– Как быть с моим арестом? Я не могу долго сидеть в четырех стенах, – и нервно сжала подол платья. – У меня пациенты, ученица, а в госпитале при гильдии лежит Тай Отто, я делала ему ампутацию, и теперь не могу оставить его на растерзание Ойзенбергу. Я знаю его гнусный характер, он не удержится от искушения снова подгадить, при этом свято веря в свою правоту. И чем дольше я буду тут сидеть, тем больше слухов обо мне будет гулять по городу. Мои враги сделают все, чтобы закопать мою репутацию, а сверху еще гранитный камень положить.

Нейт Блайн посмотрел на меня так, словно хотел сказать: «Женщина, прищеми хвост».

– Я разберусь, – пообещал Норвин. – А вам советую пока поумерить пыл. Вы быстры и переменчивы, как ветер, вам бы очень подошла стихия воздуха, Эллена. И запомните, я делаю это потому, что снова поверил вам. Поверил в вас, – он выделил последнее слово и поднял указательный палец. – А еще потому, что мне интересно разобраться в этом феномене: в переносе душ из других миров. И, если Эллен действительно была убита, преступник должен понести наказание. – Лицо его стало жестким, а руки сжались в кулаки.

– Это все? Или есть что-то еще? – спросила я внезапно. Сама не знаю, что хотела услышать.

Он поднялся с кресла и сунул руки в карманы брюк.

– Не понимаю, о чем вы. Вы говорили, что видите во снах воспоминания Эллен?

Я кивнула. Нейт блайн нахмурился и потер пальцами виски.

– И там было что-то, что здорово ее напугало?

– Верно. Но я не могу контролировать процесс. Воспоминания приходят не каждую ночь, я все время хожу вокруг да около, а стоит приблизиться к разгадке, сон обрывается.

– Так научитесь им управлять! – сказал Норвин так уверенно и просто, будто это был совет из разряда научиться жарить яичницу. – Вы уже изучили украшения, что я вам подарил? Среди них есть крупный кулон с лунным камнем в серебряной оправе. Моя бабушка была сновидицей, этот артефакт подчинялся только ей. Если у вас получится его пробудить, он может помочь. Еще я принесу вам книгу по магии сновидений.

Я не была уверена, что у меня получится. Но так же я думала и о магии в целом, а сейчас начала потихоньку использовать целительскую и бытовую.

– Мне пора. Меня ждут, – с этими словами он уверенно направился к выходу. – Надо еще с вашим делом разобраться и наведаться кое-куда.

– А можно попросить вас больше не использовать прослушку?

Он ничего не ответил. Закатил глаза, дернул ручку и переступил порог.

– Сидите дома и ждите, я сам сообщу вам новости. Попробую узнать, не применят ли к вам допрос у менталиста.

– Норвин? – позвала я, когда мужчина спустился на тропинку.

– М-м? – обернулся он через плечо.

– Спасибо.

– И после этого ты скажешь, что он не пусечка? – вздохнул фамильяр, когда мы остались в одиночестве.

– Пискун! Не повторяй это глупое слово! – я почувствовала, как краснеют кончики ушей. Не дай бог Норвин услышит, что его называют пусечкой. Это как гордого усатого тигра назвать кисулей.

– А знаешь, я немного в шоке. Сначала думала, что Норвин порвет меня на сотню маленьких Леночек, но и в этой ситуации он повел себя на редкость спокойно и рассудительно.

– Эл, ты вроде неглупая, за спиной есть кое-какой опыт, третий раз замужем. Ты что, не видишь, что ты ему интересна как женщина?! – проорал тиин мне в ухо так, что барабанная перепонка едва не лопнула. – Ты ему нравишься! Но он, скорее всего, этого пока не понял. Либо такой же упрямый остолоп, как и ты.

Я прошла на кухню с твердым намерением налить себе успокоительного чая, а потом обмозговать все как следует. Сна не было ни в одном глазу, то и дело накатывали волны нервной дрожи. На полу кое-где виднелись кровавые пятна, их следовало немедленно вытереть. Жаль, нельзя так же удалить болезненные воспоминания.

