4

Я добежал до прохода, взял свои ботинки с полки для обуви и надел их. Затем выбежал на улицу и поднялся по каменной лестнице, прыгая через ступеньку.

Сегодня вечером тоже было туманно. В этой местности часто бывает туман. Насколько густым будет он сегодня? Я пробежал через двор и прыжками поднялся по каменной лестнице к «Рюдзукану». Осторожно, но быстро пошел по опасной тропе над каменной стеной к задней части «Рюдзукана». Колодец, у которого Икуко мылась обнаженной, был скрыт туманом. Как и хижина слева.

Не раздумывая, я шагнул в бамбуковые заросли и стал взбираться вверх по склону. Раньше я думал, что идти сквозь бамбук сложно, но, побывав здесь несколько раз, понял, что в нем есть некоторое подобие тропинки. Конечно, словом «дорога» это назвать нельзя, но здесь можно определить направление, по которому явно легче подняться. Я это наконец понял.

Поэтому я добрался до территории храма Хосэндзи на удивление быстро. Я внимательно осмотрел участок вокруг храма, стоя рядом со звонницей. Стояла тишина, не было видно ни души. Как и в любую другую ночь. В густом тумане были видны только силуэты главного храма и дома настоятеля. Кажется, никакой опасности нет. Подумав это, я сообразил, что и Митико тоже нигде не видно. Поэтому, осторожно оглядываясь, я легким бегом направился к кладбищу за главным храмом. Я был очень рад, что тогда за ней проследил. Благодаря этому мне было легче догадаться, где она сейчас. Я должен был спасти ее. Если с Митико что-нибудь случится, четырехлетний ребенок останется один. Хотя это и чужие люди, я не из тех, кто может спокойно смотреть на трагедию, происходящую у него на глазах.

Я свернул за угол храма, пробежал по каменному тротуару рядом с ним и, как и той ночью, быстро выбежал на дорожку, проходившую между надгробий, похожих в тумане на городские небоскребы. Вдалеке я едва различил камелию.

– Митико! – позвал я, подходя к дереву.

– Да! – раздался голос вдалеке.

Сидевшая на корточках фигура поднялась во весь рост. Я поспешил к ней.

– Господин Исиока, это вы? – сказала она. – А где Юки?

– За ней приглядывает Кадзусигэ Футагояма. Юки сказала, что вчера в вас стреляли. Это правда?

– Да, правда, – тихо сказала Митико.

– Прямо здесь?

– Да.

– Какая глупость, – сказал я, не подумав. – Зачем снова в одиночку приходить в такое опасное место? Что будете делать, если в вас снова станут стрелять?

– Простите.

Когда она простодушно извинилась, я почувствовал себя полицейским. Люди не должны передо мной извиняться. Но мне хотелось, чтобы она подумала о своей дочке. Если Митико убьют, четырехлетний ребенок останется на улице. Однако продолжить увещевания означало уподобиться полицейскому, поэтому я замолчал. Но все же мне хотелось понять, почему она решилась продолжить такие опасные для жизни ночные вылазки. Я спросил ее об этом.

– Вы, наверное, подумали, что я сошла с ума, раз совершила такой безумный поступок?

Она была права, что-то подобное я и думал, поэтому промолчал.

– Но моя жизнь до сих пор была так ужасна, что я и сама все время думала, что со мной что-то не так. И все-таки мне казалось это странным. Поэтому я просила совета у людей, обладающих даром интуиции. Мне сказали, что у меня плохая карма и я нахожусь под влиянием сильной ненависти.

– Вы чувствуете ненависть?

– Да, это правда. На мне лежит печать злого демона.

– Злого демона?

– Правильно. Моих предков настолько ненавидели, что их хотели проклясть и убить, но так и не смогли этого сделать. И вся накопившаяся на них злоба теперь обратилась на меня.

– Кто же вас так ненавидит?

– Эти люди и тот человек, который их убил.

Правой рукой она указал на группу надгробий, около которых она молилась. Мне всегда казалась необычной окруженная низкой каменной стеной группа надгробий отдельно от остальных захоронений.

– Меня и раньше интересовали эти надгробия. Почему они отделены от остальных? К ним, кажется, относятся иначе, чем к другим.

Сказав это, я внезапно почувствовал сильный порыв ветра. Послышался какой-то звук. Мои щеки похолодели.

– Это люди, погибшие в тридцать восьмом в результате инцидента с Муцуо Тои. Тридцать жертв.

