Отзывы на книги автора «Соломон Волков»

Евгений Евтушенко – личность неоднозначная. К нему никогда не относились нейтрально: или любили или ненавидели! Но даже те, кто ненавидел, признавали его безусловный талант.

Но книгу я стала читать не из-за него, а из-за Соломона Волкова, которого считаю одним из самых серьезных интервьюеров и одним из ведущих современных культурологов-искусствоведов. Ранее я читала его «Диалоги с Владимиром Спиваковым» и «Москва. История культуры в рассказах и диалогах», после чего стала внимательно следить за творчеством Соломона Волкова и стараться приобрести все его книги, появляющиеся в печати. Так на моей полке оказались «Диалоги с Евгением Евтушенко».

Книгу и я и муж прочитали с удовольствием. Неслучайно Евтушенко решил довериться именно Соломону Волкову: думаю, вряд ли он нашел бы такого же внимательного и чуткого собеседника. Волков обладает удивительным умением становиться в беседе незаметным, но при этом руководить ею и направлять ее в нужное русло, выводя героя на первый план. После этого интервью вы не будете вспоминать какие-то «жареные» вопросы, заданные ведущим, как это происходит после просмотра интервью многих известных блогеров, но вы хорошо запомните героя, почувствуете, чем он живет и дышит, а, возможно, проникнитесь к нему какими-то теплыми чувствами.

Во вступлении соавтор Соломона Волкова Анна Нельсон рассказывает о том, как создавалась телевизионная программа, ставшая основой книги. Как тяжело было больному Евтушенко ежедневно приезжать на интервью и как он, превозмогая боль, все же снова и снова приезжал в студию, чтобы завершить работу. Конечно, в этих диалогах Евтушенко подводит итог своей жизни: где-то пытается оправдаться, где-то кается, где-то по-прежнему стоит на своем. Он максимально откровенен. И когда рассказывает о том, как плохо поступал с женщинами, причем любящими и любимыми, как, например, со своей женой Беллой Ахмадулиной, которую всегда любил и продолжает любить. Интересно, что Евтушенко уверяет, что не разлюбил ни одну из своих женщин: все они остались в его сердце. Также он говорит, что все его жены прекрасно относятся друг к другу, а дети дружат между собой. Себя он не оправдывает, рассказывает, как предавал и не раз, но объясняет все это потребностью поэта в сильных эмоциях.

Диалоги с Евтушенко – это виртуальное путешествие по истории ХХ века. Он был свидетелем важнейших событий эпохи: похороны Сталина, гонения Зощенко и Ахматовой, Карибский кризис, Пражская весна. Он общался с сильными мира всего и делится своими воспоминаниями с читателями. Конечно, скромности ему не занимать! И Хрущеву он единственный мог высказать все глаза, и гонимых всех защищал, и Фиделю Кастро открывал глаза на происходящее, и мятежного Че предупреждал, и вообще – везде и всегда без него не обходились. Но тут же мы прощаем героя и позволяем ему слегка приукрасить действительность – очень уж интересен его рассказ.

Ну и, конечно, на протяжении беседы звучат стихи. Много стихов. Разных.

Если вы любите мемуарный жанр, жанр интервью, то вам, конечно необходимо прочитать эту замечательную книгу. И еще раз спасибо Соломону Волкову за то, что успел сохранить для нас это грандиозное свидетельство Эпохи. Сохранить для нас Евтушенко.

Рекомендую для чтения самой широкой аудитории. Также можно посмотреть беседу в тв-формате.

Однажды, еще будучи студенткой, я случайно посмотрела по телевизору передачу Андрея Караулова «Момент истины», где он беседовал с Владимиром Спиваковым. Я не могла оторваться от этой беседы, даже записала ее на магнитофон при повторе – настолько поразил меня Спиваков. Было видно, что это человек энциклопедических знаний, невероятно тонкий, глубокий, талантливый. Я была им просто очарована! И с того времени, если где-то мне попадалось интервью со Спиваковым, я обязательно смотрела или читала его. И каждый раз это было некое откровение. Каждый раз – праздник встречи с искусством в самом высоком понимании слова.

