Глава II. Готы в маленьком городе

Утром Рома проснулся с больной головой и почувствовал, что так плохо ему еще никогда не было прежде. Он не мог вспомнить, как пришел домой, а посмотрев на часы, и вовсе впал в отчаяние: был уже четвертый час дня. Свою одежду он нашел раскиданной по полу. Встав с постели, он, шатаясь, подобрал джинсы и, вспомнив о деньгах, оставленных ему Женькой, проверил карманы. В них он обнаружил четыре тысячи рублей, несколько чеков и мелочь, которую он рассыпал по полу, переворачивая штаны. С досадой, Рома сел на постель и постарался привести свои мысли в порядок, насколько это было возможным. Он вспомнил, что они беспечно играли в снежки и, кажется, даже кидались ими в мирно проходящих прохожих. И, кажется, они вновь и вновь возвращались в магазин. В таком случае, получается, что все деньги Рома потратил сам, вчера вечером. Парень вздохнул с досадой, убрал деньги в карман и оделся. В коридоре висела его куртка, в ней тоже была кое-какая мелочь и телефон, но звонить он все равно никому не хотел.

– Проснулся? – спросила бабушка, появившись у Ромы за спиной.

– Угу, – пробурчал Рома.

– Пошли, я тебе отвар сделала, выпьешь.

– Какой еще отвар? Ничего не хочу.

– Пойдем, иначе до вечера пролежишь с больной головой, – сказала бабушка и поплелась на кухню.

Рому удивило, что она так спокойно отнеслась к тому, что он вчера пришел домой пьяным, и ему было очень стыдно: уж лучше бы она кричала на него, тогда бы все было более-менее как всегда, а сейчас он не знал, чего ожидать.

– Друзья твои вчера привели тебя. И когда только завести таких успел? – сказала бабушка, когда тот вошел на кухню и сел за стол.

– Хорошие ребята, баб, – отрезал Рома.

– Видно, какие хорошие, – она замолчала. – Хорошо хоть на улице не оставили, а то замерз бы под забором где-нибудь.

– Мы вчера выпили немного, победу отмечали в матче, – сказал Рома, надеясь, что на бабушку это как-то повлияет.

– Они тоже с тобой на тренировку ходят? Никогда бы не подумала.

– Что значит «тоже»? Это Коля и Боря, баб, ты их не узнала, что ли?

Но бабушка лишь поставила перед ним чашку с какой-то плавающей в кипятке травой и сказала: «Пей», – а сама ушла к себе в комнату.

Рома давился бабушкиным отваром, но после каждого глотка, ему становилось действительно лучше. Голова перестала гудеть, и уже не было такой слабости и усталости. Допив отвар до дна, он вытряхнул траву из чашки и помыл ее за собой.

– Баб, я к Коле пойду, – сказал Рома, заглядывая в комнату к бабушке. Та раскладывала пасьянс возле окна.

– Что? Никуда не пойдешь, – отрезала бабушка.

– Баб, я не спрашиваю, я ставлю тебя в известность. Все, я ушел, – бабушка ничего не ответила.

Рома одел кроссовки, накинул куртку и хотел открыть дверь ключами, как обнаружил, что ключей нет.

– Баб, где ключи? – крикнул он. – Баб!

Никто не ответил, даже бабушкиных шагов не было слышно. Рома прямо в обуви пошел к бабушке в комнату.

– Баб, дай ключи!

– Чтобы тебя снова домой под утро принесли? Вот спасибо. Мало мне было твоего деда, за которым я по всему городу бегала и по квартирам и дворам вылавливала, так внук туда же. Хоть с дочкой повезло, был бы сын – и тот бы пил.

– Баб, ну хватит, я слышал это уже тысячу раз. Где ключи? – но тут в дверь позвонили.

– И кого там к нам принесло? – удивилась бабушка, встала со своего места и пошла открывать. Ключи были у нее в кармане халата, она отперла дверь и распахнула ее.

– Вы к кому?

– Тамара Викторовна, здравствуйте, а Рома дома? Можно его увидеть?

– Проходи, в гости можно, на улицу не пущу, – сказала бабушка, и в квартиру вошел Коля.

– Здорово, как ты? – с волнением спросил тот.

– Как-как? Нормально, как видишь. Проходи, пошли в комнату.

– Вот, Рома, – начала бабушка, – настоящие друзья переживают, проведать заходят, а те на руки сдали, и все.

– Какие «те»? Все, баб, я у себя, – и Рома пригласил Колю в комнату.

– Ну, рассказывай, как ты? Живой? – все так же волнительно спросил Коля. Он сел на стул, предварительно перевернув его спинкой вперед.

– Да что с тобой? Я только проснулся.

– Сказать ничего не хочешь?

– А, – кажется, начал понимать Рома. – Спасибо, парни, что домой привели. Что вчера было-то?

