Когда Мнишек обещал мне море крови, я думал это фигура речи. Так обычно говорят о всяких пустяках, и море, на деле, чаще всего оказывается лужей или даже каплей. Настолько мизерной и незначительной, что полностью обесценивает предшествующую фразу. Делает её жалкой и даже смешной. Но только не в этот раз…
От одного взгляда на кабинет Редзяна, тонувший в багровых отсветах свечей, к горлу подкатывали рвотные позывы. От запаха смерти, вывернутых потрохов, запёкшейся крови и горелого мяса проняло бы даже забойщика со скотобойни. Под толстым слоем липкой жижи не было видно пола. Тёмные ошмётки свисали с кресел, дивана, письменного стола, настольной лампы, книжных шкафов и даже картин на стенах. Чёрные брызги замарали изящную лепнину на потолке и огромную хрустальную люстру.
Мнишек приложил к носу надушенный платок и пробормотал из-под него:
– Всё самое ценное хранилось в тайнике. У него там нить… с душедеркой, зелье безобидное, но любопытных отваживает на раз. Но что-то пошло не так… И получилось вот это… Какая-то непонятная реакция… То ли они нагрели тайник? Или водой? Даже представить не мог…
Я о такой дряни даже не слышал.
– Как оно… что с…
– Когда соста… соединяется с возду… хом, воплощается подобие призрака… жутковатая тварь…
Не сговариваясь мы отступили в коридор и наконец начали дышать.
– Вы с ума сошли? – еле выговорил я. – Хранить такую дрянь дома. А если бы туда случайно влезла ваша дочь?
Редзян нахмурился.
– Тварь получается совершенно бесплотная и вреда причинить не в состоянии. Но чтобы никто в обмороки не падал, кабинет всегда заперт на ключ. Туда даже служанки в моё отсутствие не ходят. Строго запрещено!
– Где вы вообще это достали?
Мнишек пожал плечами.
– Говорю же, обычное охранное зелье. На Тролльем рынке на каждом втором прилавке взять можно.
Я едва сдержался, чтобы не зашипеть. На сегодня проклятых подземелий уже предостаточно. Руки чесались арестовать этого хлыща, чтобы думал в следующий раз, какие склянки тащить в свой дом, но кто же мне позволит. Голова за Редзяна горой. Уж слишком хорошие налоги поступают в казну от его верфей и прочих прибыльных предприятий.
– Отойдите, – буркнул я, махнув рукой, и полез в карман за пробирками.
Несмотря на перстень, защищающий меня от дара припоя, всё равно постоянно таскал их с собой. Привычка не только заняла особое место в моём кармане, но и въелась под кожу. Стоило взять пробирку в руку, и во рту из ниоткуда появлялся мерзкий привкус дистиллята. Как же я его ненавижу! Эта безвкусная дрянь до сих пор плескается в моих снах и выступает испариной на горячечном лбу. Её невозможно оставить в прошлом, по крайней мере, у меня так и не получилось.
Задержав дыхание, я просунул в кабинет руку ровно настолько, чтобы дотянуться до ближайшего тёмного сгустка на полу. Прислонил пробирку, быстро мазнув краем, и сразу же выбрался в коридор. По стеклу поплыли алые разводы, немедленно окрасив дистиллят розовым. Оттенок припоя менялся на глазах и слишком быстро темнел. Такого ещё не бывало. Мне даже захотелось отказаться вливать эту дрянь в рот, а тем более пропускать через себя, но тут из-за плеча высунулся Мнишек.
– Выглядит отвратительно, – озвучил он мои мысли.
Моя спина сама выпрямилась, словно рессора телеги, с которой выгрузили пузатые пивные бочки.
– Вот именно. Как считаешь, стоит твоя реликвия того?
Я невольно взмахнул пробиркой, и жижа внутри совершенно почернела.
Редзян поджал губы и мотнул головой.
– Понимаю, – устало выговорил он, – что прошу огромного одолжения. Помню, что с тобой творилось в прошлый раз на корабле. Но эта, как ты выразился, реликвия не только дорога мне как память. Книга опасна. В неумелых руках она может натворить столько бед…
Его даже передёрнуло.
