Читать книгу «Золотая Луна» онлайн полностью📖 — Софи Вирго — MyBook.
image

Глава 2

Проснулся от странного чувства, что на меня пристально смотрят, и не ошибся. Разлепив глаза, понял, что малышка со смеющимся выражением лица рассматривает мою волчью ипостась. Театрально зевнул, чем вызвал ее смех. Мне это так понравилось, что я фыркнул, отчего смех стал еще более звонким.

– Серенький. Ты серенький, и, – она потянула ко мне свои ручки и погладила за ушком, – мягкий.

На личике была такая счастливая улыбка, что стало очень хорошо. Да и от простого поглаживания шерсти я готов был прыгать перед ней на задних лапках. Но за пару километров от нас уже слышался мотор машины, и я встал и быстро вышел из комнаты. Не голым же мне перед ней расхаживать. Вернулся я к ней буквально через пару минут.

– Ну что, пора домой? – Я сел перед ней на корточки и взял ее маленькие ладошки в свои большие. Она посмотрела на меня как на самого родного человека на планете и это было чертовски приятно. – Меня Максим, кстати, зовут.

– А к кому мы поедем? – в голосе не было тревоги, что радовало, но вот настороженность начала напрягать меня.

– Мы едем к нам домой. Ты не пугайся только. Ты сейчас познакомишься с моими родителями и братьями. Все будет хорошо. Ты веришь мне? – и улыбнулся так, как только мог.

Получив согласный кивок, я одел красавицу, и мы пошли к машине. Встретил нас бета отца – Григорий. Он удивленно уставился на нас и сочувственно посмотрел на меня, но в то же время было видно, что он безумно рад за меня. За исключением знакомства, всю дорогу мы провели в молчании. Анюта села ко мне на колени и крутила своей головкой по сторонам, наслаждаясь видами. За полчаса мы добрались до дома, и, попрощавшись с другом семьи, подхватил свою драгоценную ношу на руки и понес в дом.

Застав всю семью в прихожей, я удивился. В первую секунду они было ринулись к нам, а затем в одночасье застыли на месте. Каждый внимательно на нас смотрел и эмоции менялись на их лицах с бешеной скоростью от шока до безграничной любви. Первой отмерла мама и подошла к нам, протягивая руки к моей паре, забрала ее.

– Привет, малышка, я Маша. Но я искренне надеюсь, что ты когда-нибудь назовешь меня мамой, – мама с такой любовью смотрела так только на меня и братьев, что было очень странно. Волк внутри завозился, словно пытаясь объяснить мне то, что я сам пока не могу понять.

– А меня папой, – отец быстро материализовался рядом с мамой и, взяв маленькую ручку Ани, поцеловал нежные пальчики. – Меня зовут Саша. Машунь, ты пока раздень сокровище и накорми. Мы позже к вам присоединимся.

И тут мама перевела на меня взгляд, да такой, что я понял: грядет катастрофа. В нем уже не было той радости, что в первую секунду, когда мы переступили порог дома. Сейчас в нем было горе, сожаление, сочувствие… И ни один из них, черт возьми, не успокаивал меня.

– Мы сами ему все объясним. Идите.

Он поцеловал ее и подтолкнул в сторону комнат. Едва мы услышали, как хлопнула дверь прихожей, ведь мы сверлили друг друга взглядами, и я уже сжимал кулаки от чувства гнева в купе с тревогой, отец нарушил молчание. Так всегда было. Он никогда не перекладывал на других обязанности, и, глядя на него, мы сами поступали так же.

– Сынок, пойдем в кабинет. Разговор серьезный, да и не хочу, чтобы ты Анюту напугал.

– А почему я должен ее напугать? Что происходит? – последнюю фразу я почти крикнул, потому что осторожный тон отца заставил все волосы на теле встать дыбом.

– Успокойся. Отец прав. Пойдемте в кабинет. – Начал Антон, кладя руку мне на плечо.