– Чего? – удивился Коля. – Чего, не помнишь ничего, что ли?

– Нет, помню, пили с вами, в снежки играли…

– Ага. Было такое.

– В магазин, видимо, не один раз бегали. Денег почти не осталось.

– Да мы больше и не ходили, не успели еще то допить, а потом и вообще ничего не успели. Как домой-то добрался?

– Так вы же меня привели?

– Что?

– Разве нет? Бабушка сказала, «друзья твои тебя домой привели».

– Ооо, – простонал Коля.

– Что?

– Да ничего. Я думал, тебя сожрали где-нибудь на кладбище. Чего ты с ними поперся-то?

– Да с кем?

– С кем, с кем? С готами! – сказав это, Коля замолчал, а Рома распахнул глаза.

– С какими готами? – не мог поверить тот.

– С теми, которых мы вчера снежками закидывали.

– Не помню. Хоть убей, не помню! Помню, как с тобой и Борькой играли.

– Короче, мы сидели на лавочке, а мимо готы шли. Не помню, кто из нас, короче, начали в них снежками кидать.

– А они что?

– А они сначала мимо хотели пройти, не разбегались ничего, а потом бабе какой-то в голову зарядили, у той, то ли рассечение, то ли сотрясение. Ну они и подошли.

– Тааак, – протянул Рома, и в памяти какой-то вспышкой всплыла картинка парней и девчонок в черных плащах.

– Ну так вот, а дальше ты нас старался успокоить, в итоге мы с тобой чуть было не подрались, ты наехал на нас с Борей и ушел с готами.

– А куда ушел? – спросил Рома.

– Вы в больницу собирались, я уж не знаю, куда вы там пошли, может, в ветклинику.

– Почему это в ветклинику?

– Ну а где еще животных лечат? – после этой фразы, Рома вспомнил, как Коля стоял на площади и говорил готам, что им не в больницу надо, а ветклинику, так как животных там принимают. И что-то подсказывало, что именно из-за этой фразы Рома и полез на Колю с кулаками.

– Заткнись, Коль, – сказал Рома, что тот резко замолчал.

– Ты чего, новых друзей себе нашел, что ли? С этими выродками теперь дружить собираешься?

– Коля, ты себя слышишь? Мы вчера девчонке голову ледышкой рассекли. Можно просто по-человечески было извиниться.

– Ну, я вчера не в том состоянии был, чтобы извиняться перед кем бы то ни было. Вчера вообще не мой день был. Но мне кажется, ты там за всех нас извинился.

– Стой, а что ты говоришь, мы вчера больше не ходили в магазин?

– Нет, мы еще то не допили, а потом эти приперлись.

– А куда же тогда я потратил деньги? – задумчиво произнес Рома и пошел к столу, куда были свалены вся мелочь и чеки. Чеки были вовсе не чеками из магазина, как сперва подумал Рома, а квитанциями на оплату препаратов в травмпункте. Рома даже вздохнул с облегчением, что он не оставил все так, как есть, и помог несчастной девушке.

– Хорошо, что они в ментовку не заявили, – усмехнулся Коля. – Прикинь, вместо меня к тебе сейчас пришел бы участковый и отправил тебя на пятнадцать суток или того больше.

– Не смешно, – отрезал Рома. – Значит, и домой не вы с Борей меня привели?

– Нет, – опустил голову Коля.

– А вы что делали? – спросил Рома, чувствуя несправедливость всей ситуации.

– Мы тебя ждали, думали, вернешься, а тебя все не было. Потом по домам пошли. Ты это, без обид, я тогда вообще ничего не соображал. Это, я, как только проснулся, сразу понял, что фигня какая-то произошла, и сразу к тебе поспешил.

– А если бы меня дома не было?

– Ну тогда все, в полицию бы пошел или сам искать начал. Да вряд ли я бы пошел к ментам, сначала бы искал сам.

Они замолчали. Рома молчал, потому что был очень обижен на Колю. Коля молчал, потому что начал понимать, что, видимо, он действительно сделал что-то не то и что нужно было как-то по другому ввести Рому в курс дела. Может быть, даже где-то приврать в свою пользу. Сказать, что они, готы, его похитили и что они с Борей всю ночь бегали по городу и искали его.

– Ладно, я пойду, – спросил Коля.

– Угу, – ответил Рома. – Спасибо, что зашел.

– Я смотрю, у тебя ноут появился.

– Угу. Давай, пока.

Коля ушел понурый, но Роме было плевать на него, пусть обижается.

– Бабуль, а кто меня домой привел, не Коля разве? – аккуратно постучавшись в комнату и виновато встав в дверях, спросил Рома.

– Этот, что приходил? Нет, не он.

– А кто?

– А кто ж их знает, кто они такие? То ли колдуны какие-то, то ли сатанисты.

– Готы?

– Да почем я разбираюсь в них?

