Маша взяла сумочку и, перебрав все в ней, только тогда отыскала визитку Дмитрия. На ней были указаны номера рабочего и домашнего телефонов. Взглянув на часы, она глубоко вздохнула. «Надеюсь, Дмитрий уже ушел на работу», – сказала она себе и набрала цифры домашнего телефона.

– Хоть бы не он ответил, – пробормотала она, замирая, от страха. – Ответит, брошу трубку, – чтобы успокоить бьющее ее нервное возбуждение решила она.

Почему мысль, что она услышит голос Дмитрия, заставило ее сердце забиться учащенно? Неужели она все же не равнодушна к нему?

– Да, – неожиданно посреди ее мыслей, раздался в трубке женский голос.

– Настя, ты? – осторожно спросила Маша.

– Да, а кто говорит? – строго спросила она.

– Настя, да это же я, – радостно воскликнула уже Маша.

– Маша? – с недоверием спросила Настя. – Боже, как я рада тебя слышать. Ну, как Вы? Надумала к нам ехать, согласна с предложением Дмитрия?

– Что-то я ничего не пойму? – проговорила удивленно Маша, – при чем тут он? Эрик заболел! – с ужасом в голосе воскликнула она.

– Да нет, с ним все в порядке. Мы за тебя беспокоились.

– Кто мы?

– Я и Дмитрий Александрович. Это он настоял, чтобы я позвонила тебе, узнать, как вы живете. А ты была так подавлена, ты же помнишь, я собралась ехать к тебе. Но Дмитрий Александрович сказал, что поедет за тобой сам. Он и полетел к тебе. Что-то я ничего не пойму, ты, что не встретила его? Да, конечно, он ведь недавно только должен был вылететь.

– Какая белиберда! – воскликнула Маша. – Дмитрий полетел за мной?

– Ну, конечно же, – радостно завопила Настя, оттого, что все выяснилось. – Ты приедешь в Питер?

– Но я уже здесь.

– Где здесь? – спросила удивленно Настя, снова становилось ей все непонятным.

– В Питере, – сдержанно ответила Маша.

На линии установилась тишина.

– Объяснись, – усталым голосом попросила Настя, она была уже не в состоянии в чем-либо разобраться и что-либо понять, – как ты могла здесь оказаться, если за тобой только вылетели?

– Вчера после обеда я прилетела навсегда в Петербург, сегодня собираюсь купить квартиру, – поясняла она Насте, как несмышленой девчонке. – Знаешь, что Настя? – сделала она резкий переход.

– Что? – выдавила на другом конце линии ошеломленная новостью Настя. Она настолько была шокирована поведением подруги, что не могла подобрать слова, для того чтобы, выразить все, что она сейчас думает о ее поступке.

– Ты не должна ничего говорить обо мне Дмитрию, – с несвойственной ей твердостью в голосе заявила Маша.

– Но он же беспокоится за тебя, – чуть не заикаясь, сказала Настя. – Я видел, как он заволновался, когда я ему сказала, что ты плохо себя чувствуешь, потому что осталась одна. Он работал, как проклятый, чтобы вылететь за тобой в Энск.

– Только попробуй, что-нибудь рассказать ему обо мне, – сердито сказала она. – После этого можешь не считать себя моей подругой.

– Но, – протянула Настя,

– Ты меня знаешь, – жестко проговорила она.

В замке входной двери раздалось звяканье ключей.

– Я тебе еще позвоню, – быстро проговорила Маша и бросила трубку.

– Вот и я, – крикнул от входной двери Сергей. – Мои девочки готовы? – весело спросил он.

Маша подхватила сумочку, взяла на руку Катюшу.

– Про ваших девочек, не знаю, а мы готовы, – улыбнувшись ему, ответила она.

– Извини, пришлось задержаться, – сказал Сергей, забирая с ее рук Катюшу.

– Ничего страшного, – проговорила Маша, захлопывая за собой дверь. Думая, что и правда, ее не очень беспокоила в последние минуты задержка Сергея, как и сам он, потому что ее волновал в это время совсем другой человек.