– Она перевернула мою жизнь.
Опять книга. Сам не понял, произнёс это вслух или прорычал мысленно. Ещё не хватало, чтобы редзянова реликвия попала к Алане. По спине пробежал предательский холодок.
Я отошёл к стулу, стоящему у стены, и сел. Сразу же махнул рукой, чтобы Мнишек даже не думал подходить. Медленно снял перстень и убрал в нагрудный карман жилета. Как там бишь моё правило? Попробуй тут подумай о хорошем и найди что-то светлое. Подавив трагический вздох, перехватил пробирку за горлышко и поднёс к губам. Проклятье, как же не хочется снова погружаться в чьё-то жуткое предсмертие. Втайне надеялся, что это никогда больше не повторится. Тёмная мерзость прокатилась по языку и обрушилась в горло. От солёной горечи свело скулы, но самое страшное ждало впереди.
Я даже не сразу понял, что вижу редзяново поместье не своими глазами. Казалось, ничего не изменилось, только вместо Мнишека почти на том же самом месте стоял другой человек, облепленный длинным, будто бы мокрым плащом с капюшоном, стянутым бечёвкой под самыми глазами. Они блестели в темноте, и в этом блеске чувствовалось нетерпение.
– Должна быть тута, – сипло протянул он, тыча пальцем в закрытую дверь кабинета.
Тот, кем стал я, мотнул головой в ответ и подошёл ближе, пальцы в перчатках забрякали набором отмычек. В замочной скважине что-то хрустнуло, потом щёлкнуло.
– Не лезь вперёд батьки, махалёнок!
Меня, а точнее, того самого махалёнка грубо отпихнули в сторону. Я… он отшатнулся, переступил с ноги на ногу, но устоял. Дверь распахнулась от пинка ноги, и в кабинет кипелленского богатея заскочили двое: укутанный в мокрый плащ и почти такой же, только покоренастее, второй. Они деловито пробежали вдоль стен. Один влез под письменный стол, а второй зашуровал по полкам с книжками. Я подавил комок обиды, начавший разрастаться в горле, и пошёл следом. Тяжело быть на подхвате у маститых столичных воров, когда приехал из глухой деревушки на окраине Растии. Тем более, коли тебе постоянно напоминают, что ты всего лишь замена махрового медвежатника и номер твой девятый. Если бы бравый парень не сломал ногу на последнем подскоке, так бы и лазил до сих пор по амбарам в своей Верхней Мухосранке. Цени, что добрые дяди взяли тебя на серьёзное дело и не путайся под ногами, тогда, может, и нахватаешься воровских премудростей.
Поэтому лезть в дальнюю часть кабинета я не стал, хоть и понимал, что ценность, за которой нас отправили, хранится именно там. Помялся у входа, делая вид, что обыскиваю низкую тумбу с резным графином и стаканами. Постучал по стенам – якобы в поисках тайника. А сам всё смотрел, что творят столичные козыри. Грымза так старался, что чуть не перевернул хозяйский стол. Искал спусковой механизм – все знают, что богатеи прячут их под своими столами. Но этот оказался хитрее, и заныкал где-то ещё. А вот Крыле повезло, сунула свои шустрые хваталки куда надо. Книжка толстая задвинулась внутрь шкафа, и в куске стены за картиной открылся тайник.
Я сделал шаг, чтобы разглядеть, что там внутри, но Грымза сразу заворчал:
– Пасть захлопни! – рявкнул он. – И не вздумай остальных позвать, пусть дальше по подвалам лазают.
Пришлось пожать плечами, чтобы он отстал.
Крыла поцокала языком, высматривая в темноте скрытые ловушки: говорят, проклятые богатеи способны на охранение своего золота поставить любую сволочь, хоть из самой бездны. Я осенил себя благодатью четырёх богинь. Пусть нам сегодня повезёт. Богатей не обеднеет, а моим батьке с мамкой новые рубахи не помешают, а может, даже корыто.
Крыла так долго возилась, что у меня слюни засохли, а Грымза начал орать шепотом:
– Чего ты возишься, лярвица, ща все сбегутся!
