Борис

Я лишь, тот, кто услышал эту самую байку из уст бродячего цыганского табора. Для нашего искушенного читателя я на свой страх и риск переписал ее в виде рассказа.

Случаются в жизни такие истории, которые способны вдохновить, а порой и пристыдить. Одна ли из них сейчас перед вами, решать исключительно тебе, дорогой читатель. Мне и самому интересно, кому ты отдашь предпочтение?

***

По грунтовой дорожке мчался старенький грузовичок. Сквозь тарахтение и громкие выхлопы ржавых труб время от времени доносился визг свиней.

– Эй! Семеныч! Тормози! – послышалось от одного из шатких деревенских домиков.

Тут же со двора выбежал на вид запойный мужичок, размахивая рукой, стараясь привлечь внимание водителя. Его шаги были неуверенные, а глаза явно шутили с ним злые шутки. Он не переставал махать и кричать, глядя куда-то совсем не в ту сторону.

Грузовичок, надрывно оставляя за собой длинный тормозной след, в итоге заглох. Поднятая пыль накрыла и машину, и дорогу на несколько метров вокруг. От резкого торможения некоторые клетки перевернулись. Свиньи в ужасе верещали в один голос.

– Кхе-кхе, ну Семеныч! Ну ты и сукин сын! Какого черта так пылить?! – протирая покрасневшие глаза, весь в бело-серой крошке, из уже начавшего оседать облака, показался давеча крикун и нарушитель спокойствия.

– Панкрат! Сдурел?! Ты чего под колеса выпрыгиваешь?!! Ежели бы тормоза не послушались?! Совсем упился, черт бородатый! – из опущенного окошка со стороны водительского места показалась голова вполне себе вменяемого и приличного на вид человека. Его глаза походили на глаза бешеной селедки, единственное, что отличало его от нормального человека.

И не удивительно! Кому бы захотелось сесть за непредумышленное, но все же убийство местного синяка? После сегодняшних событий, была себе оправданная мысль, посетившая многих соседей горе-пьяницы, в вечер этого же дня повстречать бедного Семеныча у бабки Агафьи, мастерицы по гону самогона. Вот вам и еще одна причина почему наш люд спивается, рано или поздно. Беда в дураках, которые не ценят свою жизнь и губят чужие.

– Чавось взъелся! Я ж… Это… Ну как егось там… Во! – и пальцам указал на ополоумевших со страху свиней.

– Не понял… Тебе чего надо, дурья ты башка!? Свиней не видывал??!

– Та не… Я ж это… Порося мне одного надо бы…

– А деньги-то у тебя есть?

– Бутылками возьмешь?

– …Конченый же ты человек… – под эти слова грузовичок вновь затрындел и отъехал, объезжая окосевшего, еле стоявшего на своих двоих сорокалетнего Панкрата, заслуженного алкоголика Малиновки, деревеньки в сорок домов на юго-западе страны.

Народ, хоть и простой, но работящий был. Один алкоголик на всю Малиновку, а сколько бед принес за все эти годы…

Поджог ненароком Дом Культуры, подстрелил спохмелу корову, слава Богу, та выжила, но молоко с той поры дает исключительно кислое и непригодное для питья. Помимо этого, каждую пятницу что-нибудь возьми да украдет с прилавков заезжих торгашей.

За эти юбилейные пятнадцать лет пьянства и террора местного населения его уже обходят стороной даже цыгане, боясь, повторения, а может и чего хлеще: однажды он угнал вагончик из недалеко расположенного табора, в процессе переехав на лошадях старуху, лучшую повитуху на сто с лишним километров. Страдалице пришлось вытерпеть мучительно долгий путь до ближайшей больницы. Живого места на старушке не было. Сломал, что мог, молодец…

Хоть цыган мало, где привечают, но этот табор был особенным. Его ждали, барону привозили дары со всех деревень в округе. Причины? Вреда от них не было. Помочь всегда готовы за малую награду, в холодные времена мясо дикого зверья и шкуры продавали, погадать, песни у костра, да бабка – лекарка знатная. Шумный народ, но веселый, охочий на труд и мирное сосуществование.

Россия богатая страна,

Не счесть народов и культур!

Возьмись мы за руки, друзья,

Нас… не перешагнуть!

***

Сплюнув вслед удаляющемуся грузовику, хмельной, впрочем, как и всегда, Панкрат поплелся домой.

– Ну что, Борька, не дал нам этот жлобина порося, – открыв не без малого усердия перекошенную дверь, обратился он к кому-то в углу.

Любой бы наблюдающий, будь таков, решил бы, что спятил Панкрат окончательно… Да вот незадача, из того самого угла вскоре послышалось копошение, а затем шлепающие шаги. Света в доме не было уже как несколько лет, за неуплату… Даже обрезали ему провода, чтобы не думал подключаться к соседским счетчикам. Были прецеденты. Ну так вот, если бы свет был, стало бы понятно, что в доме проживало двое: пьяница Панкрат и вечный его слушатель индюк Борис.

Индюк в ответ расправил крылья и закурлыкал: «Курл-курл-курлык».

