– Что вы делае… – «те» окончание слова промычала уже в губы Романа Игоревича. Он меня заткнул коротким, но чувственным поцелуем, словно пробовал, не противна ли я на вкус. Секунду осмысливал результат, пока я недоумённо хлопала ресницами, пытаясь собраться мыслями и решить, как выбраться из патовой ситуации, но так, чтобы не слишком задеть самолюбие брутального босса, и при этом, не уронить своей чести. А потом опять наградил поцелуем. Таким сочным, что я ахнула, забыв, что трубка прижата к уху— внимание полностью сосредоточилось на Романе Игоревиче, который протиснулся между моих ног с явным намерением меня поиметь! Я всё также нечленораздельно мычала ему в губы: «Пустите! Кому говорю!»,– пока он бессовестно меня лапал и целовал с большей настойчивостью и пылом, чем могла когда— либо представить. Я вообще слабо представляла себя, почти невинную Кристину Кравчик, в подобной ситуации. Может потому сил на сопротивление становилось всё меньше и меньше.

Моё: «Ну же!.. Прошу!»– совершенно, впрочем, невнятное, сексуально— озабоченный синеглазый босс просто жевал, чередуя яростные поцелуи с нежными, в которых было столько страсти и желания, что я чуть рассудка не лишилась. Мозги превратились в кисель, между ног стало горячо и как-то томительно пусто. Помутнело всё вокруг, перед глазами поплыло. И кислорода— полнейшая нехватка.

Я захлебнулась чистейшим удовольствием: пьянящим и острым, которого никогда не испытывала. Это была сильно действующая наркота, и я от неё улетала, только сейчас понимая в полной мере, что это значит— улететь.

Судорожно вцепилась в Романа Игоревича, краем уха слыша, как трубка, в которую продолжала орать Ангелина, упала на пол.

Где-то на задворках сознания я сопротивлялась, даже шептала угрозы— увещевания в те секунды— перерывы, что давал ещё— не— мой— босс, но смысл терялся в голодном желании Романа Игоревича взять меня на чёртовом столе!

Я правда была против. Категорически… По крайне мере сильная часть меня, но сейчас, увы, заткнутая слабой и похотливой другой мной, что всё бесстыдней стонала от грубовато-торопливых ласк незнакомого, по сути, мужчины. Сама качалась к нему, ёзрала от нетерпения, не помня за собой подобных порывов, но упорно требующая “здесь” и “сейчас”:

– Ещё! – прогнулась, когда он умопомрачительный поцелуй завершил, укусив меня за губу, одновременно с этим одной рукой придвинул мой зад на самый край стола, а другой пытался стянуть трусики с колготками.

– Твою мать, ты и правда в этой броне! – недовольным рыком выговорил и с большим нетерпением дёрнул свою пуговицу на поясе чёрных брюк. “Вжикнула” молния.– Никаких колготок! – строго велел он на низкой частоте и бархатным тембром, от которого по телу прошла новая волна дрожи. А я, как идиотка, торопливо кивнула. Вот честно! Теперь голая ходить буду!

Почти озвучила свои мысли, как самая исполнительная сотрудница, но мобильный опять заголосил.

– Да что ж за вечер-то такой?!– чертыхнулся в сердцах Роман Игоревич, упорно игнорируя звонок: подступился ко мне и опять увлекся моими колготками и трусиками. При этом грозно пугая своим крупным, стоящим… а в данный момент напряжённо покачивающимся членом.

Он был красив. Не уверена, что такое применимо к члену, но этот ствол был офигительно красив! Потому я и разрывалась между: позволить всё; остановить Романа Игоревича пока не поздно; или для начала нащупать рукой айфон. Рука была проворней, потому я, не отдавая себе отчёта в том, что творю, стала шлёпать по столешнице ладошкой в поисках мерзкого разрушителя напряжённых моментов. Шлёпала, но жадным взглядом с восхищением следила, как без— минуты— мой— любовник— босс ловко управляется с презервативом.

– Да,– выпалила в трубку, даже не посмотрев, кто звонил, но готовясь к новой атаке нежнейшей Ангелины. Мне уже нравилась это дикая игра, потому что— куча неизвестных, финал близился, последствия могли аукнуться… и это чёрт возьми было взрывом в моей бледной, устаканенной серыми буднями жизни!

– А Романа Игоревича могу услышать? – послушался глубокий, презентабельный голос дамы за…

– Он занят,– нашла силы ладонью стопорнуть мужчину в грудь, требуя внимания. Роман Игоревич попытался отобрать трубку, но я не позволила. Увернулась.

– Тогда передайте ему, пожалуйста,– добивала вежливостью звонившая,– что заказ немного опаздывает, но будет с минуты на минуту.