– Хлебало завали, без твоих соплей разберусь.
Она вытянула какую-то нитку и намотала на палец.
– Видал, образина? Ща бы гакнулись все куцю на елдын.
Грымза только зарычал в ответ, а Крыла отодвинула перегородку и плеснула в тайник из пузырька какое-то зелье. Подождав секунду, проворно сунула руку в тайник и выдернула книжицу в дорогущем переплете, я аж рот раскрыл от такого. Как тут…
…Пар брызнул над её головой, своим шипеньем перекрыв сдавленный рык Грымзы. У меня от визга из ушей кровь брызнула. Что-то жахнуло, и в кабинете стало светло как днём. Пар изогнулся корявой лапой и вонзил белёсые когти в голову Крылы. Она заголосила так, будто второй раз рождалась, швырнула мне свою добычу. Капюшон у вредной бабы слетел. Её башка начала раздуваться так, что повылезли волосы. Кожа на шее треснула, и во все стороны полилось все то, что было у неё внутри. Я попытался сдёрнуть в коридор, но ноги заплелись, а клоки пара уже крутились всюду и рвали на части всё, до чего могли дотянуться. Один вонзился в меня, и всё закипело. Пресветлые четверо, никогда не было так больно. Казалось, сам воздух обернулся кипящим паром, я из последних сил дернулся и вывалился в коридор, под ноги к прибежавшим на Крылины вопли напарникам…
Удар заставил сжаться.
Я что-то орал.
От второго удара на глазах выступили слёзы.
– Куць тебя подери, Бальтазар! Ты живой? Отвечай!
То, что на меня орёт Мнишек, не укладывалось в голове. Почему он зовёт меня этим странным именем? Да откуда он вообще обо мне узнал?
– Воды, – еле выдавил я, потихоньку начав соображать, кто такой.
– Напугал, – резко бросил Редзян. – Думал, ты того.
Он сунул мне в руку бокал, и я чуть не отпил, но вовремя вспомнил про перстень. Надо быть осторожнее, а то проклятие припоя загонит в такие дебри, из которых уже не выберешься. Нащупав карман на груди, достал заветный оберег и надел на палец. В голове стучала странная мысль: чего столичным ворам понадобилось в поместье Мнишека? Уж слишком далеко забрались они от Клёнека.
– Что ты там хранил?
– Немного золота, – он шмыгнул носом. – И книгу.
– Да какого дидька… – я подавился водой и откинулся на спинку стула. – Они брызнули в тайник какое-то зелье. Наверное, думали, что смогут себя обезопасить, но оно, видать, и вправду вступило в реакцию с твоим и… Всё, что соберешь в тайнике, отправь в Школу Габриэлю Ремицу. Он проведёт анализ, и будет понятно, что произошло.
И рассказа Аланы Де Керси, хозяйки книжной лавки «У моста»
Притихший дождь снова начал усиливаться, и я поспешила запрыгнуть на крыльцо к Адели. Прижав дверь бедром, споро провернула ключ в скважине и втащила подругу внутрь. И так уже продрогла, устала, а ведь ещё придётся пережить бурную головомойку от моего бравого чародея. Вот где не было печали, мракобесы накачали…
Стоило нам переступить порог лавки, как навстречу хищным умертвием выпорхнул призрак бывшего хозяина.
– Ну как?! – Врочек, казалось, аж трясся от нетерпения. – Что нашла? Давай, не томи!
– Полпуда ничего и ещё немного сверху, – огрызнулась я. – Бизнес, бизнес… связи теряем.
Перекривлять брюзжание призрака, которым он изводил меня последние две недели, было даже приятно.
– Да что стряслось-то? – заметно осадил мои попытки поворчать полупрозрачный пан Франц.
– Кукусильда, – сказала, словно выплюнула я, – змеюбри, феи, Вильк! И сто левков убытка! Чтоб вас с вашими связями и Тролльим рынком…
Договорить не получилось, ибо из-за стеллажей выбрался второй призрак. Анисия дымным вихрем подлетела к нам и накинулась на Врочека.
О проекте
О подписке