Описание предполагает каталогизацию форм объекта, что является достаточной проблемой, и проводятся постоянный поиск направлений формализованной текстовой записи диалектических рядов. Текстовый эквивалент диалектического ряда может быть записан через запятую, через стрелочку и т. п. При росте специальной терминологии усложняется запись, а поэтому необходимо предусмотреть текстовую запись не только категориальных рядов, но и иерархических моделей. В таком случае конкретизирующий ряд категорий следует отделять от его родового понятия двоеточием, формы моделей – запятой. Возможна и табличная форма выражения результатов диалектической трактовки объекта.

Существует и множество дополнительных способов описания диалектических моделей. К ним можно отнести лесенку Аристотеля, дендрограммы. древа развития и кладограммы, дихотомические модели Порфирия, круги Эйлера, матричные модели и пр., см. рис.1.13.

Рис. 1.13. Диалектические модели

А. ПЕРВОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ.МЕТАФИЗИКА

§ 26-36. Метафизика в менеджменте ассоциируется с простым рассудочным мышлением. Его иначе называют механистическим или линейным мышлением, учитывающим в основном только простые линейные взаимосвязи. Это мышление наивно, поскольку в таком первоначальном отношении только вера способствует первому пониманию того, что посредством размышления познается истина.

Метафизика есть НЕЧТО МИНУВШЕЕ, лишь с точки зрения истории, сама же она … всегда и повсюду существует как ЧИСТО РАССУДОЧНОЕ ВОЗЗРЕНИЕ на предметы разума.

Пример. Многие специалисты по прогнозированию рынка, сталкиваются с трудностью, что весь их «практический» опыт относится только к прошлым периодам, и поэтому прогнозирование на основе трендов является запутанным и субъективным. В будущих периодах прошлые эффекты, безусловно, могут не повториться, что часто и происходит. Чтобы выделить главное и, в частности, лучше спрогнозировать будущее, необходимым актом будет различение конечности и бесконечности в процессах.

Мы должны различать между КОНЕЧНЫМ (рассудочным) и БЕСКОНЕЧНЫМ разумным мышлением.

Разница между ними настолько важна, что на этом следует остановиться подробнее.

КОНЕЧНОЕ – изолированное, … то, что имеет конец, то, что ЕСТЬ, но перестает быть там, где оно соприкасается со своим другим и, следовательно, ограничено последним…, и таким образом,состоит в отношении к своему другому, которое является его отрицанием и представляет собой его границу.

БЕСКОНЕЧНОЕ – истинно, если нечто находится у самого себя, соотносится с самим собой и имеет предметом себя.

Объединяясь в ЦЕЛОЕ, вещи, хотя и противостоят друг другу, являясь отрицательными, т.е. отрицающими друг друга, но могут быть и связаны, когда они будут предметами, но в тоже время не будут ими, поскольку они уже не являются конечными противостоящими друг другу вещами и стали "моментами", частями предмета, т.е. имеют снятый идеальный «характер». ТОГДА целое:

«как таковое, в своей чистоте не имеет предела в себе».

В тоже время целое по-прежнему воспринимается как конечное, если его определения конечны, имеют ограниченный характер.

Конечным оно является лишь постольку, поскольку оно останавливается на ограниченных определениях, которые признаются им чем-то последним.

Бесконечное, спекулятивное мышление точно также определяет его, но определяя, ограничивая, оно снова снимает этот недостаток.

Бесконечность часто прочно противопоставлялась конечности. Однако легко видеть, что, если эти два определения противопоставляются друг другу, то бесконечность, которая должна ведь представлять собой ЦЕЛОЕ, выступает здесь как ОДНА сторона и ограничивается конечным, ограниченная же бесконечность есть лишь КОНЕЧНОЕ.

Здесь определяется важная проблема путаницы между выделением всеобщего (бесконечного) и единичного, особенного (конечного), которые, будучи рассматриваемыми в одном ряду, становятся для мышления имеющими одинаковую силу.

Чтобы этого не произошло, необходимо найти такие определения, которые показывают собственное движение предмета через свои собственные определения и тогда предмет становится самодостаточным.

