4. Чтобы стать лидером, необходимо уничтожить соперника

Но «философские умы» были такими же, как и все человечество – каждый из них мечтал быть лидером. Кто через кого переступит? Курт Вамке окончательно задавит Вернера фон Брауна или Браун перешагнет через Вамке? Удача была на стороне фон Брауна. Если происшедшее можно назвать удачей!

Летом 1934 года на Куммерсдорфском полигоне доктор философии Вамке завершал на испытательской станции Вест работы по экспериментальному подтверждению своих теоретических соображений. Запуск ракетного двигателя прошел вполне приемлемо. Но в процессе работы он неожиданно взорвался. Полигонные конструкции заволокла грязно-желтая дымовая туча. Пронзительный вой сирены оповестил, что произошла аварийная ситуация. Когда прибежали охранники, поняли, что произошла катастрофа. Возле разбросанных взрывом частей конструкции двигателя были найдены три тела. С помощью кислородных баллонов удалось спасти двоих. Но доктору Вамке кислородный баллон не понадобился. Его голова бала рассечена осколком системы питания двигателя. Из разбитого черепа фонтанировала кровь. Один из основных создателей боевой немецкой ракеты скончался, не приходя в сознание.

Это была очередная жертва в немецком ракетостроении. Предыдущей жертвой был Макс Валье. Он погиб при испытании сконструированной им камеры 17 мая 1930 года. Один из ее осколков пробил его грудную клетку, повредив аорту.

Ракетостроение – дело не для слабонервных. Современные достижения при освоении космоса или создании ракетного вооружения были бы невозможны без жертв, принесенных ракетостроителями Богу Огня во имя торжества над ним.

У Курта Вамке были глубокие теоретические познания, солидный опыт экспериментатора. Он мог бы возглавить техническую часть проекта, задуманного Главным Управлением вооружений, но его не стало.

Кто мог бы отныне претендовать в немецкой ракетной группе на лидерство? Профессор Герман Оберт, проживавший в румынском захолустье Медиаш? Он осаждал немецкое управление вооружений с просьбами подключить его к конструированию боевых ракет, не понимая, что к власти пришли нацисты. Руководитель Управления вооружений профессор философии полковник Беккер отреагировал на письма в нацистском духе: поскольку Оберт гражданин Румынии, то не может быть допущен к участию в немецких работах, к тому же они проводятся под строжайшим секретом.

Остались двое. Кто победит в лидерской гонке? Инженер Рудольф Небель, ранее читавший лекции в Высшей технической школе в Берлине, а ныне все свои силы направивший на создание ракеты на жидком топливе, или его бывший студент Вернер фон Браун, усваивавший азы ракетной техники на лекциях Небеля? В 1934 году столкнулись учитель и ученик.

Был предпринят удар ниже пояса. Папа Вернера был близок к окружению рейхсфюрера СС Гиммлера. Магнус фон Браун провел разъяснительную беседу в гиммлеровской команде. Там все поняли, но дали понять, что нужен донос на еврея Рудольфа Небеля. Его сочинили люди, близкие к семье Браунов, отправили в Управление вооружений. Его глава профессор – полковник Карл Эмиль Беккер подписал донос и отправил Гиммлеру. Основываясь на доносе, нацисты запретили Небелю заниматься даже частными исследованиями в ракетной области и приказали передать в Управление вооружений патенты на все его изобретения. Когда Небель отказался выполнить требование, гестапо обвинило авторитетнейшего немецкого ученого-ракетчика, кроме всего прочего, в сотрудничестве с «человеком низшей расы» – евреем, всемирно известным физиком Альбертом Эйнштейном – автором теории относительности, сбежавшим в США.

Шесть месяцев гестапо продержало Небеля в камере государственной тайной полиции в Берлине. Ничего не добившись от ученого, гестапо отправило его в концлагерь Бауцен.

Его невеста Герта Имбах погибла в лагере смерти Освенциме.

Победителем в лидерской гонке оказался чистокровный ариец со славянско-варяжско-еврейскими корнями Вернер фон Браун.

