Глава 7

После очередной встречи с Людвигом Аристарховичем, банкиром, с которым решаем вопросы по займам и выплатам, домой возвращаюсь, словно разбитое корыто. И даже милое общение с напыщенным Казиновичем, в очередной раз пытающимся меня обольстить, не усмиряет пыла. Ненавижу Зепара, злюсь на Александра. Как так получилось, что именно в это охранное агентство обратился?..

Лучший в своём деле! Может и так, но пока… Андрей Влацлович – надменный мужлан, не пропускающий ни единой юбки. Девицу на работу принял, даже резюме не смотрел. Стоп! Одну юбку точно пропустил. Мою! Боже! Я что ревную? Какое дело до пристрастий хамло и его антипатии ко мне? Правильно – никакого. Просто взыгралась женская обида и честолюбие. Мне-то сказал: не в моём вкусе, а эта… эта… блондинка в его?! Мерзкий тип!.. Что б к нему все болячки, передаваемые половым путём, достались!

Кладу сумочку на тумбу в коридоре у выхода. Плащ вешаю на крючок в шкаф. Тихо миную затенённый холл и захожу в малый зал:

– Милый… – умолкаю. Муж спит, лежа на мягком диване. Пульт в руках. Плоский телевизор в полстены включен. Экран мигает – звук едва слышен. Плед уже почти упал на пол. На сервированном скромным ужином журнальном столике две почти догоревшие ароматические свечки. Огоньки покачиваются, бросая блики на стены, тарелки, бокалы и вазу с алой розой посреди столика. Улыбаюсь – Вадим как всегда. Аккуратно ступая, приближаюсь. Гашу свечи –дую на одну, вторую… Поправляю плед – укрываю любимого. Целую в лоб, глажу по щеке и иду в спальню.

Как же я устала! Принять душ и баю-баю. Сегодня был не лучший день, расспросов Ивакина не переживу.

Прохладный вода смывает дневную тяжесть, ложусь в постель и закрываю глаза, но сон не идёт. Мысли носятся каруселью. Как же стремительно летит жизнь. Вроде ещё вчера вышла из детдома, а уже десять лет в браке, весьма преуспевающая бизнес-леди. Брак… Плохое слово и точно насмешка – ведь не бывает идеальных отношений. Всегда бывает «если бы», «но», «только». Так и у меня. С мужем повезло, только… да, то самое пресловутое «только»… давно не испытывала сладостного томления, не ощущала себя желанной как женщина. Если раньше не обращала это внимания, то теперь всё чаще ловлю себя на мысли: почему Вадим не проявляет страсти? Сравнивать, конечно, не с кем – он первый и единственный, но ещё пять лет назад, муж был чуть горячее. Не могу сказать, что секс очень волнует, но бывает порой, внутри что-то требует ласки, а не только понимания и участия. По прошествии стольких лет брака понимаю: быть женой и женщиной – разные ипостаси казалось бы одной сущности. Как жена – удовлетворена на все сто, а вот как женщина… ходячий мертвец. Хотя, тоже не верно. Скорее, наоборот, жива, и теперь тело подводит, вспыхивает, натыкаясь на восхищенные взгляды мужчин. Нет, желания с ними лечь в постель, нет. Зато приятно осознавать: тобой интересуются, а порой явственно вожделеют.

Может, я – поздний цветок и сейчас расцветаю? Бывает, хочу… До дрожи в коленках, волнения в груди, лихорадочного биения сердца. Гадко признаваться, но теперь хочется секса. Пусть без чувств, но чтобы жаркий и бурный, как описывают в романах, показывают в фильмах. Вот только мысль остаётся мыслью – решиться на измену не смогу. Вадим для меня всё! Предательства не заслуживает, да и не встретила ещё кого-то достойного.

Вон, хотя бы посудить о последних «находках». Зепар, чокнутый ведьмак и Людвиг Аристархович, под конец вечера, заикающийся в трубку жене: «Рыбонька моя, я скоро». Такие экземпляры окончательно убеждают: лучше крепкие семейные отношения, чем буйные фантазии о неземном сексе. Хотя фантазии ничем не мешают…

***

Просыпаюсь от нежного прикосновения к щеке. Открываю глаза – надо мной склоняется улыбающийся муж.

– Почему не разбудила? – шепчет, ласково убирая прядь с моего лица и заправляя за ухо.

Гляжу на часы, висящие на стене: шесть сорок восемь. Пора вставать! Томно потягиваюсь:

– Ты так мило спал, рука не поднялась. Но я оценила твои кулинарные и романтические старания. Спасибо за ужин, только сил на «покушать» не было.

