– Зачем вы сюда меня притащили?! – выкрикиваю, как только дракониха снимает с моего рта печать. – Любому безумию есть предел!
Вместо ответа мне в лицо выливают чан ледяной воды. От неожиданности и обжигающего холода я теряю на мгновенье возможность дышать.
Не сразу понимаю, что это была просто вода, и боюсь, как бы не зелье.
Нет. Ничем не пахнет, слава богам.
Холодные прозрачные капли медленно стекают с лица и кончиков волос и разбиваются о пыльный каменный пол складского помещения, заваленного столами и стульями.
– Слушай сюда внимательно, Мышь! – рычит Томаль.
– Я дам тебе один-единственный шанс исправить твою ошибку. Когда занятия окончатся, ты пойдешь в главный холл, встанешь посреди лестничного марша и прокричишь, что была не права, – велит она, но я понимаю, что на растоптанной гордости дело не закончится.
– Нет! – вдруг останавливает саму себя драконесса. – Ты встанешь передо мной на колени при всех и извинишься.
Последние слова эхом бьют по слуху. Надеюсь, что мне послышалось, но нет. На лицах приспешниц довольные усмешки. Они похожи на гиен, ожидающих разрешения вожака полакомиться жертвой.
И этой жертвой я стану вне зависимости от того, что выберу. Опущусь на колени – навсегда потеряю свою гордость. Пусть меня перестанут задирать и мучать прислужницы Томаль, но Элла станет объектом насмешек для всех вокруг.
Хуже! Я сама уже не смогу себя уважать. И Томаль это знает. А еще она знает, что в противном случае изведет меня до слез и воплей, когда даже мольба на коленях уже не сможет воззвать к ее милости.
– Не слышу ответ! – требует Томаль, будучи уверенной в моем положительном решении. Я ведь не самоубийца….
Нет, видимо, самоубийца.
– Нет! – рычу я.
Пусть я бесправная, пусть привыкла терпеть и подчиняться, но на колени опускаться не буду.
Приспешницы озадаченно переглядываются и вздрагивают, видя, как на лице драконессы растет ярость. Они медленно отступают назад, опасаясь, что и им сейчас достанется.
– Мышка, что с тобой не так?! Сидела в своей конуре, а теперь коготки решила показать?! – рычит Томаль, надвигаясь на меня медленно и пугающе.
– А я и не высовывалась. Ты меня оттуда вытащила, – отвечаю я, не позволяя и нотке страха прозвучать в голосе. – Если продолжишь нападать, я буду защищаться. Если загонишь в угол, мне придется атаковать, чтобы выжить. Знаешь, на что способны отчаянные мыши?
Впервые говорю так спокойно и уверенно, что наслаждаюсь от того, какую власть дают правильно выбранные слова. Даже дракониха оторопела. Но скоро отойдет.
Правильно говорят, смелость – это не отсутствие страха, это понимание того, что есть нечто большее, чем страх. То, что ты готов защищать.
– Давай проверим, – наконец-то, отходит от приступа негодования Томаль и скалится. – Начнем прямо сейчас и посмотрим, через какой крохотный промежуток времени начнется твое отчаяние. Только помни: свой шанс на прощение ты уже упустила!
Говорит она, а затем кивает девчонкам, и они тут же кидаются на меня. Один раз мне удается увернуться и даже сделать пару шагов к двери, но приспешницы все равно ловят и хватают за волосы так сильно, что хочется выть.
Томаль склоняется, все еще ищет во мне раскаяние и страх, но их нет. Слез они моих никогда не увидят!
Тонкая кисть драконессы опускается в набедренную круглую сумочку и достает крохотную колбочку с бледно-розовой жидкостью. Плотная крышка откупоривается с примечательным звуком, и зелье направляется к моим губам.
Даже знать не хочу что это! Ни за что не буду пить!
Вырываюсь, что есть сил, но их трое – теперь сама Томаль применяет силу. Эти «леди» валят меня на пол. Пока приспешницы прижимают тело к полу и тянут за волосы, чтобы пошевелиться не могла, драконесса впивается острыми пальцами в мою челюсть. Заливает зелье мне в рот и зажимает его, не позволяя выплюнуть.
