Глава 2

Все кто мог, собрались в светлице, так называлась комната для сборов, и прикипели к телевизору, из которого потоком шли тревожные новости. После такого интересного развития международных событий, подтвержденных несколькими шифрограммами из штаба ВВС в Виннице, которому недавно в подчинение были переведены войска ПВО, нас подняли по тревоге и перевели на самое что ни на есть казарменное положение.

И это не шутка: ну так и есть, дивизия приводится в повышенную степень боевой готовности. Казарменное положение со всеми вытекающими неприятностями, покупными в магазине пирожками, «Мивиной» и ночными бдениями. Внимание привлекает обращение комдива:

– Тревога не учебная. У черноморцев такая же история, тоже подняты по тревоге. Но никто ничего не знает. Приказ пришел из штаба ВВС. Части дивизии покидают места постоянной дислокации и выдвигаются по утвержденному плану боевого развертывания. Начальнику штаба организовать вывоз секретной документации и обеспечить транспорт. Начальникам отделов проверить наличие тревожных чемоданчиков у личного состава, индивидуальных средств защиты и организованно получить личное оружие. Все, выполнять.

Он споро побежал в комнату ЗАСа, видимо, докладываться начальству.

Неприятные предчувствия, видимо, охватили не только меня. Тут пахло не просто неким полярным зверьком, а целым табуном таких зверей, топот которых уже ощущался всеми, даже самыми тупыми, глухими и толстокожими. Офицеры организованно начали расходиться по кабинетам, не переставая обмениваться мнениями о ситуации и строить самые фантастические версии. Пришлось доставать из шкафа свой тревожный чемоданчик, хотя реально это пятнистая сумка, которую я пошил еще в училище от нечего делать, когда с простудой лежал в санчасти. В ней лежали необходимые в походе вещи, такие как запасное белье, носки, гигиенические и швейные принадлежности, несколько банок консервов. Там же лежали противогаз, и скатка с ОЗК. В дверь заглянул мой непосредственный начальник полковник Кириченко Иван Ильич.

– Максим, давай собирайся. Объявили мобилизацию. Поедешь в Балаклаву за командой резервистов и доставишь их в радиотехнический батальон. Транспорт по мобилизации выделяет автотранспортное предприятие. Тебя туда сейчас на «газике» подбросят. Предписание возьми в секретке. Уже оформляют. И зайди оружие получи.

– Иван Ильич, ведь в батальоне есть свой человек, кто должен сопровождать.

– Должен быть, но он в отпуске и найти его не могут, а ты у нас единственный свободный.

– Понял. Ну хоть кто-то что-то может сказать? Что за дурдом?

– Сами не в курсах. – И убежал.

Глубоко вздохнув, поплелся в секретку, забрал предписание и спустился в подвал, где была оружейка, и получил так редко виденный табельный ПМ, два магазина и шестнадцать патронов. Н-да, богатство. Расписавшись в журнале выдачи, побежал обратно в кабинет. Там спокойно, не торопясь, разобрал пистолет, смазал, набил патронами магазины и повесил кобуру на пояс с этой железкой. В окно видно, как из бухты выходит ракетный крейсер «Москва» и за ним строем остальные корабли Черноморского флота. Видимо, не только одни мы подняты по тревоге. Тут же в голову пришла парадоксальная мысль. Открываю сейф и достаю из него свой карабин, пачки патронов и три магазина. Так же неторопливо снаряжаю магазины, один вставляю в карабин, остальные складываю в свою сумку, и, закинув оружие на плечо, беру сумку в руку и выхожу. Даже не оглядываюсь. Странно, почему-то знаю, что уже сюда не вернусь.

Возле штаба уже пыхтел «газик» начальника штаба. Ждали меня.

На улицах города происходили не менее интересные события. Длинные колонны черноморцев в сопровождении бронетранспортеров в срочном порядке покидали город. Усиленные милицейские наряды с автоматами и бойцами внутренних войск в полной экипировке патрулировали улицы. Это все не располагало к улучшению настроения. «Газик» подскочил к горвоенкомату на проспекте Острякова, там высадили нашего мобиста и замначальника узла связи. А «газик» поехал дальше, пристроившись к колонне тяжелых грузовиков черноморцев, замыкаемой бронетранспортером с морскими пехотинцами. Высадив меня на остановке в центре Балаклавы, «газик» резво улетел по своим военным делам. Вот так вот. Благо до балаклавского военкомата недалеко – дойду пешочком. Тут же находился наряд милиции, который сразу обратил внимание на моего «Вепря». Но, видимо, и они были озабочены всей это кутерьмой и не стали цепляться. Возле военкомата стояло несколько больших автобусов и парочка, видимо реквизированных, маршрутных «газелей». Вокруг всего этого было нездоровое движение. Тут же находился наряд милиции и приданные им ВВшники, и небольшая группа отловленных резервистов. Ну точно, мне сюда. В дежурке направили в одну из комнат, где сидела симпатичная прапорщица с короткими светлыми волосами. Отдав свое предписание, получил списочек несчастных, которых должен сопровождать для принуждения к защите Родины.

