Глава 3

Конечно, вслепую прыгать в какой-нибудь переулок, надеясь не столкнуться с людьми или, например, не впечататься в ведро с требухой, выставленное за дверь кухни, было бы бездумным ребячеством. «Аэтернум Трэвел» не позволяли себе такого дилетантства. Кто-то предлагал осуществлять телепортацию за городом – и в ответ слышал немало весомых доводов о лесных нападениях разбойников и о бессмысленной трате времени на то, чтобы, собственно, добраться до интересующего тебя места действия. К тому же, тогда бы пришлось озаботиться как достать хороших лошадей и как попасть внутрь, ведь вход в день торжественного въезда правителя особо охранялся.

Напрашивался самый очевидный вариант – совершать перемещения непосредственно в дом Гарса. В этот оплот всех путешественников во времени, надежный и усовершенствованный. Конечно, в доме случалось бывать и посторонним людям. Сейчас, на время проведения празднества, мест на постоялых дворах не хватало, и многие странники искали ночлег у жителей. У Гарса приютились двое художников, одни из тех, кого вызвали в Гаагу для украшения замка и улиц к сегодняшнему событию, а также аббатиса с капелланшей и священниками, держащие курс на северо-восток, в аббатство Леувенхорст.

Все эти гости, даже будучи случайными людьми, не представляли существенной преграды. Прибытие происходило в жилую комнату консула, по совместительству приходящуюся ему спальней. Обстановка здесь состояла из стола с утолщенными ножками, нескольких стульев с прямой спинкой, неудобство которых как-никак компенсировалось подушками, и кровати, прятавшейся в дальнем углу за занавесью. Дополняли картину камин; железный рукомойник, встроенный в узкий деревянный каркас; сложной резьбы дрессуар и особый шкаф с несколькими явными и потайными замками. Сейчас шкаф был открыт, а находившийся внутри механизм работал на всю мощь, непрерывно держа соединение с «Хроносом».

За окном, не переставая, заливались трелью колокола. Ровно десять тридцать по местному времени.

Каждый раз после перемещения Хелин не могла отделаться от чувства, будто ее резко выдергивали из сна – неважно, путешествовала она в прошлое или возвращалась в настоящее. Особенно в первые разы, окружающее казалось эфемерным и непостоянным, а иногда мысли начинали течь в противоположном русле, и тогда девушка ощущала именно себя и свое тело как нечто призрачное и отдаленное от реальности. Годарт же, напротив, всегда выглядел спокойным и непроницаемым, непоколебимая глыба посреди океана. Его отличали соломенные волосы, атлетичное телосложение и ломанные углы грубого лица с несколькими тонкими бледными шрамами. Вроде он не много что говорил и не много что делал, но его поступки в глазах девушки обладали весомостью и продуманностью.

Они ученые одного эшелона, напоминала себе Хелин, наделенные большой ответственностью. Нужно соответствовать напарнику, быть собранной, держать планку. Спокойствие, профессионализм, самоотдача.

Колокола продолжали звонить, оповещая все окрестности о празднике. Через окно с улицы долетали взбудораженные голоса и смех. Было на несколько градусов теплее, чем в их времени, и, не иначе как чудом, тоже солнечно. Хороший день.

– Добро пожаловать в Гаагу 1419 года, друзья!

Перед ними стоял Гарс. Хелин отчаянно хотела, но пока еще не успела зайти с ним в разговоре дальше стандартных разборов вероятностей и геометрии при создании экскурсионного маршрута. Знала она его, по большому счету, с чужих слов и рассказов в офисе. И консул был легендой.

Гарс являлся первым путешественником, перебравшимся в прошлое и оставшимся там жить. Первым, кто сумел внедриться, пройти через все бесконечные проволочки, занять свое место и начать вести подробнейшие отчеты о лицевой и об изнаночной сторонах жизни в XV веке. Перед отправкой его тренировали в течение нескольких лет, а инспектировали самые наивысочайшие лица компании. Список его знаний, навыков и умений менялся от рассказа к рассказу и, возможно, что большая часть этого была не то, что преувеличена, а скорее, недорассказана, так как сведения утаивались всеми силами.