– Понимаю, – сочувствует муж. – Как прошёл день?

– Суматошно, – морщусь от мысли: расскажи всё – Вадим за голову схватится.

Поспешно вскакиваю и, чмокнув мужа в щеку, спешу в ванную, минуя коридор. Умываюсь, выхожу… Ивакин суетится на кухне – вдалеке слышатся приглушенные звуки побрякивающей посуды, воды, шагов, открывающихся, закрывающихся шкафчиков.

Навожу марафет, облачаюсь в строгое серое платье чуть выше колен, чулки телесного цвета, чёрные туфли на шпильке. Волосы подбираю выше и закрепляю заколкой. Пора на работу!

Вкратце рассказываю Вадиму про наём охраны и курсы самообороны. После некоторой заминки, муж соглашается, что это не будет лишним. Уточняет, кто именно собирается проводить обучение, время и место.

– Если Александр, считает, что это лучшие специалисты, я ему верю, – заключает и озорно подмигивает: – Главное, чтобы ты понимала всю важность и не отлынивала.

***

День выдаётся под стать предыдущим. Утренняя кутерьма, отлёт Оксаны в Москву, последние нотации и только к обеду вспоминаю, что вещей-то для тренировки у меня нет. Назначено на шестнадцать, нужно успеть… Поход по магазинам не откладываю – расправляюсь с делами насущими, вызываю Сергея. Наспех перекусываем лёгким обедом, – не стоит перед инструктажем наедаться, – и отправляемся за покупками.

Вчера сбегая от Андрея Влацловича, даже не подумала, что сегодня нужно брать. Звонить и уточнять не хочу – решаю купить по наитию: что возьму, в том и буду. Я же не глупая. В «Адидасе» выбираю две пары кроссовок. Лосины, спортивные брюки на верёвке. Тройку футболок, топиков, пачку носок. Кофту с длинным рукавом. Пожалуй, этого должно хватить.

С чувством выполненного долга, без пятнадцати шестнадцать шофёр паркуется на стоянке возле охранного агентства. Вхожу со двора в школу боевых искусств. Большой холл в синих тонах. Плитка на стенах – точно голубая лагуна, на полу – сверкающая, глянцевая будто вечернее небо в золотых брызгах. Посреди холла – зеркальная четырёхгранная колонна, опоясанная кожаным сидением. Такие же вдоль стены рядом с гардеробом, напротив ресепшна. Стены увешаны фотографиями мужчин, среди них выделяется пара женских лиц. Под каждой фотографией текст. Вероятно, тренера, на приписках – Ф.И.О., вид боевого искусства и регалии. В холле сравнительно пусто. Ребята, девчонки, парни, девушки, мужчины, женщины неспешно, но организованно переобуваются. С минуту висит гудение, шуршание и быстро рассеивается – толпа «утекает» за угол длинного коридора.

Подхожу к закрытому ресепшну:

– Здравствуйте, – обращаюсь к парню лет двадцати. Симпатичный, короткостриженый. Внимательные карие глаза смотрят с любопытством.

– Вечер добрый, – улыбается мило администратор.

– У меня сегодня персональное занятие по самообороне, – смущённо лепечу, облокачиваясь на столешницу. В спортзале – не в своей тарелке. – Понятия не имею, куда идти…

– Занятие первое? – перебивает парень.

– Да, – киваю с надеждой.

– Ваша фамилия?

– Ивакина.

Администратор несколько секунд пальцами бегает по клавишам – вероятно, внутри стола компьютер.

– Ваш тренер, Громыкин Стас, но сегодня, – протягивает задумчиво и умолкает на миг, – у вас занятие в большом зале. Занятие для новичков в общей группе по самообороне.

– Стойте, – растерянно мотаю головой. – Мне обещали персональное обучение…

– Так и есть! Но, во-первых, ваш тренер сегодня занят, а во-вторых, первое занятие – ознакомительное. Раскроют вопросы по технике безопасности, основные моменты, тонкости. Его проводят в общей группе. По коридору налево, пятая дверь. Думаю, не ошибетесь, там табличка: «Большой зал», да и двери стеклянные. Народ увидите… Простите, но вам лучше поспешить. Опоздавших могут не впустить. Переобувайтесь. Номер раздевалки и номер дверцы, куда потом можно будет убрать вещи, выдадут на гардеробе.

Боже! Куда я попала? Концлагерь? Могут не впустить?.. Что за дикость? А как же правило: чьи деньги тот и танцует? Я, чёрт возьми, платить буду! Плачу – учите, когда мне удобно и тот, на кого согласилась!

