Помню из рассказов Лады, что в этом доме заказывают еду, а не говорят. Она даже оставила список номеров, но увольте, я не стану есть разогретые пасты и “итальянские пиццы”, когда всё это можно приготовить самой! И будет свеженькое!

– Как интересно, – язвит он. – Не знал, что у нас есть отдельный ящик под фрукты и отдельный под сыры, – роняет задумчиво. Мы вместе стоим перед открытым холодильником и пялимся на пиктограммы, призванные пояснить глупому хозяину, что к чему.

Смотрим долго, будто это что-то из ряда вон выходящее, а потом… смеёмся. Мне так странно, что этот человек впервые изучил собственный холодильник, который стоит кусков двести не меньше. Он, явно, хохочет над тем же самым.

– Ну что… я собираюсь сделать пасту с морепродуктами, а в процессе приготовления итальянской пищи положено выпивать, как минимум два бокала белого сухого вина, – демонстративно достаю бутылку из винного холодильника, беру с полки два бокала и предлагаю один Орлову.

Он косится с недоверием:

– Ты же не хочешь, чтобы я помогал? Это уж слишком красивая картинка “счастливой семьи”, – скепсис вновь убивает душевой порыв как-то найти общий язык с этим грубияном.

– О… нет, конечно. На кухне должен быть один шеф, но не могу же я напиваться в одиночку! – жму плечами.

Мне легко всё это говорить, легко быть самую капельку дерзкой. Почему? Да потому что я на своей территории!

Место женщины на кухне?

Пф… на такой кухне я бы жила и радовалась!

Наборы новеньких ножей, которые не прикасались к еде. Чистые досточки, новые, только только из упаковки. Посуда, кастрюли, сковородки. Индукционная плита…

Да у меня новоселье!

Я выиграла грёбаный джек-пот!

Почему бы и дерзостью не обжиться?

– Заманчиво, – Орлов принимает вызов. Берёт свой бокал, и садится по другую сторону кухонного острова, а я чувствую себя шефом в настоящем ресторане.

Хочется всё сделать красиво, без спешки, обстоятельно.

Заранее начистить креветок, пусть они и Easy Peel, и там чистки на три секунды. Отмерить всё для соуса в идеальных пропорциях. Расставить по столу в стеклянных чашечках, как на этих сайтах с рецептами.

Я не замечаю, как окунаюсь в свою стихию и начинаю на автомате делать все эти простые, но важные вещи. А Орлов просто следит за моими руками и делает глотки из бокала почти автоматически.

– Ты уверен, что дотерпишь до ужина, может закуски…

– Ты права! – кисло соглашается, отставляя бокал.

Тянусь к холодильнику, чтобы сделать подходящую к вину нарезку, но вдруг замираю, как вкопанная.

Я слышу, Орлов… говорит по телефону… Договаривается о доставке!

– … будьте добры, хочу сделать заказ…

– Что ты делаешь? – недоуменно и вместе с тем стервозно интересуюсь. Этот тон, наверняка, безмерно похожий на Ладин, выходит сам собой.

Я ненавижу, когда моей еде предпочитают… доставку. Это унизительнее секса у стенки, чёрт побери!

Да я готова расстреливать “кусочников”, которые: “Ой… не хочу рагу… я бутербродик съела!” А уж это… преступление!

Орлов продолжая разговор, бесстрастно жмёт плечами:

– Вдруг у тебя ничего не выйдет… первый раз всё-таки, – и как ни в чём не бывало удаляется к зоне гостиной, прихватив с собой бутылку и бокал.

Падает на диван, вытягивает ноги.

Смотрю в полном шоке, как он заканчивает оформлять заказ.

– Не обессудь, – тянет он, вальяжно раскидываясь по подушкам. – Я непременно попробую, обещаю. Если не усну, – добавляет с кривой усмешкой. – Устал что-то… – сладко зевнув… включает телевизор!

Хочется визжать и биться в истерике!

Он может пренебрегать моим телом, моими чувствами, но не моей едой!

Это неслыханно!

Неужели Лада так паршиво готовила, что этот мужчина считает себя вправе вести себя настолько невоспитанно?!

Я отворачиваюсь от него и залпом випиваю остатки вина.

Ну посмотрим, как ты будешь давиться своим фастфудом, при виде моей пасты… милый!