– Да ну их всех, где им нам понять? Верно говоришь… – вздохнул погрустневший Борис Степанович, что и был тем самым Панкратом.

Грустный он был то ли из-за неудачи с приобретением свиньи, то ли из-за опустевшей очередной бутылки, что в данный момент подкатилась к его сапогу, как только он ступил на изрядно подгнившую половицу. При каждом его шаге пыль вставала столбом, пол жалобно скрипел. Казалось, еще чуть-чуть, вот-вот и он развалится, упади на него хоть книга. Да где уж быть книгам здесь? Дай Бог, пара газеток завалялась под сушеной рыбой и другой всевозможной закусью.

Не обращая больше никакого внимания на индюка Бориса, Борис Панкратов принялся за любимое дело: заливать обиды алкоголем.

Не прошло и получаса, послышался храп. Индюк настороженно прислушался. Прождав некоторое время, он тихонечко вышел из дома.

– А как же дверь? – спросите вы. Панкрат и помыслить не мог, что «глупая» птица только и ждала удобного случая, чтобы сбежать от нерадивого хозяина.

Индюк Борис в тот день впервые вкусил запах свободы. Он многие часы плутал по деревеньке, пытаясь отыскать для себя жизнь получше. Но увы и ах! То сторожевые псы не давали ему пройти, то забияки петухи кидались в драку. Борису ничего не оставалось, кроме как покинуть людей и отправиться в лес.

***

С того памятного дня прошло чуть больше года. О пропавшем индюке все позабыли, о безобразии, устроенным впоследствии Панкратом, тоже. Жизнь протекала тихо, размеренно. Панкрат сделал перерыв. Буянить настроения, видимо, не было. Все были при делах и счастливы. А у школьников наступила пора летних каникул.

Как-то в одну из жарких суббот, среди звуков весело журчащей речки, началась неразбериха, крики и паника. За миг до этого все смеялись, игрались, не было и намека на надвигающуюся беду.

Когда все произошло, троим ребятам удалось пересечь сильное течение и выбраться со стороны лугов, где косили сено пастухи. Они тут же рассказали им, что случилось. Мужички мгновенно попрыгали в воду и направились к плачущим ребятишкам на противоположном берегу. Испуганных школьников отвели по домам. Вскоре, подоспевшие взрослые услышали ужасные известия: дикая рысь напала на детей со стороны леса. Обыскав всю территорию вдоль реки, дикой кошки уже и след простыл.

Как жаль, что дети не всегда запоминают с кем пришли и куда. Под вечер в одном из домов раздался нечеловеческий вой. Так взвыла от горя мать. Не вернулось ее чадо домой с реки. О рыси уже знали все жители деревни, поэтому не питали надежд, что ребенок мог просто заплутать…

И вот, на третий день, когда вся деревня провожала в последний путь пустой гроб, на проселочную дорогу, на ту самую, по которой когда-то мчался грузовичок с поросятами, вышла чумазая, худая, но живая пятилетняя малютка Аля. Следом за ней гордо вышагивал всем до боли знакомый беглец, индюк по имени Борис.

Оказалось, эта преумнейшая, некогда домашняя птица умудрялась выживать в диких условиях на протяжении целого года! Мало того, что уберег себя от клыков голодных хищников, так еще и ребенка спас. Каким образом, для всех останется загадкой, что там в лесу произошло – не понятно.

Спасенная девочка была еще совсем маленькая и говорила плохо. На речку ее с собой брали соседские ребята, что были постарше и умели плавать. Она никому не мешала, проблем не доставляла, сидела уединенно на берегу, собирая камушки, да ракушки. От того, что она была такая незаметная, пропажу ее не сразу заметили. А когда сообразили, было уже поздно. Дети, что с них взять? Нельзя перекладывать ответственность и заботу о детях на других детей.

В этот печальный день, который неожиданным образом превратился в народное гуляние, Панкрат несколько раз пытался забрать, а потом выкрасть «свое имущество» в виде индюка. Борис, тот, что поумнее и с хвостом, отказался уходить со двора главы деревни, где проходил праздник, всем видом показав, что жить остаться намерен тут и нигде либо еще.

Местный синяк с синяком под глазом, чертыхаясь, убрался восвояси. Уходя, он несколько раз взглянул по-злому на Бориса и пообещал в скором времени пригласить деревенских на вкусный ужин в честь своих именин.

Его словам никто не придал значение, и все продолжили веселье. Самогонка текла рекой, а на мангале поджаривалась уже неизвестно какая по счету порция мяса. Всеобщее веселье продолжалось до самого утра! Оно всех встретило раздражающе яркими лучами, да надрывными криками чертовых петухов!

– Замолчи, нечистая!… Ууу… – послышались голоса первых просыпающихся.

– Не ругайся на моего Тимоху, хороший петух!

– Что хороший, не спорю, но больно громкий.

– Серый, ты не серчай, видишь же, не ему одному плохо…

– О, и мой Веник присоединился…

– И Михей…

– Эх… Лучше индюки, от них шума меньше и мяса боль… – договорить фразу болезненному дураку было не суждено.