Сергей ей начал рассказывать, какая причина его заставила задержаться и по какому адресу им лучше в начале съездить, но Маша мыслями была далеко от него. «При одном упоминании имени Дмитрия меня почему-то начинает трясти. Признайся, что это не от ненависти к нему, – заметил ей внутренний голос с сарказмом, – потому что при этом не должно биться сильно сердце, как у тебя. Лучше сознайся самой себе, что не равнодушна к нему».

От мыслей о нем Маша смогла отвлечься, когда доехали до первой квартиры. Описание квартиры, данное Сергеем, оказалось точным. Так что, выслушав агента, который, водя их по квартире, монотонно пробубнил что-то себе под нос о ее недостатках, а затем с восторгом стал перечислять достоинства и преимущество обладания ею, в случае покупки, Маша пришла к выводу, что вечерний разговор с Сергеем, ей был очень полезным.

– Не зря ты в сыщиках ходишь, – шепнула ему на ухо Маша, намекая на его подробный отчет о жилье вчера.

– Рад стараться, – выдохнул он ей в ухо, получив удовольствие от их перешептывания.

Квартира, на которой наконец-то остановила свой выбор Маша, была через два квартала от улицы, на которой теперь жил Эрик. Так высказалась Маша, боясь, даже в мыслях упомнить имя Дмитрия. В пятиэтажном доме старой, но крепкой постройки, квартира требовала, как и говорил Сергей, капитального ремонта. Пройдясь по ней, оглядев внимательно стены и пол, Сергей многозначительно хмыкнул, потом назвал сумму, которая по его подсчетам потребуется для ремонта. Маша мысленно подбила свои финансы: покупку квартиры с ее оформлением, ремонт, мебель, кухонную утварь. В итоге должны были остаться средства, на которые они с Катюшей могли прожить полгода без дополнительных капиталовложений. Маша реально представляла, что первое время, она не сможет работать. Оставалась еще надежда на то, что после полугода, она сможет пользоваться вкладами, открытыми Алексеем, потому что только после такого срока она могла вступить в права наследника, как объяснил ей Петр Андреевич.

После обеда была оформлена купля-продажа квартиры. Сергей позвонил в строительную фирму, занимающуюся внутренним ремонтом квартир, и договорился с ее представителем о встрече через час.

– Переговоры я проведу сам, – заявил он Маше, – и постараюсь их уложить в предположенную тобой сумму. Но тебе придется каждый день приходить и следить за ходом ремонта. Сможешь справиться с этим? – спросил он у нее, пристально глядя на нее. Сергей боялся, что Маша может растеряться, когда увидит, с кем ей придется общаться и кого заставлять качественно и быстро работать.

Маша не сразу дала ему ответ. Когда-то у нее были требования только к себе, и вот настал момент, когда надо спрашивать с других. Непривычное для нее это занятие. На мгновение у нее возникло сомнение, справиться ли? А есть ли теперь у нее право на колебание, когда она сама решила изменить свою жизнь?

– Да, – ответила она, и твердо добавила, – я справлюсь.

Сергей был рад, что она сумела побороть в себе неуверенность. В большом городе, если ты не сильный, то слабый. А таких бьют.

– Я тебе верю, Мария, когда ты так гордо вскинув подбородок, отвечаешь, – улыбаясь, высказался он, желая ее привлечь к себе и крепко поцеловать. Только боязнь отпугнуть этим Машу, заставило сдержать его свой порыв, и переключиться на земные дела.

Сергей уехал, как только был подписан договор на срочный ремонт квартиры. У Маши потянулись напряженные дни. Следить за работой в квартире было не из самых приятных моментов. Рабочие так и старались сделать на свой лад.

