

– Жаль, – проговорил в самое ухо, так, что я почувствовала горячее дыхание на своей коже. – Я надеялся на другой ответ.

У меня по спине побежали мурашки, но не от наслаждения, как в ту ночь, когда мы познакомились, а от страха. Мне хотелось не то заплакать, не то закричать на него, чтобы отошел подальше, чтобы не трогал меня, не подходил… Но я молча смяла взятую в руки салфетку и стала ждать, пока Данила наконец уйдет, чтобы дать мне хотя бы минутную передышку.

Увы, он вернулся даже быстрее, чем подошла официантка.

– Что будете заказывать? – услышала я слева, листая меню.

– Мне как обычно, – ответил Данила, появляясь справа, – а девушке… Чего бы ты хотела, рыбка моя?

Боже, как мне претила эта фамильярность и уверенность, с которой он называл меня своей… Но я все еще помнила, ради чего пришла, и все еще ждала предложения, которое могло бы помочь решить проблему.

– Салат от шефа, пожалуйста, – ответила тихо, закрывая меню. – И сок. – Бросив быстрый взгляд на Ворошилова, уточнила заказ: – А лучше воду. Негазированную. В бутылке.

Чтобы никакой водки.

Данила уловил тонкий намек на известные ему обстоятельства и снисходительно улыбнулся:

– Закажи что-то еще. Не стесняйся.

Для полноты картины не хватало посветить передо мной кошельком, полным денег, мол, оторвись один раз в жизни, Алиса, пока угощают.

– Благодарю, мне только салат, – сказала твердо, чувствуя, что, скорее всего, приехала зря. Не может этот человек предложить мне что-то дельное. Такие, как он, не способны на жалость и сочувствие…

Ворошилов проводил взглядом официантку, сел рядом и снова схватил мою руку. Миг, и его губы поцеловали проступившую на запястье венку.

Я дернулась, больше не скрывая неприязни.

– Чего ты боишься? – спросил он, глядя, как сжимаю руки в замок. – Неужели я такой страшный, Алиса?

– Вы хотели поговорить про океанариум, – напомнила я, зябко передергивая плечами.

– Нет, это ты хотела. А я пошел навстречу. Потому что ты мне симпатична, рыбка. Глубоко… глубоко… симпатична.

Он смотрел на мою грудь, отчего я чувствовала себя голой, хотя на мне был теплый свитер.

– Прекратите это, – нахмурилась. – Просто скажите, что будет с нами, с питомцами заведения? Со мной…

Он подпер щеку рукой, чуть склонив голову, уставился на меня не мигая. Молчание длилось мучительно долго, но я все же дождалась ответа:

– Ты неправильно ставишь вопросы, Алиса. Не нужно равнять себя с остальными сотрудниками. И тем более с питомцами. У тебя… лично у тебя… все будет хо-ро-шо. Если ты сама этого захочешь.

Обалденная формулировка.

То есть если я не захочу поступить, как ему удобно, то все будет плохо? Да и эти фразы о том, что не стоит себя равнять с остальными… Что, у моржей и нерп нет ног, которые можно раздвинуть? А, например, уборщица Зоя Григорьевна не заинтересует Буратино ввиду преклонного возраста!

Ладно, все же зададим прямой вопрос и будем надеяться, что моя вера в людей хоть раз в жизни оправдается. Не может же он напрямую предложить мне переспать с ним за то, чтобы он позаботился о зверинце?

– Это конечно, замечательно, что вы считаете, будто меня ждет светлое будущее. – Я нервно перебрала пальцами по столешнице. – Но меня волнует в первую очередь благополучие остальных.

– Альтруизм? – весело выгнул бровь Ворошилов и даже с некоторой долей восхищения прокомментировал: – Какой прелестный рудимент. Давно его не встречал.

Сволочь! Конкретно в этот момент ощутив огромнейшее желание кинуть в него лежащей передо мной тарелкой, я до хруста эмали стиснула зубы. Спасло от расправы продолжающего беспечно улыбаться мерзавца появление официантки. Она поставила в центр столика медный чайник, а передо мной высокий стеклянный бокал и бутылку. Я уже потянулась к воде, чтобы скорее запить гадкое послевкусие во рту, но официантка успела первая:

– Позвольте мне.

Я покраснела, но руки отдернула и наблюдала за тем, как она наполняет стакан, а после уходит, сообщив, что скоро принесет блюда.

Может, в общем-то, не торопиться. В таких условиях кусок в горло не полезет.

– Этот, как вы выразились, «прелестный рудимент», единственная причина, почему я все еще с вами беседую.

О да, я наконец-то подобрала цензурные выражения.

– Ладно, Алиса, буду откровенен, – вздохнул Ворошилов и неторопливо налил себе в чашку красноватый напиток. В воздухе поплыл тонкий аромат цветов с легкой кислинкой. – Ты мне понравилась. Очень понравилась.

Судя по брошенному взгляду, от меня ожидалась бурная реакция. Канкан на столе сбацать от счастья или сразу приватный танец?

– И? – подтолкнула я богатого гада к дальнейшим откровениям.

