Глава 6. Дай мне руку

Из дневника Сольвейг

10 декабря 2772 года

Сон. Многие пытаются уснуть, чтобы забыться. Со мной это не проходило. Я пыталась хотя бы задремать на диване центральной комнаты, но почему-то чувствовала, как сжимается сердце. Чувство, которым подменил себя мой друг Бернхард, оставалось во мне и не давало покоя. Рядом был Аск. Заметив, что я не сплю, он спросил:

– Мы ведь не увидим его больше? – я, закрыв глаза, ответила:

– Обычно он искал способ связаться со мной. Видимо, привыкнув, что я не злопамятная, он зашел слишком далеко.

Внезапно система S1 сделала объявление: «Вам поступил внешний звонок. Установить связь?». На экране показался Бернхард, мы его видели, а он нас пока нет. Звук так же был выключен. Тут Барни возмутился:

– Что ему надо?! Как он вообще решился позвонить? – мы с Аском переглянулись:

– Он решил, что твое доверие бесконечно, – улыбнулся он. Я села в кресло напротив пульта управления, отдав системе приказ:

– «S1, установить связь» – тут же мы услышали Бернхарда. Включилась камера, он смог нас видеть. Заметив недовольные лица Аска и Барни, он ничуть не смутился и обратился ко мне:

– Вот, как обычно ты сделала поспешные выводы! Куда вы направляетесь?! Как вы могли улететь без меня? Я так хочу быть с вами! – он говорил это не без лести, но с претензией. Это было обычным поведением, когда случались подобные инциденты. Я сидела, вполоборота, поэтому могла видеть ребят. Услышав монолог Бернхарда, у Аска возникло крайне удивленное выражение лица, Барни же напротив, готов был взорваться от возмущения и еле сдерживался. Я ответила Бернхарду, что мы продолжаем наш путь, что я благодарна за то, что он был с нами, но Берн перебил меня:

– В тебе просто говорит злость! Прекрати это! – он повысил голос, было близко к крику.

– Я не держу зла на тебя, – сказала я, удивившись, – у каждого свой путь. Жаль, что наши пути разошлись, но ты сам сделал такой выбор, и уже давно. Аск, недоумевая, посмотрел на меня. Бернхард что-то кричал, в очередной раз, обвиняя меня.

– Да как ты смеешь! – подскочил Барни – Это ты нас кинул, а не мы тебя! – Бернхард нахмурился, посмотрев на него, и со злобой пробормотал.

– Я звоню не тебе, так что не лезь. Ты здесь совсем недавно и это не твое дело!

– Молчи, – сказала я ему, немного повысив голос, – мне ужасно неприятно слушать твои обвинения. Я со своей стороны тебя не виню, хотя следовало бы за твое предательство. Не говоря уже о том, что ты вовсе не разделяешь моих взглядов. Ты был в команде лишь потому, что это было популярным среди контрабандистов «Видбьерн».

Он молчал. Но я чувствовала, как он угнетающе на меня действует. Аск уже с грустью поглядывал на Бернхарда. Барни стоял неподалеку от меня и, нахмурившись, смотрел на экран. Спустя мгновение Бернхард вновь начал свой монолог, а я, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, не слушала, что он говорит. То, что в ответственных ситуациях он всегда подводил меня, и лишь иногда делал что-то стоящее, чтобы вернуть доверие неуклонно оставалось фактом. Раньше, я с легкостью закрывала на это глаза, я бы не была самой собой, если бы не давала людям шанс. Даже тогда, когда видела, что они не изменятся. Бернхард не ценил и не ценит моего отношения к нему. Кроме того, зачастую он даже не понимал смысла моих слов, действий и планов. Не понимал, к чему я иду. Говорил, что верит в меня только потому, что чувствовал, что я делаю нечто, чего он никогда не встречал.

