Глава 3

Алые губы, платье с цветочным принтом, еле прикрывающее попу, высокие каблуки, и длинные роскошные волосы до талии, так выглядят красотки на экранах. Коля очень старался преобразить сестру. В ее жизни именно этого не хватает, чтобы быть радостной. Увидев такую девушку, без разницы будет, как она разговаривает. Ей все простят. Сестра, когда проснется, поймет и начнет по-другому одеваться, и ее жизнь станет счастливой. Вообще, сон – это увлекательное событие. В нем возможности предвосхищают желания.

– Ты что наделал? – завопила Олеся-в-Коле детским возмущенным голосом. Но быстро опомнилась, когда на лице Леси надулись обиженно губки.

– Коля, я тебя просила! – раздалась просьба старшей сестры у входной двери квартиры.

Олеся-в-Коле быстро закрыла дверь и вошла в комнату.

– Как интересно! – выдавила она, подходя к девушке. – Здорово, выглядишь!

– Я о-о-очень с-с-старался! – заулыбалась Леся. Коле хотелось поговорить, и он не обращал внимание на заикание. – Я-я в к-кино видел! Т-т-теперь т-ты.....

– Отличный труд! – перебила его Олеся. Еще бы не отличалась девушка от той, какой вчера была. Тени на веки в таком объеме Олеся никогда не помышляла накладывать. Цветов 5, наверно. Но смывать– это заставлять нервничать ребенка. Тут бы с платьем разобраться. Как он только это платье нашел? Она завесила его в шкафу так, что даже Милена не смогла найти. А это она ей покупала в прошлом году для похода на танцпол. Правда, так и не пошли туда. Олеся тогда высказала, что это платье для проституток.

– Нам надо к травматологу идти, а он такую больную не поймет, – поучал мальчик девушку. – Мне больничный обязательно надо получить. Ты же не хочешь завтра с утра на работу идти и там день просиживать. Сможешь прикинуться больной? – подмигнула ему.

Игра поможет ребенку вжиться в этот ужас, происходящий с ними.

– Д-д-джинсы надену, – направился в спальню сестер Коля-в-Лесе.

Олеся поспешила за ним, и обалдела, когда увидела, что творится на ее кровати, точнее, кровати Леси. Вся одежда, которая была у девушки, свалена в кучу. Понятно, о чем пыталась сказать Милена. Леся в своей жизни никогда себе такого не позволяла, наряжаться и краситься. Не в ее правилах, выставлять себя на показ, и бардак устраивать. Еще немного свободы брату, они быстро спалятся перед родней. Полный и тотальный контроль нужен над ребенком.

Коле, конечно, хотелось проявить свой характер во взрослой девушке. Когда еще, как ни во сне. Но сестра напомнила, что после больницы надо идти в секцию. А туда наряженной, как в кабак, лучше не ходить. Мальчики будут отвлекаться, и тренер просто вытурит Лесю оттуда. Оно ему надо?

Коля согласился с ней. Наряд можно приберечь на вечер, для бара. Но об этом сестре не скажет. Там уже сам сможет все делать. Она еще потом отблагодарит его, когда с помощью сна вылечит ей заикание.

По улице Леся шла, как обычно, привлекая внимание. Олеся-в-Коле крепко держала ее за руку. Со стороны казалось, что девушка ведет мальчика. Но было все наоборот. Не будь Олеси, Коля-в-Лесе переломал бы ноги. Шел разглядывая народ, который в свою очередь пялился на такую красавицу.

Травматолог, пухлый мужчина в возрасте 35 лет, тоже во все глаза уставился на Лесю. Ему бы на ногу, а не на лицо. Коля-в-Лесе от такого внимания заулыбался. Сестре надо женихов найти. Олеся толкнула его в бок и нахмурила брови. Знак был понят. Губки Леси тут же скривились, она заохала. Это у нее хорошо получалось, заикание даже помогало протяжности звука, и начала хромать. Правда, непонятно, из-за какой ноги.