– Именно потому, что у меня есть опыт тесного общения с противоположным полом, меня воротит от всех этих любовных соплей, – для верности я поморщилась и достала с полки коробочку с травами. – В последние годы жизни в своем старом мире я пришла к выводу, что отношения – это слишком проблемно. Лишний геморрой. И стала, что называется, сильной и независимой женщиной. Мне больше по душе теплый дружеский союз.

– Ага, теплый-теплый. Даже горячий, – тиин подергал меховыми бровями и ехидно продолжил: – А еще самовнушение – великая вещь! Ты только подумай, на что пошел Норвин, чтобы уберечь твою тайну. Он ведь, по сути, преступление совершает, покрывая тебя.

Я все это понимала. Как и то, что, несмотря на свою самостоятельность, чувствовать чужую поддержку и заботу приятно, хотелось ответить тем же. Показать, что на меня тоже можно положиться.

Я пыталась представить на месте своего теперешнего мужа Владика или Сережу. Как бы они поступили? И тут же ответила сама себе: «В первую очередь они бы думали о своей безопасности. Ну и что, что целительница? При желании можно найти другую, избавившись от неудобной жены».

Огненный маг снова подкинул мне пищу для размышлений. Если сейчас из дома не выйти, потрачу время с пользой. У меня еще много книг нечитанных, и упражнения на развитие магии не сделаны. А начну, пожалуй, с артефактов.

Норвин

Рассвет уже постучался в окна, когда я вернулся в штаб. Это утро было каким-то серым, тусклым и никак не желало вязаться с эмоциями, которые я испытывал. Полный сумбур и безумие.

Прислонившись к холодной стене оружейной, я закрыл глаза.

– Эй, Норвин, – окликнул Эрн, мой друг по оружию. – Ты что такой потрепанный?

– На себя посмотри, – отозвался я лениво. – Ничего не случилось, пока я отсутствовал?

Эрни подошел ближе и, зевнув в кулак, покачал головой.

– С тех пор, как территорию зачистили, все спокойно. Закурить есть?

– Бросил.

Он кивнул и ушел восвояси, поняв, что сейчас я не в состоянии поддерживать беседу и думать о том, о чем, вообще-то, должен. Бессонная ночь и пережитые волнения делали свое дело.

Под закрытыми веками мелькали рыжие всполохи. Болели старые раны, в груди саднило. Я слишком много и часто использовал магию, и по всем прогнозам выгорание одолеет меня раньше, чем отца.

А мысли все крутились вокруг одного и того же. Точнее, вокруг одной и той же женщины, которая лишила меня покоя с того самого момента, как я переступил порог дома в Левилле. Тогда меня обескуражили ее наглость и дерзость. Ее, конечно, стоило наказать, проучить за побег, но это не вписывалось в мой характер и было бы мелочно с моей стороны. Отец учил быть великодушным.

Я знал, что Эллен не хотела этого брака, и даже чувствовал некую вину перед ней. Но она была нужна мне для подпитки сил, а я – нужен короне. И для этого с женой надо было поладить, а начинать семейную жизнь с обид и насилия – глупое решение. Я никогда не понимал разных схем и махинаций по соблазнению, просто жил и делал, что считал должным.

Я чувствовал в ней что-то странное, но и подумать не мог, что встретил самую настоящую попаданку из другого мира. Более того, оказался на ней женат. Звучит, как бред. И все же этот факт не стереть.

Я усмехнулся. Должно быть, сам Темнейший приложил к этому руку. Но, несмотря на то что писали об иномирянах, этих подселенцах в чужие тела, я с самого начала не чувствовал от нее никакой опасности.

Я плохо знал настоящую Эллен, но за две короткие встречи успел запомнить ее мимику, жесты, манеру разговора, поэтому «новая» она удивила. Сначала я подумал, что, вырвавшись из-под родительской опеки, целительница стала вести себя более раскованно и дерзко. Потом стал замечать все больше и больше странностей.

Та, настоящая Эллен, не вызывала у меня никаких чувств. Ее внешняя привлекательность не имела значения, не зажигала, не будоражила, потому что внутреннее наполнение было мне не интересно.

