– Так ведь в красоте много горя бывает, – резонно подмечает бабуля. – Это сколько же теперь женихов наш дом будет осаждать?!

– Ба, – поджимаю губы. – Я с ними на раз справлюсь, и отворот поворот дам, клянусь, – поднимаю руку с жестом «клянусь». – Уж чего-чего, а это я научилась делать на «отлично»!

– Да не слушай старую, – обнимает её за плечи дедуля. – Она от счастья не ведает, чего говорит. Женихи – значит, женихи! Если что, у меня есть очень хорошая метла. Я тебе помогу…

Ну вот как не улыбнуться?!

– Спасиб, дед, – чмокаю старика в щёку. – Ну что, так и будем стоять, или всё же отпустим таксиста? – решаю поторопить родственников.

– Да, да, конечно, – спохватывается ба. – Дед, помоги с вещами, – машет на машину. – А то, помнится, когда Иришка уезжала, у неё столько багажа было… – закатывает глаза.

– С тех пор многое изменилось, – пожимаю плечами. – Да и основные вещи потом прибудут. Папа грузовую машину заказал…

Бабуля хмурится. Дед спешит к багажнику. Я расплачиваюсь с таксистом, один рюкзак ловко закидываю за плечи, а большую сумку, где все основные вещи, забирает дедуля.

– Это всё? – поражается бабушка и неверяще смотрит вслед отъезжающей машине, словно раздумывает, не увёз ли мужик чего с собой чужого?

– Ба, – водружаю руку на плечо родственницы. – Всё самое важное на первое время – тут!

– Хм, – озадачивается бабуля. – А может, ты мне чего не договариваешь? – хмурит седые брови; на старческом лбу, и без того изрешечённом морщинками, пролегают ещё три крупные. – Ты не собираешься у нас жить?

– Ба, – скулю театрально и побуждаю родственницу пойти к дому. – Я же теперь в универе буду учиться. Ездить каждый день туда обратно – накладно, да и далековато. Мне и так на сон мало времени останется. Но на выходные к вам буду наведываться, клянусь, да и каникулы…

Бабушка заметно расстраивается. Остальной путь до дома шагаем молчала.

– Ба, не дуйся, – ласково подлизываюсь уже в зале, обняв родственницу. – Я к вам первым делом приехала. Соскучилась, а ты дуешься…

– Просто я… просто мы… – встряхивает бабуля головой. – Всё понятно, дело молодое: личная жизнь, учёба… Не обращай внимания, – отмахивается. – Прав дед, накручиваю. Ты теперь взрослая. Что тебе с нами жить?!

Ну нечестно вот так на жалость давить! Понятно ведь, что родственница очень расстроилась. Ничего, ба отходчивая, и вскоре примет всё, как должное.

– Так говоришь, что в университет поступила? – бабушка вновь нарушает молчание, когда уже все садимся за стол. Он ломился от вкусного и такого забытого, приготовленного родственницей съестного. За границей настоящей русской кухни не было, поэтому первым делом накидываюсь на бабушкин борщ.

– Нет, – отзываюсь, едва прожёвываю порцию. – Поступила ещё в Канаде. Потом перевелась в Китай, а теперь вот в Питер. Программа обучения хоть и разнится, но ректор и декан оценили мои итоговые баллы, и поэтому позволили без вступительных экзаменов перевестись. Да к тому же мои разработки везде интересны. Они обещали мне работу подыскать, а возможно, и бюджетное место выбить.

– Ой, как было бы замечательно, – радуется бабушка. – Ты же такое умище, – кивает значимо, в старческих бледно-голубых глазах плещется любовь и восхищение. – Как отец и мать! Университетским профессорам за тебя руками и ногами держаться нужно, – знающе продолжает, – а то, вон, какая шустрая, то там, то там… везде успеваешь.

– Ну ты меня прям захвалила, – тихо улыбаюсь с затаённой грустью. – Не перехвали, разочаровываться в людях очень больно!