Эти несколько секунд, пока непонятная жидкость, возможно, даже какой-нибудь мягкий яд, обжигает горло, кажутся вечностью. А затем все резко заканчивается. Девчонки теряют хватку, и я тут же вскакиваю и отплевываюсь, но поздно.
Уже проглотила.
– Что! Было! В колбе?! – рычу я.
Вот теперь мне хочется взять один из этих стульев и поколотить их всех. И я хватаю, чем немало пугаю драконес. Даже успеваю замахнуться, как Томаль выпаливает:
– Я бы на твоем месте не драку начинала, а поспешила бы приготовить антидот, если не хочешь светить своим убогим голым телом на всю академию! – говорит она, и девицы, хоть и испугались стула, но все же противно хихикают. – Думаю, минут десять у тебя есть. Успеешь?
Антидот?! Голым телом?!
Мысли молниями мечутся в голове, и я, наконец, соображаю, чем они меня напоили. И как я сразу не поняла? Бледно-розовый цвет. Прозрачное. С запахом гвоздики и перца.
Зелье обнажения!
Сначала растает одежда, затем украшения и в конце концов ничто не сможет прикрыть мое тело в течение двадцати четырех часов – будет растворяться, если вовремя не принять антидот!
Приходится отложить идею мести. Но я все же швыряю стул со всей злости в девчонок, а затем бросаюсь к дверям, пока не поздно.
– Ловите ее! Не дайте уйти! – командует Томаль, по всей видимости, решив перестраховаться и продержать меня эти десять минут тут.
Вот только в этот раз я легко не дамся! Горгулью задницу вам, а не меня!
Жаль, не умею накладывать путы, как Арон, зато стульями швыряюсь, как оказалось, отменно. Очередной бросок попадает в цель, и, пока девчонки вопят от злости и боли, я вылетаю в безлюдный коридор.
Жалею, что не кинула в них еще парочку, но время утекает сквозь пальцы.
Мчусь со всех ног к кабинету профессора Саласа. Не знаю, как буду все это объяснять, но без его помощи сейчас не обойдусь. Да и чего выдумывать: расскажу, как есть.
Поворачиваю в очередной коридор и вписываюсь в неожиданное препятствие. Да влетаю с такой скоростью, что меня откидывает назад.
Крепкая рука молниеносно обвивает мою талию, возвращая из состояния полета в вертикальное. Я ощущаю жар тела, в которое в меня впечатывают.
Растерянно моргаю, глядя в кадык. Перевожу взгляд чуть выше и охаю – Арон Эшер, дракон на мою голову!
То ли от непривычной близости, то ли от негодования, я вспыхиваю маковым цветом и пытаюсь отстраниться. Упираюсь ладонями в его крупную мускулистую грудь, только вырваться не выходит, пока господин Эшер сам не решает, что меня можно отпустить.
– Мышка, ты об меня убиться решила? – изгибаются черные брови.
Взгляд цепкий. На холодном лице красуется насмешка.
– Меня зовут Элла, а не Мышка! – рычу я ему и тут же собираюсь ретироваться, пока одежда на мне не испарилась.
Но едва делаю решительный шаг в обход дракона, как его крепкая рука бесцеремонно хватает меня за предплечье и одним движением возвращает на место, будто невесомую куклу.
– Да что тебе надо? – испуганно выпаливаю я, не понимая, с чего он вдруг ведет себя так грубо и нагло.
Хотя он всегда наглый, но сейчас выглядит еще и устрашающе. Такой серьезный, что невольно замираешь. Изумрудные глаза прищурены, сосредоточены донельзя и смотрят прямо… на мою грудь?!
Почти обнаженную грудь!
О боги! Зелье уже действует! Медленно тают рукава, край подола и декольте, которое я пытаюсь прикрыть ладонями.
– Не смотри! – кричу я ему и кидаюсь прочь, но он опять хватает меня, точно вещь, и смотрит туда же, да таким взглядом, будто это Его!
– Ты извращенец?!
– Эта подвеска…, – раздается непривычно низкий голос дракона, и я вздрагиваю.
Артефакт искажения внешности?! Он увидел его! Неужели, узнал?!
