Мои одногруппники меньше всего были похожи на семнадцати-восемнадцатилетних подростков. Здоровенные лбы в крутых шмотках. Практически у всех, я уверена, есть канал на Ютубе, куча просмотров в Тик-токе, за тысячу фоток в Инстаграм. Поколение собирателей «лайков»…

Я единственная из группы пришла в кедах, это о чём-то да говорит.

Пока жила с отцом во Флориде занималась хозяйством, как бы смешно это не звучало. Мой папа не был фермером, скорее предпринимателем. Хлев содержался в идеальной чистоте, а на ферме трудились рабочие: коровок кормили по специальной европейской системе, чтобы их мясо было пригодно для стейков и отмечено знаком стандарта качества.

Коровок было жаль. Я много времени проводила с ними, помогала рабочим. Странное увлечение для девушки моего возраста, но так сложилось…

А теперь я не знаю, чего в жизни хочу. Отец умер внезапно, мать забрала меня к себе и, чтобы не протирать штаны, поступила туда, где раньше учился брат. Решила довести начатое однажды им до конца.

Наконец, это нудное мероприятие закончилось. Встала и направилась к выходу. Осталось получить доступ к личному кабинету на сайте ВУЗа, зачётки и пластиковые пропуска. Хотя, зачем с собой таскать зачётные книжки, когда все отметки за экзамены выставляются в электронном табеле?.. Для престижа и поддержания традиции?

Куратора звали Анатолий Павлович Вязен и он был слишком молод. Слишком смазлив и приветлив, отчего меня внутренне передёргивало, а вот сокурсницы напротив томно вздыхали.

«Да ладно вам!.. он же наверняка гей…» – фыркнула мысленно.

Куратор поднялся к третьему ряду и, заложив руки за спину, склонил голову набок.

– Что вас так веселит… – взгляд голубых глаз скосился на бейдж, прикреплённый к моей футболке, – Мартынова Василиса? Учебная программа вам кажется такой забавной?

Интересно, он сильно увидится, если расскажу вслух о своём предположении относительно его ориентации?

– Нет, Анатолий Павлович, не кажется. Простите, – натянуто улыбнулась, стараясь на геюгу даже не смотреть. Рядом шумно вздохнула платиновая девица. Пусть вздыхает, мне и дела до них нет…

– Слушаем крайне внимательно, – куратор отправился выше по рядам. – Надеюсь, вы осознаёте, куда поступили и что ожидают от вас преподаватели и ваши родители?

Подпёрла голову кулаком и перевела взгляд на панорамное окно…

– Программа обучения проводится на двух языках: русском и английском, но также встроено изучение двух дополнительных языков: французского и немецкого.

С языками у меня никогда не было проблем, я свободно говорила на трёх, почему бы не выучить ещё и четвёртый?

– Блоком, подводящим итог обучения, является написание и публичная защита ВКР по тематике, связанной с актуальными вопросами международных отношений, – произнёс куратор, видимо, желая нас запугать, но это довольно проблематично, когда каждый студент имеет в своём распоряжении команду репетиров.

После вводной лекции нам дали возможность прогуляться по университету, посмотреть на стенде возле кафедры список методичек и получить их, либо скачать файл на сайте факультета. Так же нам любезно намекнули, что неплохо бы сразу записаться на факультативы и зарегистрироваться в базе библиотеки, которая оснащена всем необходимым и в которой мы будем проводить много времени.

Покинула аудиторию и направилась к кофейному автомату, который, к сожалению, обступили. Красавицы, одетые так, словно собрались на недельный показ мод в Милане, что-то увлечённо обсуждали и были явно старше. Курс, может, третий-четвёртый.

Встала позади них, совершенно не желая слушать их пустую болтовню, но кто меня спрашивает вообще?

– Слышала? Говорят, Громов вернулся.

«Громов?..» – мысленно нахмурилась. Такое чувство, что я уже от кого-то слышала эту фамилию.

– Да ладно?!.. И зачем ему возвращаться? Разве он не улетел к отцу в штаты, потому что по его вине пострадала Евсеева?

– Она, вроде, осталась инвалидом, но я слышала, авария случилась не из-за Громова…

Выдохнула сквозь стиснутые зубы и отправилась искать другой автомат. Ненавижу сплетни…

Спустилась по винтовой в европейском стиле полупрозрачной лестнице и налетела на какого-то парня.

– Простите, – пробормотала, ловя слетевший с плеча рюкзак. Чёрт, чуть ноут не крякнула…

– Ты настолько коротколапая, что совершенно не видишь, куда прёшь, будто маленький танк? – раздался насмешливо-ироничный голос, заставив меня резко вкинуть голову.

– Кого ты тут коротколапой… назвал… – недоумённо уставилась на смуглого парня в сером пиджаке, в ужасе узнавая знакомые черты лица…

Ледяной волной окатил гнев. Я хорошо запомнила злые раскосые глаза засранца, который накинулся на Андрея примерно четыре месяца назад. Но больше всего, почти до дрожи, меня бесил тот факт, что брат мне так ничего и не рассказал. Лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи.

«Потом… сам виноват…» – он не хотел со мной делиться. Не желал пускать меня в свою жизнь, о которой я и так ничего не знала.

Родители разлучили нас семь лет назад, мы виделись два раза в год и созванивались по Скайпу. Андрей никогда не делился тем, кто у него друзья, как отдыхает, есть ли у него девушка. Я знала лишь, что мой брат успешный мотогонщик, победитель каких-то супермото гонок и учится в Национальном Исследовательском университете. Учился. А потом перевёлся в Высшую школу менеджмента при одном престижном ВУЗе.

