Глава 7

Мирэя

– Как разбились?

– На частном самолёте… и… – отцу тяжко давалось пояснение. – Мне пару часов назад позвонили, когда у меня посадка была. Не знал, что ты не в курсе. Неужели Стэфан не сказал?.. – нахмурился папа.

Чёрт! Вот как ему объяснить, что у меня с Радмински почти разорванные отношения? Почти! Дело за малым…

– Милая, ему очень тяжело, – мою заминку по-своему считал отец, – и любая поддержка в такой момент необходима. Ты же его невеста! – укорял мягко. – Будущая жена!

Нужно ли говорить, что у меня в душе всё перевернулось от… нет, не от взыгравшей совести, а от мерзости.

Я… ему близкий… человек?

Знал бы ты, папочка…

Но промолчала. Поступок Стэфа был низким, подлым, противозаконным, но на фоне жуткой катастрофы и смерти его родителей, моя беда и новость о разрыве с Радмински, меркла.

– Да, пап, я ему обязательно позвоню, – заверила невнятным кивком, не будучи уверенной, что отыщу в себе силы это сделать.

– А теперь иди, душ, отоспаться, – почти подтолкнула к лестнице на второй этаж, волнуясь за его самочувствие. Мы с ним не поговорили толком, он был очень усталым и расстроенным, но памятливым:

– Прости, милая, я опять с делами и проблемами тебя загрузил. – Ты ведь поговорить хотела? – уже ногой на ступени обернулся отец.

– Неважно, пап, потом, – отмахнулась легкомысленно, никто не узнает, чего мне это стоило.

Уже в комнате, сидя на постели, сомневалась до последнего, но решающим стало: рвать с женихом в такой момент – равнозначно смертному приговору. Удару в спину…

А я предательницей никогда не была. Порву с ним чуть позже…

И я ему написала: «сочувствую утрате».

Ответа не последовало.

Провозилась ночь, поглядывая на телефон, но он упорно молчал. В сети гремели новости авиакатастрофы, снимки с места трагедии, догадки, версии…

Наутро отец собрался к Радмински, оказывается ещё по прилёту договорился о встрече, и мне пришлось с ним ехать. На самом деле, не знала, как отказать, да и приличия ради было необходимо…

Стэфан уже оказался на рабочем месте. И ни где-нибудь в кабинетике заместителя, рядового сотрудника, а в кабинете отца. На самом высоком этаже из всех, что занимала корпорация его семьи. Стэф и до того здесь работал, но в связи с трагедией… в их семейном бизнесе наступили перемены.

И первая – Радмински младший занял не только кабинет отца, но и временно его пост. До первого совета, где и должна будет решиться судьба столь масштабного дела.

Когда вошли, Стэф стоял, руки в карманах, покатывался с пятки на носок и задумчиво смотрел в обзорное окно кабинета президента компании в небоскрёбе с лучшим видом на мегаполис.

– Приносим искренне соболезнование твоей утрате, – отец был, как всегда воспитан и учтив.

– Спасибо, – безжизненно отозвался Стэфан.

– Они были достойными людьми…

– Да, но их это уже не вернёт. Так вы по делу?  – обернулся, будто мы… совершенно чужие и не ко времени. Почти мешали его важной работе.

– Пришли выразить соболезнование и заверить, что любая помощь, если нужно…

– Спасибо, я справлюсь, – отрезал Радмински. – Что-нибудь ещё? – деловым тоном. Так стало мерзко. Мы с папой, будто подачку просили.

– Нет, это всё, – недоуменно кивнул отец, так и остался стоять… нам ведь даже не предложили сесть. Папа на меня покосился. Видимо, надеялся, у меня на лице отыскать ответы или, что я как-то исправлю возникшее недопонимание.

Но мне нечего было сказать, я пребывала в большем шоке.

– Ладно, – зажато кивнул папа, – вижу ты парень сильный, – пробормотал в явном смятении. – Не буду мешать, но помни, что я всегда готов помочь. Милая, ты остаёшься или со мной?.. – ко мне обратился.