Достаю вторую бутылку, раз первая уплыла к кухонному узурпатору.

Что ж, переходим на красное!

К чёрту “медленно и обстоятельно”.

Делаем быстро, вкусно и эффектно!

Глава 6

Лида

Орлов смотрит “Арзамас” на который у меня в жизни не было денег, и я страшно хочу присоединиться. Видела все бесплатные ролики и мечтала о подписке в приложении, но единственная доступная мне подписка –  газета “Огород” за пятнадцать девяносто в месяц. И то, мне его со времён, когда мама была жива приносили, я даже не платила.

Его доставке ехать час, моя паста почти готова спустя тридцать минут. От неё исходит божественный запах, она выглядит потрясающе, и я знаю, что на вкус  –  это ресторанный уровень.

Отдельный плюс… она горячая.

Накладываю себе на тарелку пасту, Орлову даже не предлагаю, он сделал свой выбор, а моя задача только… раздразнить. Я его добью своими способностями! Всенепременно.

Ставлю на поднос лёгкий салат из рукколы с долькой лимона, тарелку, бокал вина и блюдце под панцыри.

Есть планирую в гостиной перед телевизором, тем более что выпуск, который смотрит Орлов мне интересен и с кухни я слушаю его с самого начала.

– Переключить на что-то? – пренебрежительно интересуется он.

– Нет-нет, смотри, пожалуйста. Мне интересно.

– С каких пор? – озадаченно уточняет Алексей.

– Просто заслушалась, пока готовила, – размыто ухожу от ответа. И улыбаюсь, как могу, невинно.

Всё это вкупе может выглядеть слишком странно, так что пора попридержать коней. Нельзя вываливать сразу всё, что есть за душой, так можно и спалиться по полной.

Орлов принимает отмазку. Кивает с кривой усмешкой.

О-о-о… я поняла!

Он уверен, что в страхе перед разводом, я играю в хорошую супругу.

Чёрт побери, да тут есть с чем работать!

Вижу, как он ёрзает на диване, глазом косит на моё блюдо-совершенство!

Алексей голоден, а у меня прекрасный ужин.

Жирные креветки. Огромные. Их бока выглядывают из-за пасты, всё это полито сливочным соусом. Ничего не требует разогрева, не принесено в отсыревшей от конденсата фольге, не слиплось.

Я в восторге от себя и он это, очевидно видит.

Для контраста в блюде сливочного цвета, ярко-алые кусочки болгарского перчика.

Красота неописуемая.

Горжусь собой не передать словами как!

– Хочешь попробовать или дождёшься доставки? – скучающе интересуюсь, наматывая пасту на вилку, с неё стекает соус обратно в тарелку. Накалываю креветку и подношу Орлову, предлагая поесть с моих рук.

Ну же!

А ручки-то дрожат!

Волнуюсь жутко.

Словно кормлю дикое животное, мне даже страшно немного.

Борьба двух гордостей.

Он уже показал мне клыки, заказав фастфуд. Но я уже приготовила ужин, а он обещал, что его попробует.

Я не дам много – много и не делала.

Он просто попробует… а потом будет давиться своей пиццей или воком. Или что он там купил?

М-м-м…

Пробуй, малыш, давай.

Орлов сомневается всего несколько секунд – голод берёт вверх. Алексей открывает рот, не сводя с меня глаз, и я осторожно подаюсь вперёд.

Улыбаюсь лукаво, будто у меня есть секрет, и в еде отрава.

О да, это своего рода яд… Подсесть на правильную, вкусную еду! И ты с этого яда даже не захочешь слезать.

Жуёт. Насторожённость в глазах сменяется лёгким изумлением. Орлов работает челюстями уверенней, взгляд всё бодрее, радостней.

Ему нравится, я это вижу.

И сейчас самое время дать заднюю и отвернуться, но ещё пару секунд наблюдаю за тем, как Алексей наслаждается моей пастой.

Он уже на крючке и хочет ещё…

Обожаю этот день!

Клянусь!

Он может меня трахать не глядя, теперь мне есть, чем ответить…

Как ни в чём не бывало, отворачиваюсь, и продолжаю смотреть лекцию. Каждой частичкой кожи ощущаю пристальный взгляд Орлова. Аж щёки горят… Сердце лихорадочно бьётся.