Истинное познание предмета должно быть напротив таким, чтобы он сам определял себя из самого себя, а не получал бы свои предикаты (определения) извне.

Понимание хода вещей как взаимодействия конечного и бесконечного в себе приводит к другим важным категориям – Причины и Действия, Силы и ее Обнаружения.

Конечные вещи относятся друг к другу как ПРИЧИНА и ДЕЙСТВИЕ, как СИЛА и ЕЕ ОБНАРУЖЕНИЕ. Взяв их с такими определениями, мы познаем их в их конечности…Но предметы разума не могут быть определены посредством таких конечных предикатов.

Исторически мы найдем много примеров, когда носители более сильной идеи становились силой, являлись причиной изменений и носителями действий.

Основная проблема перехода от конечности в бесконечное состоит в трудности понимания относительности понятий, мнений и т.п.

Исключение противоположных определений, строгое ИЛИ-ИЛИ, непременно ЛИШЬ ОДНО из двух… неистинно.

ИСТИННОЕ есть напротив,как раз то, что не имеет в себе таких односторонних определений и не исчерпывается ими, а, как тотальность, совмещает в себе те определения, которые догматизм признает незыблемыми и истинными лишь в их раздельности.

…Одностороннее не есть нечто незыблемое и существующее для себя, а содержится в целом как снятое.

Таким образом, взаимодействие отдельных определенностей, сущностей, направлений, процессов само является частью более высоких процессов и со временем должно перейти в них в снятом виде.

В то же самое время сам предмет содержит в себе и конечное и бесконечное. С точки зрения мыслительного процесса трудным является разделение их между собой в силу их первоначальной рядоположности.

Предмет же не есть ТОЛЬКО конечное или ТОЛЬКО бесконечное, он есть по-существу КАК ТО, ТАК И ДРУГОЕ, и, следовательно, не есть НИ ТО, НИ ДРУГОЕ, т.е. их определения в их изолированности не имеют силы, но получаются лишь как снятое.

Определяя предмет, мы стараемся найти полное количество его определений, дабы тем самым получить т.н. «полную картину».Однако, при таком рассудочном подходе:

Речь может пойти лишь об ЭМПИРИЧЕСКОЙ ПОЛНОТЕ понятий, а не об их ИСТИННОСТИ И НЕОБХОДИМОСТИ таких определений.

Чтобы что-то стало истинным:

Внешние проявления должны познаваться как обусловленные его внутренней стороной.

Понятия конечности и бесконечности привели нас к понятию причины и действия, силы и ее обнаружения. Дальнейшее движение понятий вызывает к жизни категории свободы и необходимости. Они взаимосвязаны между собой и должны подразумевать друг друга.

Свобода, не имеющая в себе никакой необходимости и лишь голая необходимость без свободы – абстрактные, и, следовательно, неистинные определения.

Чем конкретнее и определеннее свобода, тем дальше она от произвола, и тем ближе она к необходимости. В полноте существенных определений свобода уходит от произвола и приходит к необходимости.

Свобода существенна и конкретна и всегда определена в себе и, значит, вместе с тем, необходима.

Понятие необходимости более сложно, если смотреть на нее с точки зрения воли принятия решения. Свобода, подразумевает выбор, а необходимость подразумевает определенный поток решений. В тоже время:

Когда говорят о необходимости,то обыкновенно понимают под этим детерминацию извне, как, например, в конечной механике тело движется лишь в том случае, если оно получает толчок от другого тела и только в том направлении,которое ему сообщено этим толчком. Это, однако,лишь внешняя необходимость, а не подлинная внутренняя необходимость, ибо последняя есть свобода.

Мы также с легкостью найдем аналогии в управленческой практике, где авторитарный руководитель может являться единственным носителем свободы, тогда как низшие по иерархии работники являются носителями необходимости и подчиненности его свободы.

Чтобы уточнить понятие и степень необходимости в определении понятий, примем, что:

Где нет определенности, и есть только абстрактное, там невозможно познание. Чистый свет есть чистая тьма.