И то, что гад передо мной знает о моём брате больше меня, что их связывает общее прошлое, воспоминания, которых у меня никогда с братом не будет, раздражало до зубного скрежета.

Но я старалась держаться, прекрасно осознавая свою эгоистичную детскую ревность, на которую не имела права.

– Ты же не преследуешь меня? – уточнила скептически, мигом превращаясь в напряженный сгусток звенящих нервов. Пусть только попробует сунуться в этот наэлектризованный клубок, шарахнет так, что больно будет даже его предкам.

– Тебя? – чувственно очерченные губы наглеца изогнулись в язвительной усмешке. Засранец специально наклонился, демонстрируя разницу в росте. – А ты кто вообще?

… из лёгких вышибло воздух.

Узнал ведь гадёныш, по хитрым, коварным чёрным глазам вижу, что узнал. Специально провоцирует. Наслаждается…

Обворожительно улыбнулась и протянула медовым голосом.

– Простите, я ошиблась. Всего доброго, несчастливого пути. Э-э… то есть, счастливого, – попыталась обогнуть придурка, но едва не взрезалась в другого.

– Гром, ну ты чего тут? Потерялся? – задорно усмехнулся блондин, повиснув у гада на плече.

«Гром? Это Громов, что ли? Не тот ли, про кого девицы у кофейного автомата говорили? А не всё ли равно?»

Мне, конечно, плевать, но какая-то часть меня жаждала знать, что между этим придурком и мои братом произошло? Что их вообще могло связывать?

– Да так… Телепузика встретил, – веселящийся голос Грома заставил остановиться. Глаза застила кровавая пелена.

– Ты кого телепузиком назвал? Убью… – процедила, сжимая ладони в кулаки. Я вообще спокойствием никогда не отличалась. Характер взрывной, папа говорил, что мамин. Может, поэтому он меня и забрал, чтобы хоть что-то напоминало о ней и не так скучно жилось?

Громов приглушённо рассмеялся, будто находит мою злость очень забавной и бросился бежать, не забывая дразнить меня.

– Ну? Убивать будешь или у тебя лапки? – заржал и потерялся в толпе учащихся.

Я что, больная за ним ещё бегать? Вот уж нет.

– Передай другу, чтобы голову у психиатра проверил, – бросила опешившему блондину и направилась по своим делам.

Мысли тревожно копошились, но я никак не могла ухватить нужную. Выходит, этот Громов был знаком с моим братом, потом что-то произошло, возможно, связанное с той девушкой, Евсеевой, и Громов укатил в Америку? А теперь он вернулся и восстановился в универ. В мой, мать его ити, универ!

Это я удачно поступила, ничего не скажешь. А может… это мой шанс узнать о брате побольше? Нет уж… если надо, сама могу у него спросить, а от Громова лучше держаться подальше.

Но кто же знал, что этот Громов ещё та заноза в одном месте?

Глава вторая

Записалась на факультатив по основам практического инвестирования, гибкого менеджмента и посетила библиотеку.

На первом этаже располагались компьютеры, которыми может воспользоваться любой учащийся, на втором и третьем читальные залы и стеллажи с книгами. Библиотека имела круглую форму и была очень светлой, просторной. Мне в ней определённо понравится заниматься. Рядом располагалась кофейня, очень удобно.

Зарегистрировалась везде, где нужно, получила методические пособия на этот семестр и записалась в бассейн при ВУЗе. Дома я занималась несколько лет плаванием, не хочу бросать тренировки, да и тело привыкло. Осталось собрать мед.справки для допуска к тренировкам.

Перед уходом нас снова собрали в аудитории для выбора старосты. Я откровенно скучала и лишь мельком рассматривала одногруппников. Некоторые уже поделились на небольшие компании по интересам. Инста-модели, спортсмены, группа поддержки… группы унылых ботаников не было, примкнуться некуда.

– Я могу быть старостой, – вызвался подтянутый брюнет в синем простом джемпере и брюках. Если бы не итальянские мужские туфли от Марио Бруни, ни за что бы не распознала в нём мажора.

Куратор крутил колёсико «мыши», шаря глазами по плоскому монитору компьютера.

– У вас безупречная характеристика, Матвей, – наконец произнес он, заставив всех обратить на Матвея внимание. – Отличные достижения во время обучения в частной школе. Думаю, ваша кандидатура подходит. Здесь сказано, что вы играли в баскетбол, не желаете записаться в университетскую команду?

– Было бы неплохо, – вежливо улыбнулся Матвей.

– Вы можете выбрать себе помощника, – оторвав взгляд от экрана, произнёс куратор. Группа резко смолкла, а я усмехнулась. Никто не хочет брать на себя ответственность за чужое раздолбайство.

– Может быть… её, – в вибрирующем голосе Матвея скользила ирония. На кого это он показывает?

– Меня? – вздёрнула бровь, указав на себя пальцем. – Ой, нет!.. я дико безответственная и забывчивая. И прогуливаю. Много-о! – добавила с придыханием. Этого ещё не хватало. Не буду я никому помогать, лучше сразу убейте. Как сказал товарищ Громов, у меня лапки.

– А в вашем личном деле сказано, госпожа Мартынова, что вы крайне усердный, трудолюбивый, умный и находчивый человек, – усмехнулся куратор, скользя по мне пристально-хитрым взглядом.

– Нагло врут, – отозвалась, кивая для убедительности.

По аудитории поползли смешки.

– Занимались плаваньем, участвовали