Глава 2

Рука Хелены оказалась неожиданно теплой, особенно по сравнению с леденящей атмосферой церкви. Гости чувствовали, что их водят за нос, и им это не нравилось. Флинн то и дело ловил на себе осуждающие взгляды, да и шепотки, переполнившие зал, ему тоже не слишком нравились. Им удалось избежать катастрофы, которая, несомненно, произошла бы в случае отмены свадьбы, осталось сделать так, чтобы нарастающее недовольство гостей не вылилось в скандал.

К счастью, Флинн был тем самым человеком, который виртуозно умел улаживать даже самые сложные конфликты. Этот полезный навык он приобрел еще в детстве, страдая от роли кукушонка в семейном гнезде Эштонов, а когда повзрослел, довел его до совершенства, решая проблемы компании.

Именно его звали, чтобы успокоить оскорбленного Эзекилем Эштоном инвестора. Именно он уговаривал остаться ценных сотрудников, которые не желали больше слушать хамские реплики Зака. Именно он осуществлял совершенно безнадежные сделки и продвигался в тех проектах, где остальные сотрудники давно опустили руки. Угрозам Эзекиля и нахрапу Зака он предпочитал логику и аргументы. Он легко входил в доверие к людям, беседовал с ними, пускал в ход все свое обаяние.

Умение выделять ключевую фигуру, того, кто сыграет решающую роль в интересующей его ситуации, и фокусировать именно свое внимание на нем было еще одним ценным талантом Флинна. В семейных спорах все было просто. Чаще всего ключевой фигурой становился Эзекиль, обладающий неоспоримым авторитетом главы семьи, реже – Изабелла, влияние которой на Эзекиля в некоторых случаях было бы неразумно не учитывать, иногда даже Зак, но лишь тогда, когда Флинн был уверен, что, объединившись с братом, сумеет переубедить обоих родителей.

Стоит ли упоминать о том, что сам Флинн никогда не становился ключевой фигурой?

Что ж, пусть так, но больше никто не посмеет счесть его существование «ошибкой» или «случайностью». Он был жизненно необходим компании, нужен своей семье. А все, что нужно ему самому, чтобы упрочить свое положение, – это Хелена.

Он ободряюще улыбнулся своей невесте и кивнул пожилому священнику, которому уже успел напомнить «правильные» имена новобрачных.

Церемония шла своим чередом, но, как только они опустились на колени, по церкви пронеслась новая волна взволнованного шепота. Заметившая это Хелена сдавленно хихикнула.

– В чем дело? – едва слышно спросил Флинн.

– Думаю, они только что заметили мои туфли.

Ну конечно. Ее забавные розовые лодочки.

Честно говоря, Флинну нравились эти туфли: их яркий цвет как никакой другой подчеркивал неординарный характер Хелены. Но они были совершенно неуместны на невесте из семейства Моррисон. Газетчики не простят ей такой оплошности, да и гости запомнят не потрясающе шикарную церемонию, а розовые туфли невесты. Особенно когда они на ногах не той невесты.

Флинн тяжело вздохнул, стараясь не думать о том, какие еще сюрпризы приготовила ему судьба, и попытался сосредоточиться на словах священника. Он как раз подходил к главной части церемонии – к клятвам новобрачных.

– Дорогие Флинн и Хелена, пришли ли вы сюда добровольно и свободно, чтобы передать себя в руки друг друга и заключить супружеский союз?

Они обменялись взглядами и ответили в унисон:

– Да.

– Готовы ли вы любить и уважать друг друга до конца своих дней?

– Да, – сказал Флинн и торжествующе улыбнулся, услышав ответ Хелены.

До конца их дней – это именно то, что ему нужно.

– Готовы ли вы с любовью и радостью принять детей, которых пошлет вам Господь, и воспитать их согласно учению Христа и церкви?

Флинн с удивлением отметил, что этот традиционный для свадебной церемонии вопрос заставил Хелену замешкаться. Когда она наконец произнесла «да», ее голос звучал твердо и уверенно, но он чувствовал, что за этой короткой паузой стоит нечто значимое. Он нахмурился, гадая, что же это может быть, и чуть не забыл дать собственный ответ.

– Да.

– Хорошо, – улыбнулся священник. – Настало время твоей клятвы, Флинн.