– Хорошо,– кивнула торопливо, совершенно не понимая о чём речь. И это всё, что успела – Роман Игоревичем нетерпеливо отобрал айфон и отбросил на стол, не дав даже попрощаться с такой воспитанной особой.

– Пора заканчивать: и со звонками, и выпуском пара,– прихватил меня за затылок, притягивая к себе, словно страшился, что сейчас что-то вновь случится, и я сбегу.

Я бы может и сбежала, да только…

– У вас товар,– едва обронила я, за секунду до нового поцелуя.

И вновь меня подхватил вихрь… Ненадолго— как взлетела, так и ухнула.

– Какой? – с заминкой оторвался от меня недобосс, хотя его член уже был в меня направлен и так томительно— горячо обтирался о мою промежность, что мысли мои уже были там, но пришлось собраться:

– Ваш…– словно это всё объясняло,– товар запаздывает,– неорганизованно передала, что хоть как-то всплыло в памяти, но фразу закончила аккурат со стуком в дверь.

– Бл*!– почти взвыл Роман Игоревич.– Потрахаться не дают!

И я его понимала. В данный момент как никто!

А потом мы застыли.

Я трезвела. Он… походу тоже— покосился на дверь, где нетерпеливо дернулась ручка:

– Ау-у-у,– протянул женский голосок, опять стук повторился. И если первой мыслью было: «Пришла смерть моя – Ангелина!», то очередное: «Есть кто?», – меня успокоило. Это была другая девушка.

***

Роман Игоревич на меня прицельно посмотрел – похоть во взгляде сменилась полнейшим недоумением, растерянностью:

– Ты кто? – как выстрел прозвучало. Я открыла рот, но снова раздался стук:

– Эй, я пришла!– тоненько вопили за дверью.

– Секунду!– грубовато бросил гостье Роман Игоревич.– Замри! – велел мне, донельзя неправильным приказным тоном, словно имел полное право распоряжается всеми, даже если у него на это, никакого права в действительности не было.

Я от обиды рот закрыла, прикидывая, была бы в данный момент уместна пощёчина увы— не— моему— боссу и гордая фраза: “Да что вы себе позволяли?! Я на вас в суд подам за домогательство!”,– а Роман Игоревич быстро от меня отлепился. Стянул презерватив, швырнул с нескрываемой злобой в мусорку и, размашисто шагая к двери, на ходу привёл себя в сравнительный порядок. По крайней мере, своё хозяйство спрятал в брюки.

В эту секунду я с досадой поняла, что момент упустила, и рукоприкладство было бы не в тему— смотрелось бы, по меньшей мере, заскоком невменяемой особы.

– Привет! – Только распахнул дверь, голос гостьи с нетерпеливого и взывающего перешёл в тональность приветливую и мягкую. Очень даже милую. – Я чуть припоздала,– добавила она слегка виновато. Слегка, потому что, явно, только для вида и из кокетства. – Пробки…

У меня сердце в кишках запуталось. Пока Роман Игоревич на меня не смотрел, торопливо слезла со стола. Поправилась впопыхах, свои вещи загребла, и крабиком, крабиком… вдоль стеночки к выходу двинулась. Дверь была полуоткрыта, её придерживал суровый босс, вот я и решила за ней схорониться. Глядишь, уловка прокатит: Роман Игоревич не глядя, захлопнет… повернётся в сторону стола, а меня там уже и нет. Я— хоп— и за дверку. И бегом, точно пятки горят…

– Заказ отменяется,– припечатал гостью недовольством суровый босс.

– Но…– возмутилась было девица, да только Роман Игоревич опередил:

– Время оплачу, с Антониной договорюсь, и на будущее,– он уже закрыл было дверь, но снова вернул внимание гостьи:– Я не терплю опозданий! – и вот теперь звучный хлопок дверью. Я аж вздрогнула, и как щит, прижала к груди сумочку.

Упс, уловка не прокатила. Я оказалась на прицеле грозного взгляда:

– Ты кто? – вторил чётко точно— не— мой— босс.

– Кристина… – я нервно сглотнула и к своему ужасу поняла, что у меня полный комплект Пред Истеричного Синдрома. И вам дрожащие коленочки, и алые щёки, и пересохшее горло. – Кристина Кравчик,– поправилась с самой благожелательной улыбкой, кою смогла из себя выдавить в данной ситуации, но вышло, явно, кривовато.

Роман Игоревич не оценил.