Цепкий взгляд Арона медленно перемещается с моей обнаженной груди…Тьфу ты! С моей подвески на лицо.
– Где ты ее взяла?! – требует ответа дракон, да так, что кажется, что прибьет, если сейчас же не начну говорить.
Но что сказать-то?!
– Тебе какое дело до моих безделушек? – только и приходит мне в голову.
А вот как вырваться и убежать, пока платье не растаяло окончательно, пока не могу сообразить. А надо! И это куда важнее, чем соревноваться в словесном поединке!
– Пусти! – требую я, но дракон игнорирует все, кроме того, что ему нужно.
– Мышка, – зовет он меня дурацким прозвищем. – Я задал вопрос. И ты не уйдешь, пока не ответишь. Тебе ясно?
Яснее некуда! Это ж не Томаль, стулом не огреть. Этот стул скорее надвое о голову Арона расколется.
Так что же сказать, чтобы отпустил?! Что придумать?!
Аааа! Горгулья задница! Платья все меньше! Сколько осталось до того, как я окажусь совсем обнаженной?!
– Что здесь происходит? – раздается до дрожи знакомый голос.
Профессор Салас? Здесь? Сейчас?
Именно он. Стоит у дверей своего кабинета и переводит строгий негодующий взгляд с Арона на… почти обнаженную меня. Стыдно то как! Можно под землю провалиться? Да так, чтобы не вываливаться больше оттуда?
Еще мгновенье, и Рик срывается с места и в несколько решительных шагов настигает нас. Я едва успеваю заметить, как профессор снимает свой камзол, как уже ощущаю грубоватость черной ткани, опустившейся на мои плечи. И тепло, которое еще осталось от тела Рика. Его запах.
– Потрудитесь объяснить, господин Эшер, что тут происходит! – прожигает взглядом Арона мой профессор. – Почему леди Блейк в таком виде?!
Вопросы звучат резко, требовательно, строго, но огненному дракону все по боку. Он даже руку мою до сих пор не отпускает. Смотрит на меня так, будто насквозь хочет прожечь.
– Где ты ее взяла? – продолжает требовать дракон.
Его взгляд спускается на мою грудь, на артефакт, и я тут же решительно прячу зону декольте плотной тканью чужого камзола.
– Отпусти мою руку! – требуя я, изо всех сил дергаюсь, но он и не держит уже. Потому я чуть ли не заваливаюсь спиной на Рика, который вовремя подхватывает меня за плечи и не дает упасть.
Только сейчас господин жених замечает, что я стою едва ли не нагая в одном только предмете мужского гардероба, из-под которого виднеются края будто бы оборванного платья.
Я стыдливо поджимаю обнаженные ноги и начинаю гореть от злости и стыда, когда Арон их нагло осматривает.
Нагло, но без интереса. Опять, как товар на полке. Однако, в этот раз, не совсем бракованный, кажется.
– Пойдемте, леди Блейк, – указывает мне путь профессор, а затем кидает еще один злобный взгляд на Арона. – А вы зайдите в кабинет после занятий, адепт Эшер!
Несколько шагов, и профессор открывает дверь. Не в лекционную, а в личную лабораторию. Даже я при всех своих талантах тут еще не бывала.
Хочу все рассмотреть в мельчайших деталях, но тревога о наготе не проходит. К тому же, если начали испаряться вещи, то и украшения скоро растают, включая подвеску. А значит, магия перестанет прятать мое истинное лицо.
А потом и камзол профессора растает, и сколько бы я ни куталась, все будет исчезать быстрее и быстрее.
Нужно срочно просить помощи!
– Профессор! – кидаюсь к нему я, но он так взбудоражен копанием в одном из своих ящиков, что будто не слышит. – Профессор Салас!
– Держи! – говорит он, протягивая мне склянку, которую так рьяно искал. – Это антидот от зелья обнажения.
Как он узнал?! Об этом позже!
Я тут же хватаю пузырек и опустошаю до дна.
Первые секунды не могу понять, работает он или нет, а затем прислушиваюсь к ощущениям и понимаю, что холод больше не расползается по телу, значит, одежда не тает. Более того, она медленно возвращается к изначальному виду.
– Минут пять, и все вернется на свои места, – заверяет профессор.