– В тебе? – удивляется ба. – Нет! В тебе я никогда не разочаруюсь, – отрезает уверенно. – Что бы ты ни сделала, как бы ни поступала, ты – наше счастье и кровинка. Мы жизнь свою не пожалеем за тебя.

Разве может такое не растрогать?! Мда, вот и я тронута до глубины души, смаргиваю накатившиеся непрошеные слёзы.

– Ну, ну, – вклинивается в разговор дед. – Хватит слёзы пускать, – журит нарочито строго. – Еще? Чего не хватало пересоленный борщ кушать. Юль, – хмуро бросает бабуле, – заканчивай нашу принцессу доставать. А то уедет опять, и потом будем долго ждать возвращения!

На том щекотливый разговор прекращаем.

После обеда поднимаюсь в свою комнату. Отворяю дверь и застываю на пороге. Надо же… ничего не изменилось с тех пор, как я уехала! Даже две единственные мягкие игрушки, которые всегда называла пылесборниками, сидят на постели.

– Я ничего не переставляла, – раздаётся тихий голос бабушки за плечом. – Лишь пыль смахивала, да пылесосила, ну и постель… Не хотела ничего менять.

Опять обнимаю бабулю:

– Я вас так люблю! – с чувством шепчу в висок и чмокаю. – Я очень рада, что вернулась. С вами я была счастлива.

– Разве? – с надеждой и сомнением одновременно смотрит родственница на меня. – Мне показалось, ты сбегала от несчастливой жизни.

– Нет, – пристыженно мотаю головой. – Я сбегала от себя!

– Проблемы нужно решать, а не бежать от них, – мягко поправляет ба и нежно гладит меня по голове. – Надеюсь, теперь ты готова к этому, – добавляет и подталкивает в комнату: – Ступай, приберись! И вещи не разбрасывай! Всё должно быть аккуратно по полочкам в шкафу разложено и развешено, – это уже говорит нарочито строго, словно я – малое дитя, которое вечно наводит беспорядок.

Как не улыбнуться такой заботе?

Шагаю в свою комнату.

Я дома!

ГЛАВА 12

Ирина

Иду по длинным коридорам универа, прижимая к груди документы.

Наконец продолжу учёбу. За время путешествия разное было, но больше развлечений и экстрима, теперь хочется полностью погрузиться в обучение.

В кабинете проректора по учебной работе приходится ещё раз рассказать об образовании, о проекте и исследованиях. Важный мужчина в дорогом костюме с показным энтузиазмом кивает, а потом отправляет меня в студенческий отдел кадров, а уже оттуда посылают в деканат биохимического факультета.

Так как сейчас перемена, по этажам снуёт много молодёжи. В деканат я еле протискиваюсь.

В просторном помещении с офисной обстановкой, где работает шесть специалистов, первокурсники жалуются на преподавателя по химии, который назначил предварительный пробный зачёт, уверяя, что никто из первокурсников не тянет программу, и вообще они все до единого кандидаты на отчисление по его дисциплине!

Даже страшно становится, что за зверь-преподаватель, а когда мне выдают расписание и советуют забежать на ведущую кафедру, чтобы хоть как-то познакомиться с преподавательским составом и уж тем более с зав. кафедрой, совершенно торопею. Столкнуться лицом к лицу с садистом-преподом, который как раз с этой кафедры, в первый же день – просто казнь египетская!

Но делать нечего, поднимаюсь на второй этаж. Проходя по коридору, всматриваюсь в таблички на дверях, а когда обнаруживаю нужную, глубоко вздыхаю.

Как показала жизнь в других странах, робких никто не уважал и не слышал, поэтому смело стучу и решительно открываю дверь.

– Здравствуйте!

За небольшим ресепшеном в приёмной сидит довольно красивая, яркая девушка лет двадцати-двадцати пяти. Она вяло поднимает голову и окидывает меня отсутствующим взглядом. По характерному звуку понятно, что девушка печатает на компьютере.

