3

На следующее утро, 9-го числа, я снова проснулся от звона колокола Юкихидэ, но хотя, кажется, у меня вошло в привычку вставать рано, в тот день голова у меня была тяжелой и чувствовал я себя неважно. Я не мог заснуть допоздна, обдумывая, что бы могло значить увиденное прошлой ночью. Я испытывал смешанные чувства, так как я постепенно начинал все больше уважать хозяйку «Рюгатэя», но с другой стороны, не мог заставить себя верить ее мужу Кадзуо. Я понимал, что даже в разгар такой трагедии Икуко Инубо не потеряла самообладания и старалась защитить свою семью и всех гостей. Я восхищался ее терпением и упорством. Однако ее поведение вчерашней ночью было совершенно недостойным, которого ни в коем случае не должна была позволить себе хозяйка, по существу управлявшая всем «Рюгатэем». Я никак не мог заставить себя сочувствовать Кадзуо, но все-таки мне было жаль Инубо. Честно говоря, я решил, что она ужасная жена.

Я вышел в коридор. Хотя пришла весна, но раннее утро было еще прохладным. Я почувствовал, как влажный воздух коснулся моих щек, и, едва заметив это, я увидел вдалеке деревья в белой дымке и капли дождя, падающие на траву. Харуми Накамару умерла, Эрико Курата умерла, Фудзивара покинул гостиницу, и никто больше не приходил ко мне в комнату позвать на завтрак. Осталась одна Сатоми, но ей надо было ходить в школу.

Тростниковая дверь в «Бэкко-но-ма» слева от меня открылась, и в коридор вышел Сакаидэ. Мы кратко обменялись утренними приветствиями. Выражение лица Сакаидэ было несколько сдержанным, вероятно, из-за мрачного тона моего голоса. Я очень растерялся. Должен ли я рассказать ему, чем занималась наша хозяйка вчера вечером?

Но в итоге я не смог открыться. Сакаидэ, как и я, казалось, относился к Икуко Инубо с симпатией и уважением, поэтому было бы неправильно так говорить ему о ней.

Мы по очереди вымыли руки и, храня молчание, плечом к плечу пошли по коридору к «Рюбикану». Я чувствовал бессмысленность разговоров о версиях расследования этого дела. Наши рассуждения – всего лишь рассуждения дилетантов. От них никакой пользы. Сколько бы мы ни говорили об этих событиях, людей продолжают убивать, и мы понятия не имеем, кто преступники и каковы их намерения. Значит, мы должны надеяться на появление Митараи? Однако он прислал мне всего одну короткую телеграмму и, похоже, был весьма занят.

По пути мы прошли мимо «Касиваба-но-ма». Я заглянул внутрь, но не обнаружил там никаких признаков присутствия детективов. С тех пор, как три тела были украдены из крематория, детективы бесследно исчезли из «Рюгатэя». Понятно, что они вели расследование, но мне казалось, что не стоило покидать «Рюгатэй» всем троим сразу. Короче говоря, как однажды сказал Танака, им оказалось не по силам раскрыть это дело. Продолжение записок о нем я собирался послать Митараи в ближайшее время.

Когда мы вошли в большой зал «Рюбикана», с нами весело поздоровалась Икуко Инубо.

Сакаидэ тоже пожелал в ответ доброго утра, но я смог ответить ей только молчаливым кивком. Мои чувства по отношению к ней оставались такими же запутанными, как и накануне. Я осознавал, что к ним примешивалась и некоторая обида. Затем я вспомнил ее полное обнаженное тело, которое видел ночью, и келоидные рубцы, очевидно, следы от ожогов, покрывавшие ее кожу от спины до ягодиц, и тайно смутился. Откуда эти ожоги? Что это значит? Загадки в моей голове только множились.

Внешний вид хозяйки в то утро был еще более беззаботным, чем обычно, и, честно говоря, она была очаровательна. Мне трудно было поверить, что это та самая женщина, которая тайком общалась со слугой и кричала от радости в хижине в дальнем углу гостиничного двора. Потом веселое лицо хозяйки вдруг потускнело.

– Господин Сакаидэ, господин Исиока, Мория пропал, – печально сказала она.

– Что? – удивленно переспросил я.