– Я не могу успокоиться, – уже не скрывая своего раздражения, скидываю руку брата. – Это все из-за того, что она ребенок? Так мне не надо это объяснять. Пока я хочу ее лишь оберегать. Все! – последнее слово я уже прокричал.

– Вот об этом нам и надо поговорить. Пошли в кабинет, не будем пугать наших женщин, – слово «наших» он как-то странно выделил, что заставило меня напрячься, но после этого я молча открыл дверь и первым пошел в кабинет родителя.

Можно бесконечно стоять в прихожей и накручивать себя, но это не ускорит его объяснение. Если сказал «кабинет», то хоть ядерная война пусть случится, он и слова не скажет вне его пределов. Да даже если сюда сейчас совет альф собрать, они не смогут заставить его говорить. Мы зашли и сели в зоне отдыха. Олег на диван, а мы с отцом друг на против друга в кресла. Антон пошел к мини-бару и, взяв четыре бокала и бутылку виски, сел на диван, ставя все это на стеклянный журнальный столик.

– Думаю, это нам понадобится. Макс, только обещай, что не разобьешь этот стол. Знаешь же, как он маме нравится, да и сколько она его искала.

– И почему я должен его разбить? – с рыком отвечаю ему, складывая руки в замок на своих коленях, поддаваясь корпусом вперед. – Может, прекратите уже переглядываться между собой и ответите наконец, почему вы недовольны моей парой? Она же малышка, вы видите ее впервые в жизни!

– Это не так, сынок. Просто Аня, – он замялся и отвел взгляд в сторону, прикрывая глаза, словно борясь с собой. Не нравится мне это, обычно такое его поведение переворачивает мир его собеседника с ног на голову. – Мы не против малышки. Просто она, она… – он трет руки, а это уже совсем плохо. Плохо, что ему больно это говорить, плохо, что он не может подобрать слов. От этого мне становится плохо во всех смыслах. Чувствую себя потерянным щенком.

– Что она? Просто скажи, пока у меня крышу не сорвало. Что происходит? Почему у меня стойкое чувство, что ты сейчас разрушишь мой мир и я никогда не смогу его склеить?! – я подорвался с места и тяжело дышал.

– Макс, успокойся, – Антон поднялся и попытался взять меня за плечи. – Частично ты прав, – я уже хотел снова наорать на них за то, что мучают меня, но он меня опередил. – Хватит! Я же сказал, частично. Просто она…

– Нет, Антон. Это должен сказать я. В конце концов, это я глава семьи. Максим, она не твоя пара.

Четыре слова выбили весь кислород из легких. Я почувствовал, что начинаю задыхаться от обиды и горечи, от разочарования собственной семьей.

– Это из-за того, что она человек? Поэтому ты хочешь меня переубедить? Я не верю тебе! Ты ведь мой отец, как ты можешь делать мне так больно? – я кричал со всем отчаяньем, на которое только был способен.

– Нет, сынок. Ты все не так понял! Дай мне договорить. Ты альфа, в конце концов. Возьми себя в руки! – каждый из нас почувствовал, что отец выпустил свою альфа-силу, пытаясь показать мне, что он глава семьи и надо уважать его.

– Так говори!

– Мы были счастливы, что ты нашел свою пару. Каждый хотел поехать за вами, но решили, что это будет нечестно, если кто-то из нас увидит вторую луну стаи раньше остальных. Поэтому мы отправили Гришу, – видя, что я медленно, но верно приближаюсь к той точке, когда снова сорвусь, он поспешил продолжить, встав за кресло, и до побелевших костяшек сжал спинку кресла. – Но это все лирика. Родной, она наша дочь, ваша сестра, – он жестом остановил меня в просьбе дать ему закончить и, дождавшись моего кивка, продолжил. – Понимаю, звучит дико. Я вам рассказывал о подобных ситуациях.

– Но это были простые волки и у них никогда не было других детей. А у вас нас трое, и ты альфа! – взревел я.

