– На кладбище, – продолжил бессовестно лгать он. – Но для этого вовсе не обязательно выглядеть как Кейт Миддлтон на Дне памяти.

– Прости, но внешний вид должен соответствовать посещаемому месту, – иду я на риск, надевая самые гигантские черные очки, которые только удалось откопать бедной Зои.

«Ну же, Эйден. Признайся, наконец, что разыграл меня, и покончим с этим цирком».

– Ладно, раз ты так считаешь… – продолжая хохотать, он поднял руки в примирительно жесте, а затем открыл для меня дверцу Ауди.

Мне ничего не оставалось делать, как уронить свою упрямую задницу, затянутую в черную юбку-карандаш, на кожаное сиденье.

– А почему ты решила надеть вуаль? – поинтересовался Эйден, когда мы застряли в пробке длиной в милю.

– А в чем дело? – с вызовом спросила я.

– Ну, обычно вуаль носят только вдовы.

Супер.

Моя жизнь полна дебильных сюрпризов.

За свои двадцать лет мне посчастливилось ни разу не побывать на похоронах и, конечно же, я не знала некоторых нюансов, включая этот.

– Я просто никогда не была на кладбище.

– Ни разу в жизни? – Его синие, как мятежное море, глаза округлились.

– Нет. А ты?

– Невозможно жить в Лос-Анджелесе и не бывать на кладбище, – ухмыльнулся он. – Сегодня ты поймешь почему.

– То есть мы реально едем на кладбище? – Моя уверенность в том, что это была шутка, начала таять.

– Реальней некуда, Техас. Через пару минут будем на месте.

Весь оставшийся путь я нервно ерзала на сиденье, гадая, что, черт возьми, можно делать на кладбище в субботний вечер. Эйден выглядел так, словно вез меня не к могилам, а на концерт какой-нибудь поп-группы. На нем была белая бейсболка с вышитым логотипом команды «Лос-Анджелес Доджерс», повернутая козырьком назад, черные узкие джинсы с рваными коленями и черная облегающая футболка. На левом запястье Бакли носил стильные часы со светлым циферблатом, а на правом – несколько тонких кожаных браслетов. Нужно будет как-нибудь выпросить у него один из них себе на память.

Я сняла солнечные очки и прилипла к боковому окну, завороженно наблюдая за тем, как чернеют силуэты стройных пальм на фоне розового закатного неба. Если бы я была художником, то непредсказуемый в своей палитре заход солнца в Городе Ангелов был бы моей любимой темой. Серый смог испачкал небрежно разбросанные по небу пурпурные облака грязными пятнами, которые с каждой минутой становились все мрачнее. Мне захотелось запечатлеть это, поэтому я достала свой iPhone и сделала несколько снимков.

Мы проехали мимо съемочных павильонов студии «Paramount», свернули направо, и мои глаза тут же врезались в табличку с надписью «Hollywood Forever Cemetery». Если это кладбище действующее, то хочу немедленно купить на нем место и похоронить там свое убогое чувство юмора, благодаря которому я сегодня выгляжу как идиотка.

Хм, интересно, а почему здесь так много людей?

Нет, не просто много… их здесь по меньшей мере около тысячи!

Многие из них держали в руках раскладные стулья и даже столы, одеяла, напитки и пакеты с едой, и при этом выглядели абсолютно счастливыми, будто приехали на «Коачеллу»³.

– Что мы будем здесь делать? – Моя фантазия просто отказывалась работать.

– Наблюдать за тем, как смешивается кино, жизнь и смерть, енотик.

– Звучит неплохо, но если я появлюсь среди людей в таком виде, то через пол часа с меня будет смеяться все Западное побережье, а спустя час к нему присоединится и остальной мир.

Несколько секунд он задумчиво смотрел на меня, сексуально прикусив нижнюю губу.

– Ну если ты будешь все время бездвижно стоять, то в этом наряде вполне сойдешь за ночную пальму. Главное, шляпку не снимай!

– Это не смешно! – засопела я, скрестив руки на груди.

Эйден, улыбнувшись, снова перевел взгляд на дорогу.

– Спенсер, ты удивительная…

– Это синоним к слову «чокнутая»?

– Заткнись.

– И улыбнись! – добавила я, вспомнив его фразу, и мы вместе рассмеялись.

Припарковавшись на платной стоянке, Бакли вышел из машины и направился к багажнику. Я тут же стащила с головы шляпу и забросила ее на заднее сиденье. Со скоростью Барри Аллена⁴ я поснимала заколки, привела в порядок волосы, поправила макияж и, оглядевшись по сторонам, выскочила следом за ним. Эйден поставил на капот громадную корзину для пикника, закинул на плечо несколько красных одеял, а затем вытащил из пакета белую футболку.

– Подними руки, – скомандовал он, подходя ближе. Потрясающий аромат мяты и морозной свежести моментально ударил в нос и прохладным покрывалом осел мне на кожу.

Я повиновалась. Эйден осторожно натянул свою футболку поверх черной кружевной блузки. Мой пульс не остался равнодушным к его близости, и уже во всю отбивал «Свадебный хор»⁵ в ушах. Я нервно облизала пересохшие губы.

– Ты всегда возишь в машине запасные чистые футболки?

– Это подарок от поклонницы.

– Понятно.

«Забрать домой и сжечь», – скомандовало мне мое сердце.

– Сможешь в них идти? – он махнул рукой в сторону моих черных босоножек на неприлично высокой платформе.

– Даже по свежевырытым могилам, – с уверенностью заявила я.

