На постах, выставленных вокруг квартала Альсегранте, круглыми сутками стоят городские стражники, оберегающие низшую каморрскую знать от неприятной необходимости видеть или обонять своих голоштанных подданных.
Локк круто повернулся и двинулся к двери. Покидая холл, он позволил себе довольно ухмыльнуться: охранники, державшие Бенжавьера, теперь выглядели такими же испуганными, как и бедный подавальщик. Странно все-таки, насколько легко подчинить себе людей одними только повелительными замашками.
– Вот и славно. А ты, со своей стороны, выглядишь вполне состоятельным человеком. Ладно, запрись и жди меня, я скоро вернусь. Стукну в дверь ровно пять раз, ясно?
– В город? У тебя есть план?
– Нет. Ничего даже близко похожего. Ни одной толковой мысли в голову не лезет. – Локк слабо усмехнулся. – Но ведь именно так и рождались все лучшие мои планы, верно? Главное – найти какую-нибудь отправную точку, а уж дальше за мной дело не станет.
«Ну вот, так-то лучше, – подумал Локк. – Чем больше жертва уверена, что владеет обстоятельствами, тем больше власти имеет над ней мошенник». Еще одно правило отца Цеппи, многократно подтверждавшееся на практике.
Помяни мое слово, Локк Ламора, – с расстановкой произнес он, – когда-нибудь по своему безрассудству ты облажаешься с таким оглушительным треском, что небеса содрогнутся, луны сойдут со своих орбит и боги от смеха обосрутся кометами. И я страстно надеюсь дожить до того, чтобы увидеть все это.