Специально не спрашиваю: “Ну как тебе?” – прекрасно знаю ответ. Он предельно ясно читается в висящей тишине между нами! И эта тишина вводит нас в некое напряжённое состояние.

Не позволяю себе глянуть на Алексея. Насильно удерживаю глаза на экране, не понимая, что, но упорно смотря передачу и невольно думаю о том, что дальше?

Он даст мне спокойно выспаться?

Или у нас снова будет “акт любви”?

Я пока не готова. Мне всё ещё больно и хочется передышки, но не говорить же про такое вслух?

Я, по крайней мере, точно не решилась бы.

Поглядываю на отсвеченный экраном телевизора профиль Орлова, и с ужасом понимаю, что он классный. Ровно настолько, насколько хочется оценить мужика.

Всё в нём, на первый взгляд, может привлечь женщину.

Будь Алексей свободен и менее неприветлив… познакомься мы случайно, в спокойной обстановке… я быть может с ним пообщалась, клюнув только на его внешность.

Грешна, чего лукавить?!

Да, внешность мужика играет роль!

А кто говорит иначе  –  безбожно лжёт!

Всё имеет значение!

Всё вкупе: стрижка, одежда, форма, запах, ногти. Мелочи, которые могут оттолкнуть, а могут, наоборот, привлечь.

Так что, да, встреть я Орлова где-то в кафе, обратись он ко мне… я бы дала номер.

Лада верно сказала – он создаёт правильное ощущение правильного мужчины!

Правда, потом он бы меня трахнул, и иллюзия развеялась, это бесспорно!

Но со стороны…

Звонок в домофон.

А вот и моя конкурентка – “готовая еда”.

Пока Орлов идёт, чтобы забрать свой заказ, я ухмыляюсь, представляя, как это будет… весело.

Лёша возвращается с пакетом, откуда достаёт запакованные в фольгу коробочки, как я и предполагала.

Вок! Салат в пластиковом контейнере – кажется, “Греческий”, но вполне вероятно, что “Цезарь”.

Кесадия.

Браво!

– Не знаю, как ты это сделала, – наконец, произносит Орлов, – но если ты считаешь, что это что-то изменит… очень ошибаешься.

Это он так меня приспускает на землю или себя пытается удержаться от падения?

Будет есть и не подавится?

Орлов открывает свои отвратительные коробочки с отвратительной пищей.

Ну-ну… Ешь, ешь…

Я же не остановлюсь на одном ужине, я то этим питаться не намерена.

Я намерена трахать твой мозг каждый божий день!

Примерно за этим Лада меня сюда и направила. По крайней мере «трахать» в её просьбе точно звучало!

– Вторую лекцию? – скучающе интересуюсь, игнорируя его вопрос, только первая заканчивается.

– Нет спасибо, хочется чего-то… попроще! – бурчит Орлов, по виду, слегка расстроенный, что не произвёл на меня желаемый эффект.

– Как хочешь, – равнодушно жму плечами и радостно жду, когда он включит какую-нибудь чепуху, лишь бы показать мне… что? Моё место?

Не моё, милый друг.

Ладно!

Но тебе это знать совсем не обязательно.

Мою посуду.

Орлов вновь сидит по другую сторону кухонного островка. И вновь ощущаю его въедливый взгляд. Да так, что кожа зудит, словно на неё капает слабая кислота.

– Есть посудомойка, если не знала, – слышу за спиной и вздрагиваю.

Я в курсе такой кухонной магии, как посудомойка, и тарелки уже там, но вот сковородки и ножи лучше всё-таки мыть вручную.

– Ой, правда? – парирую с наигранным удивлением. – А я думаю, почему на ней до сих пор плёнка? Даже её сорвала, – звучит двояко, но я и правда лишила всю технику девственности сегодня.

Хочется спросить: неужели вы не мыли посуду раньше?

Как так? Есть из контейнеров неудобно!

– Уборщица придёт утром, – жмёт плечами Орлов, будто отвечая на мой немой вопрос.

– Я в курсе, – на всякий случай сообщаю.

Вытираю раковину, как мама нас всегда учила, и ставлю сковороду в сушку.

– К каким таким родственникам ты ездила? – неожиданно для меня меняет тему Алексей, облокачивается обеими руками о стол и продолжает пилить тяжёлым, требовательным взглядом.

– Тётка, – спокойно вру.