Но женщина, что предстала передо мной, была вся неправильная. Не такая, к каким я привык. В ней чувствовалась бешеная жажда жизни, знаний и свершений, простой человеческой судьбы ей было мало. Она вела себя так, будто ей плевать, что о ней подумают другие. Хотела исцелять людей, обладала железным упорством и харизмой, которая при любом раскладе била наповал, даже если бы у нее была внешность крокодила. Что уж говорить про смесь этой самой харизмы и женской привлекательности. Я видел, как на нее смотрели мужчины в доме градоправителя, и это будило во мне ревность и собственнические инстинкты. Моя служба не вязалась с семейными отношениями, я был женат на работе. Но последнее время ловил себя на мысли, что хочется почаще бывать дома.

Я чувствовал, что она меня опасается, но тогда и подумать не мог, что это все из-за боязни раскрыть иномирное происхождение. После приема показалось, что мы нашли общий язык. Я долго думал над всеми словами и поступками Эллены, вспоминал все, что она говорила, и понял, что разгадку надо искать именно в угодившей в мою жену молнии. Визит в столицу подтолкнул меня к тому, чтобы поставить на дом заклинание прослушки, я просто обязан был убедиться в правдивости своей теории, какой бы невероятной она ни казалась.

И задавал себе вопрос: «Что я буду делать, если моя жена действительно окажется иномирянкой?»

Как оказалось, слуга короны из меня плохой. Свои интересы я поставил выше долга.

Когда я ощутил чужое проникновение сквозь купол и кровь, когда ворвался в дом через портал, я был очень зол. На ситуацию, на гвардейцев и самого себя, на то, что эта проблемная женщина так подставилась. Вышел из себя, хотя со мной такое случалось редко. А сегодня хотелось все спалить.

На какой-то миг я поверил, что Эллена и правда провела операцию, которая является тяжким преступлением. А мысль, что она так долго была не откровенна, только добавила масла в огонь. Было огромное желание вытолкать гвардейцев из дома пинками, а потом устроить ей допрос с пристрастием. Но в такой острой ситуации стоило вести себя дипломатично, чтобы не повредить и без того шаткому положению своей жены. Капитан Ферри с неохотой вспомнил, что не имеет права забирать ее в участок до выяснения всех обстоятельств, и убрался ни с чем.

А потом был самый странный и сложный разговор в моей жизни. Я чувствовал, как рушится моя вроде бы устоявшаяся действительность.

Жена на самом деле оказалась подселенкой. Даже не пыталась юлить и отрицать, словно безумно устала от своей скрытности. Но и в тот момент она не переставала думать о других: о своих пациентах, беременных, ученице. Интересно, много ли похожих людей живет в ее мире? Мире, где господствуют наука и техника и совсем нет магии.

А еще она была замужем. Дважды.

Я стянул перчатки и посмотрел на свои ладони. Главы лекарской гильдии, к огромному сожалению, не было на месте, зато был тот, о ком говорила Эллена. Мерзкий человечишка, надо сказать. С первого взгляда чувствуется, что с гнильцой.

Он сказал, что этой ночью на пороге гильдии действительно появился парень, чья подруга исходила кровью. Его отправили прочь со словами, что девочка уже покойница, никто не будет пытаться ее спасти. Но клялся, что это не он надоумил его повезти Лессу к моей жене.

Как же, не он. От каждого его слова разило ложью.

Нам запрещено применять силу против гражданских, за исключением особых случаев. А этот нейт Ойзенберг такой тщедушный, что тронь его пальцем – развалится. Бить такого совсем не по-мужски, но я не смог удержаться от искушения устроить небольшой пожар на его столе.

Лекарь аж в лице переменился, пытаясь потушить свои бумажки, и визжал, как поросенок. Надеюсь, эти маленькие профилактические меры предостерегут его от необдуманных действий и вложат в голову мысль, что ссориться с магами себе дороже.

Еще многое предстояло сделать. Эллена – моя жена, и я обязан ее защитить. Я узнал, что ее должен проверить менталист – это необходимая процедура, чтобы доказать ее невиновность. Значит, придется потолковать с этим самым менталистом.