Затем мне посчастливилось попасть на концерт «Виртуозов Москвы»! Это было невероятно! «Виртуозы» приехали в Луганск! В это не верилось! Для того, чтобы услышать великих музыкантов, не нужно было ехать в Москву или еще куда подальше! Они сами приехали в наш городок! И концерт был незабываемый!

Когда появилась передача Соломона Волкова «Диалоги с Владимиром Спиваковым», конечно, я ее сразу же посмотрела. И очень была рада узнать, что существует и бумажная версия программы!

Соломон Волков – одноклассник Владимира Спивакова по музыкальной школе, он так же занимался по классу скрипки, но скрипачом не стал. Ныне он известный культуролог, автор целого ряда замечательных книг.

Книга «Диалоги с Владимиром Спиваковым» - не просто текстовая запись программы, ведь многое осталось за кадром. Книга во многом дополняет и объясняет программу. В книге совершенно иная структура: последовательность повествования не совпадает с монтажом телеверсии. Естественно, хорошо зная Спивакова, Волков может подробнее останавливаться на знаковых, ключевых моментах биографии музыканта. Спиваков – предельно откровенен. Он рассказывает о семье, об учебе, о друзьях и недругах, о своих занятиях боксом (!), о стремлении к живописи, о родителях и детях, и, конечно, о Музыке, которая – главная участница диалога. Спиваков постоянно приводит цитаты, обращается к различным источникам. Рассказывает о людях, с которыми посчастливилось общаться: об отце Александре Мене, о Фаине Раневской, об Иосифе Бродском, о Марчелло Мастроянни и о многих других. Важная составляющая: ни о ком Спиваков не говорит плохо, обо всех – предельно уважительно, с пиететом. Читать очень интересно. Да что там читать – слушать беседу двух интеллигентнейших людей!

Книга будет интересна абсолютно всем. Она о том, откуда берется Талант, чем он живет, как его взрастить, о том, что Талант – это огромная ответственность. Очень рекомендую для чтения всем любителям жанра.

Соломон Волков известен по публикациям диалогов с Бродским, Евтушенко, Спиваковым, Гергиевым и др. На этот раз в центре его внимания находится история Большого театра в переплетении с политической ситуацией в стране, влияние глав государства на репертуарную политику и статус театра.

В имперской России Большой театр долго считался провинциальным, местом, куда отправляли ненужные декорации и средненьких артистов. Поэтому автор попытался проанализировать культурную политику Николая I в целом, отметить роль царя в создании первой русской оперы "Жизнь за царя" Глинки, вклад в развитие оперного искусства руководителя Большого театра Верстовского, чьи произведения остались забытыми. Верстовский вынужден был приспосабливаться к нравам публики, выдвигая на первый план спецэффекты в ущерб музыкальному материалу.

Вторая значимая фигура - умелый администратор Теляковский, очистивший театр от ветхости, привлекший к работе Шаляпина, Коровина и др., оценивший талант Собинова и Неждановой.

В связи с переездом правительства в Москву статус театра № 1 перешел от Мариинского к Большому и с тех пор не менялся. Солидная доля текста посвящена пестованию любимого детища Сталиным, навязывавшего ему собственный консервативный вкус. Увы, вождю так и не удалось получить советский оперный шедевр.

Успехи и падения, связанные с изменением политического курса, сопровождали деятельность главных дирижеров Голованова, Мелик-Пашаева, Пазовского.
В послесталинский период на первый план выходит балет: шедевры Григоровича, уникальность Улановой, Плисецкой, Васильева. В оперной режиссуре лидирует Борис Покровский.

Плюсы
- живой, образный язык;
- биографические сведения об администраторах, артистах, писателях, музыкантах, связанных с театром;
- объективность. Деятельность правителя анализируется всесторонне, без излишнего очернения или восхваления.