– А сказали что?

– Ну, они, между прочим, были вежливыми, сказали, что ты немного устал. Мать сразу руки твои проверять стала, не обкололи ли тебя чем?

– О! Ну это уже паранойя какая-то.

– Заведи своих детей, внуков, потом поговорим.

– А потом?

– Потом я их на чай пригласила, но они отказались и ушли.

– А мама?

– Мама в шоке, – сказала бабушка, и можно было решить, что на этом разговор окончен.

Рома пошел к себе в комнату, взял ноутбук и, сев на кровать, открыл поисковик. То, что среди готов есть парни, он уже знал, а вот как они выглядят – ему было неизвестно. Ему хотелось узнать о судьбе той девушки. Отчего-то ему стало просто важно знать, что с ней все хорошо, извиниться за своих друзей и пожелать им мира – или смерти (Рома не знал, чего им пожелать, чтобы им было приятно). Так и получилось, что Рома сидел на кровати и рассматривал фотографии готов, восхищался их нарядами, прическами, каким-то потусторонним очарованием. Худые, бледные, многие из представителей субкультуры были очень высокими то ли от природы, то ли за счет обуви на платформе, которую молодые люди и девушки так любили. Их платья и плащи были эклектикой из старинных образов и образов людей будущего. Конечно, Рома не входил с ними ни в какое сравнение: он носил спортивные штаны, джинсы и балахоны, «найки» и куртки анорак; он пил пиво с пацанами, гонял в футбол и вряд ли в его окружении кому-то были бы интересны разговоры о сравнении раннего и позднего творчества Бодлера¹. Или если бы вместо распивания пива на скамейке он пригласил бы парней заняться спиритическим сеансом при свечах. Рома даже усмехнулся такому повороту событий, но ему были бы интересны и спиритические сеансы, и Бодлер, и даже симфонический рок, который, как оказалось, очень ценился в кругах готов. На одном из сайтов, посвященном готической культуре, Рома нашел группу Lunа Aeterna и послушал несколько песен этой группы. Он слушал музыку, текст, но был всего лишь слушателем, а не частью этого мира, он не понимал множество фраз, посыла к смерти, разговора со смертью – словно упускал теорию, сразу же преступая к практике; он не знал истории движения, их идей и каких взглядов были привержены молодые люди. То, что готы симпатизировали ему внешне, не говорило, что, докопавшись до истины – они будут ему так же симпатичны. Девушка-вокалистка тем временем пела песню «Храм любви»:

 
Древние жрецы – хранители судеб земных
Ведут нас по жизненному пути.
В место слияния душ, в Храм любви.²
 

И Рома ловил каждое слово, пытался разгадать этот шифр, проникнуться и глубже узнать их секрет. Он даже закрыл глаза и старался представить себе этот жертвенный алтарь, тот самый храм, с потрескавшимися от времени стенами, витражами с картинами из библейских историй и в качестве прихожан – готов.

«Кажется, для начала неплохо», – подумал парень. Рома уже не чувствовал себя таким темным, каким был еще совсем недавно; теперь он словно приоткрыл для себя завесу чего-то удивительного и притягательного. Тематикой фильмов и песен также становилась нечистая сила, вроде вампиров, оборотней, мертвецов и прочих. Рома взял на заметку несколько фильмов и, найдя их в сети, решил посмотреть, но где-то на середине фильма Рому потянуло в сон, и он уснул, так и не досмотрев его.

На следующий день, Рома отправился на учебу. Там он не встретил Колю, а Боря за целый день даже не удостоил товарища кивком головы. «Как странно», – думал Рома, но не стал особенно забивать себе этим голову. Отсидев несколько пар и забив на последние, которыми была физкультура, он пошел домой.

По дороге домой Рома вновь вспомнил ту девушку, которую они встретили у подъезда, и задумался о готах. Внешний вид их значительно отличался от того, как выглядели все в этом городе, где новый спортивный костюм или новые джинсы были предметом роскоши, что ли. Проходя мимо одного магазина одежды, который так и назывался «Одежда на все сезоны», Рома зашел. Это был чуть ли не единственный магазин в городе: здесь одевались все, а если и не здесь, то был и другой магазин, «Одежда. Ленинский», что было по сути тем же самым, разве что в Ленинском районе. Рома хотел посмотреть, есть ли какие-нибудь вещи черного цвета, а так как после его «гуляний» остались хоть какие-то деньги, то, может, и приобрести пару-другую вещей, которые напоминали бы вещи готов. В магазине было тихо, здесь много лет продавалось одно и то же, да и покупалось только разве что по необходимости. Он прошел мимо ряда вывешенных спортивных костюмов, которые были неинтересны, женских платьев, халатов, ряда тапочек и зимних ботинок, что соседствовали на одной полке. В углу висели шорты и майки, оставшиеся с летнего сезона.