Если мы еще не запутались, то пора привести понятие ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, которое состоит в следующем:

Доказательство разума, также как и рассудок, имеет своим исходным пунктом нечто другое, однако, оно в своем дальнейшем движении не оставляет этого другого непосредственным и сущим, а показывает его как опосредствованное и положенное. Таким образом, получается, что лишь мы совершаем переход от одного к другому предмету таким образом, что предмет как следствие есть вместе с тем и абсолютное основание предмета, что, следовательно, наоборот, то, что выступает как следствие, оказывается также и основанием, а то, что сначала представлялось основанием, низводится до уровня следствия. Это и есть ход разумного доказательства.

ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ

Эмпиризм

§ 37-39. Сначала мы собираем определенности, и они кажутся нам достаточно объективными, весомыми и уместными. С точки зрения логики:

Чисто рассудочное мышление ограничено формой абстрактного (всеобщего) и не в состоянии перейти к обособлению этого всеобщего.

С этой точки зрения различные вещи и понятия равны между собой.Особенно это характерно для традиционных воззрений на природу эмпирического опыта, которым так славятся специалисты, прославляющие уход от абстракций.

При познании реальных предметов эмпирики пользуются преимущественно анализом. Аналитическое мышление основывается на конкретном материале действительности. Обладание этим материалом создаёт определённое преимущество по сравнению с абстрактным мышлением прежней метафизики, которая прибегала к разного рода ухищрениям и комбинациям, оправдываемым с помощью хитроумных учений: о руке Бога, об априорной гармонии, о наилучшем из миров, и т.д. К примеру, в проектах контрактов, которые Вы будете получать от итальянских партнеров, упоминание "о руке бога" в форс-мажорных обстоятельствах является весьма типичным.

Но в рядоположности устанавливаемых эмпиризмом понятий начинает теряться основа мышления – переход к общим понятиям, поскольку результатом истинного анализа всегда является установление конкретных различий между предметами. Эти различия могут фиксироваться только с помощью общих понятий, производимых мышлением. Таким образом, эмпиризм скатывается к рассудочному абстрактному мышлению.

Разделим опыт на 2 составляющие:

В опыте содержится 2 элемента:

1. сам по себе разрозненный, бесконечно многообразный материал;

2. форма определения всеобщности и необходимости.

В простом акте опыта уже содержатся две составляющие – материал и форма. Что из них всеобщее, а что конечное? Можно ли их определить в потоке явлений?

ВСЕОБЩНОСТЬ не есть множественность. Эмпирическое наблюдение точно также доставляет нам восприятие СЛЕДУЮЩИХ ДРУГ ЗА ДРУГОМ изменений или ЛЕЖАЩИХ РЯДОМ ДРУГ С ДРУГОМ предметов, но оно не показывает нам НЕОБХОДИМОСТИ связи… Поэтому всеобщность и необходимость кажутся чем-то НЕПРАВОМЕРНЫМ, субъективной случайностью, простой привычкой, содержание которой может носить тот или иной характер.

Неизбежно всеобщее и необходимое, которое и определяет природу явлений, потонет в хаосе бесконечно меняющейся множественной реальности. Хотя эмпиризм и дает нам чувственную основу для познания, но является всего лишь отправной точкой на пути к разумному познанию.

От эмпиризма исходил клич: перестаньте вращаться в пустых абстракциях, смотрите открытыми глазами, постигайте человека и природу, как они предстоят перед вами здесь, пользуйтесь настоящим моментом! Нельзя отрицать, что в этом призыве заключается существенно правомерный момент. «Здесь», настоящее, посюстороннее должно заменить собой пустую потусторонность, паутину и туманные образы абстрактного рассудка. Этим приобретается также прочная опора, отсутствие которой чувствовалось в прежней метафизике, т.е. приобретается бесконечное определение.

Рассудок выделяет лишь конечные определения; последние лишены в себе устойчивости, шатки, и возведенное на них здание обрушивается. Наоборот работает разумное мышление.