Минусы
- периодический отход от темы. Взаимоотношения Николая I c Пушкиным, пространный рассказ о Василии Жуковском демонстрируют эрудицию автора, но к театру отношения не имеют;
- крайне осторожное отношение к 2000-м. Вскользь упоминается назначение Ратманского и его неприятие некоторыми артистами, покушение на Филина, отставка Иксанова. Политические покровители бывшего директора и его противников не называются. Автор наверняка знает, но не упоминает о том, что отставка Иксанова связана с жалобой одной примы-балерины влиятельным людям. Волков снимает фильмы об обласканных властями музыкантах, поэтому объяснимо не хочет рубить сук.

Вы знаете, есть книги, которые надо прочесть всем. Диалоги Соломона Волкова с Евгением Евтушенко, безусловно, одна из таких книг. Она основана на серии встреч, снятых журналисткой Анной Нельсон для Первого канала. Вернее, серия - укороченный вариант этих диалогов. И они прекрасны. Это также одна из редких книг, где обязательно нужно прочесть предисловие, поскольку в нем Анна Нельсон даёт подробные объяснения и о съёмках, и о самой книге.
Масштаб личности Евтушенко, его голос - голос целой эпохи! - не оставят равнодушным ни одного русскоязычного читателя. Перед нами проходит вся советская история, взятая в уникальном ракурсе: Евтушенко, будучи сильнейшим поэтом своего времени, был тесно связан и с творческой элитой и с правящими кругами. В разговорах с Волковым он, находящийся уже у последней черты, открыто, откровенно говорит о встречах и ссорах, предательствах и помощи, о любви - и это главное, образующее понятие. «Самый лучший идеал человека - хоть меня убивайте и делайте что угодно - это братство человечества!» Эту книгу можно изучать как историческое пособие, как материал для литературоведа, она даёт уникальный взгляд на фигуры, несколько застывшие в народном сознании, а благодаря голосу Евтушенко они - оживающие, подвижные. Кто бы мог подумать, что Хрущев сказал о цензуре: «Наш народ, по отношению к которому были совершены такие несправедливости ужасающие перед войной, выдержал войну, с честью доказал свой патриотизм! Так зачем у нас такая цензура!»
Это одна из редких книг, которая трогает душу, которая меняет читателя, поднимает его к высоким вопросам, взывает к совести («а я как бы поступил?»).
В книге много разбирается стихов и самого Евтушенко, и любимых им строк великих русских поэтов; немало анекдотических ситуаций, которых он видел, конечно, в изобилии. именно благодаря этим несуразным историям современный молодой читатель, не заставший советского времени, может ярко вообразить себе, в какой обстановке творили писатели и художники. Например, помощник Хрущева, Лебедев, решал вопрос о приглашении Шагала в СССР (Шагал мечтал увидеть родной Витебск), листал альбом с репродукциями «А это что ещё? Евреи, да ещё летают! Евгений Саныч, вы что, с ума посходили в вашей загранице?»
Сотни характеристик - от одной строчки до продолжительного обсуждения - знаковых фигур его современников. Особо бросается в глаза, что нигде, даже в случаях явной обиды, Евтушенко не зол, не мстителен: качество большой личности. «Дружба - вид любви. И я никогда не поверю в так называемую любовь-ненависть. Для кого-то это типично, для меня - нет. <...> для меня характернее...как бы это сказать...не раздумчивая благодарность, а просто благодарность в чистом виде. И в любви, и в дружбе.»
Отдельно хочется сказать об эмиграции, о жизни вне Родины, поскольку эта тема постоянно всплывает в самых разных диалогах. Несомненно, для поэта этот разрыв особенно травматичен. Среди друзей и современников Евтушенко немало эмигрантов, и все они встречаются нам на этих страницах, и мы глубже понимаем мотивы их поступков, их творчество даже.
В таком откровенном и глубоком разговоре исключительно важен собеседник: Евтушенко беседует с человеком своего поколения, своего круга, своего уровня. Это делает книгу бесценной. Прочитайте её, это сокровище.
О Набокове: «Мне не нравится в нем то, что он - энтомолог по отношению к людям».
«Я раздражал Эренбурга.
Волков: Эстетически?
Евтушенко: Стадионами! Стадионами!»
«Ельцин был герой. Герой одного дня»