Олесе-в-Коле пришлось взять на себе роль старшего.

– Ей очень больно в щиколотке правой ноги. Она даже говорить от этого не может, – соврала, – речь сбивается от боли, – добавила, чтобы заикание списать на это.

Коля-в-Лесе кивнул головой, сморщившись.

– Какой заботливый брат, – похвалил мальчика врач, сладко улыбаясь.

"Подлизывается, – оценила Олеся, – чтобы брат помог неофициально ему с сестрой потом общаться. Вот только тебя мне на мою голову и не хватало, – мысленно процедила она! – Но придется подыграть, лишь бы больничный дал".

Когда врач спросил номер мобильного телефона, продиктовала ему без запинки Колин сотовый, невинно улыбнувшись.

Врачу, вероятно, затуманила мозг красота девушки, потому что, несмотря, что нога выглядела здоровой, открыл больничный лист, дав направление на рентген. На все готов, лишь бы еще раз ее увидеть. Ну и шут с ним, пожала ему Олеся-в-Коле руку, не замечая все большее и большее удивление взрослого от поведения ребенка.

А Коля-в-Лесе чуть не подпрыгивал от радости, когда шли в секцию. Сестра теперь знает, каким успехом пользуется. Проснется и перестанет наяву нервничать и раздражаться.

Вот только в секции Олесе-в-Коле пришлось несладко. Она пропустила несколько чувствительных ударов в спаринге. Благо тело брата хоть немного помнило приемы, иначе, теперь Колю пришлось бы в больницу отводить.

Она слышала, как Коля-в-Олесе пытался ей подсказать. Но заикание девушки не давало высказаться раньше, чем Олеся-в-Коле успевала поймать кулак. Да и Коля-в-Лесе тут же замолкал, как только видел устремленные на него взгляды. Что-то красота Лесе не помогала. Все пялились на нее с огромным удивлением, как будто она совершала что-то непотребное.

– Т-т-тебе не б-б-больно? – задал он вопрос, возвращаясь домой.

Олеся тяжело вздохнула. Она мечтала о дУше и кровати. Как ребенок может так заниматься три раза в неделю? Еще и уроки делать надо. Вспомнила, Милена ведь предупредила, сделать руки до секции. Ну, что уж теперь.

Дома их встретили родители. Коля-в-Лесе радостно поздоровался с матерью и обнялся с ней. Амалия Георгиевна обнялась с дочерью, слегка изумленная. Отцу девушка подала руку, вызывая тоже удивление от такого жеста. Олеся-в-Коле устало пошатываясь, ушла в комнату брата, а он войдя в комнату сестер, надел утренний подобранный наряд, сверху короткую коджаную курточку, туфли на высоких каблуках, взял сумочку с деньгами и банковской карточкой Леси.

Выйдя в коридор, направился на выход, стуча каблуками. Мать, готовившая ужин, выглянула на звук и разинула рот.

Амалия Георгиевна никогда не видела так наряженной младшую дочь.

– Леся, а ты куда? – спросила удивленно она.

Глаза дочери нахмурились. Губы поджались.

– Нет, я ничего не имею против, – решила мать смягчить тон. Дочери не мешает развеяться. Иначе, так и будет вечно раздражаться, и рыдать. – Ты одна пойдешь или с кем-то?

Коля-в-Лесе растерялся. Он не был готов к объяснениям во сне с родителями. У него другая миссия. Правда, речь сестры не располагала к долгому общению, поэтому он решил игнорировать мать, и молча двинулся к двери.

Олеся, полежав на кровати, отошла от спортивной нагрузки. Вышла в коридор, направиться в душ, и увидела, как Леся открывает дверь, чтобы уйти в этом коротком дурацком платье. Откуда только в ней силы взялись. Подскочила быстрее, чем Коля-в-Лесе открыл замок.

– Ты куда? – завопила она, почти басом.