– Лавр! Ты что такое говоришь! Ты забыл, негодяй, кто Ларискину дочку из леса вывел?! – вдруг пьяные жалобы прекратились и все разом ополчились на сморозившего ерунду сотоварища. За неосторожные слова Лаврентьев Анатолий, или просто Толик, как звали его деревенские, схлопотал пару лещей. Весь оставшийся день с ним никто не разговаривал, и каждый обходил стороной.

Борис же с того памятного дня начал новую, сытую и завидную жизнь в доме у главы Малиновки. У него была своя комната – бывший чулан с окном и выходом к реке. Кормили его трижды в день. Жители деревни по очереди приносили всякие продукты, благодаря чему, уход за Борисом не стал накладным предприятием в плане финансов. Все-таки птица не маленькая.

Борис полюбил ежедневные прогулки. Рано по утру, до криков первых петухов, он нырял в проход и не торопясь по склону вниз доходил до самой реки. Там он щипал молоденькую травку, клевер, а иногда течение приносило опавшие плоды, такие как: груши и яблоки. Завидя очередное лакомство, он бежал на деревянный настил и ловко вылавливал проплывающие мимо аппетитные фрукты. Настил построили для удобной ловли рыбы, но кто мог подумать, что в реке можно рыбачить не только на нее.

Прошло ровно полтора месяца. Все последние июльские дни, сгораемый от злобы и зависти, Панкрат сторожил Бориса в ближайших кустах. О привычке птицы гулять в этих местах бывший хозяин вызнал, подслушав разговор группки детишек. Он намеревался во чтобы то ни стало приготовить угощенье к шестому августу, как и обещался перед всеми. Ему казалось, что «глупая» птица украла у него имя. Он уже и не помнил, когда в последний раз к нему обращались по имени: «Все Панкрат, да Панкрат! А чертового индюка величают Борисом! Я Борис! Я человек! А ты – безмозглая птица, будущий ужин!» – его негодование с каждым днем росло, а разговоры с самим с собой вошли в привычку. Своим поведением он уже начал пугать других людей. Панкрат казался одержимым.

Одним ранним утром, как и в любое другое, Борис покинул дом и направился в сторону настила. И вот, когда он выжидательно смотрел в даль реки, надеясь на удачу и сочное яблоко, его накрыла тень. Этой тенью оказался Борис Панкратов. Он попытался поймать ненавистного ему индюка в рыболовную сеть, но поскользнулся на ранее выловленных Борисом плодах и упал с неводом в воду.

Борис, тот, что поудачливее, побежал с диким «курлыканьем» за людьми. Нырнув в свою комнату, он нырнул еще в один проход и оказался в прихожей возле лестницы на второй этаж. Оглушительные крики разбудили всех домочадцев.

Понять, что случилось с индюком было вне человеческих сил. Только когда Борис ухватился клювом за рукав главы семейства и потащил того к своей комнате, а потом нырнул, вынырнул и снова потащил того в проход, кто-то из детей предположил:

– А вдруг рысь снова на реке объявилась?

Мужики собрались быстро. Потребовалось не больше пяти тире десяти минут, как те уже стояли возле спуска к реке. За собой всех вел Борис.

– Только глянь, какой бесстрашный. Мчится впереди всех!

– Небось поквитаться с рысью захотел!

– А то! Настоящий мужик!

– Не то, что его хозяин…

– Чтоб этого Панкрата!

– Ой, не напоминай!

– Слушайте, а Панкрата случаем не Борисом звать то?

Наступило гробовое молчание. Судя по лицам присутствующих, для многих это было открытием. Да еще каким! Сродни открытию Галилео Галилеем, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот.

Наконец, вся толпа дошла до деревянного помоста. Борис, тот, что индюк, продолжая кричать, с остервенением бил крыльями о воду, возвращался к людям и снова бежал к краю настила.

Все пребывали в недоумении.

Наконец, отец малышки, что спас Борис в начале лета, решил проверить. Ему не хотелось верить, что этот индюк мог оказаться самым обычным индюком, каких миллионы в мире. Наклонившись у кромки воды, он заметил странную рыболовную сеть, подвешенную за один из гвоздей, предназначенных для фиксации удочек.

– Эй, народ! Подь сюды!

– А? Ты что-то нашел!? – удивленно воскликнул один из мужчин.

Тут же на помост ступило сразу пятеро. Они помогли Михею вытянуть сеть. Только когда она оказалась на суше, индюк успокоился и замолк. Еще не распутывая ее, было понятно, что за «зверь» угодил в ловушку. Это был человек. Позже всей деревне стало известно, – погиб Панкрат, – погиб трагически… Пал в неравном бою с Борисом.

Честно говоря, Панкрата не любили, а забавное совпадение имен у него и индюка давало больше причин для сравнений. Кто-то вспомнил намеки Панкратова, его бубнеж себе под нос на протяжении последнего месяца. Все это в совокупности и послужило причиной рождения новой невероятной деревенской байки, в которой героя выбирать только тебе, дорогой мой читатель!