Он повернулся к Хелене, взял ее за руку и вдруг понял, что не знает ее второе имя. Она заметила мелькнувшую на его лице панику, легко догадалась о ее причине и прошептала:

– Джульетта.

Флинн с облегчением улыбнулся и произнес:

– Я, Флинн, беру тебя, Хелена Джульетта Моррисон, в законные жены. Я клянусь быть с тобой в горе и в радости, в здравии и в болезни, клянусь любить и почитать тебя до конца моих дней.

Он говорил совершенно искренне. Положение и статус, которые давал ему брак с Хеленой, были достаточным поводом для того, чтобы честно выполнять свою часть сделки. Он надеялся, что любовь придет к ним со временем.

Это меньшее, что он мог сделать в благодарность за исполнение его заветной мечты.

– Я, Хелена, беру тебя, Флинн Михаэль Эштон, в законные мужья, – начала она, радуясь тому, что ее голос не дрожит.

Слова клятвы она знала наизусть, потому что несколько дней назад помогала Тее учить ее. Правда, произнести их было бы куда проще, если бы ей не нужно было одновременно смотреть на Флинна, изображая всеобъемлющую любовь.

Хелена не сомневалась в том, что каждый присутствующий сейчас гадает, будет ли заключен этот странный брак. Возможно, некоторые даже считают, что все это – безумный рекламный трюк и сейчас откуда-нибудь выскочит Тея, готовая занять положенное ей место.

Свадьба все больше подходила под определение «скандал года». Хелена была уверена, что ни одна из множества подруг Изабеллы не сможет спокойно спать, пока не узнает, почему имя невесты, озвученное священником, не совпадает с именем на свадебном приглашении.

Изабелла. Хелена искоса взглянула на свою новоявленную свекровь. Она сидела в первом ряду прямая, как стрела, со светской улыбкой на идеально накрашенных губах и недобрым блеском в глазах.

Не так-то просто будет объяснить Эштонам, почему их сын женился не на той Моррисон. Хелене оставалось надеяться на то, что Флинн возьмет разговор с родителями на себя.

– Что Бог соединил, того человек не разлучает, – произнес тем временем священник. – Обменяйтесь кольцами.

Сердце Хелены, напрочь забывшей об этой части церемонии, замерло, но Флинн невозмутимо достал из кармана бархатную коробочку, где ждали своего часа два сияющих платиновых кольца. Хелена знала это, потому что сама помогала ему выбирать их. А еще она была почти уверена в том, что кольцо, которое Флинн собирается церемонно надеть на ее палец, не налезет. Она попыталась донести эту информацию до своего новоявленного жениха, но могла использовать для объяснения лишь глаза и брови и, похоже, не слишком преуспела в искусстве пантомимы.

– Хелена, прими это кольцо как знак моей любви и верности, – произнес Флинн, явно не понимающий, на что она намекает.

Под нетерпеливым взглядом священника он взял Хелену за руку и попытался надеть кольцо на безымянный палец ее левой руки. На уровне второй костяшки оно безнадежно застряло, но Флинн тем не менее изобразил соответствующий моменту восторг. Хелена ответила ему широкой улыбкой, поспешно спрятав сжатую в кулак руку в складках пышного подола, и потянулась за вторым кольцом. Оно село как влитое, что неудивительно, ведь его получил человек, для которого оно и было куплено.

Через мгновение священник уже объявлял их мужем и женой, а поднявшиеся на ноги гости дружно аплодировали этому странному союзу. Хелене оставалось радоваться тому, что заключительная фраза «Теперь вы можете поцеловать невесту» чаще звучит в фильмах, чем в реальной жизни. Она понимала, что рано или поздно ей придется поцеловать своего внезапно обретенного мужа, но она бы предпочла дождаться того момента, когда ее эмоции перестанут напоминать разбушевавшийся торнадо. Когда у нее будет возможность присесть и спокойно обдумать все, что только что произошло.

Флинн взял ее за руку, и они направились к выходу из церкви. Несколько минут назад она шла по этому проходу как Хелена Моррисон, а теперь все изменилось. Ее новое имя – Хелена Эштон. Вряд ли она когда-нибудь сможет привыкнуть к этому.

Но проблемы следует решать по мере их поступления. Для начала нужно решить, что делать с кольцом. Хелена с тоской вспомнила о своей сумочке, брошенной рядом с платьем подружки невесты. В ней помимо прочего лежал увлажняющий крем, который бы ей сейчас очень пригодился. В отчаянии она с силой рванула кольцо, и оно неожиданно поддалось, наконец заняв положенное место на ее безымянном пальце.