В этот момент в моей голове возникла одна мысль. Фудзивара был жив. Если бы об этом узнал Мория, который так глубоко переживал его исчезновение, то он бы этого так не оставил. Учитывая личность Мории и строгие правила их профессионального сообщества, он бы сделал своему ученику строгий выговор. Если бы вчера он был на моем месте, то последовал бы за Фудзиварой куда угодно. Прошлой ночью, лежа в постели, я долго думал об этом. Поэтому, когда я услышал сообщение об исчезновении Мории, мне показалось, что этого можно было ожидать, и я почувствовал, что мои предположения подтвердились.

– Так что у него не было времени приготовить сегодняшний завтрак. Ладно, бог с ним, с завтраком. Мория сделал некоторые запасы. Но начиная с сегодняшнего вечера могут появиться большие проблемы. Нам с Митико придется готовить самим. Если Мория так и не вернется… нашим гостям не избежать неудобств. Мне очень жаль.

Однако, несмотря на эти слова, Икуко, казалось, было очень весело. Она вдруг развеселилась, как это иногда делала Сатоми.

– Ну, это не проблема, можно пережить. Но куда делся Мория? – спросил Сакаидэ.

– Я совершенно не могу этого понять.

– А он не оставил какую-нибудь записку, не попросил что-нибудь вам передать?

– Нет, ничего, совершенно ничего…

– А раньше такого никогда не бывало?

– Бывало пару раз. Но очень давно.

– Все-таки бывало?

– Он человек немного капризный. И довольно горделивый.

– Тогда, наверное, вернется.

– Хм, я тоже так думаю.

Я подумал, что, возможно, в этом выразился молчаливый протест Мории, когда он узнал о недостойном поведении хозяйки вчера вечером.

В итоге еда оказалась полностью домашней, состоящей из мисо-супа, яичницы и шпината, но даже такого завтрака мне самому было не приготовить, поэтому я был благодарен и за него.

С потерей нескольких человек в «Рюгатэе» стало пустовато, и за едой теперь тоже было тихо. Раньше блюда разносили девушки, а теперь, когда их не стало, каждому приходилось приносить еду из кухни самостоятельно. Поскольку все трое детективов уехали, в доме остались только я, Сакаидэ, Футагояма с сыном, Митико и ее дочь, а также члены семьи хозяев «Рюгатэя» – Инубо и его жена, Сатоми, бабушка Мацу и Юкихидэ, который не попадался на глаза, – вот, собственно, и все население.

С другой стороны, если попробовать перечислить всех исчезнувших людей, включая людей из незнакомого мне прошлого, то это Ятодзи Томэганэ, Кэйгёку Онодэра, Сатико Хисикава, Харуми Накамару, Эрико Курата, бабушка Кику Инубо, Акира Фудзивара, Кэйдзо Мория. Как известно, первые шестеро из них убиты.

Закончив с едой и вернув посуду на кухню, я некоторое время стоял у двери кухни «Рюбикана», глядя на дождь. Мория и Фудзивара часто стояли в этом дверном проеме, курили сигареты и смотрели наружу. Точно так же, как я делаю сейчас.

Отсюда мало что можно увидеть. Перед глазами каменная стена. Смотреть можно либо на эту стену, либо на землю. Мелкий, но настойчиво поливающий землю дождь уже успел образовать тут и там мелкие лужи. Я снова подумал, почему исчез Мория, хозяин этой кухни. Мое предположение, даже не догадка, состояло в том, что исчезновение Мории связано с исчезновением Фудзивары. Другими словами, создалось впечатление, что Мория исчез, преследуя исчезнувшего Фудзивару. Это означает, что Мория, вероятно, сейчас мог быть где-то с Фудзиварой.

Так почему же Фудзивара исчез? Недопустимо, чтобы работник бросил работу, не сказав ни единого слова начальству. Почему он посмел совершить такой недостойный поступок?

Каждый раз, когда я думал об этом, мне мгновенно вспоминалось шокирующее зрелище прошлой ночи. Он не только не исчез, но и нарушил величайшее табу, вступив в связь с женой своего работодателя. Это гораздо более серьезный проступок, чем уход с работы без предупреждения начальника. Вполне вероятно, что Фудзивара совершал эти серьезные проступки задолго до того, как оставить свою работу. Судя по тому, как они привычно держались вчера вечером, мне не верилось, что это было их первое свидание. Вряд ли их преступная связь не имела отношения к исчезновению Фудзивары.

Подождите-ка, подумал я. Если это так, то не получается ли, что хозяйка «Рюгатэя» также замешана в исчезновении Фудзивары? То есть он исчез по договоренности с Икуко? Какое же она отношение к этому имеет? Чего она хочет? Этого я никак не мог понять.

