Глава 5

Первого сентября я проснулся рано. Судя по звукам работающего телевизора, доносившимся из гостиной, Прохор уже не спал. Закончив с водными процедурами, я позавтракал приготовленными моим воспитателем яичницей с колбасой, собрался в университет и вышел с запасом по времени. Ночью прошел дождь, на улице было свежо и очень легко дышалось. В парке, через который лежал мой путь, гуляло много людей с собаками, по специальным дорожкам бегали последователи здорового образа жизни. Дорога до университета постепенно поднималась в горку и заняла у меня двадцать минут, на месте я был в восемь тридцать утра. Таким ответственным оказался не только я, но и большое количество студентов, которые тянулись кто по одному, кто целыми группами к главному входу в университет. Задерживаться на крыльце я не стал, а сразу же направился к доске юридического факультета, чтобы еще раз уточнить расписание. Ничего не изменилось, и сегодня у нас первой лекцией стояла приветственная речь декана в римской аудитории на четвертом этаже. За время вступительных экзаменов я так толком и не успел ни с кем познакомиться, так что, когда я занимал место в аудитории, пришлось лишь несколько раз приветственно кивнуть головой, увидев знакомые лица. Студенты-первокурсники постепенно занимали места, кто поодиночке, так же, как и я, кто компаниями. Сословных признаков, бросающихся в глаза, я не наблюдал – одеты все были более или менее прилично, особой роскоши заметно не было, да и предупреждали будущих студентов еще в школах и лицеях о демократизме в высших учебных заведениях и отсутствии всех и всяческих сословных предрассудков. Так что я теперь студент Пожарский, любой ко мне мог обратиться на «ты», об обращении по титулу можно вообще забыть, что меня полностью устраивало. Такая же демократия распространялась и на всю территорию университета – никаких машин, мотоциклов, кортежей с охраной и всего такого прочего, исключение составляли велосипеды, скейтборды и самокаты. Для машин существовали специальные стоянки, расположенные по всему периметру огромной территории университета.

Разглядывая постепенно заполнявшуюся аудиторию, я не мог не отметить, что большинство студентов юридического факультета составляют девушки, что не могло меня не радовать! Среди них было достаточно много дворянок, которых я определял наметанным после лицея и разных мероприятий глазом – манеры, особая посадка головы и уверенный взгляд, отсутствие торопливости и резкости в движениях, когда обратного не требовала ситуация, негромкий тон голоса и легкая полуулыбка. Я и сам наверняка был опознан другими студентами именно по этим признакам, которые нам прививали с детства в лицеях и школах, дома, на днях рождения, приемах и раутах, несмотря на всю нашу детскую непосредственность. Да и череду благородных предков из генома не выкинешь… Кроме того, как бы это выразиться, в людях сразу чувствовалась порода… Да и внешними данными представителей аристократии природа не обделила. Про молодых людей ничего говорить не буду, не мне судить, но некоторые девушки производили просто убойное впечатление, особенно в этом плане выделялись две красавицы в сопровождении молодого человека, расположившиеся недалеко от меня. Одна – высокая брюнетка с длинными волосами, собранными в простой «хвост», тонкими чертами лица и карими пронзительными глазами, вторая – не уступающая брюнетке в росте блондинка с большими голубыми глазами и волосами, заплетенными в хитрую косу. Ее близкое родство с сопровождавшим их молодым человеком не вызывало никаких сомнений. Были и еще очень красивые девушки, но эта парочка выделялась даже на их фоне.

Получение мной эстетического наслаждения от этого своеобразного «цветника» прервал звонок, известивший нас о начале лекции. Закатившийся в аудиторию смешной невысокий колобок оказался нашими деканом, Дорофеевым Василием Ивановичем, который, поприветствовав нас, на протяжении полутора часов очень интересно, образно и с юмором рассказывал присутствующим, как он выразился, «студиозусам» о важности и необходимости юридической науки в современном обществе, о том, какие перспективы открываются перед нами после окончания университета, о внутреннем распорядке, правилах и нормах поведения студентов. Познакомил нас Василий Иванович и со своими заместителями, подошедшими к концу его выступления, пожелал нам успехов в учебе, выслушал от «студиозусов» нестройное обещание оправдать его самые смелые надежды, на чем его лекция и закончилась. По расписанию дальше у нас была лекция по теории права, которую я тоже с удовольствием послушал. Больше в первый учебный день у нас ничего не было, и в двенадцать пятнадцать мы были свободны. Обсуждать прошедший день и делиться впечатлениями мне было пока не с кем, и я просто отправился домой.

– Ну, как первый учебный день? – спросил у меня Прохор, заканчивая приготовление обеда.