Хелена вздохнула с облегчением. Одной проблемой стало меньше, но кто знает, сколько их впереди.

На выходе из церкви их ослепило яркое тосканское солнце и неестественно широкая улыбка Изабеллы Эштон. Рядом с ней вышагивал мрачный Эзекиль.

– Что, черт побери… – начал было он, но Изабелла жестом заставила его замолчать.

– Не здесь и не сейчас, – тихо, но твердо сказала она.

Хелена не сомневалась в том, что их ждет долгий разговор, но не раньше, чем последний гость покинет виллу.

– Фотограф уже ждет.

– Забудь про фотографии! – взорвался Эзекиль. – Кому они теперь нужны?

– В первую очередь журналистам, раз уж наши семейные фотоальбомы не представляют для тебя никакой ценности, – холодно откликнулась Изабелла. – Это все еще свадьба года, и не важно, кто именно оказался сегодня перед алтарем.

Фотографии. Улыбка Хелены испарилась, но под осуждающим взглядом новообретенной свекрови тут же вернулась на место, еще более широкая, сияющая и фальшивая, чем была прежде. Там она и оставалась в течение следующего часа, пока именитый фотограф, которого Изабелла по такому случаю вызвала из Америки, скакал вокруг них с огромной камерой, требуя то сменить позу, то переместиться в более живописное место.

Через час Хелена почувствовала, что от постоянных улыбок у нее сводит скулы. Она надеялась, что после фотосессии ей удастся ненадолго улизнуть и перевести дух, но не тут-то было. Перед входом в поместье выстроилась бесконечная очередь гостей, желающих лично пожелать счастья молодым, перед тем как приступить к праздничному обеду. Пожелать счастья, посмотреть вблизи на «не ту» невесту и ее неподходящие туфли, а если удастся, то и ввернуть вопросик о том, что же здесь, собственно, происходит.

Хелена стояла рядом с мужем и Эштонами, улыбалась, не обращая внимания на протестующие мышцы лица, и жалела, что не предложила сделать для гостей бейджики с фамилиями. Она лично составляла список приглашенных, но одно дело знать имя, и совсем другое – соотнести его с одним из целой толпы незнакомых людей.

К счастью, вместо нее говорил Флинн. Он весело болтал с каждым гостем, расспрашивал его о родне и делах и, похоже, был вполне доволен тем, как все прошло.

– Какой прекрасный день для свадьбы, – проворковала дама в зеленой шляпке.

– Нам очень повезло с погодой, – улыбнулась Изабелла, игнорируя фальшь, сквозившую в голосе собеседницы. – Мы рады наконец стать одной большой дружной семьей.

– Уверена, так и есть, – протянула гостья. – Но похоже, здесь не хватает пары членов вашего семейства.

Изабелла вымученно рассмеялась и ответила:

– Здесь находятся все, кому действительно важно быть рядом с родными в этот знаменательный день.

– Наверное, так и есть, но как же вы обходитесь без шафера? – Похоже, мисс Зеленая Шляпка не знала о существовании такого понятия, как такт. – Я слышала, Зак специально вернулся домой ради свадьбы, и надеялась увидеть его здесь, но…

Не выдержав, Хелена вмешалась в разговор, не забыв изобразить на лице извиняющуюся улыбку:

– Простите, но я вынуждена вас прервать. Уверена, вы сможете побеседовать с Изабеллой немного позже, не заставляя ждать такое количество голодных людей. – Она кивнула в сторону длиной очереди за спиной гостьи.

На мгновение лицо мисс Зеленой Шляпки исказилось так, словно у нее во рту только что материализовался лимон, но она быстро взяла себя в руки и, холодно кивнув, удалилась в зал.

Никто не станет спорить с невестой в день ее свадьбы, не так ли?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все оставшиеся гости прошествовали мимо них и расселись в большом обеденном зале.

Дождавшись, когда они останутся одни, Эзекиль развернулся на каблуках и, неразборчиво ворча, скрылся в направлении кабинета, а Хелена, вздохнув с облегчением, позволила себе на минутку снять туфли, чтобы дать отдых ноющим ногам.