Внешность у него была не аристократической. Однако выразительное, худое лицо притягивало внимание. Он улыбался, искренне, под глазами же залегали тени и сам взгляд был исподлобья, настороженный. Ученый успел отрастить прямые темные волосы по местной моде. Остальное – нос с горбинкой, острый подбородок, широко расставленные глаза – осталось неизменным. Он периодически слегка постукивал пальцами по столу, возможно, от нетерпения или волнуясь. Если Хелин и Годарт из путешествия в путешествие видели его, понемножку привыкали, общались – то для Гарса каждый раз был в новинку. Он встречал их и в первый, оригинальный, день прибытия, который затем закольцевали в «Ячейку», но во время каждой телепортации день повторялся снова и снова.

– Мое имя – Гарс, и я оказываю помощь путешественникам во времени, – между тем представился консул, пожимая им обоим руки. Он окинул их взглядом, оценивая ситуацию и широко улыбнулся, – Годарт и Хелин, верно? Крайне вам рад.

Последовал обмен приветствиями.

– Вы пока настраиваете «Ячейку»? На каком этапе?

– Сегодня последнее испытание перед официальным запуском, – поделился Годарт.

Консул на мгновение замер, куда-то устремившись мыслями, но тут же отмахнулся от чего-то своего и снова стал прежним.

– А это новости! Искренне вас поздравляю, – Гарс скосил глаза в сторону окна, за которым шумела улица, – Тогда не будем терять ни минуты. У нас с вами особенный день, а праздник обещает быть грандиозным. Пойдемте!

По меркам своего времени, Гарс жил в более чем завидном доме. Два этажа и еще комнаты для слуг под самой крышей. В лучших нидерландских традициях, дом был под завязку нафарширован подъемами и спусками, лестницами, лесенками и переходиками. Жилые комнаты были наверху и, выйдя из покоев, группа путешественников спустилась на этаж ниже, где располагалась передняя комната (для посетителей), задняя (прототип гостиной), а в дальней части ютилась кухонька со своими закромами.

Из дверного проема высунулся настороженный нос, а затем показался и его обладатель – высокий в холке пес породы салюки, с роскошной черной шерстью с белыми подпалинами и флегматично виляющим хвостом. С умопомрачительным чувством достоинства он оказался возле Гарса, упорно игнорируя других посетителей и лишь изредка шевеля свисающими ушами.

– Бруно, хороший мальчик, – наклонился к нему тот, почесывая макушку, – Мы обязательно с тобой поиграем, но вечером. Сейчас я занят. Иди.

Пес молча перевел взгляд на путешественников, затем с укором посмотрел на хозяина и ретировался на разрешенную территорию.

– Итак, сперва мы отправимся на главную улицу, по которой будет въезжать герцог Иоганн III, и полюбуемся шествием, – принялся расписывать Гарс, хотя и Хелин, и Годарт были прекрасно осведомлены о процессе, – Местные праздники проходят очень ярко, так как в Средневековье люди сполна используют любую возможность, чтобы отвлечься от ежедневных проблем, своих страхов и всеобщего настроения приближающегося конца Света.

Ученые не перебивали. У дверей их задержала небольшая группа монахинь-цистерцианок¹ с сопровождающими.

– День добрый, матушка Агни, сестра Берта.

Женщины в белых одеждах скромно поклонились.

– Гарс, а какие у тебя планы на вторую половину дня? – спросила Хелин, когда они разошлись с монахинями, – Ты ведь получил извещение о том, что в этот раз мы задерживаемся сверх обычного?

– Получил. Если вы находитесь здесь, значит, весь этот период я вам помогаю, – без запинки ответил консул, – Хотите посетить что-то конкретное?

– Я бы посмотрел на состязания по борьбе, – откликнулся Годарт, сторонник силовых тренировок, – Слышал, что средневековые мальчишки обучены в такой степени, что любой шестнадцатилетний уложит на лопатки взрослого мужчину из будущего.

– Так оно и есть, – печально подтвердил Гарс, настороженно поглядывая, – Но ты же на себе проверять это утверждение не будешь? Ты оттуда не выберешься.