– Д-домой, – торопливо отозвалась. – Мне очень-очень жаль, Стэф. Если могу чем-то…

– Нет, не можешь. Я справлюсь, – холодом облил экс-жених, но только мы ошарашенные приёмом к двери ступили, Радмински окрикнул:

– СтанислАв, как ваши переговоры? Отец говорил, что планы были и…

– Я оставил типовые проекты и смету в нескольких банках. Но было бы хорошо дело решить на уровне губернаторов, мэров, а в идеале до президента бы дойти…

– Высоко, – безлико кивну Стэан, – а теперь простите, дел много.

Была ли я в шоке? Не то слово…

Ехали домой в гробовой тишине и только дома папа уточнил:

– Вы в соре?

– Нет, – не лгала, мы же не ссорились, я просто ушла. Поиграла в прятки и молчанку всего пару дней.

– Тогда, что это было?

– Может, у него такая реакция из-за смерти… Потом отойдёт… – мямлила, а в сердцах молилась, чтобы у папы вопросы решились быстрее. А Стэфан обо мне больше не вспоминал.

И он не вспоминал… Почти день…

Новости орали о случившемся, конечно, много сплетен, и когда они затронули меня и его «размолвка или удар после смерти отца? И почему Шольц словно чужая? Она его бросила, потому что компания Радмински стремительно тонет?»

Неприятны обвинения при том, что хоть и злилась на Стэфана, но позвони он, заикнись о помощи, намекни на поддержку, я бы пошла…

Я и без того рядом была. На отпевании, на кладбище. Но мы даже словом не обмолвились.

Так что я хоронила наши отношения вместе с его родителями. И если его отца и мать мне было искренне жаль, то наших отношений – нет.

Вот только зря я на это надеялась.

Он позвонил днём позже и пригласил меня с папой к себе в офис.

– Я договорился о встрече с мэром Освальдом и директором департамента строительства Энтони Купером.

– Это… – папа удивлённо сморгнул. – Замечательные новости.

– Да, и я так думаю, – улыбнулся Стэфан. – Если не сложно пришлите мне последние ваши разработки и смету. Раньше этим делом отец занимался, теперь буду я. Хотелось бы свежим глазом…

– Да, конечно, Стэфан, как скажешь… А когда встреча?

– Через неделю, более точную дату сообщу немного погодя, когда решу ещё один вопрос, а до этого времени, вам бы более тщательно подготовится, но ёмко, чтобы чётко объяснить суть задумки. Думаю, они уже в курсе, но сами понимаете, одно дело, когда слухи долетают, а другое, когда из первых рук информация приходит.

– Естественно, – кивнул с готовностью папа. – Я благодарен тебе. Уж и не думал…

– Что вы, – развёл руками Стэф, – семья Радмински всегда выполняет свои обязательства, – улыбнулся шире, но с оттенком грусти.

У меня сердце неприятно кровью умылось.

– Господин Радмински, у вас встреча через пятнадцать минут, – кабинет наполнил чуть искажённый селектором голос секретаря Стэфана.

– Спасибо, Консуэла, – нажал на кнопку внутренней связи Радмински. – Что ж, спасибо, что заглянули, – вышел из-за стола Стэфан, намекая на то, что аудиенция закончена. – СтанислАв, не забудьте документы, – протянул руку.

– Сегодня же отправлю, – кивнул папа, ответив рукопожатием.

– Рэя, можно тебя на минуту? – опять подал голос Стэфан, когда мы с отцом к двери двинулись.

Вот теперь по телу морозец промчался, сердце забилось в истеричном припадке.

– Да, конечно, – пробормотала с натянутой улыбкой. – Пап, в машине подождёшь? – чмокнула отца в щёку.

– Конечно, милая, – глухо отозвался отец, оставляя нас наедине с Радмински.