– Коля, Коля! – одернула мать сына, – не трогай Лесю.

– Ты, что мама, ее так и отпустишь? – заорал ребенок, упираясь спиной во входную дверь. Коля-в-Лесе смотрел на него округленными глазами. Что-то сон ему уже не нравился. Он не любил, когда родные кричат.

На голос мальчика выглянул из зала Олег Викторович. Его глаза при виде дочери полезли на лоб.

– Леся, – с изумлением он обратился к ней.

– Через мой труп, – раскинула Олеся-в-Коле руки.

Коля-в-Лесе разволновался от поведения мальчика, точнее, сестры. Он растерянно посмотрел на родителей, те в ответ смотрели на него, имея такой же вид. Поведение детей ввело их ступор. Амалия понимала, что Лесе не стоит запрещать, то, чего они так давно все добивались. Поэтому, она схватила Колю за руку, пытаясь, оттащить от двери. Но не тут то было. Тот вцепился в руку Леси.

Родители оторопели от действия сына.

– Не уходи, – заорал Коля, цепляясь за сестру.

Олег Викторович поспешил на помощь жене, и начал отцеплять сына от дочери. Малыш извернулся, оказался на полу, и растянувшись, схватился за ноги девушки. Странно, та стояла крепко на высоких тонких каблуках.

"Когда только паршивец научился на них стоять", – мысленно взвилась Олеся.

Она знала, что отпускать Колю-в-Лесе одного, это смертоубийство. Он же вляпает девушку в такую историю, что когда все вернется на круги своя, неизвестно, как ей придется жить с этим.

– Коля, прекрати, – стукнул по рукам сына отец.

Олеся-в-Коле захныкала. Двое взрослых ее одолевали, смогли почти отцепить руки, и Коля-в-Лесе открыл дверь. Через пространство между ее ног, Олеся увидела соседа с пятого этажа, поднимавшегося по лестнице. Он замер от такой картины.

– Здравствуйте, – сказал, стараясь скрыть изумление.

Олеся-в-Коле с пола видела его глаза, изучающие Лесю. Этот тоже туда сегодня. Раньше ведь так не пялился на нее.

И взрослые все же победили ребенка. Девушка выскочила за дверь, оставив бесноваться мальчика в коридоре. Олеся от ужаса, что Коля-в-Лесе пошел в ночь в такой одежде, забегала по коридору, гневно восклицая, на глазах у ошеломленных родителей:

– Как вы могли ее отпустить? – большего она не могла сказать, – как можете?

– Успокойся, Коля, – возмущенно одернул сына отец, – вчера Леся, сегодня ты! Вы что, сговорились нам нервы трепать???

Олеся-в-Коле тут же остановила бег.

– Извините, – проговорила, и спокойными шагами ушла в спальню брата.

Начала там мерить нервными шагами комнату. Положение того, что не может никому раскрыть произошедшее с ней и братом, затрудняло ее действия. Вот куда мог направиться этот негодник? Интернет. В истории браузера должно быть, что он изучал, – додумалась она.

Список посещенных страниц в браузере за сегодняшний день был впечатляющий. "Вот и оставь ребенка, – занервничала Олеся. Среди поиска, как накраситься, как одеться, увидела куда пойти. Так, последняя страница про бар на Ленина. Бар?? Этот ребенок пошел в кабак??? Боже, боже, помоги мне, – забегала по спальне Олеся с новой силой. Он с сумочкой был. А там деньги, карточка банковская! Что делать? Что делать? Надо хоть сказать ему, чтобы не наделал глупостей! – и набрала номер Леси на сотовом брата.

– Коля! – возмущенно прошептала она, когда он ответил молчанием, и ей захотелось заорать. – Ты где?! – пересилила свои эмоции и спросила осторожно.

– Я, я, п-п-потом расскажу, – пропел и отключился.

"Ах, ты маленький паршивец! – кипела Олеся, и этот эпитет, был самый ласковый, который ей приходил на ум.