2

Издали болтающийся в воздухе белый «Мерседес», который вот-вот опустится на бетонную пристань, выглядел практически новым. Как будто его только что доставили с завода и он готов покорять дороги. Но вытекающая из окон с опущенными стеклами вода и клещи, сжимавшие капот, а также силуэты двух тел выдавали совсем другое.

Ян Хеск был тем, кого это зрелище обрадовало, когда он выехал на гравийную дорогу вдоль пристани в районе Рефсхалееэн и припарковался на безопасном расстоянии от крана.

Часы показывали немилосердную рань, а ему пришлось прервать отпуск, как раз когда они с семьей паковали вещи для путешествия на машине в Ютландию и, к большой радости детей, в парк развлечений Леголенд. Они никогда там не были, и вот наконец это должно было случиться, поэтому он прекрасно понимал их разочарование. Хуже оказалось с Лоне, которая завелась не на шутку и устроила громкий скандал прямо на выезде из дома.

Ему же удалось сохранить спокойствие и подыграть им в их разочаровании, возложив вину на обстоятельства и ни словом не обмолвившись о том, что в глубине души он только и ждал окончания отпуска.

Еще на первой неделе, когда он отвечал за домашнее хозяйство, пока Лоне проводила инвентаризацию детских товаров без пластика, у него чесались руки вернуться в управление и снова приступить к работе. Но он держал это при себе, в то время как продолжал мастерить шалаш, жарить блины и кататься на велике в парке Амагер Странд-парк, когда дома Беньямину становилось невмоготу.

Теперь он наконец вернулся, да еще и в совершенно новом качестве. Об этой позиции он мечтал с первых дней работы в отделе криминальной полиции. Причиной послужила террористическая атака в парке аттракционов Тиволи месяц назад. После нее изменилось почти все. Внешнему наблюдателю все это виделось огромной трагедией, и все близкие жертв по понятным причинам пребывали в таком мраке, который он не мог себе представить.

В его случае события, напротив, стали поворотным моментом. Никогда он не переживал такого – ни до, ни после. Внезапно он заработал уважение своего шефа, Кима Слейзнера, который раньше относился к нему как к собаке, которую можно только ко всему понукать.

Слейзнер так впечатлился его подходом и действиями в разгар кризиса, что не только повысил ему зарплату и предоставил отдельный кабинет – прежде всего, у него появилось больше ответственности. Наконец у него появилась возможность собрать и возглавить собственную команду.

Криминалист Торбен Хеммер уже прибыл и вовсю выгружал сумки с оборудованием из фургона, хотя машинист крана еще не успел ослабить ремни на капающей машине.

Пока они с Хеммером только однажды разговаривали по телефону, но он уже был убежден, что новый криминалист – ценное приобретение. Они как раз нуждались в этой концентрированной энергии, которую он излучал, когда разбирал оборудование и подготавливал его для осмотра. Он приехал сюда работать, а не болтать или пить кофе.

А вот в Юли Берн сторфф он не был так уверен. Он не мог сформулировать почему. Может, она была просто слишком красива, когда вышла ему навстречу с близкими к неестественным аккуратными чертами, темными вьющимися, как в рекламе, волосами и длинными ногами.

Она выглядела как человек, работающий в индустрии моды или в другой подобной сфере, а не здесь, где, чуть оступившись на высоких каблуках, рисковала упасть и травмироваться. То, что, к тому же, именно Слейзнер изначально нанял ее и предложил ему включить ее в команду, не упрощало ситуацию.

– Здравствуйте, Юли Берн сторфф, – представилась она, одной рукой заправляя волосы за ухо и протягивая вперед другую. – Это я, кто…

– Я знаю, – прервал он, кивая. – Мы уже встречались.

– Ах да, помню, – сказала она, и глаза у нее забегали, что выдавало очевидную ложь.

– Прошлой весной, когда вы проходили собеседование у Кима Слейзнера, – помог он ей. – Мы встретились в коридоре, но тогда вы наверняка думали о чем-то другом. – По крайней мере он собирался дать ей шанс, прежде чем закрепится на своей позиции и найдет другого работника.

– Точно, вы правы. – Ее лицо осветила улыбка.

– В любом случае, добро пожаловать в команду! – Он коротко пожал ей руку и направился к «Мерседесу». Она может быть сколько угодно красивой – у него в команде это не дает никаких преимуществ.

– Извините, но я бы хотела кое-что…

– Вероятно, это может подождать до того момента, как мы разберемся с самым срочным, – перебил он, не останавливаясь.

– Не знаю, дело в том, что…

Он остановился и повернулся к ней.

– Послушайте, Юли. Я человек прямой. Единственное, что я требую, чтобы все делали свое дело, а когда речь идет о вас, как я понял, полном новичке, то для начала ваше дело – держаться на заднем плане. Слушать и запоминать, не привлекая внимания.

Он натянуто ей улыбнулся и пошел дальше.