– Помнишь, ты как-то сказал мне в штабе: «Все то, что я здесь слышу, я не услышу нигде больше» – внезапно вспомнила я. Он, не прекращая свой монолог, ответил, что помнит, как бы, между прочим. И тут же уже обвинял меня в необдуманности решений. Мне это порядком надоело. Я, попрощавшись, отключилась. Тут же Аск задал мне вопрос:

– Сольвейг, почему он до сих пор был здесь? – я повернулась к нему и сказала:

– Он сам не знал, чего хочет. Мне трудно это понять. Я знаю лишь то, что это его подруга детства. Последние месяцы они снова начали общаться, – помолчав, я добавила:

– Он не понимает, что я делаю. Бернхард просто был тут, потому что такого в его жизни не было и уже не будет, – тут вмешался Барни:

– О чем именно ты говоришь, Сольвейг? Что ты имеешь в виду? – я улыбнулась и ответила:

– Не так уж часто у людей действительно высокие цели. Тем более на планете Гард. Этот круг общения сказался на нем не лучшим образом. Все это усугубило его худшие качества характера, от которых он уже не в состоянии избавиться. Хотя, возможно, он не очень-то стремится к этому, – тут Аск задумчиво добавил:

– Не думаю, что дело именно в том, что он родился на планете Гард. На моей планете Йера я тоже не часто встречал людей, которые ставили себе целью что-то больше, чем решение «бытовых» вопросов или же, как они считают, достижение «успеха в жизни», – Барни удивленно посмотрел на него, и Аск, заметив этот взгляд, пояснил:

– Я не имею в виду то, что это плохо или не стоит этого делать. Просто большинство людей не видят ничего кроме этого. Или не хотят видеть, – я улыбнулась и сказала:

– Именно так. Бернхард был из тех, у кого появилась возможность увидеть другие стороны бытия, но он не захотел этого. Именно не захотел. Мы много разговаривали с ним за то время, что он был здесь. Я видела, что кое-что он все-таки глубоко внутри понимает, но делает вид, будто я говорю о несуществующих вещах, – Барни сел рядом с Аском и спросил:

– Но зачем?! Ему что, не нравилось то, что ты говорила? – я с удивлением посмотрела на него:

– Да, думаю, ты прав. Ему действительно не нравилось то, что я говорю. Ведь это должно было влиять на ход его мышления, действия и, в общем, на его отношение к миру. Дело в том, что он любит лгать, отрицать очевидное, даже когда его уже поймали за руку. А еще он всегда что-то недоговаривал. Это ведь тоже ложь. Видимо, он поступал так, чтобы чувствовать некую независимость. С другой стороны его друзья с планеты Гард, знали о нем все. В частности та девушка. А он в свою очередь знал все о моих планах. Получается, Бернхард хотел независимости только от меня и при этом хотел быть в курсе всех дел. Получать все и не отдавать ничего. Между нами не было доверия, не потому что я перестала верить ему после подобных ситуаций, а потому что он изначально не верил мне, – Барни, не сводя с меня глаз, спросил:

– А почему он не доверял тебе? Ты когда-то обманула его? – я посмеялась:

– Не обязательно что-то сделать, чтобы тебе не доверяли. Дело в том, что люди, как известно, судят по себе. И поскольку, он сам врал, то думал, что и я вру. Он не мог представить, что можно быть полностью искренним с другими, только потому, что сам не делал этого. Всегда есть мотив. Зачастую, даже не один. Мне не известны все его мотивы. Да и не очень-то хочется их знать, – сказала я, немного поморщившись. Аск смотрел на меня с грустью. Меня же все еще переполняло чувство брезгливости, когда я вспоминала Бернхарда. Я думала, что скоро это пройдет, все забудется. Но оно осталось со мной навсегда. Я смотрела в окно и думала о том, как скоро мы достигнем цели. Но порой мои мысли улетали куда-то и терялись в бесконечных просторах вселенной. Мы все летели и летели, я не следила за приборами. Еще на планете Гард мы с Барни составили хороший маршрут, который обеспечивал наиболее безопасные условия полета. Вероятность встречи со Стражами Границ была минимальной. Возможно, еще и это позволило мне окончательно выпасть из течения времени. Аск заметил это несвойственное мне состояние. Он шутил, пытался меня взбодрить, но я видела, что он сам был разочарованным и поникшим. За короткое время Бернхард умудрился расположить к себе Аска. Поэтому даже ему было больно от его поступка.

