Глава 3

Такой потрясающей ванной комнаты Лус не видела никогда. Она остолбенела и даже забыла о том, что Бен запер в мини-сейф ее любимый органайзер в темно-красной кожаной обложке.

Лус отвела глаза от созерцания ванной и проверила дверь – защелкивается ли замок. Она достаточно ясно, как ей казалось, заявила ему, что ее интересуют исключительно ужин и отдельная кровать. Принять предложение от потрясающего мужчины провести с ним вечер – и не важно, на каких условиях, – это нетипично для поведения Лус в обычных обстоятельствах. Она даже не взвесила все за и против.

Но решение уже принято, и она должна использовать ситуацию на все сто.

Открыв краны, Лус перебрала флакончики с завлекательными лосьонами и кремами и остановилась на пене для ванны под названием «Расслабляющая и смягчающая». После секундного раздумья она опрокинула весь флакон в воду. Ей необходимо максимум расслабления. Ведь это главное для предстоящего вечера. А поскольку неизвестно, будет ли у нее в дальнейшем ночлег, то следует воспользоваться этой роскошью по полной.

Лус сделала большой глоток шампанского, которое ей предложил Бен, прежде чем она скрылась в ванной, разделась и погрузилась в божественно пахнущую воду.

Расслабиться. Неужели это так трудно?

Было бы намного легче, если бы Бен Хамптон не ждал ее за дверью.

Положив голову на край ванны, Лус постаралась воссоздать в уме образ Бена, каким она видела его в последний раз. После стольких лет она думала, что будет трудно это сделать. Но звуки, запахи, взгляды, все было свежо в ее памяти, словно это было не восемь лет назад в шикарном «Палас-отеле» в Лондоне на вечере в честь двадцать первого дня рождения Бена.

С самого начала было ясно – глупо туда идти. Но Мэнди был нужен кто-то, с кем возвращаться обратно, а Бен удивленно поднял брови и сказал:

– Ну конечно ты можешь прийти. Если хочешь.

А она хотела… ну совсем немножко. Хотя бы просто взглянуть, каким бывает день рождения у сильных мира сего.

Все оказалась таким, как она и ожидала. Шампанское лилось рекой, толпы гостей, которые слишком громко смеялись. Яркие огни, танцы и дорогие наряды. В зеленом льняном платье и с распущенными волосами вместо высокой замысловатой прически, как у других девушек, Лус чувствовала себя не в своей тарелке. Впрочем, она это предполагала.

Поэтому она укрылась в какой-то гостиной вроде библиотеки. Среди книг она никогда не чувствовала себя ущемленной. Она посидит здесь и почитает, пока Мэнди не будет готова вернуться в их маленькую комнату в отеле. Конечно, не в один из отелей Хамптонов, а в дешевую гостиницу – наверняка кишащую насекомыми – в трех остановках метро. Уединение вполне устраивало Лус, пока ее не обнаружил Бен и не плюхнулся рядом с ней в кресло.

Лус в течение вечера наблюдала, как он опрокидывал бокал за бокалом шампанское.

– Тебе не нравится прием?

– Что тут может понравиться? – Бен пожал плечами и, прищурившись, внимательно глядел на нее. – А ты, кажется, нашла способ получить удовольствие?

Она отвернулась и, теребя подол платья, сказала:

– Я не любительница такого рода сборищ.

– И я тоже, – ответил Бен.

Когда Лус снова посмотрела в его сторону, он уже уставился на дверь. Потом опять взглянул на нее и широко улыбнулся:

– Отец устроил показуху. Здесь больше его партнеров по бизнесу, чем моих знакомых.

– И тем не менее ты пригласил меня?

На это он рассмеялся:

– Но мы же друзья. Разве не так?

– Вообще-то не совсем так… – У них нет ничего общего, за исключением Мэнди. Тут Лус поймала на себе его пристальный взгляд.

– Мы могли бы ими стать. – Он наклонился к ней и перегнулся через ручку ее кресла. От него пахло шампанским. – Ты намного приятнее, чем Мэнди.

– Мэнди – моя подруга, – напомнила ему Лус, но все, что она видела в тот момент, – это глаза Бена, широко раскрытые, с черными зрачками. – И она – твоя девушка.

– Мэнди в зале кокетничает с сорокалетним бизнесменом, который никогда не оставит свою жену, – и ей это известно, – но надеется, что он подарит ей какую-нибудь дорогую побрякушку.

Лус поморщилась. Он, вероятно, прав. И впервые она ощутила симпатию к Бену Хамптону.

Но тут он нагнулся еще ближе и дотронулся рукой до ее щеки. Лус понимала, что надо отодвинуться и поскорее убежать.

Ощущение его губ, мягких и нежных, на своих губах длилось всего лишь мгновение. Она резко отстранилась, вскочила и убежала.