Чего ему совсем не хотелось, так это быть как Слейзнер, невыносимым начальником, которому все улыбаются и заискивают, а в душе ненавидят больше всего на свете. Но прямо сейчас нет времени на разговоры с коллегами, разрешения на отпуск и все то, что тоже входило в его обязанности. Прямо сейчас на первом месте – расследование с двумя выловленными в гавани телами.

На данный момент, по тому немногому, что он знал, дело не выглядело каким-то особенно сложным. Он считал это большим преимуществом. Они только выиграют, если как можно быстрее и эффективнее его раскроют и продемонстрируют себе, а прежде всего Слейзнеру, что полностью готовы брать на себя ответственность. Что являлось необходимым этапом для получения в дальнейшем более сложных дел.

– Здравствуйте, Торбен! – протянул он руку Хеммеру, который как раз застегивал закрывающий все тело защитный комбинезон. – Вижу, вы уже приступили к работе, хотел просто поприветствовать вас в команде.

– Спасибо, но нет, спасибо. – Хеммер кивнул на его протянутую руку. – Не знаю, где вы с ней бывали, а уж чего мне не хочется, так это загрязнений в разгар осмотра места происшествия.

– Без вопросов, – кивнул Хеск, поднимая обе руки в воздух. – Но можете быть спокойны. Они так проспиртованы, что на них бы сработал датчик при проверке на дорогах. – Он рассмеялся. – Ну, по количеству промилле.

– Понятно, но, может, поговорим чуть позже, когда у нас не будет двух разлагающихся тел, которые, кстати, вон те ребята хотят забрать поскорее. – Хеммер кивнул на приближающуюся к ним скорую.

– Конечно, конечно, – Хеск отступил на шаг назад и почувствовал, как по телу прошла волна ненависти к себе. – Делайте то, что необходимо. Поэтому мы здесь. Я пока поговорю со свидетелями.

Он огляделся.

– Но где они? – Он повернулся к Берн сторфф. – Их разве не двое должно быть? Мужчина и женщина.

– Да, верно. – Берн сторфф кивнула. – Об этом я и хотела сообщить ранее. Я уже поговорила с ними.

– О’кей, то есть вы провели допрос по собственной инициативе, не посовещавшись, и даже меня не проинформировав?

Бернсторфф кивнула.

– Я приехала первой, а они очень замерзли и находились в шоке. Особенно женщина, которая была на грани срыва, так что я оценила, что ей нужна помощь и скорейшая госпитализация с седативными препаратами.

– О’кей. – Он кивнул и наконец почувствовал себя увереннее, теперь, когда внимание сместилось с неловкого разговора с Хеммером. – Но в следующий раз я бы попросил вас сначала связаться со мной.

– Я так и сделала. Пыталась дозвониться.

– Ах вот как.

– Да, но вы не отвечали.

Наверное, она звонила в разгар скандала с Лоне около дома. Черт возьми!

– Хорошо, ну, давайте к делу. Выяснили что-то достойное внимания?

– Ничего особенного кроме того, что мужчина пригласил свою девушку на раннюю прогулку на каяке, где она перевернулась как раз здесь из-за волн от круизного лайнера.

Хеск кивнул. Похоже, она права. Тут и правда больше ничего интересного.

– Да, ничего особенного. Надеюсь, вы не забыли взять их контактные данные.

– Нет, конечно. Я отправила вам по мейлу все данные вместе с конспектом допроса.

Значит, и это она уже успела. Ничего не скажешь, впечатляет.

– Отлично! – сказал он, пытаясь начать заново, когда дверь машины за ними закрылась. Он обернулся и увидел идущего типичной для него скованной и слегка нервной походкой Мортена Хейнесена.

Хейнесен был без сомнения тем коллегой, с которым он больше всех работал за годы в полиции. К тому же он был одним из немногих, кому он по ощущениям мог полностью доверять. Хейнесен не сплетничал за спиной и не вел какую-то тайную игру, чтобы подняться по карьерной лестнице. Единственное, что его заботило, это четко следовать всем правилам и выполнять работу как можно лучше.

И все-таки в нем всегда было что-то нервное. Будто над ним всю жизнь издевались и теперь ему нужно быть готовым в любой момент получить оплеуху. Из-за этого он незаслуженно получил репутацию одного из самых недалеких, хотя в реальности он просто боялся конфликтов и предпочитал держать свое мнение при себе, чем рисковать столкновением с кем-либо.

– Доброе утро, Мортен! – сказал Хеск с улыбкой, радуясь, что кто-то прибыл на место еще позже. – А тут у нас кое-кто, кому точно был необходим живительный сон.

– На самом деле он приехал сразу после меня, – заметила Берн сторфф.

– Да? Но как получилось, что…

– Я только что отвез свидетелей в больницу, – сказал Хейнесен.