Мы уже давно находились на территории первого сектора. Планета, на которую мы направлялись, называется Ра́йдо. Когда мы покидали Гард, я впервые за долгое время связалась с Вигманом Адальбертом. Рассказав ему о том, что произошло, и, что мы не сможем прилететь на Ингваз, где он нас ждал, мы условились встретиться на планете Райдо, чтобы договориться о последующих действиях. Кроме этого он хотел передать нам какую-то информацию.

– Дай мне руку, – внезапно сказал Аск. Я удивленно посмотрела, когда он сел рядом и взял меня за руку. Мы молчали. Барни уже уснул у меня на коленях. Вскоре и я уснула. Это был очень крепкий и спокойный сон, впервые за долгое время. Бессонница покинула меня. Я даже не помню, как уснула, будто в одно мгновение просто провалилась в темноту. Я помню только, что мне приснился Млечный Путь. И будто я стою около него, как у начала моста, конца которому я не вижу. И вокруг меня радужное свечение.

Глава 7. Личный ангел

Из дневника Аска

11 декабря 2772 года

      К тому, что было в начале пути уже не вернуться. Движение вперед должно быть непрерывно. И в порядке вещей, что что-то остается позади.

Путь – испытание. Кто-то выдерживает его, кто-то нет. Так и случилось с Бернхардом, да и с Нэмом, в общем-то, тоже. Это мне снилось. Когда я проснулся, то увидел, что ни Сольвейг, ни Барни не было рядом. Приходя в себя, я еще пару секунд сидел неподвижно, а потом отправился искать моих спутников. Идя по прозрачному дну корабля, я мельком взглянул на него и увидел, что мы не движемся. Корабль явно находился на одном месте, но меня смутило то, что я не видел земли. Мне открывался вид на огненно-красное жерло вулкана, стало не по себе.

– Сольвейг! – крикнул я. Она и Барни как раз появились в дверях.

– Аск, что случилось?

– Где мы? – я вопросительно посмотрел на них.

– Мы на планете Ансу́з,– сказал Барни, подойдя ко мне. Сольвейг села в кресло к пульту управления.

– Я что-то пропустил? – не унимался я.

– Я сама не понимаю, что происходит. Планета Райдо находится дальше. Мы правильно составили маршрут, и она уже виднелась. Но почему-то пролетая рядом с Ансуз, корабль остановился. И теперь нас тянет к земле. Все это произошло буквально в считанные минуты. Мы пытались найти какую-то информацию об этой планете и о том, что происходит. Нам удалось найти лишь ее карту, и на данный момент мы знаем наверняка только то, что мы уже очень близко к одному из самых больших вулканов этой планеты, – от такого неожиданного поворота событий я присел на диван и попытался все это как-то осознать.

– Скорость, с которой нас притягивает, не меняется – заметил Барни, подойдя к пульту управления.

– Да, – подтвердила Сольвейг, – это значит, что уже через несколько минут мы окажемся в опасной зоне. Я не могу ничего сделать, не могу увести корабль. Все приборы в норме, но мы попали в сильнейшее магнитное поле.

Вдруг, корабль резко затрясло, и настала тьма. Я оказался на полу на коленях и не видел ничего, а слышал только свое сердцебиение и дыхание. Мгновение спустя, я увидел свечение, как и тогда, на планете Совуло. Это была Сольвейг. Она лежала на полу лицом вниз. Я, не поднимаясь с пола, подполз к ней.

– Сольвейг, – позвал я. Но она так и лежала неподвижно. Перевернув ее и увидел кровь. Видимо, когда затрясло корабль, она, так же, как и я, упала и ударилась головой. Мной овладела паника. Я озирался по сторонам, пытаясь найти Барни. Я хотел крикнуть, но горло, будто сдавили, голос пропал, я не мог произнести ни слова. Это было похоже на самый ужасный кошмар, конца которому нет.