Брр… Откуда во мне высокомерие? Вроде, никогда не позволяла подобного невежества. Прёт изнутри, будто страдаю раздвоением личности. Одна сущность «я», к которой привыкла – уверенная в себя, хваткая, расчётливая, холодная бизнес-леди. В тоже время, строгая, но справедливая начальница. Ещё верная и внимательная жена; преданная и отзывчивая подруга; послушная и добросовестная пациентка; в меру романтичная и сдержанная натура. Другая сущность – импульсивная, коварная, завышено амбициозная, неоправданно циничная грубиянка. Откуда замашки избалованного человечишки? Нужно к Антону Николаевичу обратиться – пусть вылечит или приструнит, пока дел не натворила. Объяснит, что это и откуда.

Быстро переобуваюсь. Плащ сдаю в гардероб, получаю ключ с номером три дробь двенадцать.

– Что это значит? – смотрю на работника.

– Три – номер раздевалки. По коридору направо и, соответственно, третья по счёту. Двенадцать – номер шкафчика для одежды.

– О! Спасибо, – жар густо приливает к щекам. Стыдно за недогадливость, но топтаться некогда – бегу в раздевалку. До начала занятия остаётся девять минут. Преодолеваю светлый коридор с неоновыми лампочками подвесного потолка… Сворачиваю направо. Первая деревянная дверь, вторая… третья. Неспешно открываю – никого. Бежевая плитка на стенах, а вдоль ряды длинных шкафчиков, будто солдатиков на плацу, между ними – длинные пластиковые скамейки на металлических ножках. Напротив выхода – две двери: туалет, душевая. Нахожу свой шкафчик. Наспех переодеваюсь, – лосины, футболка, носки, кроссовки. Остальные вещи прячу, закрываю дверцу и выбегаю в коридор. Пересекаю лёгкой трусцой и оказываюсь в левом крыле. Мелькают массивные стеклянные двери. В первом зале несколько мужчин. Во втором мальчишки и девчонки лет до пятнадцати. В третьем – лет до двадцати. Четвертая дверь деревянная. Останавливаюсь возле пятой. М-да, прав администратор. Пропустить сложно. Особенно если учесть размеры зала за стеклянными… дверищами, – другого слова не подобрать, – от потолка до пола. В зале уже человек двадцать. В основном женщины, а имеющиеся мужчины… не очень похожи на крутых мачо, скорее, женоподобные. Нетрадиционной ориентации? Возможно. Четырьмя рядами смотрят в одном направлении. На кого не вижу, обзор перекрывает белоснежная стена с фотками, как понимаю, лучших подопечных – довольные лица, медали. Зато вижу квадратные часы. Пятнадцать пятьдесят девять. Пунктуальность – мой конёк. Открываю дверь, и застываю как вкопанная на прицеле малахитовых глаз тренера.

Только не это?!. Андрей Влацлович в спортивной форме. Тёмно-синие трикотажные брюки и толстовка. Как истинный борец, руки за спиной, стоит во главе ещё трёх короткостриженых, явственно тренеров, крупных, поперёк себя шире… Зепар умолкает, прожигая во мне дыры.

– Несмотря на вашу оплату, опоздания неприемлемы! – чеканит заправски командным тоном – слова отлетают, будто мячи от пола. Гордость уязвлена, меня отчитывают при всех! Краснею точно школьница, высмеянная старшеклассницами.

– Сейчас ровно шестнадцать. Пришла вовремя, – собственный голос звучит неестественно глухо и оправдывающейся. А ещё точнее, позорно-блеюще.

– В следующий раз, постарайтесь быть в зале как минимум минут за пять до начала. Подготовить тренировочное место, настроиться.

Влацлович прав, но как же обидно быть в центре внимания, причём такого нелестного. Меня рассматривают, и что ужаснее, поддержки не ощущаю – осуждение и даже презрение. Ну уж нет! Меня так просто не сломать!

Торопливо киваю и с чувством собственного достоинства прохожу дальше. Занимаю место в последнем ряду. Буду создавать видимость обучаемости. Якобы слушаю, заинтересована.

Ни на кого не смотрю, но кожей чувствую любопытные, колкие взгляды.

– Итак, приступим! – голос инструктора наполняет зал. – Меня зовут Андрей Влацлович. Буду следить за результатами, и выдавать дипломы об окончании курсов. Это, – машет на рядом стоящих мужчин-богатырей, – ваши тренера. Илья Петрович ведёт групповые занятия для женщин, – хлопает по плечу самого высокого и мощного даже по сравнению с директором. Верзила с каменным лицом взирает на нас голубыми глазами строго и холодно. В обтягивающей футболке, мешковатых трикотажных брюках, лёгких бутсах. Руки сложены впереди, ладони замком, ноги чуть расставлены. Угрожающий вид. Не дай бог с таким гигантом встретиться в пустом переулке – испугом не отделаешься.