– Не понимаю, почему Тея не могла хотя бы оставить туфли и фату, – промолвила Изабелла, брезгливо косясь на вызывающе поблескивающие розовые лодочки. – Это же нарушение правил элементарной вежливости.

Хелена с трудом подавила сардоническую усмешку. То есть побег перед самой свадьбой с братом жениха, по мнению Изабеллы, не выходил за рамки хорошего тона.

– А мне нравится, что они розовые, – сказала она, чтобы немного поддразнить внезапно обретенную свекровь.

– Мне тоже, – кивнул Флинн и взял ее за руку.

Хелена улыбнулась, радуясь его поддержке. Может быть, люди женятся именно для того, чтобы единым фронтом сопротивляться тирании родителей? А что, она слышала о куда менее разумных причинах для брака.

Томас, следивший за тем, чтобы все гости нашли свои места, вернулся из обеденного зала и с усталым вздохом опустился в кресло.

– Мы должны были это предвидеть. Интересно, где они сейчас?

– Зак и Тея? – поморщилась Изабелла. – Одному Богу известно, куда их понесет. Скорее всего, там, где могут найти еще дюжину способов уничтожить репутацию своей семьи.

– Они же влюблены, – вздохнула Хелена. – И хотят быть вместе. А мы… Мы с Флинном решили, что так будет лучше для всех.

Флинн чуть сжал ее руку, давая понять, что он рядом, и кивнул:

– Да, и до сих пор верим в правильность нашего решения.

– Может быть, вы и правы, – поразмыслив, кивнула Изабелла. – Возможно, это внезапное изменение в планах пойдет всем на пользу. По крайней мере, ты, девочка, вряд ли будешь устраивать сцены, которыми известна твоя сестра. Если бы не место, которое Тея занимает в компании, я бы предложила Флинну выбрать тебя…

Видя, что Хелене не слишком нравится направление, в котором движется их беседа, Флинн поспешил сменить тему на более безопасную и актуальную:

– Все гости уже в зале?

– Да, и один Бог ведает, сколько вина они успели влить в себя, пока мы тут беседуем, – встрепенулась Изабелла.

Поднявшийся из кресла Томас подал ей руку.

– Мы пойдем в зал и займем свои места, а потом распорядитель объявит ваш выход. Твой отец собирается спуститься к гостям?

– Надеюсь, рано или поздно он появится, – откликнулся Флинн.

Эзекиль вполне мог считать, что весь сегодняшний день посвящен лишь ему и его драгоценной компании. Если так, то для него он закончился еще в тот момент, когда Хелена сказала «да». В сущности, ему не было дело до того, какую из дочерей Моррисонов Флинн поведет под венец. Его бесил тот факт, что с ним не посоветовались и не дали ему сказать последнее слово в столь важном вопросе.

Изабелла и Томас направились в зал, оставив Флинна наедине с его молодой женой.

– Прости за все это. Ты же знаешь мою мать.

– Даже лучше, чем хотелось бы, – вымученно улыбнулась она.

– Как ты себя чувствуешь, будучи представленной миру в качестве Хелены Эштон? Я имею в виду эту бесконечную очередь гостей. Мне показалось, что все прошло довольно гладко.

– В целом да. Была пара особо назойливых гостей, которые пытались осторожно выспрашивать о Заке. Не о Тее, конечно, это было бы слишком грубо. Боюсь даже представить, какие вопросы они зададут, когда выпьют по паре лишних бокалов шампанского.

Флинн нахмурился, признавая ее правоту. Как только гости немного опьянеют и расслабятся, на них посыплется град неуместных комментариев и вопросов.

А это значит, что он должен каким-то образом переключить их внимание, дать им новый безопасный повод для разговоров. Или новую версию событий, в которую они поверят.

– Нам нужно переписать эту историю, – с широкой улыбкой объявил он и, заметив непонимающий взгляд Хелены, пояснил: – Нужно объяснить людям, что именно произошло сегодня. Но объяснить это так, как удобно нам.

– То есть доказать, что ты женился на той самой женщине, на которой и собирался? – уточнила она.

– Именно.

В этот момент распорядитель распахнул двери в зал, и Хелена начала поспешно обуваться, опираясь на его руку.

– Есть идеи, как это сделать?

– Парочка. Ни о чем не беспокойся, – с широкой улыбкой пообещал Флинн.

Решение этой проблемы станет его свадебным подарком Хелене.