Великолепная книга Соломона Волкова об истории Большого театра, становлении его как одного из символов России! Это увлекательное повествование захватывает, как приключенческий роман: здесь интриги, правители и диктаторы, любовь и разведка - и все это пронизано самым божественным из искусств: музыкой! От текста невозможно оторваться, разве только для того, чтобы прослушать ту или иную мелодию, арию, увертюру. Перед нами проносится история страны - на главной ее сцене, история великая и страшная одновременно. История, преподнесенная как игра отношений - «исторические и культурные сдвиги часто совершаются из-за человеческих симпатий или антипатий».
Имена великих артистов, композиторов и дирижёров становятся на этих страницах яркими, понятными образами. О каждом автор пишет с истинным уважением, находя безупречно точные характеристики и характерам, и поступкам. «О, если бы люди знали, как из каждодневного сора борьбы амбиций и уязвленных самолюбий, мелких каждодневных интриг, переплетений и столкновений судеб и сексуальных предпочтений вырастают культурные события, которые в позднейших описаниях будут расцениваться как эпохальные.» Безусловно, такой труд мог написать лишь Соломон Волков: мудрый, блестяще эрудированный, обладающий необъятным багажом встреч, бесед с великими, знаменитыми артистами советской эпохи, наделённый редким даром наблюдательности и умением тактично и просто сформулировать суть. Непростые отношения внутри коллектива Большого, а тем более - игры власти с руководством и отдельными артистами театра становятся понятными, и нам ещё предстоит осознать влияние этих отношений. В книге нет сенсационных заявлений, разоблачений или даже резких оценок. Веришь каждому слову безусловно, поскольку автор обладает не только массивом информации из первых рук, но и гениальным талантом преподнести эту информацию кратко, доходчиво без панибратства по отношению к героям.
Огромная часть книги повествует о важнейшем периоде жизни Большого - сталинском. «Большой был первым местом, которое всплывало в сознании Сталина, когда ему хотелось отдохнуть от государственных дел и перенестись в область прекрасного, в мир полуосознанных грёз, связанных, быть может, с какими-то впечатлениями юности. <...> Трудно себе представить, чтобы Сталин прервал заседание Политбюро для того, чтобы отправиться во МХАТ для просмотра какой-то отдельной сцены или монолога. А между тем именно это, по ряду свидетельств, происходило с Большим: диктатор приезжал туда, чтобы специально послушать ту или иную арию, и прихватывал с собой других членов Политбюро.» Многие эпизоды истории страны получают дополнительные штрихи в этой, казалось бы, узкоспециальной книге благодаря уникальному видению автора. Неожиданные параллели, уникальные факты ждут читателя на этих страницах. «Федор Тютчев так прокомментировал кончину Николая [ I ]: Как будто вам объявили, что умер Бог.» (точно такие же эмоции а следующем веке испытывали многие в России при вести о смерти Ленина и в особенности Сталина.» Обратите внимание, каким безупречным слогом пишет автор! Его присутствие в книге абсолютно гармонично, без модного ныне выпячивания себя и своих теорий, с бережным почтением ко всем своим героям.
История Большого как капля янтаря сконцентрировала в себе эпохальные события истории России, и мы с наслаждением обращаемся к ней в книге Соломона Волкова.