В любом случае мои аналитические способности никуда не годятся. Это было ясно. Мой мозг начинает хоть немного крутиться, когда я пишу. Зная это, я решил вернуться в свою комнату, чтобы подумать. Другими словами, я решил писать у себя в комнате.

Я вышел из кухни в коридор, спустился в переход и пошел по бамбуковому настилу, глядя на дождь, когда где-то услышал звук двигателя мини-байка. Повернувшись на звук, я увидел мужчину в черном плаще, едущего на мини-байке под моросящим дождем. Он появился из тени «Рюбикана». И сразу же направился ко мне, стоящему посреди прохода. Когда он заметил, как я смотрю на него, он слегка кивнул. Я тоже ответил поклоном.

– Привет, вы знаете человека по имени Исиока? – крикнул он, стараясь перекричать шум мотора.

От удивления я некоторое время не мог ответить. Я не ожидал, что незнакомый человек в незнакомой местности назовет мое имя.

– Так это я.

Услышав мой робкий ответ, мужчина дружелюбно улыбнулся, припарковал свой байк, выдвинул стояночный упор и слез на землю. Двигатель он не выключал. Он подошел к багажнику и, порывшись в содержимом прикрепленного к нему ящика, на ощупь нашел письмо. Держа его в руках, он подошел ко мне. Он вошел под карниз и протянул мне слегка влажный конверт. Чернила на нем слегка расплылись, адрес был написан по-английски, а слова «Г-н Кадзуми Исиока» – иероглифами. Я инстинктивно понял, что это от Митараи. Спасибо. Друг прислал мне ответ.

Почтальон решительно снял черную виниловую шляпу. От этого дождевая вода, скопившаяся на ее полях, хлынула мне под ноги.

– Похоже, здесь сейчас всем действительно туго приходится, – сказал он веселым тоном.

– Да, вы правы, – согласился я.

Однако мне не хотелось вдаваться с ним в подробности.

– Извините, но вы можете чем-то подтвердить, что вы Кадзуми Исиока? – спросил почтальон.

– Подтвердить, говорите…

Я торопливо порылся в карманах. К счастью, на мне была куртка, и в ее кармане лежали водительские права. Я показал их и получил письмо.

– Сочувствую вашей ситуации, – сказал он, снова надев шляпу.

Отступив под дождь, он медленно сел на свой байк, развернулся на 180 градусов и поехал обратно. Видимо, в деревне активно обсуждали эту тему.

Я не стал смотреть, как он уедет, и нетерпеливо открыл конверт. Меня разочаровало, что письмо было таким маленьким, наверное, сотой частью того, которое я ему отправил, но я все равно был ему благодарен.

Я поднялся в коридор «Рютэйкана» и быстрым шагом пошел вперед, пока не увидел двор перед своей комнатой, залитый моросящим дождем. Затем я сел в конце коридора, достал письмо из конверта и начал читать, что написал мне Митараи.

Исиока, мне было приятно прочитать твое письмо. Я не знал, что ты в префектуре Окаяма. Надеюсь, наша квартира на Басядо еще цела.

Сразу хочу сказать, что я сейчас очень занят, и как бы ни старался, не смогу к тебе приехать. Кроме того, в твоем отчете серьезно недостает материала, и я не могу сказать на его основании ничего определенного. Ясно одно. Поскольку ты оказался замешан в большую трагедию, ты должен спасти попавших в нее людей. И я хочу, чтобы ты это серьезно осознал. У тебя есть необходимая для этого сила и опыт. Просто описать, что произошло, может любой. Тебе пора уже выходить на другой уровень. С тем, что произошло до сих пор, ничего не поделаешь, поэтому мы должны точно предсказать, что произойдет в будущем, и любой ценой предотвратить дальнейшие трагедии. Это твое предназначение. И никто другой этого не сделает.

Общая картина дела в целом понятна. Ясно, что целью является какой-то конкретный человек. Миссия, которой ты облечен, – спасти этого человека. Рискни своей жизнью, если это необходимо. Не нужно стесняться. Если ты потерпишь неудачу, я оплачу твои похороны. Ладно. Кажется, ты этого не понимаешь, но у тебя есть силы и мозг, чтобы это сделать. Не думаю, что бы тебе это не нравилось.

В твоем письме недостает описания места происшествия. Нет схемы местности. Пока это дело кажется очень запутанным, но в свете моего небольшого опыта я могу сказать, что дела такого рода никогда не бывают простыми. Если дело выглядит сложным, то обычно это потому, что в нем переплетено множество простых историй. Это все, что я могу сказать тебе прямо сейчас, но и этого не так уж мало.

