Послушно выжидаю, пока Бравина на мою шею наденет ажурное колье-стойку с крупными жемчужинами.

– Ксю, – с восхищением гляжу в отражение и прикладываю ладонь к бижутерии. Пробегаюсь пальчиками и с удовольствием отмечаю, что если сильно не присматриваться, синяка не видно. – Это очень красиво…

– Ага, – кивает подруга. – Недорогое, но оно мне нравится, так что…

– Помню, – короткий хмык, – быть осторожной!

– Ир, – серьезнеет тон подруги, – я слышала, что на одном турнире девчонку поимели дружной толпой.

– Байка, – неуверенно мотаю головой.

– Не уверена, поэтому волнуюсь я за тебя вне игры.

– Почему? – мну в руках клатч, чтобы хоть куда-то деть волнение.

– Уроды могут подкараулить, где угодно. С них не убудет. Тебе бы пожить на нейтральной территории, но с тем, кто может защитить.

– Я потому и пошла на турнир, чтобы денег поднять…

– Я говорю про сейчас.

– Я подумаю, – в словах Ксении есть резон, – но я пока плохо представляю, к кому могу переехать, а что ещё нереальней – сообщить об этом родственникам.

– Кстати, – лукаво улыбается Ксю, – Анька вроде у Зура живёт.

– Да ты что? – приятная новость.

– Ага, – играет бровями Бравина, – у них всё очень серьёзно.

– Круто! – радуюсь за подругу. – Думаешь, – чуть погодя сощуриваюсь, обдумывая формирующуюся мысль, – она даст мне ключ, после наших совместных вечеринок?

– Ахаха, – заливается смехом Ксю. – Надеюсь, женская солидарность присуща ей даже в счастье! Но если что… – становится невероятно проказливым лицо подруги, – глянь, волшебный сундучок на месте… или Снежикова его увезла в «обитель зла и разврата»…

***

Одним переодеванием меня в секс-бомбу подруга не удовлетворена. Как ни упираюсь, тащит в ближайший салон-красоты.

– Ты должна быть готова от и до! – не слушая слезливого «Я не хочу на такое свои оставшиеся жалкие средства тратить!», Ксю неумолима и категорична.

– А ТАМ зачем? – недопонимаю, проклиная свою дурость за то, что обратилась за помощью к Ксении.

– Кто его знает, куда клуб, а потом и СВМА закинет, – хитренько сверкает голубыми глазами Бравина, когда, сидя в шикарном холле салона, ставит галочку в анкете «Необходимые услуги».

– Тогда, может, наоборот – зашить и обрасти? – подмечаю резонно. Смешно ли, но идея нравится всё больше.

– Боже, Ирка, – фыркает смешливо Ксю. – Ты стала такая суч***!

– Пугаю?

– Нет, ты мне нравишься любой! При всей кусачести ты умная и крутая. Надеюсь, найдётся тот принц, кто сможет твою воздвигнутую на немыслимую высоту крепость покорить! – с победным видом откладывает ручку и пробегается взглядом по строчкам.

– Не так уж она и высока, – с кислым видом откидываюсь в мягком кресле. – И поверь, как оказалось, быстро падает под натиском наглого и харизматичного врага.

Сердце тотчас болезненно сжимается и томительно ноет. Вспоминаю Игната и его бессовестные приставания. Жар не заставляет себя ждать, разливается по телу, тревожа вероломных насекомых – тараканов в голове, бабочек в животе, мурашек на коже. Томление ёкает ниже и с неудовольствием осознаю, что мне скверно, одиноко и пусто без дерзкого соседа. Жуть какая-то, но его очень не хватает. Тепла, что от него идёт. Солнца, которое он излучает. Колючих реплик, откровенных взглядов, обольстительных улыбок и губ… рук… Его не хватает!

Не знаю, что отражается на моём лице, но Ксю перестаёт улыбаться:

– Ир, он… ты же этого и хотела, разве нет?

– Хотела, – киваю едва ли. – Вот он и ушёл. Оставил носок, трусы, крышку от туалетной воды, разовый станок для бритья, пачку влажных салфеток, упаковку презиков и котЭ… За последнее – отдельное «спасибо», – давлюсь сарказмом.

– Почему? – хмурится Кения.

– Этот рыжий зверь не любит никого кроме себя, дерёт мебель, ну и … оскверняет моё нижнее бельё.