– Да нормально, я же тебе говорил, что сегодня фактически ознакомительный день, декан нам лекцию прочитал, представил своих заместителей, а потом теория права была. Вот, собственно, и все, – рассказал я ему, прожевывая кусок огурца.

Во время обеда получил сообщение от Сашки, который обещал зайти вечером после того, как освободится от написания портрета Алексии. Чуть позже получил сообщение и от девушки, с обещанием заглянуть через час. Дед же, проигнорировав всякие там сообщения, просто позвонил и поставил меня в известность о том, что желает со мной поужинать, тем более что будет в моем районе вечером.

Появившаяся, как и обещала, через час Леся поцеловала меня и предупредила, что заскочила буквально на минутку, вручила мне комплект записных книжек для лекций в роскошном кожаном переплете, пожелала успехов в учебе и унеслась дальше по своим каким-то делам, не забыв предупредить о том, что ждет меня вечером.

– Алексей, у меня складывается такое впечатление, – ухмыльнулся Прохор, присутствовавший при нашем разговоре с девушкой, – что скоро или она к нам переедет, или мы к ней…

– Да нет, не будет такого! – улыбался я. – Зато посмотри, как удобно, Леся рядом, буквально в шаговой доступности, никуда бегать не надо! Красота!

– Ага, красота… – хмыкнул он. – Вам все это быстро надоест, поверь моему опыту, и, скорее всего, она предложит хоть иногда куда-нибудь ходить. И придется тебе ее выгуливать, если хочешь получить доступ к телу. Есть еще и обратная сторона. – Он посмотрел на меня лукаво.

– Какая еще обратная сторона? – не понял я.

– А как ты собираешься сюда других баб приводить, постоянно рискуя нарваться на Лесю? – Он опять усмехнулся. – Она же уже сейчас сюда ходит как к себе домой. Попробуй ее не пусти, сразу начнутся упреки… подозрения…

– Прохор, какие бабы? Меня все устраивает! – попробовал возмутиться я.

– Это сейчас тебя все устраивает, а жизнь в столице она, знаешь ли, накладывает свой отпечаток… – многозначительно повертел он рукой, изобразив непонятно что.

– Будут другие бабы – буду решать, а сейчас об этом даже думать не хочу! – отмахнулся я.

– Ну-ну… – протянул Прохор.

В седьмом часу вечера приехал дед, заранее предупредив меня, что заходить в квартиру не будет, а пойдет в ресторан внизу. Расположившись за одним из столиков, мы с дедом обратили внимание на нездоровую суету в «Русской избе». Видимо, когда мы вошли, администратор узнал князя Пожарского, да еще и припаркованная «Чайка» с гербами этому сильно поспособствовала, недаром метрдотель на входе чуть лоб себе не расшиб, когда кланялся. Помимо трех официантов, неотлучно находившихся подле нас, администратор позвал шеф-повара, который, после милостивого кивка моего деда, приблизился с поклоном к нашему столику и самостоятельно принял заказ, указав на те блюда, которые, по его скромному мнению, удовлетворят тонкий вкус таких гостей.

Когда шеф-повар удалился на кухню с заказом, дед протянул мне коробку. Открыв ее, я достал кожаный портфель с вытисненным гербом князей Пожарских. В лицее у меня была подобная вещица, и тоже с гербом, только в форме рюкзака, сейчас же передо мной лежала действительно солидная вещь, удобная и практичная, идеально проходившая для студенческой жизни.

– Деда, спасибо огромное! – поблагодарил я его.

– Не за что. Иосиф Карлович расстарался. Ты лучше расскажи, как прошел твой первый день.

Рассказ не отличался практически ничем от того, что я рассказал Прохору. Когда я замолчал, глава рода поинтересовался:

– С кем-нибудь познакомился?

– Деда, да когда бы я успел? Первый же день, все впереди!

– Ладно, ладно, это я по-стариковски брюзжу, сам понимаешь, о тебе забочусь…

Я понимал…

В этот момент принесли наш ужин. Действительно, кухня «Русской избы» вполне удовлетворила вкус моего деда, который подозвал властным движением руки к себе шеф-повара, стоящего все это время неподалеку, и поблагодарил его за ужин, чем привел повелителя кастрюль и поварешек в плохо скрываемый восторг.

Когда я провожал деда до машины, он поинтересовался:

– Как у тебя с корпусом?

– Орлов обещал сам позвонить.

– Хорошо, держи меня в курсе. – На что я только кивнул.

Сашка, по традиции, заявился ко мне в девятом часу вечера, как раз после того, как я вернулся со встречи с дедом.

– Рассказывай! – выпалил мой друг.

– Что тебе рассказывать? – попросил я его уточнить.