Сегодня пока стояла в пробках, придумала ложь на любую мелочь, к которой можно прицепиться.

– Троюродная или типа того. Они с мамой были в детстве близки, а потом как-то жизнь раскидала… – Делаю паузу, чтобы рассказ не звучал слишком уж отрепетировано и подробно, будто оправдываюсь.

– Откуда она? Ты же вроде говорила, у тебя никого нет!

– И не было. Вернее я не общалась! Не знаю, как она меня нашла, если честно… Но нашла и позвонила.

– И что ей нужно?

– Отгадай, – тяжко хмыкаю я, и этот жест получается органичным, ведь говорю правду.

Родственница нагрянула!

И не просто так – нужда заставила!

– У неё проблемы, и я решила скататься, посмотреть как живут единственные “родственники”, – изображаю кавычки пальцами, как бы намекая, что сама сознаю сколь дальнее и условное это родство.

Орлов кивает, будто всё понимает и становится как-то спокойнее.

Мне кажется, что у каждого богатого человека, должны быть дальние тётки-дядьки, которым вмиг становится нужна помощь. Так… по мелочи. И я не думаю, что богачи всем подряд помогают, иначе таковыми бы уже и не являлись. На случай, если у Орлова предубеждение к таким историям, стараюсь говорить отрешённо, но печально. Без фанатизма и “слепой веры”.

– Что-то серьёзное? – интересуется Алексей.

– Дочка болеет, – роняю быстрее, чем думаю о последствиях. Мне некогда рассчитывать насколько это провально, но солгать сейчас так легко, что прямо манит. – Моя… выходит что сестра. И тётка набрала кредитов за последние годы, просто… я не знаю каким чудом ей вообще их одобряли. Бешеные долги, а скоро новая оплата за лечение.

– Что за лечение? – то ли не верит, и хочет поймать на лжи, то ли и правда интересуется.

Наливаю себе бокал, достаю нарезку из качественного, дорогого сыра и ставлю между нами.

В приглушённом свете кухни, с вином, это всё чертовски семейно, а история будет полна подробностей… ведь я не солгу! Лишь чуть-чуть искажу факты.

Орлов поверит каждому слову!

– Девочка… перенесла лейкемию. Лечение дало осложнения на другие органы. У неё была операция на почке, несколько сложных комплексов терапии. Сейчас ремиссия, но… по словам тётки,  –  вставляю это почаще, чтобы не выглядеть слишком сведущей, не показать, что сама всё пережила вместе с этим ребёнком. – Самое страшное слово в их жизни “реабилитация”.

– За рубежом? – не столько со знанием дела, сколько с сочувствием, уточняет Орлов.

– Да. За рубежом. Санаторий для онкобольных детей, где занимаются и почками, и общим состоянием ребёнка и всем подряд. У неё каждый раз что-то новое, организм медленно приходит в себя.

– А разве государство не помогает? – резонно уточняет Алексей.

– Насколько я поняла, государство даёт путёвки, но их сложно получить и плюс дорога, визы. В общем всё сложно, когда у тебя нет денег от слова совсем.

– Кем работает тётя?

– Санитарка. Мужа нет, он погиб, а на иждивении помимо Сони, ещё сын – Саша! – Последняя правда-ложь даётся легко, ведь моя единственная опора – отец, отправился на тот свет три года назад, вслед за мамой.

– И ты собираешься им помогать? – Орлов всё же озвучивает вопрос, которого и жду, и боюсь, но уточняет спокойно настолько, что я чувствую к нему… искреннюю симпатию и даже благодарность. Он проникся, я вижу сочувствие, жалость к этим незнакомцам.

– Я бы очень хотела… – робко начинаю, жадно следя за его реакцией, – взять на себя хотя бы их кредиты. Это меньшее, чем я могу помочь. На большее они…

– Я понимаю, понимаю, – кивает он. – Давай! Нет проблем! И кстати, сколько это? Десять-пятнадцать тысяч?

– Я… – мнусь, озадаченная неожиданной щедростью мужчины, которого уже нарекла грубияном. – Я уточню, – сдержанно киваю, чтобы не показать радость от этой новости. – Мы рефинансируем их в один, и я просто буду заниматься этим сама, чтобы у тёти не болела голова.

– Как зовут тётю? – вдруг интересуется Орлов.