– Ах, вот что! А я-то думал, почему это место выглядит не так, как остальное кладбище, – сказал я.

– Надгробия этих людей остались без ухода. Многие сейчас повреждены. Некоторые почти полностью разрушены. На некоторых уже ничего невозможно прочитать из-за мха…

– Вы знаете об инциденте с Муцуо?

– Да, отец и мать часто рассказывали о нем.

– Вы выросли где-то здесь?

– Я? Нет, я выросла в Мориоке; это далеко отсюда, но мои родители очень хорошо знали об этих событиях в префектуре Окаяма. Кажется, моя бабушка жила в этой деревне вплоть до самого инцидента. Недавно я наконец поняла, что дело, наверное, в этом. Теперь, когда я думаю об этом, на ум приходит много вещей, и я теперь осознаю, что моя карма очернена тем случаем. Приехав сюда, я обнаружила, что очень многие люди испытывают на себе влияние инцидента, включая семью Инубо из «Рюгатэя», но у меня еще хуже. Поэтому мне сказали, что я должна за своих предков выразить соболезнования душам погибших, принести свою благодарность и извинения, попросить у них прощения. Ясновидящий сказал мне, что если я получу прощение жертв, то смогу избавиться от проклятия своей нынешней жизни. Ради моей дочери я хочу как-нибудь изменить свое существование.

– Неужели ваша нынешняя жизнь настолько плоха? На мой взгляд, у вас такой веселый ребенок, и вам хорошо вместе.

– Это правда, сейчас так, но до сих пор все было намного хуже. У меня все время происходили какие-то несчастья.

Митико прервалась на мгновение.

– Что же это за несчастья? – спросил я, воспользовавшись этим.

– Нет, я не могу рассказать это мужчине.

– Извините.

– Нет, все в порядке. Плохие предчувствия возникают, когда я слышу о подробностях инцидента с Муцуо. И все больше убеждаюсь, что все связано с ним. А раз так, то неудивительно, что меня преследуют несчастья. Я думаю, что это все-таки судьба.

– Этот Муцуо чуть не убил вашу бабушку?

– Да, Муцуо, очевидно, хотел убить мою бабушку больше, чем кого-то другого. Он убил очень много людей, но на самом деле больше всего он хотел убить мою бабушку, которую звали Кимиэ Сэра. Но моя бабушка догадалась, что Муцуо намеревается ее убить, и примерно за неделю до инцидента они с дедушкой и со всей семьей сбежали отсюда и переехали в Киото. Это спасло жизнь моей бабушке, но Муцуо разозлился и вместо нее убил всех этих людей одного за другим. Он убивал всех подряд.

– Вот как! Значит, все эти люди были убиты вместо вашей бабушки?

– Да, говорят, именно так.

– Вот это да. Бабушку звали Кимиэ Сэра? В то время, в тридцать восьмом году, она уже была замужем, так?

– Все верно. И детей было много.

– А сколько ей было лет?

– Бабушке? Думаю, тридцать четыре или тридцать пять.

– О, уже немало.

– Да. Детей у них было четверо. Трое старших – мальчики, а младшая – девочка.

– Самая младшая девочка – ваша мама, верно?

– Да, я думаю.

– Думаете?

– Я не уверена. По воле семейных обстоятельств мама меня не воспитывала. После того как они уехали в Киото, их младшая дочь, моя мать, воспитывалась в приемной семье.

– Вот как!

– Похоже, тут очень сложная история. Кажется, родители не любили ее. Но когда я пыталась разобраться в этом, никто не хотел сказать мне правды. Я точно не знаю, что произошло. В любом случае ее жизнь была спасена, но семья Сэры пришла в упадок. Мама часто говорила, что это тоже было из-за гнева Муцуо и многих людей, которых он убил вместо Кимиэ. Мама – то есть женщина, которая меня воспитала.

– Но тогда почему бы вам не спросить свою биологическую мать, которая вас родила?

– Она покончила жизнь самоубийством. Это произошло, когда я училась в начальной школе. Так что спрашивать было не у кого. Но ее отец, мой дедушка, потерял все свое состояние, пытаясь заняться спекуляциями на рынке фасоли. Потому, как я слышала, мою мать продали богатому человеку.

– Что? Продали? Продали человека?

– Да. Ну, может быть, не так вот прямо. Но, в общем, ее отдали за долги, мою мать. Поэтому ей пришлось таким способом освободиться от человека, которого она не любила.