– Фу, – морщится подруга, но смехом давится. – Но я вообще-то не про кота уточняла. Про Игната. Почему он так просто ушёл? Между вами… космос… – не обращая внимания на мой шок, шагает к ресепшену и протягивает администратору анкету: – Нам нужно в темпе, – поясняет с открытой улыбкой, постукивая острым коготком о столешницу.

– Постараемся, – заверяет мягко миловидная шатенка, бегло изучая наши пожелания.

– Какой космос? – шепотом, когда Ксения возвращается на место.

– Болезненная страсть на маниакальном уровне с неуправляемым желанием утрахаться до оргазмической вселенной, – с триумфальной улыбкой заключает Ксю.

– Понятия не имею, что испытывал он, а мне не нравилось ощущать слабость по отношению к нему, и уж тем более зависимость… Не хочу нуждаться в ком-то. Тем более в Игнате!

– И он ушёл, когда ты ему это высказала! – не спрашивает, а конкретизирует свою мысль Бравина, уставляясь осуждающим взглядом.

– Нет! – оправдываюсь торопливо. – У нас случился раздрай не из-за чувств, а из-за турнира… Блин, если бы он ушёл неделькой раньше – было бы куда проще. Но он это сделал, когда… я… – заминка. Я не готова вслух озвучить горькую правду. Она не нужна. Никому. – Мы обречены. А знаешь, что самое поганое, – решаюсь на откровение, – только я виновата во всём, что случилось, а расплачиваться придётся всем!

– Девушки, – нарушает нашу беседу администратор с дежурной улыбкой, останавливаясь рядом. – Прошу за мной…

– Почему ты себя винишь? – продолжает допрос Ксю, когда мы уже сидим в кабинете педикюра и маникюра. Эти процедуры нам пообещали совместить, поэтому над нами работают одновременно четыре мастера.

– Я написала Лиангу, хотя знала, что это ошибка. Он ждал моего шага… И я дала повод думать, что я в нём нуждаюсь. Что у него есть шанс…

– Бред, – отмахивается Бравина, с видом «большей глупости я не слышала». – Он гад, раз посмел тебя шантажировать… Уверена, ему плевать на твоё мнение. Он бы приехал всё равно. Подобные твоему китайскому прЫнцу не терпят возражения и привыкли к вседозволенности. Твоя ошибка в том, что ты попала под его чары, будучи в Шанхае. Но я тебя не осуждаю, – подмигивает Ксю, – чувства нужны! Нужны ошибки! Это жизнь и опыт… Только так мы мудреем.

– Возможно, но не сглупи я, он бы не думал, что я всё ещё чувствую к нему… нечто большее.

– А ты… не чувствуешь? – с сомнением уточняет Ксения.

– Моя симпатия плотно сливается с ненавистью. Видимо, это судьба – сталкиваться по жизни с плохишами.

– Он смертельно опасен, Ир. Это не шутки. Но я тебя понимаю. Жутко возбуждает знание, что ты вызываешь такие дикие эмоции у подобных брутальных типов. Это как наркотик.

– Ага. Мы на грани спалить мир… И, боюсь, спалим. К этому я и готовлюсь!

– И как будешь выкручиваться? – это уже озвучивает на интимной процедуре «Шугаринг».

– Ты о чём? – отвлекаюсь от задумчивости, прислушиваясь к ощущениям, которые рождают действия мастера по депиляции. Тёплая масса на теле…

– Ну, – закатывает глаза Ксю, выражая лёгкое возмущение по поводу моей туго умности, – турнир. Победа – проигрыш… – размыто, но так, чтобы я поняла, о чём речь.

– Боюсь, у меня нет шанса. Он скорее умрёт, чем позволит себя победить! Ауч, – всхлипываю, когда мастер резким движением избавляет интимную зону от ненужной волосатости, хотя её там почти нет – так… едва пробивающаяся на свет щетинка.

– Роковая женщина! – с дружеским сарказмом заключает подруга и тотчас взвизгивает – её зона бикини тоже будет белеть кожей. Я согласилась на Ад, только если она побывает в нём вместе со мной.

– Это не смешно, – нарочито строго бросаю, когда прохихикиваемся с Ксю над мучениями друг друга. – Но я научилась выкручиваться из патовых ситуаций. Спасибо Лиангу. Многому научил…

– Ну или тупо сбегать, – едко напоминает Бравина.

– Спасибо, – ядовито выдавливаю желчную улыбку. – Это крайний вариант!