Совершенно не умею писать рецензий, но пройти мимо факта, что здесь нет ни одной на эту интереснейшую книгу, пройти не смогла.
Мне, давней поклоннице редкого таланта Владимира Теодоровича, было безумно интересно читать всё. И биографические подробности семьи, и про учебу, про работу в разных жанрах и уникальными музыкантами, встречами с разными людьми вообще и мастерами в частности. Узнавать, чем дышит, как чувствует, какие книги читает) Нашлось много неожиданного для меня.
Моя любовь еще больше укрепилась)))

Познавательные очерки, хотя морально чувствительного человека может и стошнить. Впрочем, реакция может быть самой разной; Соломон Волков пишет в присущей ему псевдо объективистской манере.
История Большого рассказывается с 1825 года, когда в Москве было построено знаменитое здание. Верстовский, пожалуй, самое светлое пятно в этой истории (с детства любил его «Хор девушек» из «Аскольдовой могили»), да и люди тогда были как-то приличнее, несмотря на то, что Николай Первый вел свою жесткую культурную политику (в духе знаменитой триады, по-французки рекомендованной Уваровым. Да, уж, «народность» по-французски, а ещё «славянофильство» по германскому образцу. Мечта квасного патриота, можно сказать).
Впрочем, это все игрушки по сравнению с теми извращениями, что наступили после «народной революции». Сталинский период в истории БТ описывается автором с особым смаком. Положение «деятелей культуры» было гораздо хуже, чем у крепостных актеров. Могли осыпать милостями, могли и убить. Но правда состоит в том, что многие сами хотели сыграть в эту игру с деспотом-самодуром и некоторые даже выиграли, получив премии, звания, ордена и обжираясь деликатесами на правительственных приемах после правительственных концертов – в стране, где люди массово гибли от репрессий и умирали от голода!
Насколько же достойнее прожили безвестные герои, которые сохранили достоинство в условиях тоталитаризма и не «поступались принципами» ради жирного куска. Но они шелкоперам неинтересны: они описывают «звезд и кумиров». И жалко их, певцов-танцорок-дирижеров, и противно от всех этих рабов и холопок: собиновых-неждановых, козловских-головановых, лепешинских-улановых и т.д., и проч. Но этим хоть деваться было некуда, а как оценить «игрока» С.Прокофьева, который припёрся в Союз за деньгами и наградами, а потом удостоился обвинений в «формализме». Цари, конечно, тоже имели своих фаворитов среди музыкантов, а кого-то могли и не жаловать, но специальные постановления по поводу совковых оперных опусов (Шостаковича и Мурадели) и прочее давление – это какой-то верх дикости и деспотизма.
Потом стало полегче, но пришли другие проблемы. Григоровичи-плисецкие перегрызлись из-за гастрольно-валютного бабла…
Более близкие по времени скандалы с реставрацией и «детьми розенталя» были на слуху.
В общем, БТ – придворная игрушка деспотов от царей до коммунистических вождей. И никогда он не был «народным». В этот театр вечно не было билетов, а сейчас цены на них запредельны.
Культурные достижения? Несомненно, их было немало. Но прочитав подробности про всю эту вонючую «кухню», где готовилось «советская музыкальная культура», начинаешь понимать, почему, например, пианист А.Гаврилов пишет об этой культуре с таким ожесточением и старается от нее всячески дистанцироваться.
Свобода ценнее арий и оркестров, виртуозной техники и пышных декораций.

Как и Большой театр, книга о нём Соломона Волкова может служить выражением текущих политических устремлений. Нездоровую атмосферу современной РФ передаёт восхваление организаторов массовых убийств, какое не должно быть терпимо в приличном обществе. С.М. Волковым Вл. Ленин определяется как феноменально одарённый правитель, безусловный политический гений, в отличие от неотступно враждебных социализму подлинно великих русских государственных деятелей, имена которых забываются или порочатся.