Лус вздохнула и постаралась забыть про это. Намного приятнее лежать в горячей ванне с пахучей пеной, чем представлять себе лицо Бена, когда она тогда, убегая, оглянулась на него у двери. Или думать о собственном унижении, о том, как горели щеки, а в ушах звенел его смех. Она оторвала Мэнди от бизнесмена, и они вернулись в свою паршивую гостиницу.

Он, скорее всего, ничего этого не помнит. Он был пьян, молод и глуп. Трезвым он никогда бы этого не сделал. И почему он смеялся? Господи, она уже давно взрослая женщина, и у нее достаточно забот. Незачем думать о том крошечном инциденте и о том, какого о ней мнения Бен Хамптон.

Но он ждет ее за дверью ванной, чтобы поужинать вместе. А потом…

Лус закрыла глаза и с головой окунулась в воду.

Что, черт возьми, она там делает?

Бен посмотрел на часы, затем налил себе еще шампанского. Уже прошло три четверти часа после того, как щелкнул замок, и с тех пор из ванной раздавались только редкие всплески. Очевидно, она серьезно отнеслась к расслаблению. Ему следовало вспомнить, как раньше его прежняя подружка жаловалась, что Лус исчезала в ванной комнате с учебником по истории и использовала всю горячую воду, отмокая в ванне. Тогда он находил это даже забавным – все-таки у нее были хоть какие-то слабости. А сейчас эта привычка задерживает ужин.

Но отсрочка дает ему возможность кое-что разузнать. Отперев сейф, он вытащил органайзер Лус, уселся в удобное кресло у окна и начал читать. Да, эта женщина – воплощение трудоголика. И почти ни одно дело, записанное в дневнике аккуратными прописными буквами, не касалось ее лично. Она ничего не делает для себя. Рождественские обеды для семьи, посещение лекций вместо коллег, уход за чьей-то кошкой… И венчает все это запись красными заглавными буквами на воскресенье в конце января: «Крайний срок сдачи плана книги». Интересно. Вот об этом точно стоит поговорить за ужином.

Она поставила его в тупик, и поэтому он хочет узнать больше. С одной стороны, он был абсолютно уверен, что смог бы проследить всю ее жизненную историю, начиная от университета и вплоть до сегодняшнего дня, – это предсказуемо. А с другой… Было тут что-то еще, чего он не увидел или не заметил, когда они были моложе. Что-то, что зацепило его. Да, она привлекательна, ну и что? Но ее самопожертвование… Это что, комплекс мученицы? Или у нее властная мать? Лус никогда не казалась слабой, так почему она делает все для других?

В особенности для своей семьи. Бен попытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь ее родственников, когда они учились в университете. И если да, то, очевидно, он их не запомнил. Но сейчас, когда он об этом подумал, то вспомнил, что Лус примерно раз в месяц навещала их.

Бен захлопнул органайзер и постарался выбросить из головы воспоминания. Но ему это не удалось – слишком уж они были сильны. Другая темноволосая женщина, такая же усталая и такая же самоотреченная… до того дня, когда она сломалась.

«Прости, Бенджи, – сказала она. – Мама должна уйти».

Он испробовал все, что только мог придумать, чтобы она осталась. Но вернуть ее он не смог.

Может, он сделает кое-что для Лус?

Бен выпрямился. А что он может сделать за один вечер? Ну разве что помочь ей расслабиться. Возможно, этого будет достаточно. Возможно, все, что ей необходимо, – это понять, что у нее тоже есть потребности. А он, Бен, весьма умело удовлетворяет женские потребности.

Настойчивая мелодия прервала его мысли, и он не сразу понял, что это рингтон мобильника. Он поднял голову, и взгляд упал на фиолетовое пальто Лус, брошенное на диван по другую сторону стеклянного кофейного столика. Она забрала с собой в ванную чемодан и сумку – явная паранойя, как счел Бен, – но он успел увидеть, что она опустила телефон в карман пальто.

Интересно.

Ему бы устыдиться, но ведь это ради ее же пользы. Ее надо спасать от нее самой. Ей нужна его помощь.

Мелодия прекратилась, прежде чем он извлек телефон из кармана пальто. Бен посмотрел на светящийся экран, недоумевая, каким образом одна женщина понадобилась стольким людям. Помимо матери ей трижды звонил некий Том, а электронная почта была от Дэнниса, и еще пропущенный звонок от особы с неправдоподобным именем Долли. И все это за прошедший час после того, как они вышли из бара. А сообщения на дисплее рассказали ему, что каждый из тех, кто контактировал с ней, хотел чего-нибудь от нее. Бен положил телефон обратно в карман пальто и стал обдумывать предстоящий вечер.