На этом Митико остановилась. На мгновение замолчала, – я тоже ничего не говорил, – но затем, как будто решившись, продолжила:

– На самом деле я тоже прошла через нечто подобное. Я слышала, что и с моей бабушкой было то же самое. Ее изнасиловал Муцуо. Говорят, Муцуо был сыном деревенского богатея, поэтому жил в большом доме и приводил девочек из деревни одну за другой, чтобы развлекаться с ними.

– Я слышал об этом от других. Думаете, это правда?

– Кажется, правда.

– Но ведь все происходило не в эпоху Эдо.

– Так ведь в этой местности и тогда ничего не изменилось по сравнению с эпохой Эдо. Бабушка ужасно пострадала от этого Муцуо. Несмотря на то что у нее был муж и дети, он пробирался к ней в дом и насиловал ее снова и снова. Затем он затащил ее в свой дом. Когда Муцуо сказал ей, что теперь они будут мужем и женой, она улучила момент и убежала обратно к своему мужу и детям. Но Муцуо пришел в ярость и побежал за ней, стреляя из ружья и крича. Он ворвался в дом, поймал ее и притащил обратно к себе, раздел донага и бросил в темницу. Сколько бы она ни плакала и ни просила, он так и не сжалился, и это продолжалось много дней.

– Какой ужас! Этот Муцуо был невменяемый.

– Психически больной. Он напился, глядя на плачущую бабушку, пошел в деревню и привел с собой толпу молодежи, и всех заставлял пить и смотреть на бабушку.

– Это ужасно!

– Вот что такое судьба и карма. Мать, дочь, внучка… Три поколения женщин прошли через одно и то же. Поэтому я не могу не волноваться. Если я не очищу эту карму, Юки грозит испытать то же самое. Я больше не могу этого терпеть. Вот почему, как мне посоветовали, по ночам я тайно хожу молиться на кладбище, и никто об этом не знает.

Теперь я наконец узнал причину ее загадочного поведения.

– Неужели всех этих людей действительно убили за одну ночь?

Я всегда задавался этим вопросом и решил спросить у нее. Я не надеялся, что Митико знает это, но ей довольно много было известно о трагедии той ночи.

– Да, кажется, их всех убили за одну ночь.

– А почему жители села не убежали? Даже сейчас, если выстрелить из ружья посреди ночи, когда так тихо, звук будет слышен повсюду. Удивительно, что все спокойно ждали, пока придут их убивать.

– Они все спали, и Муцуо, чтобы не шуметь, сначала убивал мечом, а потом уже взялся за ружье.

– Вот оно что!

Я непроизвольно вскрикнул. Мне и в голову такое не пришло. Значит, он был весьма изощренным преступником. До сих пор я представлял его себе монстром вроде Годзиллы, безудержно крушащего все вокруг.

– Взял японский меч, чтобы не создавать шума… Вот это да…

– Говорят, сначала он снес топором голову собственной бабушке.

– Бабушке? Родной?

– Да. Говорят, у Муцуо не было родителей, дома была только бабушка. Сначала он взял топор и обезглавил ее. А потом – видите там надгробие, сейчас в темноте на нем ничего невозможно прочитать, – а написана там фамилия Канаи. Дом Канаи был к северу от дома Муцуо, по соседству. Он ворвался в дом Садако Канаи и разрубил мечом на части Садако, ее сына Кацухиро и мужа Ясуо, двоих взрослых и подростка.

– Да…

– У Садако был старший сын по имени Кацуо, который в ту ночь был в Хиросиме, где служил на флоте, поэтому остался жив. Да, эту Садако Муцуо тоже много раз насиловал.

Ночной ветерок иногда пробегал по кладбищу. Из-за этой истории все мое тело охватила дрожь.

– Сколько лет тогда было Муцуо?

– Я слышала, около двадцати.

– А Садако?

– Около пятидесяти, говорят.

– Так она ему в матери годилась! А кто дальше стал его жертвами? После Канаи?

– Дальше была Канэ Ёсида, которая лежит в этой могиле, ее муж Сюити, дочь Ёсико и еще младшая сестра Канэ по имени Томоко. Он убил этих четверых одного за другим. После этого он вроде бы стал использовать для убийств охотничье ружье. А еще Муцуо до этого часто насиловал Канэ и ее дочь Ёсико.

Я не находил слов. Значит, он был сексуальным маньяком. Абсолютно психически ненормальным.