– Тётя… Лида, – без страха отзываюсь, сама не знаю почему на миг запнувшись на своём имени.

Не хочу скрывать такие мелочи. Чем больше информации у человека, тем меньше он захочет копать.

– Окей, окей… – он отставляет пустой бокал и, закрыв глаза крутит шеей. Сначала морщится от боли, разминая её, а потом тихо мурчит с блаженством.

Массаж!

О нём говорила Лада…

Я забыла напрочь, да и не вспомнила бы, потому что ещё пятнадцать минут назад была слишком зла. Теперь в душе появилась капля благодарности, теперь уже злость на сестру за то, что не говорила мужу о семье! О сестре! О проблемах!

Всего-то дело – ненавязчиво брякнуть. И, вуаля, он оказался не скупердяем. Догадался, и не против помочь!

Эх, Лада… давно могла провернут нечто подобное!

Это же так просто!

Что она там говорила? Только-только начала откладывать, чтобы нам помочь? Да за то, как этот мужик её трахал, давно могла выбить для родной, младшей сестры хоть какую-то помощь! Но нет!

Неужто гордость… Ну что ж мы, видимо, люди не гордые… привыкшие просить и унижаться. Плевать что и как, лишь бы помогли!

Снова захотелось во второй раз за день утереть Ладе нос.

– Идём, – протягиваю руку Орлову и киваю на диван.

– Что?.. – он подозрительно хмурится, не понимает.

– Ну у тебя же болит спина, затекла шея. Значит, нужен массаж.

Глаза Алексея округляются. На миг мелькает мысль, что откажется, но нет – послушным телёнком ступает, куда велю.

Шах и мат.

Попробуй после устоять и оставаться таким же животным!

Глава 7

Лида

Мои руки скользят по крепкой, широкой спине.

Вверх. Вниз.

Веду кончиками ногтей по коже и понимаю, что это увлекательно, волнующе и интересно – наблюдать, как мускулистое тело реагирует на такие простые прикосновения.

Орлов голоден во всех смыслах. И недоволен.

Я испортила ему ужин, вечер перед телевизором и ещё бог знает что. Но сейчас он уже подо мной.

А круче тот, кто сверху.

Я не стерва, но я зла.

А злость  –  лучший мотиватор.

Массаж делаю не хорошо, но правильно.

При больнице недолго был кабинет общего массажа, который оказался нерентабельным проектом, но за то время, что Михаил Евгеньевич, местный специалист по этому делу, снимал помещение, а я в нём убиралась, успела набраться опыта. От любопытства и просто чтобы иногда помогать руками, когда массажисту было необходимо по делам, но на них нелепым случаем накладывалась работа. Чтобы не терять клиентов и не закрывать кабинет – он мне доверял самых неприхотливых, практики ради. После отъезда Михаила Евгеньевича кабинет прикрыли из-за отсутствия у меня медицинского образования.

Так что в общих чертах понимаю, на что давить, только руки слабоваты.

Делаю медленно… медленно… Лёша почти мурлычет, а я… хрясь на особенно зажатую мышцу.

– А-а-а, – рычит он.

– У тебя там… заж…

Но договорить не удаётся, Орлов подо мной переворачивается на спину, да так резко и ловко, что не успеваю сбежать, и теперь сижу прямо… на самом главном, причинном месте!

Он, кажется, невероятно горячим и объективно очень твёрдым, и это не может не волновать. Ощущение, что именно я сверху, а не он – даёт контроль и заставляет краснеть.

Никогда не думала, что открою это в себе… странную, иррациональную тягу к власти над мужчиной. Это немного пугает.

Злость, неприятие, даже ненависть – всё растворяется в чувственном моменте. По венам катится горячая субстанция, раскалённая магма. Мне нечем дышать, и я хочу немедленно сбежать отсюда, чтобы не сотворить чего-то лишнего…

Орлов смотрит на меня потемневшими от желания глазами. Его горячие ладони лежат на моих бёдрах. Тяжёлые, алчно подрагивающие.

Сумасшедшее ощущение почти эстетического совершенства картинки!

Красивый мужчина в мнимой власти женщины!

Напряжение обостряется, напряжение возрастает…

Орлов ведёт пальцами выше, к бедренным косточкам.

Глядит с интересом и вниманием. Боится… спугнуть?