– Макс, я тоже не понимаю, как это возможно. Но когда такое произошло впервые, тоже не верили. Что поделать, если этот запах вишневого сада пленил всех нас, призывая заботиться. У вас нет детей, вы нас с матерью не поймете. Но нам хватило секунды принять ее и еще секунды, чтобы понять, что тебе будет больно от этого! Мне сейчас и радостно, и больно в равных долях. Поэтому твой волк и не хочет оставить на ней свою метку. Не из-за возраста. Просто ты спутал истинную пару с сестрой. Сынок, это…

– Нет, не надо.

Я остановил его, не давая себя обнять по-отечески. Я буквально рухнул в кресло, хватаясь за голову, вспоминая свои чувства к Ане в первые секунды. А ведь и вправду. Я забеспокоился, а не возбудился. Мне хотелось найти ее для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я истерически засмеялся, схватившись за голову, и посмотрел в окно. М-да, ну и ситуация.

– И все же я не могу до конца это принять. Почему-то же я запутался, приняв ее за свою пару? – обернулся к остальным, и на их лицах проскользнуло облегчение от моего принятия ситуации.

– Я не знаю. Кто знает, может, у твоей пары будет схожий запах, вот волк все еще пытается к ней присмотреться. Но, сынок, это не она. Иначе мы бы все не приняли ее.

– А может, за счет того, что она человек, вы приняли мою пару как родную? Ведь и это возможно? – все же не могу я отказаться от этой мысли.

– Все возможно, но, думаю, ты и сам знаешь ответ, – Антон печально попытался меня поддержать, хлопая по плечу. – Не обманывай сам себя. Чем быстрее примешь все это, тем легче нам всем будет.

После этого они просто ушли из кабинета, давая мне возможность самому понять всю ситуацию. Антон прав, сейчас я занимаюсь самообманом. Не моя она, что бы я не делал. Еще никогда волк не ошибался ни у кого. И неважно, сколько лет его паре. Все такие малышки сразу ходили с метками из-за собственнического инстинкта волка. А мой в этом смысле спал и был доволен. Сейчас, успокоившись и прислушавшись к нему, я понял это точно. Он мирно потягивался, пытаясь уговорить меня пойти к семье и покружить теперь уже нашу принцессу на руках.

Ноги принесли меня на кухню, и, прислонившись к дверному косяку плечом, я наблюдал, как Анюта сидит на плечах отца, а ребята пытаются накормить ее блинчиками с медом и вареньем, на что малышка лишь смеялась. Наблюдая за всей этой суетой, почувствовал, как внутри стало теплее, и словно весь пазл жизни сложился. И тут малышка заметила меня.

– Мась, мама блисиси сделала, – гордо сказала она, словно сама все сделала.

– Вижу. Ты чего не ешь? – подошел к ним и сел на стул.

– Не хосю такие. Хосю с сахаром!

Все облегченно засмеялись, и папа посадил ее себе на колени и вручил ей свернутый блинчик, а мама подставила сахарницу. Вот и все. Теперь осталось привыкнуть к этому. Хотя и чертовски больно. За ночь я уже успел привыкнуть к мысли, что мы половинки. Но ничего, все временно, и эта боль пройдет.

Глава 3

Тридцать первое декабря. Просто отлично. Я застряла в городе Вологда из-за сильного снегопада. Все рейсы отменили, и не понятно, будут ли вылеты завтра. Гидрометцентр и сегодня не предупреждал о такой подставе. Ну как же так можно?

Я не для того сдавала досрочно сессию, чтобы оказаться на очень важной для любого творческого человека экскурсии в городе, не побоюсь этих слов – Матери всея кружев – Вологде. Мне весной досрочно защищать диплом, а тут такие распродажи текстиля, что держите меня семеро. Вон стоит под боком огромный чемодан тканей и кружев. И кому, спрашивается, сейчас это нужно было? Точно не мне.