Его план подразумевал приятный вечер, переходящий в приятную ночь. Показать Лус, как можно хорошо провести время, а потом напомнить ей, кто он, и тогда они посмеются по этому поводу. Он, во всяком случае, мог бы посмеяться. Но сейчас… он не знал, что и подумать.

Кем была Лусинда Майлз сейчас?

Последний раз, когда он ее видел… Это было в тот отвратительный вечер, когда отмечался его двадцать первый день рождения. Он помнил, как она улизнула из танцевального зала и скрылась в одной из гостиных. А после… После он перебрал шампанского и вечер был как в тумане. А на следующее утро он выслушал громовую лекцию от отца – каждое слово, словно молотом, било ему по голове – о его неподобающем поведении и о семейной репутации. Друзья тоже внесли свою лепту, сообщив ему, что он вытворял в тот вечер, но никто не упомянул про Лус.

Потом с ним порвала его прежняя подружка из-за того, что он унизил ее и порушил ее будущее, и у него не было ни возможности, ни причины снова увидеть Лус. Кто знает, насколько изменилась она за прошедшие годы?

Бен задумался. Она не могла кардинально измениться, учитывая то, что он успел увидеть за сегодняшний день. В таком случае…

Он схватил телефон со столика и позвонил на ресепшен:

– Дейзи? Не могли бы вы отменить заказанный мной столик в «Эдже» на сегодня? – Сверхмодный, сверкающий сталью, с оглушительным джазом и роком – такой ресторан не в духе Лус. И не важно, сколько стоило заплатить менеджеру, чтобы тот зарезервировал ему столик на сегодняшний вечер. – Нет, не беспокойтесь. Я сам найду где поужинать.

Еще один быстрый телефонный звонок, и он выяснил, что тот ресторан, который он имел в виду, до сих пор существует. Прекрасно. Закончив разговор, Бен взглянул на дверь ванной, а потом на часы. Он дал Лус достаточно времени, а теперь пора переходить к следующей стадии их вечера.

Снова положив ежедневник в сейф, он выбил костяшками пальцев дробь в дверь ванной и громко произнес:

– Даю еще пять минут, прежде чем начну угадывать пароль доступа в ваш телефон.

К его удивлению, ручка в двери повернулась, и дверь тут же распахнулась. Лус, подняв брови, смотрела на него.

– Угрозы обычно не действуют успокаивающе.

Но ванна определенно действует. Особенно на доктора Лусинду Майлз.

Она сменила свой наряд, который ему так хотелось погладить, на шелковое платье фиолетового цвета, так что ему не на что жаловаться. Волосы она заколола повыше, а несколько влажных прядок завивались за ушами и на лбу. Губы с темно-красной помадой дрогнули в удивленной улыбке.

Она прошла мимо, и на него пахнуло лавандой. Он вспомнил о вилле летом и сообразил, что не сказал еще ни слова.

– Знай я, что вы так умело использовали время в ванной, я проявил бы больше терпения, – наконец ответил он.

Лус подошла к дивану и стала искать в кармане пальто телефон. Надо поскорее отвлечь ее! Бен предложил ей руку, опередив ее желание вернуться в мир гаджетов и сообщений от людей, которые хотели лишить ее – и его заодно – приятного вечера.

– А теперь, если вы готовы, позвольте сопроводить вас на ужин.

Она все еще с подозрительным видом кивнула и твердым шагом вышла вместе с ним из комнаты. Туфли у нее были на высоких каблуках, что его удивило. Бен улыбнулся. Вечер обещает быть очень приятным.

Дела в отеле идут хорошо – да и вообще их гостиничный бизнес процветает, – он находится в обществе красивой и интригующей его женщины, собирается провести с ней вечер. Правда, ей надо немного помочь, чтобы она получила удовольствие. А затем он отправится в коттедж, где останется до конца недели. Настроение у Бена было приподнятое.

В общем, жизнь прекрасна.

Должны же быть какие-то законы против мужчин, на которых так потрясающе сидят костюмы! Против мужчин, обаянию которых она намерена сопротивляться. Если бы Дэннис хоть наполовину выглядел так же, то, возможно, у них дело пошло бы дальше нескольких посещений кафе и свиданий – ненастоящих, – когда ему была необходима спутница на университетский ужин или ей был нужен кто-то для семейного обеда.

Нет, с Дэннисом у нее все равно ничего не вышло бы. Даже если отбросить тот факт, что он начинал безумно раздражать ее спустя уже два часа, с ним она никогда не ощущала этой… искры, этой связи, которая побудила бы ее задуматься о настоящих отношениях с мужчиной. У Бена Хамптона эта искра есть. Конечно, ни о каких отношениях речь не идет, но, может, что-то такое будет… впечатляющее. Что-то, чего точно не было в тот последний раз, когда они виделись. И хорошо, что не было, потому что в то время он встречался с ее соседкой по квартире.