– Здравствуйте, – вновь нарушаю молчание. – Я перевелась из другого университета в ваш. Методист деканата меня отправила узнать о преподавателях второго курса биохимического факультета, и если есть возможность, поговорить с зав. кафедрой.

Девушка всё с тем же безразличием несколько секунд ковыряется у себя на столе. Равнодушно кладёт передо мной лист формата А4, где оказывается списочный состав кафедры с полными Ф.И.О. преподов и дисциплин, которые они ведут. А ещё внизу жирным выделены телефоны деканата и кафедры.

– О, – пробегаюсь глазами по списку, – спасибо огромное! А с зав. кафедрой когда можно встретиться?

– Он занят, – сухо отзывается девушка, вновь уставясь в экран монитора.

– А когда освободится? – начинаю злиться на работницу, ведь она настолько игнорирует разговор, что это уже на грани приличия.

– Совещание у него важное, – одаривает меня недовольным взглядом девушка. – Занят, а когда освободится – не знаю.

– Хорошо, – решаю попытать счастья с другой стороны. – Где мне найти его расписание, чтобы я сама могла его поймать?

– В коридоре, – отрезает девица тоном: «Ну ты и тупая». – Общее расписание висит там, на стенде. Вирзин Андрей Юрьевич.

– Вирзин? – с глупой задумчивостью повторяю. Опять уставляюсь в лист, который девушка недавно дала, и тотчас нахожу строчку: «Зав. кафедрой – Вирзин Андрей Юрьевич». Это же хороший знакомый отца! Одно время они вместе работали над исследованиями.

В этот самый момент дверь в кабинет зав. кафедрой распахивается, и в приёмную выходит сначала представительный мужчина в смоляном костюме, да при галстуке, а следом за ним и сам Вирзин.

– Спасибо, что зашли, – широко улыбается Андрей Юрьевич, адресуя фразу гостю. – Надеюсь, в следующий раз мы вас порадуем больше, – источает слащавое гостеприимство.

– Да, – холодно отзывается мужчина. – Я тоже. До свидания, – реплику бросает уже явно для ушей всех и, коротко кивнув, покидает кабинет.

Вирзин сразу же перестаёт улыбаться:

– Лера, быстро в главный корпус! Найди Антона, и его ко мне!

– Но телефон…

– Не отвечает! – обманчиво вкрадчиво поясняет зав. кафедрой.

Девушка поспешно вскакивает, в глазах мелькает паника:

– Да, конечно, сейчас.

Андрей Юрьевич уже было скрывается у себя в кабинете, как его взгляд цепляется за меня. Мужчина хмурится. Ещё секунда – прищуривается:

– Ира? – уточняет неуверенно. – Ирина Королькова?

Торопливо киваю и натягиваю дежурную улыбку:

– Здрастьте!

Я хорошо помню мужчину внешне. Мы как-то встречались у нас дома. А вот как он меня узнал? Невероятно, ведь столько лет прошло…

– Боже! – расплывается в улыбке Вирзин. – Девочка моя, – раскидывает руки и в два шага оказывается рядом. Без смущения заключает в объятия, словно мы родня. – Сколько лет, сколько зим?!..

– Почти пять, если мне не изменяет память, – отзываюсь, немного опешив от такого приёма. Мужчина чуть отстраняется, но всё ещё продолжает рассматривать с интересом. Смущаюсь сильнее, бормочу: – Ну да, вернулась… Мы с папой…

– Я так рад! – вглядывается в моё лицо Вирзин. – Повзрослела, похорошела. Да и разработки твои я уже видел, – не без тени восхищения добавляет. – До последнего не верил, что к нам переведёшься. В общем, я в восторге, в шоке, и с большими надеждами… – склоняет голову, а потом метает недовольный взгляд на шокированную Леру: – Чего стоишь? Марш за Антоном! Он тоже будет рад увидеть знакомую!

Стройная брюнетка мажет недовольным взглядом по мне и, цокая каблучками, быстро покидает кафедру.

– Антон? – в свою очередь уточняю. – Антошка Ярович?