Через несколько секунд корабль снова затрясло. Я крепко держал Сольвейг. Нас откинуло в сторону дивана, за который я уцепился одной рукой. И тут включился свет. Он ослепил меня, и мгновение я ничего не видел. Когда зрение стало возвращаться, я увидел Барни, видел как двигаются его губы, но ничего не слышал. Только мое дыхание и сердцебиение. Брат стал трясти меня за плечи, и только спустя несколько минут я полностью очнулся.

– Аск, ты в порядке? – Барни был сильно взволнован, – Что с Сольвейг? Я звал вас, ты не слышал? Я посмотрел на нее. Кровь мне не привиделась тогда в свете нашей связи.

– Скорее найди аптечку, – сказал я, язык у меня заплетался. Когда он убежал, я принялся осматривать Сольвейг, чтобы найти рану. Волосы были запачканы кровью, но на самой голове раны не было. Не смотря на это, кровь продолжала сочиться, появляясь, будто из воздуха. Я посмотрел на то место, где увидел Сольвейг, после того, как наступила тьма. Это было рядом с пультом управления. Я присмотрелся, чтобы найти следы крови на предмете, об который она могла удариться при падении. Это мог быть только пульт управления, но он был чист. Кровь была только на полу, около ее головы. Я подумал было, что это все мне снится, но услышал голос Барни. Он сидел рядом на полу, я даже не заметил, как он вернулся.

– Аск, я не могу найти рану. Нет никакой ссадины даже. Не похоже, что она ударилась об пол.

– Да, – протянул я.

Тем не менее, пол был залит кровью. Я чувствовал серьезную опасность, которая угрожала ее жизни. Барни проверил пульс, на удивление он был гораздо выше нормы. Это взволновало нас еще больше. Я беспорядочно перебирал в памяти какие-то медицинские знания. Мои мысли прервал Барни:

– Как ты думаешь, где мы? – я посмотрел на прозрачное дно корабля и увидел, что мы снова висим в воздухе. Но поскольку все приборы корабля были выключены, за исключением аварийного освещения, и было ощущение, будто мы слегка раскачиваемся из стороны в сторону, я предположил, что корабль за что-то зацепился при падении.

– Похоже, что сейчас мы висим, как на крючке.

Погасив весь свет, мы стали всматриваться вниз. Пытаясь разглядеть что происходит под нами. Это место напоминало пещеру, где-то слева находился слабый источник света, именно благодаря ему было хоть что-то видно. Вдруг показались огромные существа. В это мгновение мне все стало ясно. Это были Ё́туны, и это значило, что мы находились на земле Ётухейм.

– Барни, – начал было я, но он перебил меня:

– Я понял…

Об этом месте и его жителях было известно из сказаний. Было принято считать это не более, чем легендой. Лично я прочитал об этой ожившей «легенде» в одной из книг моего подвала. Откуда Барни знал ее, мне неизвестно, да это и не имело значения. Я полагаю, что мы оба знали, что ничего хорошего такая встреча предвещать не могла. Ётуны описывались очень жестокими. Как раз в тот момент, когда эта мысль промелькнула у меня в голове, корабль снова зашатало, и послышался скрип люка багажного отсека. Мы переглянулись.

– У нас нет другого выхода, – я посмотрел на Сольвейг – тем более, нам самим не спасти ее, –взяв ее на руки, я поднялся с пола, и сказал Барни взять с собой все самое необходимое, на тот случай, если мы сюда больше не вернемся. Вскоре он пришел с рюкзаком. Яркий свет ворвался в отсек, и я опять на мгновение потерял возможность видеть, а потом услышал крик Барни, которого великан со скрежетом вытаскивал из корабля, задевая своей огромной рукой потолок и пол отсека. Мне это показалось странным, ведь великан был похож на живое существо. Я не успел опомниться, как тот второй рукой уже вынимал из отсека и меня. Я крепко держал Сольвейг все это время. Великан не сделал нам больно. Он не сжимал кулаки, а просто держал нас на ладонях, слегка округлив их, чтобы мы не упали. Сделав всего шаг, великан оказался далеко от корабля. Обернувшись я увидел, что он действительно висел на чем-то вроде троса.

– Барни! Ты цел? – крикнул я, пока великан нес нас: