Ощущение, когда в ресторане тебе подали экзотический деликатес, ты начинаешь его пробовать и по мере знакомства со вкусом, понимаешь, что повар не мыл руки, а на кухне что-то протухло.
Испортил такую хорошую историю. А ведь мог…
Если бы он рассказал то, как полюбил море и прыгнул навстречу ему с палубы корабля. Это было бы необычно. Если бы он ограничился рассказами своего пребывания в изменённом сознании и побег стал бы следствием, то это было бы интересно. Если бы он рассказал историю, как поставил бы перед собой вызов проплыть несколько дней через открытый океан, это было бы достойно. Но он сел за микрофон Голоса Америки и начал поливать грязью то место, откуда появился. Где он узнал о море и полюбил его, смог изучить океанографию, повидать моря на дальнем востоке и на севере, Черное и Балтийское, мог осваивать йогу и выбирать между государственной идеологией и походами в церковь, быть кому-то другом, кому-то мужем, кому-то коллегой и жить полноценной жизнью. А потом потребовалось назвать всё это тюрьмой и опошлить историю рассказом про вертеп и оргии на корабле, тюрьмы на севере и вездесущих КаГэБэшников.
Из 2, плюс 1 за попытку добавить художественных образов.