– А, вот оно что! – Хеску захотелось провалиться сквозь землю. Утро началось хуже некуда. Он, кто никогда не умел шутить, дважды попробовал быть забавным, и оба раза закончились катастрофой. Чем он вообще занят? – Прости, я подумал, что ты тоже опоздал, как и я.

– Ничего страшного, – сказал Хейнесен, улыбнувшись. – Как дела тут? Нашли что-то интересное?

– Не знаю, – ответил он, надевая перчатки. – Хотел дать Торбену возможность спокойно начать работу. Но давай сходим туда и посмотрим.

Хейнесен кивнул и вместе с Берн сторфф они подошли к машине, у которой, наклонившись над поднятым капотом, стоял Хеммер и делал снимки.

Хеск в свою очередь обошел машину, открыл правую заднюю дверь и посмотрел на обнаженную женщину, лежавшую на спине на откинутом сиденье. Наконец к нему снова начало возвращаться спокойствие. Вот чем он должен заниматься. Концентрироваться на расследовании. Именно в этом он хорошо разбирается и чувствует себя уверенно. Лидерство придет со временем.

Женщина оказалась моложе, чем он думал. Возраст было определить сложно. Этнически она не была датчанкой, и ее гладкая золотистая кожа могла принадлежать как пятнадцатилетней, так и двадцатипятилетней. Если не тридцатилетней. В любом случае имело место удушение. На это указывали темно-синие пятна вокруг шеи.

Как человек с опытом, он знал, что практически любое расследование нужно начинать с самого очевидного. Что в 9,9 случая из 10 нет причин все усложнять и запутывать без необходимости. На самом деле реальность не похожа на кино, где сценарист из кожи вон лезет, придумывая один невероятный поворот за другим исключительно ради развлечения.

Конечно, бывают и исключения, подтверждающие правило. Как в случае с делами, которые за последние годы доставались тому Фабиану Риску с коллегами на шведской стороне пролива. Но в более широкой картине они представляли лишь отклонение в графике.

В реальности большинство мест преступления выглядели точно так, как и совершались. Крайне редко убийству предшествовал продуманный план или план в принципе, а когда трагедия уже случилась, исполнитель почти никогда не тратил время на заметание следов. В тех редких случаях, когда он все-таки это делал, чаще всего он оставлял новые, которые было еще проще расшифровать.

Он повернулся к Хеску, когда тот, раздвинув женщине ноги, делал серию снимков. Сам он ощущал себя всегда немного грязным, когда видел мертвую женщину с оголенными половыми органами. Хеммер, напротив, на вид не особо размышлял об этом, а наклонился еще ближе и продолжил заполнять карту памяти фотоаппарата.

– Доброе утро, доброе, как у вас тут дела?

Хеск выглянул над крышей автомобиля и увидел идущую в компании двух работников скорой женщину с короткими рыжими волосами, в белом медицинском халате.

– Меня зовут Трин Блад, я из отделения судмедэкспертизы, – продолжила она и подняла руку в знак коллективного приветствия.

– Так вы временно замещаете Оскара Педерсена? – спросил Хейнесен.

– Нет, скорее я его новая коллега. Я бы передала от него привет, если бы он знал, что мы будем здесь. Но что скажете? Не против, если мы займемся телами?

– Чуть позже, – ответил Хеск. – Дайте нам пару минут.

– О’кей. Пара минут меня устроит. Но будьте добры, не дольше. Понимаете, так как они находились в воде, каждая минута на счету.

Он мог бы засыпать ее едкими комментариями о том, кто отвечает за расследование. Но не собирался так низко опускаться. Он был выше этого, так что пусть эта маленькая лекция растворится в утреннем бризе. Он открыл переднюю дверь и увидел склонившегося вперед одетого в смокинг, белую рубашку и бабочку мужчину. Голова опущена на руль, с которого, как сдутый шарик, свисает подушка безопасности.

Кровавая дыра на затылке мужчины была велика, из-за чего Хеск поймал себя на мысли, что забыл, что на самом деле смотрит на человека. Но именно так оно и было, и кто угодно пришел бы к выводу, что темные пятна на шее женщины с высокой долей вероятности – следы рук мужчины. В целом Хеск уже видел достаточно, чтобы вся сцена стала для него очевидной.

– Ну, на первый взгляд все, в общем, понятно, что думаешь? – Он повернулся к Хейнесену, который кивнул, пожимая плечами.

– Да, все в целом говорит о том, что он перегнул палку и случайно задушил женщину, а потом совершил самоубийство.

– В точности мои мысли.

– Вопрос в том, занимались ли они в машине сексом.

Хеск пожал плечами.

– Ее одежды, насколько я вижу, здесь нет, так что предположу, что они были либо у него, либо у нее дома, как вариант – в каком-то неизвестном отеле.

– Другими словами, где угодно, – сказала Берн сторфф.

Хеск повернулся к ней, собираясь напомнить, чтобы она держалась в тени, пока ее не спросят. Но сумел удержаться и вместо этого улыбнулся.

– Нуу, не совсем. Я хотел сказать, что