Я соскучилась по своей семье и невыносимо сильно хочу домой. Но не судьба… Это первый Новый год, что буду встречать в одиночестве. Грустно. Как итог, уже вечер и я сижу в кафе аэропорта, все еще надеясь на чудо. Пирожное с вишней кажется безвкусным, а на душе скребутся кошки. Выросла девочка, называется, а теперь хочу назад.

Устало кручу в руках телефон и не знаю, как позвонить родным. Они уже собираются отправлять водителя за мной, знаю я эту их привычку. Боятся застрять в аэропорту из-за обнимашек.

Делать нечего, провожу по экрану и слушаю гудки. А пока делаю это, окидываю взглядом пространство кафе. Много молодых парней. Все так и скалятся, видя мой взгляд. Я так устала, что жалею о том, что рядом нет охранника, которому можно дать команду «Фас».

Это шутка, никто никого не кусает, просто оберегают мой покой. И когда я услышала папин голос, взгляд зацепился дольше положенного на миловидном шатене, но он не смотрел на меня, общался со своим другом. Голос на том конце отвлек так, что я немного тряхнула головой, сбивая наваждение.

– Анют, Аня… – и грозный рык.

– Прости, пап. Задумалась, – услышала вздох облегчения и совестно стало. – Папуль…

– Что случилось? В самолете не нравится? – строгий голос с нотками опеки умилял.

– Нет, я не в самолете, – устало произношу ему, ковыряя чайной ложечкой многострадальный десерт.

– Как это не в самолете? Анна Александровна, – у, все, папа в гневе, – ты не могла раньше сказать, что прилетаешь раньше?

– Нет, папуль, ты не так понял. Рейс отменили. Тут метель сильная, возможно, к утру закончится.

Я даже прикрыла глаза, представляя, как у него ходят жевалки, да и у остальных тоже. Могу различить шорохи с той стороны. Я себе удивляюсь иногда. Вот нет во мне волчьей крови, но некоторые чувства у меня более развиты. Может быть, жизнь с волками внесла свои коррективы. Сейчас мне их очень не хватает. Открыв глаза, я наткнулась на взгляд шоколадных глаз того самого парня. На вид ему лет тридцать. И он сто процентов волк. Вот, правда, какой, понять не могу. Слишком много силы, даже для беты. А альфа-энергетики нет. Ладно, все потом. Отвела взгляд в сторону.

– Па-а-ап, ты тут? – тяну виноватым голосом, стараясь дать понять ему, как сильно сожалею о случившемся.

– Тут. Анют, это слишком уже. Но да черт с этим всем. Ты в отеле устроилась? – похоже, он взял себя в руки и опустил разговоры до встречи.

– Нет, только собираюсь. Первая волна уже уехала. Не хочу суматохи. Пусть всех торопыжек расселят, а потом и я вернусь, – криво улыбнулась этой паршивой ситуации.

– Хорошо. Ладно, всем привет для тебя. Как только обустроишься, звони, – строго сказал родитель.

– Хорошо. Целую вас всех, очень скучаю. Пока.

Мы отключились одновременно, и я кинула телефон с печальной ухмылкой. Да, а ведь когда-то с меня взяли обещание быть на праздниках дома. Вот кончилась моя учеба на финишной прямой. Хотя я очень надеюсь, что они спишут все же эту ситуацию на форс-мажор.

– – – – – – – – – – – – -

Три с половиной года назад

– Да почему нет? – я уже устала упрашивать всю семью отпустить меня в Москву для получения образования. – Я же не навсегда! По окончании вернусь. Я хочу расти. – Только топнуть ногой осталось от отчаянья.

– Ань, прекращай истерику. Никуда ты не поедешь! Мы не сможем тебя защитить вдали от дома. Ты дочь альфы, вторая девушка в стае. Если с тобой что-то случится, всей стае будет больно. – Макс стал слишком заботлив в последний год, чем невероятно бесил.