В 1936 году Гитлер одобрил назначение 24-летнего Вернера фон Брауна техническим руководителем ракетного проекта и крупнейшей базой для испытания ракет Пенемюнде.

Весной 1939 года Гитлер после возвращения из оккупированной Чехословакии прибыл на побережье Балтийского моря в Пенемюнде. Его сопровождал генерал-лейтенант доктор философии Беккер. Другой доктор философии Вернер фон Браун доложил фюреру о работах, проводившихся на ракетном полигоне. Гитлеру были продемонстрированы запуски ракет. На банкете, устроенном в полигонной офицерской столовой, фюрер выразил восхищение увиденным.

По указанию Гитлера главнокомандующий сухопутными войсками Браухич осенью 1939 года после нападения на Польшу, которое стало началом Второй мировой войны, объявил германскую ракетную программу сверхсрочной и подписал приказ о ее немедленном выполнении. Вся промышленная мощь Германии и оккупированных ею стран была направлена на создание нового секретного немецкого оружия.

Глава V. Борьба на обломках царской России среди создателей нового государства

1. Янгель и Коноплев – неужели их прямые родственники «шпионы и враги народа», пытавшиеся ликвидировать советскую власть?

В истории Российской империи и Советского Союза многое завязано в тугой узел. Катастрофа 24 октября 1960 года, во время которой погибли 74 ракетостроителя и испытателя первой советской межконтинентальной стратегической ракеты 8К64, тоже имеет корни из Российской империи и молодой Советской России.

О ракетостроителе Борисе Михайловиче Коноплёве мало кто знает даже среди создателей ракет. А между тем это интереснейшая личность. Как только соприкасаешься с его биографией, сразу же узнаешь, что его мать Лидия Васильевна Коноплёва была бесстрашной революционеркой. В начале девяностых годов прошлого века автору этой книги удалось познакомиться с исследованиями кандидата исторических наук, члена Союза журналистов СССР и Российской федерации Николая Дмитриевича Костина под названием «Суд над террором» (издательство «Московский рабочий», 1990 год) и «Выстрел в сердце революции» (Политиздат, Москва, 1983 год). С удивлением читатель узнает, что мать Бориса Михайловича Коноплёва Лидия Васильевна Коноплёва оставила заметный след в историческом прошлом СССР! Как же было не рассказать о ней на страницах книги, которую сейчас внимательно изучает уважаемый читатель. Как не удивительно, но ее сын Борис Михайлович Коноплёв «выбился в люди» и погиб на ракетном испытательском посту вопреки ее неповторимой биографии…

…Янгель склонился над обугленными трупами. Их выложили на бетоне стартовой площадки 41. Рядом суетились военные и гражданские испытатели, пытались опознать останки. Удушливый дым еще вырывался из обломков ракеты, напоминая о вчерашней трагедии. Янгель вытер слезу: «Неужели это Коноплев! Рост под два метра! Он был такого же рота, как и я. Нас таких было двое на старте. Что с ним сталось! Вместо лица угольная корочка… Только вчера Борис Михайлович приехал на старт с радостной улыбкой на лице…».

…Как был рад главный конструктор приборов, когда расслышал сквозь бульканье шифратора секретной в-ч связи голос из Харькова своего заместителя:

– Ваша жена просила со-о-о-о…бщить.

– Говори медленней! Иначе не разобрать слова.

– Ваша мать ре-е-а-а-а…

Борис Михайлович чуть ли не подпрыгнул до потолка! Неужели пришло сообщение из следственных органов о реабилитации его матери?