Разум всегда стремился к тому, чтобы найти бесконечное определение, но тогда было еще невозможно найти это бесконечное определение в мышлении. И это стремление ухватилось за настоящий момент, за «здесь», за «это», которые имеют в себе бесконечную форму, хотя и не в ее истинном существовании. Внешнее есть в себе истинное, ибо истинное действительно и должно существовать.

Бесконечная определенность, которую ищет разум, существует, таким образом, в мире, хотя она и существует не в своей истине, а в чувственном единичном образе.

Критический подход

§ 40-60. Критический подход представляет собой осмысление, объяснение и сравнение между собой различных определенностей предмета. Однако:

Требование к оценке произведения искусства состоит в том, чтобы она была объективной, а не субъективной, должна исходить не из случайных определений, личного ощущения и настроения данного момента, а из всеобщей и имеющей свое основание в сущности самого искусства точки зрения.

В критическом подходе находят проявления отличия СУБЪЕКТИВНОГО от ОБЪЕКТИВНОГО. Объективное может быть понято как:

– Внешне существующее, в отличие от мнения, мечтания и т.п.

– Как всеобщее, необходимое, в отличие от случайного, субъективного.

– В себе – то, что есть, в отличие от только мыслимого.

Рассматривая два события, находящиеся в отношении причины и действия, мы воспринимаем их как два отдельных события, следующие друг за другом во времени. Но их причинность не воспринимается, а существует лишь для нашего мышления.Т.е. различие между субъективностью и объективностью не имеет значения: важно лишь содержание, а оно в равной мере как субъективно, так и объективно.

Приведем в качестве примера: неверное деяние, например, преступление, является «голым» существованием, и оно недействительно, т.е. не соответствует движению реальности, поскольку именно эта недействительность делается явной, объективной в наказании.

Гегель подчеркивает, что:

ИСТИННО БЕСКОНЕЧНОЕ не есть лишь потустороннее конечного (только выход за его пределы), но содержит в себе конечное как снятое.

Истинное положение вещей на деле таково,что вещи, о которых мы непосредственно знаем, суть простые явления не только ДЛЯ НАС, но также и В СЕБЕ.

И настоящее определение конечных вещей и состоит в том, что они имеют основание своего бытия не в самих себе, а во всеобщем.

За рядоположностью событий необходимо вычленить те элементы, которые имеют ограниченную важность, последствия и т.п. и которые потому конечны, и выделить те, которые являются их основой, т.е. бесконечны.Ошибок при этом не избежать:

Паралогизмы (смешение двоякого рода определений) представляют собой ошибочные умозаключения: ошибочность состоит в том, что одно и тоже слово в обеих посылках употребляется в различном значении.

Другой ошибкой является непонимание взаимосвязи АНТИНОМИЙ в предмете:

Нынче, вместо выведения определения предмета из понятия (из него самого), этот предмет просто подводят под готовую схему.

Сколько раз отмечалось, что додумывать вместо создания вывода на основе доказательств, часто является ошибкой начинающих менеджеров. Необходимо помнить, что:

Диалектический момент логического состоит в том, что антиномии (противоречия) содержатся во ВСЕХ предметах всякого рода, во ВСЕХ представлениях, понятиях и мыслях.

Деятельное различает себя в себе, ТОЛЬКО же простое, т.е. абстрактно простое, не деятельное, есть как таковое вместе с тем и мертвое.

Истинное же и положительное значение антиномии заключается вообще в том,что все действительное содержит в себе противоположные определения и что, следовательно, познание, точнее постижение предмета в понятиях, как раз и означает познание его как конкретного единства противоположных определений.

МЫСЛИТЬ наполненное бытие – значит освободить его от формы единичностей и случайностей и постигнуть его как всеобщее, как в себе и для себя необходимое, как бытие, определяющее себя и действующее согласно всеобщим целям,которое отлично от первого бытия, т.е. постигнуть бытие как абсолютное.

Переход от особенного к всеобщему есть движение самого всеобщего, его в себе у себя переход, и сам переход есть САМО всеобщее, целое.