– Как вы узнали? – вот теперь я могу и спросить, не переживая о голой пятой точке. – Про зелье обнажения.
На устах профессор прорисовывается улыбка, говорящая все без слов. Он же профессор зельеварения. Ну и глупый вопрос я задала.
Рик подходит к маленькому буфету у окна и наливает бледную прозрачно-охровую жидкость в чашки, а затем протягивает мне одну.
– Держи. Чай из шиповника, – шелестит его мягкий голос. – Тебе нужно пить много жидкости в ближайшие сутки, чтобы тошноты не было.
Смотрю на чашку, как умалишённая вместо того, чтобы просто взять. Как приятна эта маленькая забота.
Тут же соображаю, как, наверное, по-дурацки я выгляжу со стороны, беру чай и, уткнув глаза в пол, благодарю.
– А теперь давай поговорим, – выдает Рик, усаживаясь напротив меня.
– У вас разве не идет сейчас занятие? – спрашиваю я, глядя на смежную с учебным залом дверь.
– Самостоятельная работа, Элла. Ты забыла? – улыбается он, а я таю.
– Точно! – жмурюсь я. Забыла.
Со всеми этими новостями и скандалами и имя собственное скоро вылетит из головы.
– Тебе не нужно переживать об оценке, – заверяет профессор. – В твоих способностях я не сомневаюсь. Как и в том, что у тебя проблемы. Ты ведь не сама себя по ошибке опоила этой гадостью. Значит, это сделал кто-то другой. Кто и как?
Странное чувство внутри. Только что готова была во всех красках описывать гадости Томаль, а теперь ощущение, будто я никчёмная, бесполезная ведьма, которая не смогла защититься и сейчас должна плакаться и искать чужой помощи.
– Элла, – зовет меня Рик. – Ты слышала, что я спросил?
– Да. С девчонками повздорила. Ну, кто победил, думаю, понятно, – только и говорю я, стараясь не смотреть профессору в глаза, хотя в то же время очень хочу это сделать.
– С Томаль? – без труда определяет противную сторону Рик, и я вскидываю на него взгляд. Тут же смущаюсь и туплю глаза к чашке чая.
– Да.
– Нужно полагать, из-за слухов о помолвке? – он вновь демонстрирует чудеса смекалки, а я опять поднимаю взгляд, но в этот раз не спешу смутиться.
Теперь меня волнует другое.
– Вы знаете о помолвке? – охаю я и замираю, не представляя, как он к этому отнесется.
Вдруг поздравит меня? Да тогда мое сердце кровью обольется!
– Как не знать то, о чем все только и говорят, – ведает профессор. – Единственное, чего я не знаю, Элла, так это то, как ты сама относишься к этому браку. Ты хочешь замуж за Арона, Элла?
Карие теплые глаза набираются серьезности. Обычно профессор смотрит так, когда ждет ответа на экзамене или отчитывает лодырей, неспособных даже зелье от недомогания сварить. Но есть в его взгляде сейчас что-то еще, чего я не могу понять.
– Так решили наши семьи, – сообщаю я и тут же хочу добавить, что помолвки не будет, но профессор перебивает.
– Я не о них спросил. А о тебе. Что думаешь об этом браке ты, Элла? – его голос звучит напористо, но в то же время мягко.
Не помню, чтобы кто-то, кроме Астрит и Айлы, спрашивал меня о том, чего я хочу именно я. Тем более мужчина.
– Нет, профессор, не хочу, – отвечаю я. – Я уже говорила вам, что хочу получить работу и развиваться сама. Так я и поступлю, тем более что Арон обещал расторгнуть помолвку.
– Арон расторгнет помолвку? – будто бы не поверив мне, переспрашивает профессор.
– Мы оба не хотим этого брака, – объясняю я.
– Что ж, хорошо, что вы смогли договориться, но, Элла…. Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне. Не только по учебе, понимаешь? – смотрят на меня карие глаза, а я опять начинаю смущаться.
– Да, – киваю я.
Мы проводим в лаборатории еще некоторое время, пока моя одежда не приходит в нормальный вид, а затем профессор идет проверять адептов, а мне велит возвращаться домой и отдохнуть.
О проекте
О подписке