– Ага, – жарко подтверждает догадку Вирзин. – Проходи, – машет в сторону своего кабинета. – Сейчас придёт – нам всем есть о чём поговорить!

Робко шагаю в кабинет зав. кафедры, а как только мужчина ступает следом, то распоряжается:

– Присаживайся. Дверь оставлю открытой. Техника на месте нет, а воровать у нас любят. Так хоть буду слышать, кто входит. Чаю хочешь?

– Нет, спасибо, – рьяно мотаю головой. – Я заскочила познакомиться и свои документы показать.

Следующие полчаса приходится рассказывать, как мы с папой съездили и чего успели добиться. Потом Вирзин жалуется, что умы утекают за кордон, а тут остаются лишь неучи, которые знания получать не желают. Первокурсники даже самые азы не улавливают, а гонору у них…

– А-а-а, – понятливо улыбаюсь. – Так это вы тот деспот-препод, который над бедными студентами-первокурсниками измывается?

– Это откуда такие сведения? – сощуривается мужчина. Я тотчас давлюсь улыбкой:

– Да так… случайно, – не знаю, как выйти из положения, и наудачу дверь кафедры хлопает. В приёмной слышатся шаги и тихие голоса. Уже в следующую секунду раздаётся робкий стук в дверной косяк, а потом показывается взволнованное лицо парня в очках:

– Можно? – Антошка сначала находит глазами зав. кафедрой, а когда натыкается на меня, чуть не падает, пытаясь своё длинное, щуплое тело удержать в неудобном положении.

– Мы тебя уже ждём! – хозяйски машет Андрей Юрьевич. – Смотри, кого я не отпускаю?! Всё ради тебя. А ты… наглец, так и не продвинулся дальше в исследованиях. Мне сегодня пришлось в одиночку от нашего спонсора отбиваться…

– Я? – задыхается Антошка, ступив в кабинет Вирзина. – Как же это?!. – продолжает мямлить, не находя слов. – Ты надолго? – теперь уже переводит взгляд на меня. – Вернулась? – продолжает бессвязную речь.

Открыто смеюсь, но беззлобно:

– Вернулась! Надеюсь, надолго…

– Ирка! – выдыхает радостно Антоха. – Мы же теперь!.. Ух!.. – машет сжатой в кулак рукой.

– Ага, – улыбается словно мартовский кот Вирзин. – Сдвинетесь с мёртвой точки! – уже добавляет нарочито строго.

– Ну, не такая уж и мёртвая, – краснеет Тоха.

– Уж чего-чего, а дебрей много прочесали… – ворчит Андрей Юрьевич.

Ещё полчаса пролетают незаметно, голова пухнет от массы информации, которую парень с зав. кафедрой выливают хаотичным потоком, а когда Андрей Юрьевич начинает собираться, – у него, оказывается, должна начаться лекция, о чём сообщает недовольная Лера, заглянув в кабинет начальника, – Вирзин нас торопит:

– Всё, на выход. На сегодня с меня ваших идей достаточно. А завтра, Ирина, надеюсь, ты уже будешь с нами. Лаборатория открыта. Всё, что имеем – в твоём распоряжении. Твои проекты и разработки с удовольствием посмотрим и посоревнуемся, кто быстрее до чего дошёл…

Послушно покидаем кабинет. Андрей Юрьевич с нами прощается и бодро шагает по коридору дальше, а мы останавливаемся возле лестницы:

– Ну что, ты рада, что вернулась? – с надеждой роняет Антошка.

– Конечно! – без лукавства отзываюсь. – Очень. Скучала. По тебе, – поднимаюсь на цыпочки и взъерошиваю длинноволосую русую шевелюру приятеля. – По нашим разработкам. А Анюту давно видел?

– Что ты?! – опять улыбается смущённый парень. – Она с нами в лаборатории корпит. Только у неё теперь другие увлечения. Она больше фармацевтикой грезит. Хочет в аспирантуру. А ещё…

– А ты? – спешу уточнить.