– Крайний? – вскидывает брови подруга.

– Если чудом избавлюсь от гнёта одного, не факт, что справлюсь с другим, – видя непонимание на лице Ксении, поясняю: – Игнат заявил, что уничтожит меня, если не сниму заявку!

– Они оба больные!

– И я им под стать, – устало мотаю головой, не отрицая очевидного. – Вот и получается палка о двух концах…

Ксю, чуть ли не похрюкивая, давится глухими смешками, а я запоздало понимаю двусмысленность выражения.

– Дурная, – едва скрываю улыбку, что как назло растягивает губы. – Я о том, что один требует моего обязательного участия, а другой, в противовес – аннулирования заявки.

– И ты выбрала попытку спасти второго? – Чуть погодя. Пройдя бóльшую часть процедур, мы идём по светлому коридору в зал парикмахеров и стилистов. По плану причёска и макияж.

– Конечно, я же не убийца, – отрезаю просто. – Лианг, как я поняла, уже неделю в городе, следил за мной. Нас с Игнатом спасает то, что на людях мы ни разу не были вместе… А живя под одной крышей, он… – качаю досадливо головой, – ну, ты в курсе, какой он мартовский кот. Поэтому – там трах, там… Его похождения сыграли на руку. Так что у Лианга расследование «кто меня поимел» затянется. Селивёрстов ушёл, надеюсь, тормознёт у какой-нибудь красотки, – говорю это с напускным равнодушием, но сердце не обмануть: злым, ревностным ударом даёт понять – лгу!

– Не верю, – Ксю категорично рушит хрупкую надежду на успех её обмануть. Манерно усаживается в кресло перед зеркалом и позволяет себя облачить в парикмахерский пеньюар. – Но как бы ни было больно – ты права. Это отведёт подозрение. Хотя бы на время…

– И я так рассудила, – сажусь в соседнее и отдаюсь в руки мастера, который будет колдовать над моей причёской. Заверяю, что совершенно не разбираюсь в укладках и доверяюсь полностью.

– Ах-ах, ну или до первого вашего срыва… – проказливо косится на меня подруга, не задумываясь, что осложняет работу мастеру, усердно пытающемуся прямые волосы Ксю оформить игривыми локонами.

– Я не сорвусь, – уверена в себе на все сто. – Только главное пусть Игнат держится на расстоянии, – добавляю менее категорично, нехотя признавая, что причины для опасения есть. – Когда он рядом, мысли звучат невнятно, а поступки выбиваются из категории «логично» и «прилично». Но если врубит игнор или холод – я справлюсь! – опять преисполняюсь решительности. – Однозначно!

– Ты-то, может, и справишься, а вот он, – цыкает задумчиво подруга. – Есть у меня сомнения по поводу твоего милого соседушки.

– Почему? – ловлю её взгляд через огромное зеркало.

– Ты можешь хоть ядом исходить, но мне кажется… Игнат в тебя влюблён…

– Нет, – без грамма колебания отрезаю. – Но не отрицаю, что химия есть. Страсть – это одно, любовь – другое. Я чётко эти понятия разделяю!

– Ир, но ведь бывает, когда и одно, и другое…

– Не по мне такие эмоции, – совсем грустно становится. – Не осилю…

– Не мне с тобой спорить, – умывает руки Ксения. – Но ты точно к Игнату ничего кроме страсти, – мнётся секунду, – не испытываешь?

– Мне было хорошо с ним, но любить?! Не хочу об этом даже думать! – зло осознаю, что даже разговор на эту тему выбивает из колеи и заставляет нервничать. – Теперь и подавно. Нам не быть вместе!

– Ир, ты сама делаешь всё, чтобы так и было! А может, стоило с ним поговорить? Вдруг ты не права? А что, если он готов за тебя бороться?

Радужно-ванильные рассуждения о мифических чувствах ничего кроме моего истеричного смешка не вызывают. Умолкаем на некоторое время, а когда совесть шкрябает неприятное чувство стыда, – я обидела подругу, – пытаюсь смягчить несвойственный мне цинизм:

– Ксю, я до сих пор не могу себе позволить думать о любви в контексте «Селивёрстов». Не стоит говорить о чувствах с его стороны. Это настолько невероятно… Игнат и любовь? Я тебя умоляю… – едва удерживаюсь, чтобы не закатить глаза, как часто делает сама Бравина. – Скорее Африка станет северным континентом!