Группа небольшая – всего восемь человек. Размещаемся в «газели», и водитель, раздраженный тем, что его сняли с маршрута, сразу начинает гонку к Севастополю. На выезде с Балаклавы сразу попадаем в пробку. Видя всю эту беготню и движение, простое население тоже пришло к выводу, что не все хорошо, и начало выезжать из города, попутно затариваясь в магазинах. На выезде из города в спешном порядке организовали блокпост и стараются фильтровать поток и в первую очередь пропускать армейский и государственный транспорт.

Нашу «газель» притерли и не хотят пропускать. Придется выйти. Взяв для солидности своего «Вепря», пошел договариваться с ВВшниками, чтоб машину пропустили вне очереди.

Те, увидев человека в камуфляже с оружием, лихо взяли меня на прицел и начали выяснять, кто я такой. Показав документы, предписание из части и разрешение на охотничье оружие, стал выяснять, с чего такие нервы. Новости очень насторожили. В Симферополе и пригородах начались массовые и хорошо спланированные волнения крымских татар…

Доставил резервистов в радиотехнический батальон, где они были переодеты и направлены на одну из точек за городом. Там как раз разворачивались дополнительные позиции ПВО, а я отправился обратно в штаб дивизии.

По домам нас не отпускали, и первую и вторую ночь я ночевал на работе в своем кабинете на стульях, используя в качестве подушки скатку с ОЗК. Большая часть штаба уже была вывезена на ЗКП дивизии, и мне и нескольким офицерам и прапорщикам выпала честь охранять опустевшее здание.

Теперь основным источником информации стал телевизор с подключенной к нему через тюнер спутниковой антенной и Интернет. Мы все, кто остался в штабе, с некой обреченностью слушали новости об уличных боях на улицах крупных европейских городов, о неудачах натовских войск в Иране и о восстании в Ираке, о крупном теракте с использованием тактического ядерного заряда, повлекшего за собой гибель королевской семьи в Саудовской Аравии, об ответных, уже не точечных, а массированных ударах по Ирану. И мир ужаснулся, когда в самих США прошла серия терактов с применением ядерных боеприпасов, расположенных по калифорнийскому тектоническому разлому. В ответ по Ирану наносится мощнейший ядерный удар, выжегший всю страну, и огромное радиоактивное облако накрывает все соседние страны, и больше всего достается Турции, которая в течение суток превращается в радиоактивную пустыню. Чтобы спасти часть населения, турецкое руководство идет на беспрецедентный шаг – начинает массированное нашествие на Армению, Азербайджан, Грузию. Турки не церемонятся и просто очищают незараженные территории для размещения своего населения, уничтожая практически всех на своем пути, кого-то оставляют – должен же кто-то прислуживать и трудиться на возведении оборонительных сооружений. Кавказ превратился в одно большое поле боя. Возле пропускных таможенных пунктов на границах России скопились огромные толпы беженцев, которых просто не пускали, опасаясь переноса боевых действий на свою территорию. Грузинская армия продержалась всего несколько дней, но без поддержки США была раскатана мощнейшими турецкими ударными корпусами, натренированными в боевых действиях против курдов, и в сторону Абхазии и Южной Осетии потянулись потоки беженцев.

Российские вооруженные силы, уже давно приведенные в повышенную боевую готовность, вынуждены были вмешаться, прикрывая беженцев, и в воздушном пространстве Армении, Абхазии, Южной Осетии, Грузии завязались ожесточенные бои. Все прекрасно понимали, что захваченной территории Турции для переселения населения явно не хватит, и скорее всего, на плечах беженцев она все равно перейдет границу Российской Федерации.

Китай, решив, что США и Россия заняты, попробовал прихватить Тайвань, и нарвался на жестокий отпор, в результате чего и там развернулись активные боевые действия. Но тут их ждал облом – американцы и там действовали по своему излюбленному плану – создали непотопляемый авианосец, центр влияния, накачали деньгами и оружием. Параллельно началась прямая экспансия на российский Дальний Восток. Там возник очередной источник напряженности.

Корабли Черноморского флота вышли в море и сцепились с турками. Через два дня, когда из похода вернулся изувеченный РК «Москва» с опаленными транспортно-пусковыми контейнерами – результат пусков крылатых ракет, и, видимо, не просто так отстрелялся, по Севастополю был нанесен ракетно-бомбовый удар.

До этого момента Турция старалась не задевать Украину, но Крым был им жизненно необходим, поэтому они, перейдя грань, начали уничтожать всю оборонительную структуру полуострова.

Сначала была уничтожена станция раннего ракетного предупреждения в Казачьей бухте, потом комплекс пассивной радиоэлектронной разведки «Кольчуга»…

Я в этот момент находился в общаге, куда заскочил забрать некоторые свои вещи и, главное, подарок Карины, когда что-то рядом загрохотало. Выскочив на улицу, я с замиранием сердца смотрел, как в темнеющем небе с пусковых на Дергачах потянулись вверх огненные стрелы зенитных ракет, изгибаясь, уходя куда-то в море. Что-то мелькнуло в воздухе и в стороне, где был штаб нашей дивизии, вспух огромный огненный шар. Большущая телевизионная вышка, расположенная рядом, начала заваливаться и рухнула на близлежащие дома.

