. Осталось фасон свадебного платья придумать и решить, как мы назовем наших детей. Или озвучить Ковалёву, что он может вернуть фамилию Багдасаров, женившись на мне.
Андрей подходит к столу и выкладывает таблетки, отвлекая от наивных мыслей, которые вызывают у меня улыбку.
– Что это? – киваю на лекарства.
– Мелатонин и обезболивающее. Выпей обе.
– Я…
– Я говорю, а ты делаешь, – жестко припечатывает Андрей. – В чем-то я иду на уступки, в чем-то ты. Компромисс. Слышала такое слово? Если нет, то придется с ним познакомиться.
– Терпеть не могу условия и договоры, – вздыхаю я. – Но в таком случае спим вместе наверху. По рукам?
– Нет. Спим в гостиной. Или порознь. У тебя нет телевизора.
– Бесконечно включенный телик меня тоже раздражает, – бурчу я. – Почему ты всегда спишь под его говор?
Андрей улыбается:
– Привычка. Родом из детства.
Заинтересованно приподнимаю брови.
– Нет, рассказа, почему я всегда сплю под болтовню из коробки, не будет, – отрезает он.
Мое желание прижаться к Андрею и проснуться с ним слишком велико, поэтому перестаю спорить.
Загрузив тарелки в посудомоечную машину, иду в гостиную. Андрей быстро