– Но ты не знаешь наверняка! Не потрудилась узнать…

– Не смеши меня! На каком основании допрос устраивать? Я ему никто! Он много раз разделял дом и остальной мир! Я не имею права…

– Ну, конечно! – заводится подруга, отыгрывая роль стервы. – Молча согласилась. Молча послала…

– Почему ты меня третируешь? – колет вдруг обида.

– Потому что ты не желаешь видеть очевидного! – не жалеет моих и без того пошатнувшихся чувств Ксения. – Уходя, Игнат ничего не говорил по этому поводу, да и не думаю, что он собирался съезжать – ты его вынудила! – беспощадно тычет в жуткую правду, оголяя мою мелкую душонку.

Опять умолкаю – толика здравомыслия в словах подруги есть. Причём такая, что в сердце вероломно вспыхивает глупая, не к месту ванильная надежда на ответные чувства со стороны типа, который на них априори не способен. Ну, если только на однобокое желание «трахнуть». Ну и ещё «придушить»…

– Ты повела себя нечестно, – продолжает Бравина, вырывая из сахарных грёз, куда меня неумолимо втягивает, до рафинированного хруста на зубах. – И умолчала о главном! А скажи ты правду – позволила бы ему сделать выбор. Селивёрстов не слаб и не бездушен, и если бы захотел…

– Он не захотел! – мысленно крушу затвердевшую карамель, схватывающуюся катастрофически быстро, пленяя разнеженный мозг. Мне не нравится слышать правду, что жалит больнее укуса осы. – Упёрся в моё участие в турнире и ничего другого не хотел слышать. Если бы он реально был во мне заинтересован, он бы попытался проникнуть вглубь проблемы. А он… такое впечатление, он искал повод, чтобы разругаться и уехать!

– Бред. Для того, чтобы просто бросить «очередную», Селивёрстов бы не запаривался и скандалов не затеивал. Обычно он уходит молча или, обращая ситуацию в легкое недопонимание. Ты что-то упускаешь, Ир, – перестаёт наезжать Ксения. С очередными вескими доводами не могу не согласиться. – Ты собираешься участвовать в уличном беспределе, а Игнат требует, чтобы ты этого не делала… – задумчивая пауза. – Он волнуется за тебя! – тоном «я открыла вселенную» победно заявляет Бравина.

– Или за себя! – парирую обманчиво ровно. Натыкаюсь на прищур голубых глаз, пилящих с осуждением. – Есть у меня подозрение, что Селивёрстову нужна была не я, а моя тачка.

– Ашка? – В подруге заметно сникает порыв во всём видеть «романтические чувства».

– Да, – неприятно доставать на обозрение подобные аргументы, но они имеют место быть. – Он у меня её как-то раз под шумок выпросил, и оказалось, ему было нужно отснять кадры для турнира. Думаю, рассчитывал и турнир на ней отгонять, а тут я… в списке участников, – не скажу, что развивала эту мысль всерьёз, но раз уж копать глубоко, то почему бы и эту смердящую дыру не вскрыть?

– Бля***, – бурчит Ксения, совсем помрачнев. Даже жаль её становится. Смешно ли – подруга радеет за мои отношения с Игнатом больше моего. Но ей не тягаться со мной в умении найти корыстное оправдание любому поступку. Особенно, если он напрямую касается меня или того, что кровь из носу нужно опровергнуть.

– Смирись с реалией жизни – я ему не нужна, а навязываться не собираюсь. Но при этом не допущу, чтобы он пострадал… – решительно, здраво, но на последних словах умолкаю.

Ксю потерянно кивает и больше на эту тему не говорит.

Уже вскоре мы готовы, и даже колдунья-стилист мне заретушировала засос сильнее.

– Может, ты со мной в клуб? – закидываю удочку. С подругой бы было веселее, а что важнее – уверенней.

– Не могу, – без сожаления и с вновь вспыхнувшим озорным блеском в глазах. – Тоха позвал на свидание…

– Вау! Круто… – искренне рада за Бравину. – Теперь понятно, куда ты так готовилась. Шокируй его начищенным до блеска… – не договариваю, подрагивая от глухих смешков.

– Поязви, – наигранно обиженно фыркает Ксю, – в следующий раз я тебя в такой наряд одену, что твои птички испуганно покинут насиженное место…

– Если выживу после этого, – продолжаю глумиться, но уже ощущая смешливые слезинки.

На улице прощаемся и, договорившись созвониться утром, спешим по своим делам.