– И я готов за тобой ухаживать, – лучезарно улыбнувшись, поведал Ворошилов. – А также решать любые твои проблемы. Именно для этого и существуют мужчины, не так ли?

Чего мне стоило не расхохотаться в голос, знал только Боженька! Но я лишь невнятно хмыкнула и со скрытым ехидством уточнила:

– То есть вы доблестно решите проблемы, которые сами же и организовали?

– Да, малость каламбурненько получилось, – признался Данила, но ирония ситуации его ничуть не смутила. – Но будем реалистами: не я, так кто-либо другой выкупил бы это место. Слишком лакомый кусочек. У тебя же появляется возможность все разрулить самым благоприятным образом.

На самом пике беседы вновь появилась официантка и поставила передо мной салат, состоящий из странной травы и полутора помидор черри, а напротив Ворошилова опустила насаженных на шпажки креветок.

– Люблю морепродукты, – зависнув над едой с довольным видом, поделился Данила. – А ты?

А что я? Морепродукты я видела в двух видах – замороженных в супермаркете и живых в океанариуме. В первом случае я не могла их попробовать из-за астрономической цены.

– А я не ела, – совершенно честно призналась в ответ и ткнула в черри вилкой, как в личного врага.

– О, тогда это надо исправить. Я сейчас зака…

– Нет! – мотнула я головой. – Вернемся к главной теме нашей беседы. А если я откажусь принять ваши ухаживания?

– Я сначала расстроюсь, – совершенно серьезно поведал мужчина и аккуратно съел первую креветку. – А потом буду настаивать.

– Так же, как и здание выкупали? – я очень прозрачно намекнула на некрасивые методы.

– Алиса-Алиса… – На меня крайне осуждающе покосились и даже отложили любимые морепродукты. – Что же ты постоянно о плохом думаешь? Я тебе сказал или сделал что-то нехорошее? Нет. Я тебя заставляю со мной спать? Тоже нет. Я проявляю внимание? Да, но разве это карается? Плюс, будем объективны, вчера вечером ты очень ярко демонстрировала взаимность.

Я мучительно покраснела в ответ на эти пошлые намеки и не нашла ничего лучше, как уделить внимание салату, параллельно возвращая себе самообладание.

– Это ничего не значит.

– Разумеется, – горячо поддержал меня Ворошилов, у которого, кажется, на любую мою фразу был готов контраргумент. – Именно поэтому я предлагаю нам познакомиться поближе.

Я честно пыталась донести до него мысль, что не желаю этого делать, но Данила был упрям, как бык, и пытался общаться, несмотря на мое сопротивление.

Обед стал пыткой. Ворошилов разговаривал, а на любые мои попытки перевести беседу в нужное русло, то есть к океанариуму, реагировал, как последняя речная гадина. Выскальзывал из рук!

В общем, к тому моменту, как он рассчитался и мы вышли из ресторана, я была выжата морально и физически.

– Где ты живешь? – Ворошилов галантно подал мне руку, когда мы спускались по ступеням, а я с грустью подумала, что этот жест несомненно уместен среди дам его круга, которые спускаются на высоких, тонких каблуках, кутаясь в меховое манто. А вот я… резко диссонировала с этим образом.

– Я доеду на общественном транспорте.

– Нет, – тихо, но уверенно ответил Данила и сжал пальцы на моем локте. – Алиса, не заставляй меня медленно тащиться за тобой до остановки, а после так же медленно ехать следом за автобусом. Сама же понимаешь, как это будет выглядеть.

– Да зачем вам это?!

– Что бы ты про меня ни думала, я достойный мужчина. И мои принципы не позволяют мне не проконтролировать, как понравившаяся девушка добралась до дома.

Посмотрев в глаза Данилы, я прочла там ледяную решимость поступить так, как он сказал, а потому лишь вздохнула и пошла к машине.

Не завезет же он меня в лесок, верно? Сейчас зима, маньячить совсем несподручно.

К счастью, доехали быстро. Я с некоторой долей злорадства смотрела на недоумение на лице мужчины. Наверное, для него люди, проживающие в домишках вроде моего, были чем-то вроде аборигенов из Австралии. То есть живут где-то, но ни разу сам не сталкивался.

– Спасибо, что подвезли, – все же сочла нужным поблагодарить я и дернула за ручку двери… которая не поддалась. Та-а-ак…

– А поцеловать? – раздался очень-очень наглый голос за спиной.

– Что? – потрясенно развернулась я, наверное, все еще не в силах поверить.

И тотчас замычала, потому что Ворошилов и не думал меня спрашивать. Он просто взял.

Взял, резко подавшись вперед и запустив руку мне в волосы, чтобы я не смогла отвернуться. Взял, впившись в губы почти до боли, властно раздвигая их языком, будто имел на это право.

Я забилась в его руках, упираясь ладонями в сильную грудь и стараясь не думать об умелых губах и приятном запахе мужского тела и дорогого одеколона. Он отпустил меня почти сразу и, дьявольски сверкнув глазами, щелчком снял блокировку с дверей, шепнув:

– Беги, нимфа. Тем интереснее, не так ли?