– Тоже в аспирантуру. Хочу преподавать! – жарко добавляет Антошка и поправляет очки. – Нравится мне это дело.

– Круто! – радуюсь. Быстро на листе бумаги пишу свой телефон: – Вот мой номер. Если что, звони, – протягиваю другу. – Ладно, до завтра. Мне ещё уйму дел нужно сделать! – Чмокаю в щёку. – После лекций встретимся.

– Пока, – сникает Антоха, прижимая к груди листок.

Торопливо сбегаю по лестнице. Уже на улице застываю и шумно глотаю воздуха.

Боже! Как много воспоминаний! Они накатили слишком быстрым потоком. Хорошо, что разговор оборвала. Не хотела, чтобы Антошка стал рассказывать о других, о ком слышать больно.

Не то чтобы обида всё ещё была… Нет, время умеет притупить боль, но я боялась опять подпустить к себе близко, а потом разочароваться.

ГЛАВА 13

Ирина

Уже на следующий день, преисполненная чувствами, еду в универ на метро. Грузовая машина с вещами, а главное с любимым транспортом, ещё не пришла, поэтому приходится по старинке. Сначала на автобусе до ближайшей станции метро добираться, а оттуда до универа…

Ладно, ничего. На ногах тоже можно жить! Другие же передвигаются.

Я готова потерпеть, а с будущего учебного года папа обещал помочь с квартирой, если, конечно, сама не смогу заработать. У меня есть приличная сумма, коплю ещё со смерти матери. Не трачу, очень надеюсь хоть комнатку купить… Ну или на съём точно хватит!

Будет совсем удобно. Квартира близ университета!

Шагаю по улице и ловлю себя на мысли, что улыбаюсь. Удивительно! Я так мечтала отсюда уехать, а теперь настолько счастлива вернуться, что даже слов не находится.

Уже в деканате работник, курирующий нашу группу, знакомит со старостой. Бойкой девчонкой в очках и без макияжа. Она очень походит на заучку, причём в поколении.

Света Богданова, девятнадцать лет. Девушка быстро вводит меня в курс дела. Совершает экскурс по учебному корпусу универа чуть ли не за пару секунд. Причём успевает обозначить главные кабинеты. Деканат, кафедру и несколько лекционных, где чаще всего группа собирается.

На сегодня по плану назначены две пары и практики.

О главном административном корпусе говорит: «Туда лучше пореже являться, там опасно, как в катакомбах! Лабиринт от и до. Если не заблудишься, то точно «Минотавр загрызёт». Вот такое погоняло у проректора по учебной работе, который понукает студентов просто потому, что любит, когда в коридорах пусто и тихо.

Про группу Света отзывается коротко: «Очень ленивые, развязные болваны, которых ничего не заботит, кроме собственных гормонов и ответных феромонов противоположного пола». Я чуть не захохотала: «Ну хоть так!». Ведь большинство в этом возрасте именно такие. Значит, нормальная группа – адекватная.

– А где лаборатории биохимии? – запоздало вспоминаю, что хочу уточнить.

– Эм, – задумывается Света. – Это во втором учебном корпусе, на четвёртом этаже.

– Далековато и высоковато, – хмуро подытоживаю.

– Так туда только единицы пока ходят. Спецотдел, так сказать. Весь этаж выделен под разные лаборатории и проекты.

– О, – протягиваю восхищённо. – Понятно.

За болтовнёй мы доходим до лекционного кабинета, где уже гудит вся группа курса. Преподаватель – невысокий, чуть полный мужчина за пятьдесят, без лишней суеты что-то изучает на месте, поэтому мы воспитанно проходим внутрь.

Я так и не поняла с чего, но кто-то из группы присвистывает:

– Ого!

– Аха…

Начинается шушуканье.

Преподаватель лишь поднимает глаза на ребят, и в лекционной тот час опять повисает тишина.

Далеко не иду – люблю чётко видеть лектора, поэтому высоко не поднимаюсь, а сажусь на первом ряду посередине. Удивительно пустующее место.