Исиока, я хочу, чтобы ты внимательно усвоил то, что я сейчас пишу, и хорошенько обдумал это. Сегодня в Японии очень много таких людей, как ты. Это люди, убежденные в своей некомпетентности, хотя у них есть способности, и они автоматически опускаются на дно колодца комплекса неполноценности. Они пребывают в глупом заблуждении, что такая их позиция моральна. Никогда не слушай людей, которые подогревают такие заблуждения. Это ничего не значащая дрянь.

Депрессия из-за чувства неполноценности вовсе не является добродетелью. Это просто лень, которая доставляет неприятности окружающим. Надо просто со всем этим расстаться. Я никогда не смогу тебе в этом помочь. И никто не может этого сделать. Ты должен сделать это сам. Поэтому я не буду тебе сейчас льстить.

Мне нужно сказать тебе еще кое-что. Многие люди у вас там до сих пор не понимают, что ты спаситель. Не могут произнести это вслух. Но они терпеливо, как овцы, ждут, когда ты покажешь свою силу. Все терпеливо ждут, надеясь, что ты их спасешь. Вот что такое массы. На этом деле проверяется твоя сила. Ты должен четко следовать своей судьбе. Это твой долг. На карту поставлены жизни людей, поэтому, пожалуйста, не облегчай себе задачу, пытаясь убедить себя, что у тебя нет на это полномочий.

Я бы ничего не сказал, если бы ты хотел просидеть на дне колодца всю оставшуюся жизнь, но я уверен, что там не так уж комфортно. Пришло время выбираться. Пока ты колеблешься, люди снова будут умирать. Если нужно, вспомни, как действую я. Повторяюсь, у тебя уже достаточно опыта. Ты теперь уже не молодой детектив, а, скорее, ветеран. Ты знаешь все о том, как собирать материал, как необходим анализ и как важна интуиция. Все, что тебе нужно – это уверенность. Я верю, что ты добьешься успеха. Вперед.

Киёси Митараи

Прочитав это, я почувствовал себя утомленным. Заподозрив, что Митараи что-то перепутал, я инстинктивно перевернул конверт и посмотрел на адрес. Но письмо определенно было адресовано мне.

Убедившись в этом, я долго тупо смотрел на дождь во дворе. Письмо было небольшое, и его содержание было совершенно неожиданным. Интересно, есть ли в этом мире человек, которому бы помогло такое письмо?

Что же хотел сказать Митараи? Это было мое честное первое впечатление. Я сначала подумал, какой же безответственный этот человек, а потом подумал, что мой друг сошел с ума от переутомления. Он предлагает мне самому разобраться в этом деле? Что за ерунда? Митараи принимает меня за кого-то другого. Он путает меня со своим другом-детективом или что-то в этом роде. Видимо, ему изменила память. Я ни за что не смогу этого сделать. Он должен знать это лучше всех.

Глядя на холодный, моросящий во дворе дождь, я почувствовал необъяснимую боль и заплакал. Я не очень понимаю почему, но мне стало так грустно и одиноко, что хотелось умереть.

Но, наверное, мое нынешнее настроение объяснялось главным образом ностальгией по Митараи.

Я понятия не имел, что и как произошло в этом деле. Это чистая правда. Даже полиция, которая поначалу старалась изо всех сил, развернулась и убежала. Жители «Рюгатэя», которые считали, что они в состоянии что-то понять и поначалу что-то говорили, теперь замолчали или исчезли. Короче говоря, все сдались.

Я услышал звавший меня голос, поэтому быстро вытер веки, поднял глаза и увидел Сакаидэ, идущего по коридору. Когда я положил письмо в карман и встал, он подошел ко мне со слегка кривой улыбкой на лице.

– В семье Инубо сейчас была большая ссора. Насчет того, что они будут делать после того, как уедут отсюда. Сатоми говорит, что хочет переехать в город, а Юкихидэ говорит, что хочет жить у своих родственников в Симанэ. Кадзуо говорит то же самое, но кажется, что его жена против.

– Что значит – против?

– Похоже, она хочет развода. Ну, хочет и хочет. Но муж ни за что не соглашается. Твердо стоит на этом. Требует, чтобы все поехали в Симанэ.

– Вот как, – подумал я, вспомнив, что видел прошлой ночью.

– Похоже, в семье серьезный раскол, так что полиции необходимо как можно скорее положить конец этому делу. Но и на полицию полагаться нельзя.

– Понятно, – кивнул я.