За спиной раздалось знакомое стрекотание. Эйден выругался, подхватил корзину для пикника, и направился прямо в сторону папарацци. Я развернулась и увидела молоденькую журналистку, которая застыла с камерой в руках. Яркий уличный фонарь освещал ее испуганное лицо. Она, словно олень в свете фар, смотрела на приближающегося к ней Бакли.

Новенькая, наверное.

Эйден подошел к ней и что-то прошептал на ухо, а затем она что-то тихо ответила, и они кивнули друг другу.

– Только побыстрее, ладно? Мы уже опаздываем, – услышала я его слова. – Хейли, иди сюда. Пару кадров и … как тебя зовут?

– Ал-лекс, – заикаясь ответила девушка.

– …и Алекс пообещала не сливать в сеть наше месторасположение.

Мы пообнимались с Эйденом перед камерой маленькой шантажистки, ответили на пару вопросов и поспешили в сторону кладбища.

Ворота уже были открыты, и мы очутились в самом «хвосте» змеевидной очереди, которая стремительно двигалась вперед. Вдоль дороги прогуливались люди с фонариками. Наверное, это были охранники. Они любезно освещали путь, потому что на территории кладбища не было фонарей. К счастью, на нас никто не обращал внимания, все торопились занять хорошие места на огромном зеленом поле.

На этом поле стояли большие колонки, из них лилась мягкая ненавязчивая музыка, под которую многие уже пританцовывали. Я не заметила никакой сцены, поэтому мысль о том, что здесь будет проходить концерт, отпала сама собой. Перед нами находилась лишь огромная белая стена, окруженная цветной подсветкой, на которую был направлен проектор.

– Кино! – восхищенно прошептала я, повиснув на руке Эйдена.

– Да неужели?! – притворно воскликнул он, продвигаясь вперед.

Спустя пятнадцать минут мы, наконец, нашли классное местечко. Бакли расстелил на траве одеяло и вытащил из корзины две баночки колы.

– Диетическая, – поморщилась я. – А что там у тебя еще?

Я достала телефон, чтобы подсветить содержимое корзинки, и ахнула. На одну половину она была заставлена всякими пластиковыми контейнерами, а на вторую – бумажными пакетами с попкорном.

– Ты сам все это приготовил?

– Вроде того, – с несвойственным ему смущением, ответил Эйден. – Только поклянись, что завтра отработаешь на тренажерах каждый калорий.

– Клянусь! – воскликнула я, скрещивая пальцы за спиной.

– Какая же ты лгунья, – он покачал головой, пряча улыбку.

К началу фильма мы расправились почти со всей едой. Бакли оказался богом кулинарии и, попробовав его куриные маффины с сыром, я предложила ему завести совместных детей.

– «Сумерки»? – застонал Эйден, глядя на экран. – Черт, я ведь даже не заглядывал в билеты. Твою мать…

– Ты уже смотрел этот фильм?

– Я что, похож на романтичную принцессу?

– Скорее на парня, который сотню раз водил романтичных принцесс в кино.

– Я никого не водил в кино.

– Ну конечно!

– Хейли, я вообще не приглашал девушек на свидания, – заявил он, и добавил: – Ну кроме тех, что организовывала Рут.

Я бы рассеялась ему в лицо, если бы его тон не был таким серьезным.

– Разве такое возможно? – нахмурилась я. – У тебя было столько девушек… Неужели ты никуда их не приглашал?

Он поморщился и отрицательно покачал головой.

– Обычно в этом не было необходимости.

– Что это значит?

– Все очень просто. Закрытые вечеринки, ночные клубы, модные тусовки… Познакомились, хорошо провели время и разбежались. Если какой-нибудь инсайдер успел это заснять, значит в утренних заголовках у меня снова «появится новая подружка».

«Какие отношения, ты смеешься? Очередная пустышка…» – вспомнила я его слова на диктофонной записи Кейт.

– Если лицо этой девушки оказалось знаменитым, – продолжал Эйден, – то в игру вступает Рут. Она обставляет все как милый, но короткий роман. Мы еще пару раз появляемся с девушкой на публике и «принимаем решение остаться друзьями». Та-да-да-дам. Репутация обоих спасена. Это Лос-Анджелес, Хейли… Если среднестатистический человек врет около четырех раз в день, то в Городе Ангелов ставки удваиваются.

– Ты никогда не влюблялся? – осторожно спросила я.

– Нет. Впрочем, как и ты, – подмигнул он. – Если верить твоим словам на телешоу.

– Им определенно можно верить.

– Хорошо. Это очень хорошо.

Я сменила позу, обхватив колени руками, и уставилась на экран. Мысли, подобно рою жужжащих пчел, закружились в голове. Почему Эйден решил пригласить меня на свидание? Может, это все-таки проделки Рут? Или всему виной контракт, который поставил жирный крест на его ночных тусовках с одноразовыми подружками, и теперь он умирает от скуки?

Мне не нужно слышать ответы на эти вопросы.

Я просто хочу быть здесь и сейчас.

Рядом с этим чокнутым парнем, который пахнет как райское облачко и постоянно меня смешит.

Эйден посмотрел на меня так, будто прочитал мои мысли.

– Иди сюда, – протянул он мне руку.

Я уютно устроилась у него между ног, и он завернул нас в одеяло. Мое глупое сердце радостно затрепетало в груди. Он опустил руку на мой живот и прижал меня к себе еще ближе. Теперь я могла совершенно легально вздыхать его прекрасный аромат, не вызывая при этом лишних подозрений.

Если бы месяц назад мне кто-то сказал, что однажды я буду обниматься с Эйденом Бакли за просмотром фильма «Сумерки» в окружении нескольких тысяч людей, я бы сказала, что этот «кто-то» точно спятил.