Напарник укоризненно помолчал.

– У меня голова на плечах все-таки присутствует.

Консул с извиняющейся улыбкой пожал плечами, а затем повернулся к путешественнице.

– Хелин, а чего хочешь ты?

– Драки на площади – это точно не мой стиль, – уклончиво ответила девушка, – Я еще выбираю между вариантами.

Тут их провожатый остановился. С ним затормозили и ученые.

– Знаете, – Гарс задумался, но все же продолжил, – Мне кажется, не лучшая это идея – разделяться. Вы – историки и больше кого-либо другого отдаете себе отчет, что собой представляет Средневековье.

– Но Гарс… – взволнованно встряла Хелин.

– А в чем проблема? – вставил ее коллега, – Мы вместе с тобой уже все проверяли.

– Но вслепую? Поодиночке? – возразил путешественник, – Меня так один раз ограбили, всадив нож. Если бы не броня – а я всегда ее надеваю – я бы с вами сейчас не разговаривал. И такое случиться может с каждым.

Они помолчали.

– На нас тоже есть броня, – напомнила Хелин, – И еще у нас связь через гарнитуру, – она пресекла себя, чтобы не уходить в оправдания.

Ее поддержал напарник.

– Уже все согласовано с Алардом, – разумно заметил Годарт, – Если ты выделишь сопровождающих, мы будем не одни.

Гарсу идея явно была не по нутру. Хелин ждала его реакции, опасаясь лишний раз встревать и проявлять свой интерес к одиночной прогулке. Риск, несомненно, присутствовал, но следующего ее шанса пообщаться с незнакомцами из прошлого уже не будет. Это последний тестовый прыжок. У нее только одна возможность проверить свою догадку.

В конце концов консул пожал плечами и двинулся дальше.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – вздохнул он, – Годарт, тебе в сопровождение я выделю хорошего слугу, он подойдет на площадь. А сам я останусь вместе с Хелин. Так будет надежнее, учитывая ситуации, которые здесь чреваты для женщин… – он ловко увернулся от тянущего к нему руки подвывающего нищего. Они выходили на оживленный перекресток, – Так, а здесь нам нужно повернуть направо… Но вы, конечно, это уже знаете.

Они шли мимо деревянных и глинобитных домов со смазанными смолой стенами. Улицы от мусора вычистили, однако любой новоприбывший из будущего уловил бы в воздухе непривычный давящий запах гнили. Впрочем, по силе воздействия он не мог сравниться со смрадом около мясницких лавок, где туши животных разделывались на глазах у прохожих.

Отовсюду доносились шум, гам, музыка, выкрики. Толпа двигалась плотным слоем и в приподнятом настроении. Телеги подпрыгивали на дороге, банда детей пробежала, размахивая руками и улюлюкая. Двое торговцев тащили повозку, на которой возвышалась печь, расточавшая аромат свежих пирогов. Мимо путешественников протиснулся горожанин, чуть не задев их. На голове у него была одна шляпа, а на спине – другая. На противоположной стороне дороги священник с четками на поясе спешил к церкви. Его остановил калека, с отсутствующими ухом и стопой. Согнутая в колене культя опиралась на небольшой деревянный протез. Увечный о чем-то слезно выспрашивал. Неподалеку в канаве разлеглась свинья, и двое местных работяг, что есть силы понося ее, безуспешно пытались сдвинуть животное с места. А у ближайшего крыльца под навесом какой-то малой уже чуть заплетавшимся языком полунапевал-полувыкрикивал оды кружке старого вина. Можно было не сомневаться, что вот-вот покажутся блюстители порядка и приведут его в чувство.

Здесь было от чего закружиться голове.

Ткани всех расцветок, люди всех мастей – все спешили к замку и прилегающим окрестностям на празднество. Ученые влились в толпу и позволили ей нести себя в эпицентр.

Гаага пока не получила статус города и считалась деревней. В окружающем ландшафте преобладали огороды и сады. Ближе к замку начали возникать группы домов и ремесленные мастерские. А затем на пути развернулся и полноценный город, даром что так не называвшийся.