Оказывается, чтобы в 1918 г. восстановить разгромленный красногвардейцами Кремль, надо быть великим прагматиком. Не великий – не Ленин, оставил бы всё разбомбленным на века. Соломон Волков с таким упоением пересказывает россказни Анатолия Луначарского о Ленине, как будто нарком просвещения установлен историками как самый объективный мемуарист, чья болтовня про величайшую практическую хватку Ленина не является пустым и ложным звуком тоталитарного коммунистического пресмыкательства перед правящими террористами.

Удручающе тревожит, что это не одинокое мнение, а выражение господствующей советской антирусской политической культуры, принуждающей считать великими вождями, титанами, тех, кто сумел обмануть и заставить пойти за собой как можно больше людей, кто убил, арестовал, ограбил, выслал, унизил больше несогласных, нежели политики, не предавшие свою честность за сиюминутные аплодисменты или голосования, как Русские Императоры и Царские министры, применявшие силу полиции весьма ограниченно и вынужденно, защищаясь от террористических организаций социалистов, готовивших водворить в России чекистское рабство.

Передачей советских предпочтений является и поддержка Соломоном Моисеевичем “общественного” запроса в РФ на художественные продукты эпохи сталинизма. Постоянные сравнения Сталина с Николаем I по нелепости напоминают публицистику Дмитрия Быкова. Разбирать все суждения автора о сталинской эпохе времязатратно. Среди достоинств есть воспроизведения честных свидетельств, насколько в СССР ненавидели большевиков: «население в деревнях откровенно ждёт немцев» (с.365) Такие записи сохранились в каждом из дневников за 1941 г., которые и объясняют великие поражения красных. А грубые ошибки вновь возникнут при очередном воспроизведении заунылой советской пропаганды, восхвалении мудрости коммунистических вождей и их прагматизма, например, за «мировую с “попами”» (с.296-297) и открытие 20 тыс. храмов, в которых якобы молились за победу над немцами.

Истребительное уничтожение прежней Церкви и замену её новой советской патриархией ни в коем случае нельзя назвать перемирием. Такой же почти 100%-й подменой правды является и обмолвка про храмы, поскольку к 1948 г. за московской патриархией числилось 14329 церквей, а не 20 тыс. Однако из них 12577 – это 87,7%, были открыты во время немецкой оккупации, против красных, а вовсе не мудрыми коммунистическими прагматиками. На территорию РСФСР приходилось всего лишь 3217 действующих храмов, что означало отсутствие на целые области и края даже одной церкви, в каких-то имелось 1 или 5. За послепобедный 1946 г. было заново открыто всего 369 старых церквей, а за 1947-й – умопомрачительные 185 [А. Роккуччи «Сталин и патриарх. Православная церковь и советская власть. 1917-1958» М.: РОССПЭН, 2016, с.271-274].

Из примеров изложенного о Николае II, Ленине и Сталине, видно насколько С.М. Волков разбирается в истории и политике, которые значатся в подзаголовке «Большого театра». Лучше бы на эту область он вовсе не отвлекался от сцены. Зато в качестве искусствоведа автор может оказаться достаточно компетентен, несмотря на то что местами кажется, что книга написана ещё в 1970-е.

Автор работал в журнале «Советская музыка» уже в те додревние времена, часто ссылается на свои публикации того времени и раскрашивает книгу многими уникальными мемуарными набросками, указывающими на неординарные знакомства автора.

По дальнейшему времени, С.М. Волков часто ссылается на Майю Плисецкую и Галину Вишневскую, но не передаёт в полном объёме присущего их книгам принципиально всеохватного антикоммунизма. При такой последовательности нечего удивляться и последним страницам книги, в которых 1990-е и путинская эпоха представлены как у любого пропагандиста на госмонополистической зарплате. У них всегда не КПСС привела СССР к полному банкротству, из которого приходилось Ельцину как-то вытаскивать нищую страну. Совсем наоборот, это стремления Б.Н. Ельцина похоронить коммунистический режим «оказывались деструктивными» (с.520). В утешение, постельцинские восстановители советского деградационного застоя, узурпаторы и коррупционеры изображены уже с подобострастным пиететом.