…Коноплёв мчался на стартовую 41-ую площадку. Газик вырулил на боковое стартовое ответвление шоссе, едва не опрокинувшись. О чем думал Борис Михайлович? Конечно, о матери:

«Нашлась все таки беспристрастная душа и непредвзято рассмотрела все то, что сотворила вместе с партийными заправилами моя многострадальная авантюристическая мамочка. Запустим наше строптивое изделие номер один (надолго мне запомнится его индекс «8К64») и расслаблюсь на полную катушку. Матушка неотделима от истории советского государства. Теперь она, наконец – то, займет достойное место в ней. Кем она была? Грозовой тучей, метавшей молнии на политическом небосклоне в самые высокопоставленные утесы? Что до ее авантюристических высот мушкетерам и королеве Франции! Кардинал Ришелье перед моей мамочкой всего лишь букашка…»

Вот и контрольно-пропускной пункт 41-ой площадки. Солдатик, проверяя пропуск, козырнул ему. Стоявший рядом лейтенантик нахмурил брови:

– Борис Михайлович, о вас уже спрашивали. Очень вы нужны на старте.

Увидев Янгеля, Коноплев воскликнул:

– Михаил Кузьмич, у меня сердце готово вырваться из груди!

– Что такое случилось, друг мой?

– Только сообщили из Харькова – реабилитирована моя мать!

– Она была осуждена в тридцатые годы? За что сидела? Да разве это необходимо знать сегодня, тогда сажали всех, кого было не лень посадить. Я сам едва избежал ареста. Мой главный авиаконструктор КБ Поликарпов вовремя меня предупредил о готовящемся моем аресте и посоветовал уехать в Сибирь и там достать справку, что мой отец не был раскулачен на Украине и не сослан чрезвычайной комиссией в Приангарье. Нашего предка отправили на Бодайбо еще в царское время.

– Повезло вам, Михаил Кузьмич!

– Как это повезло! Мой брат – учитель географии, тоже был причислен к вражескому стану. Даже не знаю, где его могилка? Есть информация – в Москве, в некрополе Донского монастыря. Там хоронили в тридцатые годы всех расстрелянных «врагов народа». Ну да ладно, изольем свои души друг перед другом после запуска ракеты. Твоя заместительница Нонна Абрамовна Борошенко составила программу предстартовых испытаний. Ко мне подошла, чтобы я ее утвердил. Спросил, а Коноплёв ее видел? Ответила резко, будто в ОКБ-692 она самая главная по комплексным схемам и токораспределителям. Неужели в Харькове все такие гонористые? Твою родительницу и моего брата помянем после запуска. И все же что тебе известно, что было ей инкриминировано?

– Могу только предполагать: или покушение на вождя, или шпионаж. Сдадим на вооружение 8К64, тогда и попробую прочитать ее следственное дело.

2. Ракетостроитель Борис Коноплёв – потомок и российского академика Ломоносова, и эсерки – потенциальной убийцы Ленина

О матери Коноплева можно публиковать романы. Сколько завязано в единый узел страстей в ее необыкновенной жизни! Учительница из Петербурга решила бороться в царской России за справедливость и встала на революционный путь.

Ее отец – Василий Степанович Коноплёв (1863-1919 годы, умер в 56 лет) из крестьян Холмогорского уезда Архангельской губернии. Из рода первого российского академика в разряде естественных наук Михаила Васильевича Ломоносова! Василий Степанович работал в разных местах России сперва учителем, затем инспектором городского училища царицы Марии Федоровны в Гатчине, а в 1900-1904 годах – заведующим народного образования в чине Статского советника (обращение к 37-летнему выходцу из крестьян стало – «Ваше высокородие»). Высказал критические замечания Архангельскому губернатору, в результате чего в 1911 году был вызван в Петербург, и министр народного просвещения Л. А. Кассо предложил ему уйти в отставку – «Вы рано родились и не соответствуете настоящему строю!». Неужели Василий Степанович должен был родиться во времена СССР?

Его старшая дочь Лидия (1891 года рождения), мать Бориса Михайловича, росла в прекрасной семейной обстановке, среди любви, интеллекта, уважения, материального достатка и свободомыслия. Характер имела самостоятельный, энергичный, была яростной сторонницей справедливости. Это и заразило ее презрением к существующему царскому режиму. Еще гимназисткой стала посещала кружки прогрессивно настроенной революционной молодежи. За это была впоследствии арестована.