– Мугдар Ирихович, – Зепар указывает на нерусского мужчину чуть ниже первого, но не менее крепкого. С чёрными волосами, густыми бровями, тёмными, как гематит глазами, большим носом. Майка-борцовка не скрывает густого волосяного покрова, спортивные брюки – кривизны ног. – Курирует, – голос Андрея Влацловича отрывает от просмотра, – смешенные группы. Евгений Набойко, – Зепар кивает на самого молодого и привлекательного из тренеров. Светлые волосы короткими барашками украшают голову. Лицо сияет, синие, как море глаза живо блестят, чуть полноватые губы растянуты в очаровательной улыбке. С такой внешностью, руку на отсечение, женский угодник.

– Работает с индивидуалистами, – подтверждает мои догадки Андрей Влацлович. Выдерживает паузу, и я непроизвольно вычленяю из рядов, как минимум двух, тех самых индивидуалисток. Причём, именно женского пола, потому что в этот момент они тошнотворно улыбаются во все тридцать два зуба Зепару. Вероятно, я только что выясняю, в чём конкретно заключается «занятость» Андрея Влацловича.

– Список, кто и у кого обучается, – продолжает директор, – вывешен в холле. Надеюсь, вы уже ознакомились?

Зал подтверждая, тихо гудит. Утыкаюсь в пол – не видела, не читала. С другой стороны, мне-то что? Индивидуальное обучение – не групповое. Мой тренер – Стас! Кхм… но его сегодня не будет, – вспоминаю реплику администратора и сердце предательски сжимается. Кому же я сегодня достанусь?.. В руках появляется дрожь, нервно сглатываю.

– По изменениям в графике, – вырывает голос Андрея Влацловича из неприятных мыслей-догадок, – если таковые случатся, каждому персонально отзвонится администратор и уведомит лично. Это понятно?

– Да… понятно… – недружным хором отзываются обучающиеся.

«Нет, не понятно!» – кричу про себя, стискивая зубы до скрипа. Мне никто не позвонил, не предупредил, что Стаса не будет. От мандража бросает то в холод, то в жар. Неровно вздыхаю – где моё лекарство? Чёрт! В сумочке… В шкафчике… В раздевалке… В другом крыле чёртового комплекса…

– Прекрасно! – хищно улыбается Зепар, будто издеваясь над моим вспыхнувшим страхом. – Перед тем, как разойтись по залам, скажу пару вступительных слов. Слушаем внимательно, запоминаем, уясняем! Рассказываю простые истины, о которых все знают, но, о которых мало кто задумывается до поры до времени! – зал оживает, шевелится. Недолго гудит и вновь умолкает. Медленно успокаиваюсь. Вроде, никто мной не интересуется, больше не выделяет из толпы. Может, зря волнуюсь раньше времени? Помимо директора ещё трое инструкторов. Я могу достаться одному из них. Заметно расслабляюсь. Начинаю скучать, бесцельно изучаю стены. Ловлю себя на мысли, что еле подавляю зевок.

– В процессе жизнедеятельности, – льётся монотонный голос Андрея Влацловича, – человек нередко попадает в такие ситуации, которые требуют от него умения постоять за себя, защитить честь, достоинство, а порой здоровье и даже жизнь. – Натыкаюсь на злобный взгляд директора с циничным блеском и ухмылку с изрядной порцией издёвки. В теле – сна как не бывало, мнимого спокойствия тоже. Ёрзаю на месте, но осознаю: деваться-то некуда. Бежать не для меня – придётся терпеть и молчать в тряпочку. Всего одна тренировка, а то и меньше…

О, боже! С час позора – и свобода!

– Право на самооборону – неотъемлемое право человека, – распинается с непроницаемым лицом Андрей Влацлович, прохаживаясь, точно командир перед ротой солдат. – У обороняющегося должно быть чёткое и ясное представление о юридических последствиях своих действий, возможных административных и уголовных наказаниях. Это позволит уверенно применять для самообороны и защиты своих близких различные средства, в том числе и оружие, – переводит дух и продолжает директор: – Однако, ещё нужно знать технические средства самообороны. Какие знаете вы? – обводит нас взглядом.

– Газовые баллончики… электрошокеры… холодное оружие… – несмело выкрикивают из зала. Только растерянно кручу головой по инерции, выделяя отвечающих.