Но долгожданная встреча с Настей и Эриком придала ей силы. Радость подруг была настолько бурной, что Эрик, не понимая, почему так вокруг него кричат взрослые, начал плакать. Его рев заставил девушек перевести внимание на детей. Маша подхватила Эрика из рук Насти и стала целовать его. Слезы счастья струились по ее щекам. Катюша, хорошо помнившая Настю, важно сказала ей: «Пливет». Отчего Настя ее затискала в своих объятиях, восклицая: «Какая большая ты стала Катюша». Дети были так зацелованы, что стали проявлять недовольство из-за чересчур большого внимания к себе. Только после этого были отпущены на свободу, и почувствовав ее, стали носится по квартире Сергея. Катюша, которой уже было год и пять месяцев, в отличие от Эрика была живее и стала предводительницей. Эрик, не ходил самостоятельно, и потому за ней отправлялся, где ползком, а где держась за стены.

– Пара наших приходов к вам в гости, – сказала, смеясь, Настя, – и придется переклеивать обои.

– А я Дмитрию счет выставлю за разрушения, нанесенные его сыном, – пошутила Маша, сказала и тут же умолкла, мысленно ругая себя: «Сама поняла, что сказала?»

– Маша, – осторожно выговорила Настя.

– Нет, ни слова о нем, – резко попросила она, – я больше не хочу ничего слышать о нем. У него своя жизнь, у меня своя.

Возникла неловкая молчаливая пауза, но рев Эрика заставил их сделать вид, что между ними как будто не произошло никакой недомолвки, и подруги утихомирив детей, отправились на кухню. Атмосфера дружеского общения вернулась, когда готовили обед. Они разговаривали, беспрестанно посмеиваясь, довольные тем, что снова вместе.

– Как только ты мне сказала, свой адрес, я думала, взорвусь от нетерпения, – смеясь, рассказывала Настя, – сама не знаю, как ночь прожила. Я очень рада за тебя и за Катюшу, что у вас так все удачно сложилось. Глядя на тебя, я не могу поверить, что это ты, прежняя Маша.

– Нет, Настя, ты ошибаешься, прежней Маши нет. Слишком коротка у тебя память, если ты уже забыла, какой я была раньше.

– Небо и земля, – приняв театральную позу, с серьезным пафосом воскликнула Настя и тут же расхохотавшись, кинулась обнимать Машу. – Боже, я до сих пор не могу поверить, что ты здесь и будешь всегда.

Радость подруг бурлила долго. Маша постоянно обнимала и целовала Эрика. Она оставила ребенка в покое, только тогда, когда пришло время его кормить. Глядя с умилением, с аппетитом поглощающего еду, она изредка смахивала невольно набегающие слезы.

– Он так изменился. Я ужасно скучала по нему! – воскликнула она, и опять схватила в свои объятия малыша, Эрик запротестовал, и она нехотя его отпустила, – он становится самостоятельным, – засмеялась Маша, – ему не нравятся телячьи нежности. А ведь я, оставляя Эрика здесь, ни на секунду не представляла, что сама меньше месяца спустя, могу оказаться рядом с ним.

– А я, ты думаешь, предполагала такое? – спросила ее сияющая от радости Настя.

Но от Маши, она не скоро дождалась бы ответа. Та сидела, поглядывая на Эрика, и никого не замечала вокруг.

– Теперь я счастлива, – засовывая очередную ложки каши в рот Эрику, заявила Маша с чувством явного удовлетворения. – У меня никогда настолько полным и приятным не было ощущение жизни. Я жила, чтобы растить детей, но теперь и у меня рядом с ними есть цель. Настя, я собираюсь в следующем году идти учиться, надеюсь, у меня хватит денег, чтобы заплатить за первый год обучения. Устрою Катюшу в садик, сама пойду на работу.

– Планы у тебя грандиозные, – уважительно проговорила Настя. – Вытянешь?