Она почти испытывала стыд за то, что у нее нет ни храбрости, ни умения поймать его на слове, когда он заявил, что хочет что-то выяснить. Но что?

В кармане загудел телефон, и пальцы сами потянулись к нему. Она не перезвонила матери. Что ж, этот разговор подождет. Пусть Табита довольствуется Томом и Долли.

Рука Бена плотно прижимала ее руку, и даже сквозь пальто и пиджак она чувствовала его тепло. Он специально это делает? Специально старается отвлечь ее от привычной жизни и погрузить в нереальность задуманного им вечера?

Бен Хамптон вторгся в ее жизнь, заполнил собой ее личное пространство с того самого момента, как она снова с ним столкнулась всего пару часов назад. И она позволила ему это. Позволила взять на себя заботы, решить за нее, чем она должна заниматься, перестроил все ее планы на вечер.

Что с ней произошло? Ведь она всегда сама все контролирует и за все сама отвечает.

О’кей, ей нужен новый план на сегодняшний вечер. Что-то такое, что вернет ей утраченный контроль над ситуацией. По крайней мере, ей необходимо знать, помнит ли он ее…

Лус проняла дрожь, когда они вышли из вестибюля отеля. Пронизывающий ночной воздух обжигал лицо и проникал в легкие. Рождественские огоньки в форме сосулек свисали над булыжной мостовой, сверкая в ночи подобно настоящим сосулькам. Бен притянул ее поближе к себе. Интересно, как это ему удается оставаться таким теплым, несмотря на зимнюю промозглость?

– Куда мы идем? – спросила она, с опозданием сообразив, что он даже не сказал ей, куда ее ведет. Вероятно, в какой-нибудь модный ресторан – так она предполагала, когда вынимала из чемодана платье, привезенное для торжественного обеда на конференции. А сейчас… Сейчас она в чужом городе с мужчиной, которого едва знает. Небольшой поиск в Интернете, сделанный тайком в баре, пока он приносил напитки, и она выяснила всю его карьеру после окончания университета, но что он за человек, Интернет ей не сообщил. Она не видела его восемь лет, да и раньше совсем его не знала. Тогда, в двадцать один год, он не представлялся ей тем парнем, с которым она хотела бы провести время. А что теперь? Глупость сплошная. Дэннис был бы в ужасе.

А мать… О, она почувствовала бы облегчение. Табита всегда немного беспокоилась по поводу излишней серьезности дочери, которая не унаследовала ни капли ее ветрености и непостоянства.

– Мы идем в один французский ресторан, – сказал Бен, отвечая на ее вопрос. А она совсем забыла, что спрашивала его об этом. – Это находится на Роуз^[2]. Сможете дойти в таких туфлях?

– Конечно, – машинально ответила Лус, хотя подушечки больших пальцев уже заболели от ходьбы по булыжной мостовой. Не показывать слабости. Это еще одна из заповедей дедушки.

– Вы обычно такие туфли никогда не носили, – сказал он.

Лус не была уверена, что за чувство охватило ее при словах Бена – облегчение или неловкость.

– Значит, ты меня помнишь? – вырвалось у нее помимо воли. – Я не была в этом уверена.

– А ты думаешь, что я постоянно приглашаю незнакомых женщин в свой номер?

Лус пожала плечами:

– Университетские годы ушли в прошлое. Я понятия не имею, каким человеком ты стал. А тогда…

– Да, да. Восемь лет назад я приглашал всех женщин в свою комнату.

– Надеюсь, что с тех пор ты немного повзрослел. – Он остановился на секунду, и она подняла на него глаза. – Что?

Он покачал головой:

– Ничего. Просто это зависит от того, кого приглашаешь.

Бен ускорил шаг, и они быстро поднялись по очень крутым ступеням на средневековую Роуз, где магазины и рестораны находились в верхних этажах. В Лус взыграл интерес историка: бревенчатые фасады и нависающие сверху подобно крыше этажи создавали ощущение прохода по крытой аллее. В мире нет ничего похожего на честерскую улицу Роуз – она уникальна.

Лус следовало упиваться каждой деталью. А вместо этого все, о чем она могла думать, был он. Он ее помнит. Что ж, по крайней мере, она теперь это знает. Правда, это не означает, что он помнит тот последний раз, когда они виделись.

Вполне вероятно, что он совершенно забыл тот эпизод. А это также означает, что и она могла забыть тот вечер.

Было слишком холодно для разговоров, и они молча шли вдоль Роуз – Лус плотно прижималась к Бену. Он такой теплый! Наконец он сказал:

– Вот мы и пришли.

Лус увидела перед собой уютный ресторанчик в стороне от закрытых на ночь магазинов со сверкающими рождественскими витринами.

– Слава богу. – Она улыбнулась Бену. – А то я совсем замерзла.