Не смогла себя заставить пройти в кабинет глубже, так и осталась стоять у двери. Стэфан возле стола, подперев его бедром:

– Я был неправ в тот вечер, Рэя. Мне жаль, что я… – нервно качнул головой, будто не находил слов. – Прости, это было неправильно, – опять глубокая пауза. – Но ты была такая очаровательная и кокетливая, я пьян…

– Нет, Стэфан! – не выдержала его оправдания. – Я была пьяной, да так, что отчёта себя не отдавала, а ты… воспользовался этим! – не собиралась нападать, но раз уж он затронул тему, не буду отмалчиваться и проглатывать наболевшее. – Ты меня трахнул. Пьяную! Ты… насильник…

Радмински гневно сверкнул светлыми глазами, даже скрежет зубов померещился, но голос раздался ровно:

– Мне жаль, что ты это так… неправильно восприняла, – Стэфан ко мне подступил. Я от него. Но так как была близко от двери, конечно же в неё затылком и спиной врезалась. – Не подходи, – грозно рыкнула, на грани заорать, и даже нащупала ручку дверную.

– Рэя, ты сама говоришь, что не отдавала себе отчёта, – остановился в нескольких шагах от меня Радмински. Говорил мягко, рассудительно. И замер на таком расстоянии, чтобы видела, он меня услышал и не нарушает границу безопасности. – Что ты помнишь из случившегося?

– Я… я… – задохнулась негодованием, желая высказаться по полной, но, увы, слов не находя, потому что… ничерта не помнила с момента, как приняла больше, чем стоило и до момента боли. – Я веселилась, мы гуляли, танцевали… пили....

– Вот именно. Всё как обычно! Рэя, я бы никогда не причинил тебе боли, разве ты ещё этого не поняла? Мы сколько вместе? Я хоть раз на тебя руку поднимал? Орал?

– Н-нет, – задумчиво головой мотнула, старательно выискивая в памяти хоть один такой момент.

– А обо мне хоть раз слышала, чтобы я кого-то насиловал?

Я помолчала несколько секунд и, поджав губы, мотнула головой.

– Вот именно, Рэя. А ты – моя невеста, я и без того ждал долго. Принял лишнего, а ты… ты вела себя, как умела соблазнительница, и отвечала… и поцелуями, и даже раздевать меня стала…

– Не могла, – закачала упрямо головой, но с отвращением понимая, что не могу быть в этом уверенной на все сто процентов.

– Мне жаль, что я поддался на слабость, но я не хотел бы тебе причинять вред, боль… Да, сразу не понял, что это всё… гадко так вышло. И потом не понял, почему ты обиделась… – его извинения лились сбивчиво и мягко, так, что у меня оттаивало сердце, душа начинала разнеживаться. Оправдания звучали логично и искренне. Так бдительность притупил, что я не заметила, как Стэфан рядом оказался:

– Чтобы ты не думала обо мне плохо, прошу, давай узаконим наши отношения, – просто обронил, глядя на меня с надеждой. – Я не отказываюсь от своего слова. Я хочу на тебе жениться…

Огладил щёку, словно назойливую прядь, выбившуюся из хвоста за ухо хотел заправить, но я нервно качнула головой, избавляясь от прикосновения.

– Я не готова вот так, – мямлила бессвязно, не ожидая такой атаки со стороны Радмински, и особенно в таком ключе. И выглядел он очень мило, когда извинялся.

Его руки осторожно легли мне на плечи:

– Тогда громкую помолвку, – его ладони скользнули вниз, становившись на талии, мягко заключая меня в плен объятия, – и потом я дам тебе ещё полгода убедиться в моих чувствах и том, как я сожалею… Даже клятвенно обещаю тебя не трогать больше…

Он умел достучаться до моего разума. А может сыграло то, что он не наезжал, не орал, а решил взять меня мягкостью и признанием вины. Мнимым выбором…

– Как тебе такой вариант? Сама! Если будешь готова, вернее когда будешь готова, сама сделаешь шаг… – тянул слова, нежно меня поглаживая  по спине.

Я потекла… не возбудилась, нет! Но Стэфан, однозначно, мой мозг задурил – он обратился в кисель, да и теперь мне уже стыдно стало, что я жениха так довела, что он на меня… на пьяную… и невменяемую залез…

Не бил ведь!..

Не то, чтобы я была готова с ним на долгую счастливую жизнь, но время, отведённое от помолвки до предполагаемой свадьбы, показалось вполне достаточным сроком.

Так что родился новый план. Согласиться на помолвку и дождаться решения всех дел по проекту отца. И только вопросы будут рассмотрены, я порву со Стэфаном!