Это была самая страшная ночь в моей жизни. Вой сирен, грохот взрывов, метания испуганных людей и РК «Москва», получивший пару противокорабельных ракет, горящий на рейде. Удар был отражен, но какой ценой: наша дивизия лишилась половины пусковых и большую часть систем радиолокации и наведения.

Россия выкатила американцам большую предъяву в том, что их спутниковая группировка помогала туркам громить российские войска, и, не дождавшись ответа, вывела из строя половину спутников чем-то интересным, похожим на электромагнитные пушки. Потом, мило улыбаясь, предупредили, что если помощь Турции продолжится, то и остальные спутники станут кусками дорогостоящего металла, бесцельно болтающегося на орбите. После этого эффективность турецких налетов резко упала, да и с Украины, с Херсонской, Николаевской областей срочно перебросили пару дивизионов ПВО, которые усилили ПВО Крыма.

После налета турецкой авиации на Севастополь в Симферополе вспыхнуло настоящее восстание: крымско-татарские вооруженные формирования организованно вошли в город и устроили штурм государственных учреждений. В городе шли непрекращающиеся уличные бои. Здания главков МВД Украины, СБУ оказались в кольце и с трудом отражали нападения. Банки, ювелирные магазины, оптовые базы подверглись разграблению, любые попытки сопротивления подавлялись с особой жестокостью. Большинство спецподразделений МВД, СБУ, ВВ были либо блокированы, либо расстреляны на марше. Воинские части, несмотря на повышенную боевую готовность, тоже подверглись нападениям и понесли огромные потери – большинство военнослужащих крымско-татарской национальности перешли на сторону восставших и устроили настоящий террор командному составу воинских частей МВД и МО Украины. Было и так ясно, что тут без турецкой спецуры не обошлось.

Как в 1854 и 1941 годах вокруг Севастополя стали организовывать линию обороны, размещать огневые точки, спешно строить доты, артиллерийские позиции и проводить пристрелку. Буквально в мгновение ока все дороги из Крыма оказались перерезанными, и прибытие двух дивизионов ПВО в сопровождении многочисленной охраны из целого полка внутренних войск всеми воспринималось как чудо. В самом Севастополе началась дележка власти, но, видимо, как-то Киев договорился с Москвой, и власть в городе перешла в руки военного руководства Черноморского флота России. Правда, были эксцессы и неподчинение, особенно это касалось офицеров и матросов с украинского корвета «Луцк», но несколько арестов быстро все расставили по местам.

В Симферополь отправилась сводная ударная группа российской морской пехоты и полка внутренних войск Украины, дислоцируемого в Севастополе. По рассказам раненых, там было очень жарко. Какие-то местные умельцы, бывшие вояки и охотники, умудрились прорваться к выходу из города, организовали что-то типа укрепрайона, собрали военных, ментов и начали чистить близлежащие районы и организовывать эвакуацию местного населения. С боеприпасами у них была напряженка, и когда татары начали давить, помощь пришла как нельзя вовремя.

Бои не стихали несколько недель, и со временем конфликт перешел в затяжную фазу, сказывался дефицит боеприпасов, оружия, продовольствия. Попытки наладить снабжение из Турции были большей частью пресечены и осуществлялись только подводными лодками, да и высадка десанта в Крым закончилась большой кровью: на Украине было слишком много взлетно-посадочных полос, способных стать аэродромами подскока для российской стратегической и фронтовой авиации.

Приближалась зима, и на полуострове установилось некоторое шаткое равновесие: татарские банды контролировали большинство дорог Крыма, но были выдавлены из ближайших к Севастополю районов. Война за территорию переросла в войну за ресурсы. Попытки бандитов пошуршать на Украине закончилась несколькими кровопролитными стычками с отрядами самообороны и заградотрядами милиции и внутренних войск. В Симферополе до сих пор держался крупный отряд внутренних войск во главе с полковником Черненко, через него проводились редкие колонны грузов, там временно базировались рейдовые группы, которые занимались глубинной разведкой, помогали вывозить гражданское население, отлавливали бандитов, находили и освобождали славянских рабов, которых стало так модно иметь в последнее время.

Там как раз неплохо отметились те ребята-охотники под командованием бывшего украинского морпеха капитана Оргулова, что во время уличных боев в Симферополе задали трепку бандитам и помогали выводить мирное население из охваченного боями города. Они потом вошли отдельным отрядом в батальон российской морской пехоты и воевали как самостоятельное подразделение.

После, по сути дела, разгрома нашей дивизии осталось много безлошадных солдат и офицеров, которых обратили в пехоту и направили на сухопутную оборону города. Вот так я и стал командиром блокпоста № 67 с восемью бойцами в подчинении. Дежурили мы неделю через неделю. Когда отводили для отдыха в город, припахивали для патрулирования или бросали на усиление при проводке караванов с людьми, продуктами, горючим. В общем, без дела не сидели.