Но я все-таки не мог понять одного. Он делал все, что хотел, так на что же ему было так злиться?

– Почему Муцуо убивал этих людей? Ведь он делал все, что только придет ему в голову.

– Возможно, этот человек хотел сделать всех женщин в деревне своими. Чтобы все они давали ему по одному его слову… Ой, простите, что так выразилась.

– Нет, ничего страшного.

– Думаю, он хотел устроить из деревни идеальный гарем, где все говорили бы ему «да» и подчинялись.

– Как такое может быть…

Я был ошеломлен. Он вступал в физические отношения со многими женщинами, и за этим стояла маниакальная идея.

– Затем он напал на дом Такацугу Канаи, его могила находится там, и убил Такацугу, его жену Тиэко и мать Такацугу Ясу. Всего он застрелил там четырех человек, включая племянника Такацугу, Такэо Инуяму. Из них выжила только госпожа Ясу.

– Вы так хорошо помните имена стольких людей.

– Они написаны на надгробиях. Затем он ворвался в дом Масао Инубо. Там он убил Масао, его старшего сына Садао, жену Садао Садако и младших сестер Садао Нами и Тоси, всех пятерых тоже застрелил из ружья. Оттуда он пошел к дому Коитиро Инубо, который находился за домом Масао. Он подошел к дому и, не заходя внутрь, снаружи застрелил Коитиро, стоявшего у окна. После этого перешел к дому Ёнэити Инубо на холме к северо-западу от дома Коитиро. Застрелил Ёнэити и его мать Томи. Судя по всему, Муцуо насиловал и эту Томи.

У меня уже не было сил слушать это.

– Потом он вторгся к Тиёкити Инубо, жившему к югу от дома Ёнэити…

– Как много семей носят здесь фамилию Инубо.

– Да, здесь, в Каисигэ, много родственников Инубо. А когда-то тут вообще жили только Инубо.

– Наверное, Инубо и основали эту деревню.

– Я уверена, что так и есть. В семье Инубо еще жила женщина по имени Тама; семья эта разводила шелковичных червей. В этом им помогали еще две женщины – дочь Садако Канаи Аяко и Митиё Танно, которые жили неподалеку отсюда. Он застрелил этих трех женщин из ружья. А до этого Муцуо несколько раз изнасиловал одну из них, Митиё.

Мне оставалось только застонать.

– Затем он пошел на восток, в дом Митиё Танно, и убил мать Митиё. Судя по всему, она тоже была жертвой похоти Муцуо.

У меня больше не было слов, чтобы отреагировать. Этот мужчина представлялся мне сгустком темной сексуальной энергии.

– Потом он побежал дальше, к дому Сюдзи Имамуры, и перестрелял там из того же ружья жену Сюдзи по имени Ман, его отца Ясуити и мать Тоси, и еще его сына Акиру, которому было всего пять лет, а затем добрался до «Рюгатэя».

– Что, и до «Рюгатэя» тоже?

– Да. Конечно, тогда «Рюгатэя» еще не было, на этом месте стоял дом деда госпожи Икуко, Китидзо Инубо.

– А, Сатоми что-то рассказывала мне об этом. В то время эта семья считалась самой богатой в деревне. Они всегда были готовы помочь ее жителям советом и щедро давали в долг, если кто-то нуждался в деньгах.

– Да, кажется, его уважали в деревне, избрали в деревенский совет. Он был человеком с характером. Вот почему он так раздражал Муцуо, когда тот пошел вразнос и делал все, что хотел. Да, у Китидзо был сын по имени Хидэити; это он построил «Рюгатэй». Он был очень умным и утонченным человеком. В то время он возглавлял деревенскую бригаду полиции. Поэтому он не раз говорил о Муцуо то, что думал, и Муцуо хотел убить его тоже.

– Муцуо был необразованным и жестоким. Полный контраст с первым владельцем «Рюгатэя».

– Да. Муцуо пробежал по всей нижней дороге и на огромной скорости поднялся по склону, ведущему к «Рюгатэю». Но к тому времени в доме Инубо уже услышали шум и заперлись внутри дома, поэтому он выстрелил снаружи через дверь. К счастью, в Китидзо и Хидэити он не попал. Но он попал в жену Китидзо, которая держала дверь, и она умерла на следующий день.

– А, вот почему Сатоми сказала, что Муцуо будет сожалеть об этом в аду. Муцуо больше всего хотел убить Китидзо. И Хидэити тоже.