– И что ты тут делаешь, Кристина Кравчик? – процедил он не менее сурово, коротко пробежавшись по мне взглядом и вгоняя в едкую краску смущения.– В такое время, – значимо добавил, словно семь вечера ого— го, какая цифра и существует только для порока и разврата, которыми мне недавно пытались заняться, а я посмела нарушить священное внеурочной явкой невинно чаю попить.

– С— собеседование у меня,– повинилась, запинаясь и не смея на сурового босса в упор смотреть. До сих пор на губах, пылающих адским огнём, ощущала вкус этого мужчины.

– Я не занимаюсь собеседованиями… – гневная тирада оборвалась. Роман Игоревич глаза закрыл, вновь став безмерно уставшим и помятым. Тяжко вздохнул, взъерошил пятернёй волосы:– Мой зам, Вадим Игоревич, вроде сегодня этим вопросом занимался,– разочарованный босс неопределённо качнул головой. – Но время позднее, он уже ушёл.

– Угу,– я кивнула в пол, суматошно придумывая, как бы быстрее убежать. – Я часы не перевела, вот и опоздала,– промямлила оправдание.

– Я не терплю…

– Опозданий,– закончила за него, досадливо кивнув,– я тоже. У меня болезненная пунктуальность, но сегодня… – голос утих, второе после пунктика по пунктуальности у меня была нелюбовь к глупым, пустым оправданиям. И сегодня я их нагородила с лихвой. – Простите,– взялась за ручку, чтобы наконец ретироваться из этого пекла, но голос Роман Игоревича нагнал в спину, когда уже одной ногой была за порогом:

– Если ты всегда сбегаешь после неудобной ситуации, тебе и впрямь здесь не место,– его голос лился ровно и рассудительно. – Но если работа интересна,– выдержал паузу, а я судорожно пыталась мысли привести в порядок и с силами собраться, чтобы обернуться. – Если с собой пакет документов и резюме…

– У меня всё с собой,– не поверила чуду: заверила горячо, забыв о страхах и сомнениях. Торопливо выудила папку, которую приготовила для собеседования и интервьюир.

– На стол,– головой указал направление суровый босс. Жест однозначный, но от воспоминаний, что я только что там была, в нём виделось наличие откровенного подтекста. ПОКАЗАЛОСЬ, потому что Роман Игоревич скептически покачал головой, явно понимая причину моего затишья. Я вновь задалась жарким стыдом. Даже вздохнула тяжко, точно бремя влачила и сейчас была секундная передышка.

– И краснеть перестань, а то точно не сработаемся… В нашем бизнесе цветных не приемлют. Не умеют таить секреты и говорить на щекотливые темы. У них всё на лице написано! А с тебя читать можно, как с открытой книги.

– Я постараюсь,– буркнула под нос.

– Клади! – опять повторил жест, уже теряя терпение.– Сейчас изучать не буду, но до утра гляну.

В несколько коротких шажков подошла к почти осквернённому столу, и тотчас вернулась обратно, затратив ровно столько времени, чтобы хватило на «оставить пакет с документами» и ни секундой дольше! И не касаться!..

– Я не даю работу абы кому и тем более за то, что едва не трахнул,– отчеканил Роман Игоревич, когда поравнялась с ним. Это было честно и прямо, как я люблю, вот только на последнем его слове меня опять окатило волной ненормального осуждения. Я даже сморгнула усиленно, чтобы помутнение рассудка не допустить.

– Я запомню,– прошелестела, молясь, чтобы наша сцена быстрее закончилась.

– Всё, свободна! – будто прочитал мои мысли и сжалился Роман Игоревич, хотя как и я, подзавис в обоюдном молчании и разглядывании друг друга. Без пошлости и интимного подтекста, как перед этим, а с глубоким интересом и задумчивой усталостью. Он сверху вниз, я – снизу вверх.

– Завтра к восьми чтобы была на месте, иди,– послал меня уже— возможно— мой— босс.

– До свидания,– не веря ни то счастью, ни то горю, обронила я торопливо, перед тем, как юркнуть прочь из кабинета.

С дико грохочущим сердцем промчалась по этажу. Даже лифта не дождалась – поскакала по ступеням на первый этаж. На улице глотнула жадно воздуха.

– Чё, всё уже? – напугал голос Дяди Вити. Старичок вышел из будки охранника и миролюбиво мне улыбнулся.

– Всё, всё,– болванчиком закивала я, всё ещё толком не придя в ясное сознание.

– Удачно? – допытывался добродушно дядя Витя, подкручивая усы.

– Удачней не бывало,– заверила, не в силах выдавить милому старичку благодарную улыбку.

– Ягоза,– по— стариковски одобрительно покачал головой Дядя Витя.

– До свидания,– махнула охраннику и спешно припустила к машинке, крепко прижимая к боку сумочку.