– Думаю, что да, – мечтательно улыбнулась Маша, облокотившись об стол, – в последнее время я замечаю, что то, что я задумала, у меня сбывается. Нет, конечно, не само по себе, – быстро произнесла она, увидев улыбку на лице Насти, – Но пока что не было провалов. И знаешь, мне понравилась такая жизнь. – Маша вскочила со стула, прошлась несколько раз по кухне, и, наклонилась над Настей, – я думаю, что нам с тобой надо обязательно учиться, чтобы стать независимыми.

– Тебя послушать, так я в последнее время живу безцельно, – с иронией сказала Настя.

– А оно ведь так и есть, – не боясь ее обидеть, без околичностей прямо заявила ей Маша, – ты только не обижайся, за то, что я тебе вот так в лоб заявляю. Это я из самых лучших побуждений. Тебе 19 лет, и ты должна, даже обязана учиться. Да, это твоя обязанность, – подчеркнула Маша, делая на последнем слове ударение, – сделать свою жизнь полнее и интереснее. В Питере немереное количество вузов с заочным обучением. Дмитрий без тебя не скоро еще сможет обходиться, поэтому будет нуждаться в тебе. Так что оплачиваемой работой ты обеспечена. Тебе только останется с ним поговорить, – нарушив свое правило не говорить о нем, высказалась Маша.

Настя молча слушала подругу, ожидая в конце монолога взрыв негодования в адрес ее работодателя. Видя, что обстановка остается спокойной, она осторожно заметила:

– Он не станет возражать. Здесь проблем никаких не будет, – бодро добавила Настя, захваченная предложением Маши.

– Боюсь, тебе наверно, придется долго его упрашивать. А он может и уволить тебя, если ему это не понравится. Тогда, тебе нечем будет платить за учебу, – задумчиво проговорила Маша, но тут же улыбнулась, – но ты не переживай, вдвоем мы что-нибудь придумаем.

Настя залилась смехом.

– Ты что? – удивленно спросила Маша.

– Ты видела бы себя со стороны, – хохотала ее подружка, – ты так задумалась, переживая, что мне делать, если меня уволит Дмитрий Александрович. Ты выдумала головную боль на пустом месте и решаешь ее. Как тут не смеяться. Но я хочу давно уже сказать тебе, – перешла на серьезный тон Настя, – Дмитрий Александрович признает в женщине личность.

– Да, что ты говоришь? – с притворным изумлением спросила она, вытирая рот Эрику, доевшему кашку. Она спустила его на пол, забрала из рук Насти ложку, которой она кормила Катю, чтобы докормить. Она суетилась, делая вид, что Дмитрий ей безразличен, и не желая слышать не то, что дифирамбы в его адрес, но даже простого слова.

– Да, брось ты свой сарказм. Сколько я говорила тебе, что он уважает женщин. И еще, мне не нравится скрывать твой переезд. Он летал за тобой в Энск, волнуется за тебя, каждый день спрашивает, не звонила ли ты, – сердясь на Машу, резко сказала Настя.

– Не упоминай при его мне, – злясь, проговорила Маша.

Настя изумленно посмотрела на нее, ведь только минуту назад она спокойно говорила об Александрове, а сейчас ведет себя, как буйно помешанная.

Маша видела, что Насте трудно понять, чего от нее ждать в любую минуту. Она проявляла внешне раздражение при упоминании о Дмитрии, но сердце в это время учащенно билось. Воспоминаний о нем заставляли ее волноваться и, накрывая ее с головой, заставляли вести себя полной сумасшествия. Она сама не понимала, почему так ведет себя, вот и сейчас у нее вырвалось:

– Если так, выбирай, – заявила Маша, горячась, – кто тебе дороже!

– Беда с тобой, – тяжело вздохнув, протянула Настя и замолчала, понимая, что лучше не будить в Маше зверя. Доказывая, что мужчины не все одинаковые, она могла только разругаться с Машей, а такого желания, едва встретившись после долгого расставания у нее не было. «Двухлетнее прозябание рядом с мужем, настроило ее против мужчин. Пока сама не увидит, что не все они подлецы, ее не переубедишь, – подумала Настя, искренне переживая за свою подругу».