– Для начала, как прошел твой первый день в университете? – хитро посмотрел он на меня.

Я рассказал.

– А теперь расскажи, что у вас Алексией? – также хитро продолжил допрос он.

– Александр!.. Где ваше воспитание? – я сделал вид, что возмущен этим вопросом.

– Ладно, ладно, молчу! Попробовать стоило! – поднял он руки в защитном жесте. – Леся, кстати, очень эмоционально намекнула мне на те чувства, которые вызывает в ней ее сосед! – Сашка ухмыльнулся. – Сегодня ее было писать само удовольствие – эта блуждающая улыбка, томность во взгляде, расслабленность в теле… Думаю, что это твоя заслуга, мой друг!

– Вообще не понимаю, о чем вы говорите, молодой человек! – лицемерно улыбнулся я. – Лучше ты мне расскажи, как прошел твой первый учебный день.

Сашка понял, что из меня больше ничего не вытянуть, и спокойно начал рассказ. С его слов выходило, что его первый день практически ничем не отличался, моего, и в большей степени носил характер информационного. Им прочитали лекцию о славном прошлом и настоящем Суриковской академии, ознакомили с правилами поведения, представили декана и преподавателей, после чего провели краткую экскурсию по корпусам. В манере своего деда я поинтересовался у своего друга о заведенных знакомствах. К моему удивлению, Сашка умудрился познакомиться с несколькими студентами, как с молодыми людьми, так и с девушками. Он это всего объяснил тем, что они общались на вступительных испытаниях, которые отличались от моих экзаменов в университет. Похвастался он и тем, что его начали приглашать в различные компании, чтобы отметить начало учебы. Согласия он никому пока не дал, сославшись на занятость в своих собственных проектах, но обещал подумать.

– Саш, я надеюсь, что ты никому не расскажешь, кого ты сейчас рисуешь? – обеспокоенно спросил я, услышав слово «проекты».

– Леш, я все прекрасно понимаю, мы уже об этом разговаривали с Лесей. Вот закончу ее портрет, там видно будет. Она мне сама сказала, что будет не против, если я его где-нибудь выставлю…

– Саш, это, в конце концов, ваши дела. Так что договаривайтесь между собой сами, я сюда лезть больше не буду.

Мы с Сашкой посидели у меня в гостиной еще час, обмениваясь впечатлениями о первом дне учебы. Не забыл я похвастаться и тем, что у меня на курсе очень много красивых девушек, на что мой друг пожаловался, что девушек красивых у них в академии очень мало, зато они не будущие юристы, не так скучны и все сплошь творческие личности, у которых много чему можно научиться. Пришлось с ним соглашаться, лицемерно указывая на более тонкую организацию восприятия творческих личностей, к коим, под одобрительное кивание, я отнес и Сашку, ни капли при этом не покривив душой.

Уехал он от меня в десятом часу вечера, после чего я направился в соседнюю квартиру, в которой меня, судя по сообщениям на телефоне, уже заждались…

– Лесь, может, ты мне свой портрет покажешь? – спросил я у девушки.

– Леша, твой друг просил никому ничего не показывать, давай будем уважать его просьбу! – Смотрела она на меня серьезно.

– Хорошо. Ты вообще уже ужинала?

Девушка отрицательно помотала головой.

– Тогда пошли ко мне, закажем что-нибудь, ты мне голодная нужна совсем в другом смысле!

– Хорошо, мой господин! Не смею вам перечить!

Заказывать ничего не пришлось, ворчащий Прохор заявил нам с порога, что готовить, а потом выбрасывать он уже устал, и подвел Лесю к холодильнику, продемонстрировав ей салат, суп и гречу со свининой. Дегустация оказалась успешной, Леся по достоинству оценила кулинарные способности моего воспитателя, после чего утащила меня к себе, чему я особо не сопротивлялся.

На следующий день в университете у нас было уже четыре пары лекций. Мое внимание к двум красавицам, блондинке и брюнетке, не осталось незамеченным еще вчера, и я ловил на лекциях и переменах ответные заинтересованные взгляды, которыми все и ограничивалось. На третий день учебы, во время большой перемены, в столовой университета, девушки со своим молодым человеком демонстративно заняли соседний со мной стол, делая вид, что не обращают на меня никакого внимания. Я решил поддержать игру, съел свой обед, глядя совершенно в другую сторону, после чего спокойно направился в сторону лекционной аудитории. Мое поведение привело к тому, что девушки на протяжении оставшихся лекций и перемен демонстративно не обращали на меня никакого внимания, старательно игнорируя тот сектор, где сидел я. Когда закончились лекции и я направился на выход, у меня в кармане завибрировал телефон.