С 15-летнего возраста до 1917 года симпатизировала партии анархистов. Влюбилась в одного из анархистов, потом в другого. В 1912 году родила от одного из них сына Бориса. В то время анархисты пытались даже отказаться от официального бракосочетания. В царской России бракосочетание оформлялось в церкви. Из-за внебрачности сын Коноплевой Боря получил фамилию матери. С 1918 года Лидия Васильевна была в партии социалистов-революционеров (группа «народ»). В составе летучего боевого отряда под командованием Г. И. Семенова готовила восстание матросов на кораблях в Кронштадте. Участвовала в экспроприациях золотых слитков из банков, в переброске военных специалистов в армию белых…

3. Мать Коноплёва решила – первый выстрел будет во Владимира Ленина

… – Спусковой крючок нажимайте плавно, милая Лидия Васильевна. Дергать нельзя. Иначе пуля попадет ни туда, куда вам хотелось бы.

– Петя, не в моих правилах быть мазилой. Я должна поразить цель при любых обстоятельствах.

– Конечно, Лидочка. Поэтому и настраиваю тебя на попадание. Нажимай курок плавно, задерживай дыхание…

Бывший прапорщик, сидевший в Александровском централе, каторжанин, Петр Ефимов установил на пень свою армейскую фуражку.

Его подруга, откинув русую прядь, прицелилась.

«До чего хороша! – залюбовался молодой человек. К чему сейчас револьвер. Мы одни в лесу. Зацеловать ее надо бы! Стиснуть в объятиях! А она туда же, в борцы за народное дело. А если обниму, то развернет в меня револьвер, что тогда? Решительности у нее хоть отбавляй! Я для нее друг или всего лишь тренер по стрельбе? А как хочется поцеловать ее!»

– О чем задумался, мой наставничек Петенька? Ты сказал: «Прежде чем нажать курок, задержи дыхание!». А если я при этом потеряю сознание от нехватка воздуха? Лучше уж буду задыхаться в твоих боевых объятиях. Подумай о другом. Не боишься, что я разорву на пенечке в клочья твой прекрасный военный головной убор?

– Вы, Лидия Васильевна, уверены попасть с первого раза? На это нужны тренировки.

– Если я взялась за дело, то бью без промаха. Не жалко вам вашу фуражечку?

– Лидочка, для тебя я готов на все!

– О, да ты рыцарь! Но мне нужно не это! Я должна попасть в Ленина с первого раза!

Выстрел прозвучал не громко. Фуражка покатилась с пня на поляну. Лидочка уперлась руками в бока:

– Ты ожидал другого, мой непревзойденный наставник?

– Исторический поворот в судьбе России с такой красивейшей в мире женщиной сбудется наверняка!

– За такой первый выстрел, как отблагодаришь меня?

Целуя обольстительную петроградку, бывший каторжанин почувствовал ее теплоту и услышал шопот Лидочки:

– Привиделось мне, что фуражка ленинская, на его большевистской голове!

…В Лидочкиной шумной квартире в Василеостровской районе Петрограда произносились слова, от которых даже сегодня у некоторых помутится разум:

– Большевики – узурпаторы! Принялись штурмовать Зимний дворе! Кто в нем заседал? Не правительство, а пустышки! Его глава Керенский такая же пустышка и мямля! А после Временного сколько наглости надо было набраться, чтобы разогнать законно избранное Учредительское собрание! – Стучал кулаком по столу бывший каторжанин Петр Ефимов. – На выборах в Учредительное собрание потерпели крах, но не угомонились и давай права качать! А ведь большинство в Учредилке было у нас – эсеров! Разогнавших Учредилку узурпаторов надо уничтожить. Поэтому я за террор.

Ефимова перебила Коноплёва:

– В наших руках пуля народного гнева. Кого первого она должна поразить? Ефимов предложил – Троцкого. Он был организатором ареста Временного правительства. У меня другое предложение. Большевистской бандой руководит Ленин. Вот его и надо пристрелить!

Лидочку поддержал глава боевого отряда эсеров Григорий Семенов: